«Я никогда ничего не чувствую, Я словно чёрствый сухарь. Ты была единственной, Что в некотором смысле стала мне близкой» «Hold me tight or don't»; Fall out boys.
- Чанёль, вы точно уверены, что хотите остаться? – уточнила молоденькая преподавательница по языку, накидывая на плечи пальто. Мужчина устало потёр переносицу и улыбнулся через силу. Нет, не хочет. Но… - Надо… Сами понимаете. Девушка на это только кивнула, спустя пару мгновений скрывшись за дверью учительской. А Пак так и остался здесь, в захламленном учебниками и тетрадями помещении, с ключами на столе и роем мыслей в голове. Может Хани была права? Он ведь, и вправду, как самый настоящий ребёнок, просто убежал от разговора, бросив бедную девчушку одну. Ещё ведь надумает чего… А лишние мёртвые ученицы ему не нужны. - Тьфу! – Чанёля аж передёрнуло от мысли о самоубийстве младшей. Он будто наяву увидел её хрупкое тельце, накрытое белёсой тканью; её остекленевшие глаза и застывшие в неком подобии усмешки бледные губы… Ужас... Но и продолжать их общение он не собирался. Это ведь было верхом безумия! Что скажут люди? Друзья? Её родители, чёрт возьми?! Да вся школа уже гудит об их, якобы, “отношениях”. Что же будет дальше? - Параноик… - хмыкнул Пак, запустив в волосы пятёрню. Но стал бы адекватный человек просиживать все перерывы в душном помещении со старушками-учительницами, а в туалет выбегать лишь на уроках и то – с опаской оглядываясь по сторонам? Ещё и тут засел на весь вечер… Просто, как и бы он это не отрицал, боялся, что встретит по дороге Хани. Снова не сможет сдержаться. Снова совершит ошибку.***
Засев за документами, что, по мнению мужчины, хоть как-то отвлекали от мыслей о Ли, Чанёль и не заметил, как задремал. Лишь в тот момент, когда его собственная голова встретилась с поверхностью стола, а до ушей донёсся звук мобильного, он проснулся. - Алло, - всё ещё хриплым ото сна голосом ответил Пак. - Чанёль… Мужчина думал и телефон из рук выпустит. Он и не догадался сразу, кто ему мог позвонить. Но стоило дрожавшему голоску позвать его… Как внутри словно всё сжалось, а после мужских криков в трубке – оборвалось. Чанёль на автомате покинул учительскую, на ходу прихватывая пальто и ключи, завёл машину и только после, будто очнувшись от голоса Хани, машинально бросил: “Через десять минут буду.”***
Руки сжимали руль; да так, что тот трещал, а пальцы сводило. Но было как-то не до этого. Более мужчину волновала маленькая девчушка, умоляющая его приехать и будто нарочно умолчавшая о причине своей истерики. Чанёль знал – что-то случилось. И это что-то явно сильно злило его… Заставляло увеличивать скорость и гнать на красный; миновать опасные кочки и сжимать зубы, когда очередная старушка решит с черепашьей скоростью перейти дорогу. Совсем скоро на горизонте замаячил знакомый дом. Включённый свет и распахнутая дверь – вот, что сразу привлекло внимание Чанёля. Буквально выскочив из машины, мужчина тут же помчался в соседский дом. Сердце отчего-то бешено стучало, а кровь пульсировала в висках. - Отпусти! – девичий крик со второго этажа стал для мужчины неким позывом. Он словно обезумевший бросился наверх, не обращая внимания ни на ступеньки, ни на рассыпанные по полу продукты. - Хани? – заметив выглядывавшую из-за мужской, вероятно, отцовской спины, лохматую макушку, Чанёль поспешил оттолкнуть мистера Ли от дочери. Тот попытался было сопротивляться, даже махал своими лапами, но из-за ударившего в голову алкоголя и быстрой реакции Пака так же быстро оказался на полу. Учитель тут же вернулся к рыдавшей Хани, по щекам которой стекали крупные слёзы, а сама она дрожала всем телом. – Всё… нор… мально… - пробежавшись взглядом по хрупкому тельцу и заметив задранную юбку с приспущенными до колен колготками, Чанёль оторопело выдохнул. Девочка попыталась было прикрыть оголённые участки тела, даже пробовала остановить старшего, но было поздно. Ладони инстинктивно сжались в кулаки, глаза буквально почернели от гнева, а с уст сорвался утробный рык. - Вот же сука! Дальше всё было как в бреду. Чанёль не видел ничего вокруг, даже тела отца Хани под собой, которое он нещадно избивал, - только её заплаканные глаза и тоненькие ножки с давними синяками на них. - Тварь! – очередной удар пришёлся прямо по челюсти, и костяшки засаднило от встречи с пожелтевшими зубами. – Пидор! – теперь, кажется, снова попало в глаз, уже заплывший от бесконечных ударов. Кажется, мистер Ли поначалу что-то кричал, сопротивлялся, брыкался под ним. Но Пак и подавно этого не слышал. Даже хруст костей и собственные крики были слышны словно за плотным куполом. - Чанёль! – ворвалось на мгновение, заставив мужчину застыть с сжатыми кулаками над обессилевшим телом. Его словно ушатом холодной воды окатили, стоило взгляду встретиться с перепуганной младшей. – Остановитесь! Он в отключке! - Я… я… - Чанёль отпрянул от пьяницы, прислоняясь к стене и устало накрывая лицо ладонями. Хани бросилась к отцу, приводила его в чувство, вытирала кровь… А мужчина наблюдал за всем этим, растирая по щекам алую кровь и шепча что-то себе под нос. Что он за идиот? Что он наделал? Он ведь мог убить! Убить! Её отца... Она бы не простила... Но ведь мужчина был педофилом… Да он чуть дочь собственную не изнасиловал! Подонок… Вот только кто именно, Чанёль так и не решил. - Прости меня, - прохрипел Пак. Девочка испуганно перевела взгляд на подобравшего под себя ноги мужчину, нервно одёргивая коротенькую юбочку. Да, ей стало страшно от увиденной картины. Хани и представить не могла, что Чанёль на такое способен. На мгновение даже показалось, что тот и убить мог... Но злиться на Пака она не могла. Он ведь защитить её пытался, как никак. - Я обработаю раны, дайте руку, - только и выдала младшая, приблизившись к учителю. - Ты не ответила. - А должна? Чанёль поднял взгляд на ловко перехватившую его кисть Хани, искренне не понимая её действий. Да и о том, что происходило у неё внутри, он не очень-то догадывался. - Ай… - зашипел мужчина, стоило дезинфицирующему средству попасть на одну из царапин. Девочка тут же принялась дуть на рану, аккуратно касаясь мокрым ватным диском других окровавленных мест. И только после, заметив недоумённый взгляд в свою сторону, остановилась и неловко передёрнула плечами. - Бабушка всегда учила меня так… Помогает ведь. Чанёль кивнул, прикрывая глаза и тяжко выдыхая. Чёрт, да он готов чуть ли не каждый день кого-нибудь избивать, лишь бы она ему так раны обрабатывала! Извращенец… - Всё, - Хани улыбнулась, вставая с места и оставляя Пака в комнате одного. Руки были перевязаны, горло саднило от криков, а лёгкие так и требовали новой порции никотина. Перенеся отца на диван, мужчина отправился на крыльцо. Ни звука вокруг, ни живой души – тишина, одним словом. Присев на холодные ступеньки, Чанёль чиркнул зажигалкой и поспешно затянулся. Стало легче. Будто вместе с дымом улетучилась и растворилась в приближающейся ночи и часть его переживаний. - Не болит? – раздалось рядом, а вскоре и хозяйка голоса присела на той же ступени. Чанёль бегло взглянул на перевязанную руку и махнул головой, вновь затягиваясь. - Неа, - после нахмурился, заметив подрагивающую от холода девочку. - А ты чего здесь? Холодно ведь. - Туда я не хочу, - пробормотала младшая, растирая плечи руками. Там грязно, так пахнет алкоголем, там все те, кто её ненавидит и презирает. Стоит ли и дальше говорить, почему она не хотела возвращаться домой? - Я обращусь в органы, и… - Нет! – возразила девочка, после смягчившись. – Не нужно… Тогда начнутся разбирательства… новые слухи… там… - Понял, - поспешно кивнув, Чанёль бросил окурок в сторону и затоптал его ногой. Устремив взгляд куда-то вперёд, на синеющую даль и россыпь ярких звёзд, мужчина и не сразу заметил обвившие его стан тонкие ручки. Хани уткнулась лицом в пропахшее терпким дымом плечо, крепко смыкая руки на чужом торсе. После случившегося… Хотелось плакать. Нет – реветь, громко кричать, разрывать на себе одежду и до крови прикусывать кожу, чтобы хоть как-то утихомирить боль внутри. - Чанёль… Мне так страшно, - прошептала та, опаляя дыханием мужскую шею. Пак вздрогнул и повернул голову в сторону младшей. – Если бы не вы… Я не знаю, чтобы он… мог… - договорить девочке не дали слёзы, вновь покатившиеся по щекам и перехватившие дыхание. - Не бойся, - только и смог произнести мужчина, задеревенев от жеста Хани. Идиот… Идиот! Кто так успокаивает?! Сглотнув, Чанёль попытался пригладить Ли по щеке и смахнуть пару солёных капелек. - Теперь… я тебя не брошу. Оба, кажется, застыли от его слов. Даже время остановило свой ход, а сверчки перестали стрекотать в траве. Хани взглянула на старшего, так невинно и по-детски, что Пак мысленно ударил и себя заодно пару раз в челюсть. Мужчина одёрнул руку и отвернул голову, до боли прикусив нижнюю губу. Идиот. Идиот. Идиот. Он ведь не лучше её отца поступает! Да даже хуже! Совращает её, пока та позволяет! Пак мотнул головой. Нет, так больше продолжаться не может. Сейчас, раз и навсегда, он прекратит любые их отношения, уйдёт, объяснив, что всё это было ошибкой, а утром обратиться полицию. Да! Так будет лучше для них двоих. - Чанёль? – тихонько позвала Хани, подняв голову вверх. - М? - Можно сегодня переночевать у вас? Нет! - кричало сознание в купе со здравомыслием. - Конечно… - прохрипел Пак, мысленно подставляя к виску дуло пистолета и нажимая на курок. Как бы то ни было, он не мог ей отказать. Да и нужно ли это? Будет ли Хани лучше дома, с отцом, который Бог знает что ночью мог вздумать? Да, пожалуй, будет правильнее, если ночь она проведёт у него, под присмотром... Но утром он обязательно всё ей объяснит! Кивнув своим мыслям, Чанёль поспешил подняться и, смахнув грязь с брюк, направиться к собственному дому. - Спасибо вам... Вы всегда меня выручаете! - чужая ручка подхватила мужчину под локоть, а подрагивающее тельце прижалось к его собственному, заставив шумно сглотнуть. Самому бы этой ночью сдержаться.