«Не уходи от меня, не уходи, Потому что уйду я. Не уходи от меня, не уходи, Потому что уйду я» «Hit me like a man»; The pretty reckless.
- Куда вы меня ведёте?.. – несвязно бормотала Хани, поддерживаемая Чанёлем и МинСоком. Она и не заметила, как покинула тесную ванную комнатку, спустилась по лестнице и, пробравшись через толпу чуть менее пьяных подростков, выбралась во двор. Зато те, кто в буквальном смысле несли девочку, в полной мере ощутили все эти тяготы. Как никак, Ли не совсем и пушинкой была, особенно с таким количеством алкоголя внутри. - Эй, Чанёль! Верните меня обратно! – сопротивлялась младшая и принялась барахтаться в руках мужчин ещё сильнее. Руки, ноги, да любые конечности, коими Хани могла шевелить, прошлись по телам Пака и МинСока, пару раз даже заехав тем по раскрасневшимся от усталости лицам. - Мы едем домой! И точка. - грубо отрезал Чанёль, получив сбоку разочарованный вздох. Кажется, даже не один. Мужчина насторожился, но времени и сил держать девочку на руках уже не было, поэтому продолжил путь, только после восклицания Мины позади заметив, как дверца его автомобиля распахнулась. - Учитель Хуан?! – в один голос завопили оба подростка, готовые от удивления челюсти с земли поднимать. – А вы тут как… - Почему вечеринка закончилась так рано?.. Я ведь только задремал… - язык парня заплетался, как и ноги, шевелить которыми их хозяин мог с трудом, но почему-то делал это. Чанёль обязательно приложился бы ладонью к лицу, если бы те не были заняты чересчур активной Хани. К слову, та с удовольствием поддержала пьяный мужской лепет, отчего на лбу у Чанёля уже взбухла вена, а зубы заскрипели. - Да, верните нас с Тао обратно! Эй, отпустите немедленно! - Чанёль, дай ребёнку воли! А мне бутылочку чего-нибудь крепкого, если не трудно… Пиздец он удачливый! Двое пьяных в стельку истеричек – этого ему ещё не хватало! Да и что дети подумают?.. - Ащ, и за что мне это?! Тао, быстро в машину! – рыкнул мужчина, уже потянувшись за ключами в кармане и буквально на секунду поставив младшую на землю… Пожалуй, этого хватило, чтобы спустя всего пару мгновений Пак позеленел от гнева, заметив, как друг и девчонка подхватили друг друга под руки и поплелись к дому, валясь чуть ли не на каждом шагу. МинСок с подругой посчитали правильным просто отойти в сторону, дабы не мешать и… Хотя бы не получить от Чанёля после выхода всего того гнева, что переполнял его судя по сжатым кулакам и сузившимся глазам. - Учитель Пак… всё норм… - Значит так, - зарычал мужчина, развернув пьяную парочку к себе лицом. - Если через секунду вы оба не будете в машине, один китаец лишится своего маленького дружка, а одна сумасшедшая… - Что? – пропела ухмыляющаяся Хани, приблизившись к мужчине чуть ли в плотную. Невольно в голове у того промелькнули недавние кадры в ванной чужого дома, сладкие губы Ли с привкусом алкоголя и её бархатная кожа, каждую частичку которой Паку хотелось бы изучить. Чанёль шумно сглотнул, пристыженно отведя взгляд. И как он позволяет ей так манипулировать собой? А главное, мужчина и сам не заметил, как поддался очарованию этих оленьих глаз, так невинно и в тоже время смело смотрящих прямо в его. Нет, она пьяна, и её слова ничего не значат. Она пьяна, и её действия не согласованы с её разумом, а он, Чанёль, не смеет пользоваться её наивностью. - В машину… - прохрипел через силу Пак и указал рукой в сторону автомобиля, по-прежнему хмуро глядя на младшую. Тао, до этого беспрестанно улыбавшийся, от тона и вида друга наконец успокоился, после пьяно двинувшись к машине старшего. Даже притихшие МинСок с Миной отошли на задний план, решив не вмешиваться в дела всё также стоявших позади дома Хани и Чанёля. - Зачем ты это делаешь? – мужчина огляделся на наличие рядом зевак, прежде чем прошептать последнее в самые уста Ли. А девочка то ли действительно не понимала, то ли просто притворялась наивной маленькой дурочкой, при этом умело манипулируя Паком, но ее бровь после слов старшего скачнула вверх, хоть на губах по-прежнему красовалась хитрая улыбка. - Что я делаю? – Чанёль готов был взвыть от гнева и одновременно безумного желания заткнуть уже эти прекрасные губки чем-нибудь. – Разве мои желания вас пугают? Вам же нравится… - “змея” – подумал мужчина, стоило девчонке зацепиться пальчиками за ткань его пальто, а пушистым ресничкам часто-часто запорхать. - Или нет?.. – наигранно разочарованно вздохнула младшая. Пак коснулся лбом чужого лба и жарко выдохнул в детские уста. Внутри что-то клокотало и громко кричало о том, что ему стоит оттолкнуть её, усадить в машину и увезти домой, к семье. И в то же время до жути хотелось притянуть её ещё ближе, усадить в машину и также увезти домой. Только к себе, в свои объятия. - Господи, помоги мне с этой чертовкой… - мужчина мотнул головой, взмолив и заставив младшую тихонько захихикать. - Боюсь, вы сотворили уже слишком, чтобы Всевышний вас услышал, - девочка хотела было вновь звонко хохотнуть, как её довольно грубо прервал Чанёль, впившись в губы и сжав в своих объятиях. Как можно сопротивляться? Как можно не уступить этой наглой девчонке, так неожиданно ворвавшейся в его сердце? Пак жадно сминал чужие губы, изредка покусывая то нижнюю, то верхнюю. Раз она хочет, пусть получает. Язык проник в послушно приоткрытый ротик и принялся исследовать тот до звёзд перед глазами девочки. Та хихикала, отвечала, но не смела оттолкнуть, хоть губы уже болели от поцелуев. Хотелось продолжать это вечность. До самой смерти. Пока кислород не закончится в лёгких, и те не начнут гореть изнутри. - Чанёль! Хани! – чужие крики донеслись до их ушей, заставив нехотя отпрянуть друг от друга. Пак ещё мгновение задержался у чуть припухших губ, будто желая почувствовать их вкус ещё… Совсем на немного. Ведь знал, что на утро подобного не произойдёт. Хани наверняка забудет обо всём произошедшем, протрезвев и справившись с головной болью, а ему… Ему останется лишь в мокрых снах вспоминать вкус её губ и тепло маленького тела, обходясь лишь коротким чмоком по приезду к дому. - Мы уже идём, - хмуро кинул Пак, схватив младшую за руку и двинувшись к машине. - А мы тут нашли у тебя бутылочку ви… ик… ски...! – хихикнул вальяжно развалившийся на заднем сидении китаец, для доказательства, хоть оно и не требовалось в силу его внешнего вида и повисшего в воздухе “аромата”, узняв вверх полупустую бутылку. - Да я вижу… - прошипел Чанёль, пихнув друга в сторону и усадив рядом Хани. Кое-как пристегнув обоих тушек ремнём, мужчина наконец смог усесться на водительское кресло. МинА с МинСоком учтиво поклонились мужчине и, поинтересовавшись не нужна ли ему помощь, поспешили скрыться из поля зрения. Всё-таки, вид учителя, всё такого же разозлённого и уставшего, пугал. - Эй, а где бутылка?.. – пробормотал Тао, получив в ответ недовольный взгляд через зеркало переднего вида. И этого сполна хватило, чтобы успокоить разбушевавшегося китайца. Фонари мелькали перед глазами, быстро проносились, также, как и дома с давно выключенным светом; ветер хлестал прямо в лицо, но закрывать окно не хотелось. И не только потому, что Чанёль наверняка задохнулся бы от перегара этих двух. Его щёки впервые так горели от обычных поцелуев. Хотя… с Хани ни одна секунда для него не была обычной. - Это мой дом там… ик… мелькнул? - Да, извини, - мужчина вернулся на пару метров назад, высадив-таки качавшегося на месте китайца и громко фыркнув, когда тот смачно шмякнулся прямо на асфальт, пьяно выругавшись на своём мандарине. – Вот видишь, Хани, до чего доводит пьянство - Чанёль так не и закончил, перебитый что-то бормотавшей девочкой. - Чанёль… Чанёль… поцелуй… - звала та, а от её голоса у мужчины сбилось дыхание. Он шумно сглотнул и, медленно повернувшись, неожиданно для самого себя расплылся в улыбке. Спящая и сладко причмокивающая губами во сне Хани – на грани чего-то безумно милого и уютного. Такое чудо не хотелось будить, тормошить или ругать. Только обнимать, согревать и… Целовать. - Спокойной ночи… - Пак заботливо прикрыл младшую пледом и чмокнул Ли в щёку, после чего та забавно нахмурилась. – Завтра будет трудный день.***
Утро для Хани настало слишком быстро. Девочке казалось, что она и глазом не успела моргнуть, как лучик света, пробившийся через занавеску, уже принялся щекотать кожу лица. Но смущало даже не это. Чужие, непривычные для и без того слабого мозга стены и мебель. Но в то же время девочке казалось, будто совсем недавно, даже, пожалуй, буквально вчера, она здесь была… - И как спалось победительнице тупых детских соревнований? – бархатный голос донёсся откуда-то издалека, заставив Хани повыше натянуть такое тёплое и удобное одеялко. Не хотелось вылазить ни за что. Хотелось подольше нежиться в мягких объятиях ткани, утыкаться лицом в приятно пахнувшую подушку и прижимать ту груди, будто на её месте мог быть кто-то другой. – Эй, я к тебе обращаюсь! – голос стал ближе и громче, причём так же неожиданно, как и пропавшее по непонятным причинам тепло. - МинЧжон… если так хочешь есть, возьми в миске кота… Чанёль уж готов было и задушить её этой подушкой, что держал в руках, но вовремя остановил себя, успокоив тем, что младшая всё-таки только начала отходить от вчерашней пьянки. - Какая, нахер, МинЧжон?! Вставай быстро, если я опоздаю, мне самому придётся кошачью еду жрать! – мужчина принялся трясти Хани, несильно бить по щекам и даже щекотать, однако эффекта это возымело ровно никакого. Девочка только неприязненно скривилась, да начала что-то несвязно бормотать, распространяя по комнате не самый приятный аромат перегара. И кто бы подумал – девочка! Хотя… после бутылки чего-то крепкого человек теряет свою половую принадлежность – он просто становится телом, тушкой, качающейся из стороны в сторону и просящую новой дозы. - Хватит уже… и закрой окно, холодно. - Сейчас же! Хочешь, чтобы я задохнулся здесь? - Я была бы не про… - Хани улыбнулась было своим мыслям, вот только договорить так и не смогла, как и понять, что же произошло. В одно мгновение она оказалась на полу, причём, распахнув глаза, не увидела привычного махрового ковра под ногами. Вот почему так больно то было… - Где я?.. – сонно прохрипела девочка, протирая глаза и причмокивая ртом от удушающей жажды. Из неё словно всю жидкость выжали, а после ещё и на солнышке подержали, окончательно иссушив. – Воды… срочно… спасибо… - сама не до конца осознавая, кому, кивнула Хани и жадно прильнула к полному стакану ледяной воды. Стало немного легче. Жаль, правда, головную боль и общую слабость этот стакан не унял. - Я это предвидел, - хмыкнул Чанёль, протягивая младшей руку и помогая подняться, когда та спустя пару секунд инстинктивно отвечает. Она смутно понимала, где, кто, когда и почему, но поделать больше ничего не могла. Как сказал когда-то отец: “Похмелье как женщина – дело переменчивое.” Да, она подозревала, что на утро будет плохо… Но не настолько же! – Плохо, да? – мужчина гаденько ухмыльнулся после того, как Ли жалобно проскулила, потерев затылок. – Не отвечай, знаю. А вот не надо было пить, Хани. Я ведь предупреждал тебя, ты даже пообещала… - Хватит уже, - тихо прервала его девочка и неуверенно взглянула из-под отросшей чёлки. Пожалуй, будь она в таком виде, в какой-то непонятной огромной футболке, со спутанными волосами и наверняка опухшим лицом, в любое другое время моментально сбежала бы с глаз долой, лишь бы Чанёль ни за что не увидел её ужасное состояние. В любое другое время – ключевой момент. Не сейчас, когда ужасно болит голова и валит с ног, отчего мысли о внешнем виде как-то даже не приходят в голову. - Лучше расскажите, что вчера было. Вот тут стало не по себе Паку. Раз спрашивает и привычно не смущается, значит не помнит. А раз не помнит, то… Это даже к лучшему. Не нужно будет обременять ни себя, ни её. - И что же ты помнишь? - Ну… - девочка заметно напряглась, теребя пальцами края футболки и задумчиво прикусывая губу. Да, в данный момент, это один из сложнейших вопросов. – То, как я приехала… как встретила ребят, потом эту стерву… - здесь Хани скривилась ещё сильнее, причём не только из-за того, что усиленно задумалась. – МинЧжон предложила мне выпить… потом Бэкхён подозвал остальных к стойке и… вот я уже еду в вашей машине. Мужчина, всё это время молча вникавший словам младшей, нахмурился. Так даже лучше. Она не помнит, приезжал ли он. - И всё? - Я проснулась в вашей спальне, в вашей футболке, - девочка пожала плечами, тут же испуганно ойкнув после пришедшей в голову не самой оптимистичной догадки. Она наконец впервые за это утро широко распахнула глаза и заволновалась о чём-то другом, кроме как невыносимой головной боли. – А мы с вами… - НЕТ! – громче обычного воскликнул Чанёль, чем заставил младшую облегчённо выдохнуть и смутиться одновременно. И как такое ей могло в голову прийти? Бред, бредовей всего, что она когда-либо говорила… Но что-то Хани определённо чувствовала. Будто внутри, не по её воле, при одном лишь взгляде на старшего начинали трепыхаться бабочки, щекоча где-то далеко и посылая череду мурашек по коже. Да и губы горели прежде обычного, а при касании казались немного пухлее… Бред. Вчера она всего лишь напилась, а Чанёль, как добрый и понимающий человек, помог ей добраться до дома и уложил спать. И ничего не было. - А жаль… - одновременно невольно пробормотали оба себе под нос, оставшись незамеченными друг другом и двинувшись к выходу. Пора привести себя в порядок и кое-как позавтракать. Школу ведь никто не отменял.***
С горем пополам и таблеткой наспех, Хани смогла-таки привести себя в божеский вид. Да, волосы выбивались из хвоста, лицо было по-прежнему чуть припухшим, что, в принципе, и не особо бросалось в глаза. Девочка и до этого то не дотягивала до нормы по весу, а с последними событиями так вообще начала забывать, когда ела в последний раз, отчего щеки чуть впали, а под глазами залегли тёмные круги. - Сойдет, - Хани решила махнуть рукой на свой внешний вид. Необходимо было ещё в школу ехать, а время на сборы тратить было глупо. - Вижу, тебе реально хреново, - хмыкнул проходивший мимо ванной комнаты Чанёль, на что младшая показала ему в отражении язык, заставив добродушно рассмеяться. - Ладно, спускайся вниз, съедим по булочке и пойдем. И, нет, - заметив скривившуюся Хани, возразил Пак. - Сегодня ты поешь. Я прослежу. Мужчина скрылся за дверью, оставив после себя только шум на лестнице, приятный аромат одеколона и нелепо улыбавшуюся девочку у зеркала.***
Всю дорогу до школы Хани мучило какое-то странное чувство. И нет, это вовсе не головная боль или тошнота, — те уже давно притупились и стали даже привычны Ли. Нечто внутри, что больно скребло и готовилось выйти наружу, тревожило юное сердечко. Только что, девочка пока не знала. Да и незнание произошедшего вчера еще более усугубляло ситуацию. И почему Чанёль молчит? Что он мог скрывать? А если и вовсе не знал, что произошло? - Вы так и не сказали... - Что? - мужчина нахмурился, на мгновение отвлекаясь от дороги и поглядывая на замявшуюся девчонку. - Что вчера произошло... Или вы не знаете?.. Улыбка вмиг сползла с лица Пака. Его словно самого вчера напоили, а после сняли как он танцует полуголый на барной стойке, ей Богу... Сердце колотилось, как бешеное, а с языка так и норовили слететь эти несколько дурацких слов, раз и навсегда наверняка перечеркнувшие бы их с Хани отношения... А может оно и к лучшему? Признается, и самому легче станет, и Хани не будет мучаться. - Чанёль?.. «Мы вчера поцеловались.Мы вчера поцеловались. Мы вчера поцеловались.» - Вчера... Да... Просто напилась, а потом мне твоя подруга позвонила и попросила забрать, - нервно хохотнул Чанёль, тут же отвернувшись к окну. Вот же идиот. Теперь, похоже, ему действительно останется лишь мечтать вновь поцеловать Хани. А коснуться, чего уж греха таить, только в своих мокрых снах. - Приехали, - мрачно кинул Пак, прежде чем заглушить мотор и схватиться за пачку сигарет. Как только девочка вылезла, прихватив с собой школьный рюкзак и коротко помахав ему на прощание, мужчина двинулся совсем в другом направлении от учебного заведения. Хотелось курить. Жадно глотать терпкий дым, задыхаться им, сжигать легкие и палить кончики пальцев. Лишь бы отвлечься от навязчивых мыслей. Но больше волновало даже не поджимавшее время или головная боль. Чертов чмок, что сегодняшним утром не подарила ему Хани, терзал его всё это время. - Это пиздец, господа.***
Хани никогда ещё настолько не жалела, что решилась пойти в школу. Девочка давно привыкла к нежеланию встречаться с различными терминами и формулами, к лени и общей апатии из-за тех наглых противных людей, коими просто кишала эта школа. Она даже перестала обращать внимание на презрительные взгляды в свою сторону и редкие – ученики всё же помнили указ Чанёля – подножки или толчки, когда девочка проходила по коридору. Но сегодня был особенный день. Сегодня Хани вновь ощутила всю ту ненависть к жизни, что копилась в ней годами и бурлила где-то внутри, пожирая её день изо дня. Косые взгляды вернулись, толчки стали в разы чаще и больнее, причём пришлись по разным местам; шкафчик был переполнен различными бумажками с глупыми, но до жути обидными словами, а вещи просто-напросто оказались залиты водой. Это из-за вчерашнего? Что же такого произошло? Неужели она выиграла в той схватке, и стерва МинЧжон решила отомстить? Будет в миллион раз хуже, если это из-за чего-то, что Хани и вовсе не помнит. - Вот же… - зашипела девочка, стоило ей только попытаться собрать размокшие листы с чёртовым сочинением по литературе. Но, кажется, помимо бумажек в её шкафчике было ещё что-то… - Уф, Ли, это от тебя так воняет? - Боже, подарите ей освежитель воздуха! – вопили проходившие мимо девицы и парни, после противно скалясь и неизменно пиная её многострадальный рюкзак. Копнув глубже, Хани смогла заметить кучу мусора, покрывавшую большую часть её тетрадей и учебников. А они то недешёвые, чёрт возьми. Зачем так грубо? Что она такого сделала? – вопросы роились в голове, пока та болезненно гудела и, увы, не могла выдать ни одного трезвого ответа. - А это что?.. – пробормотала Ли, заметив на дне всего этого безобразия единственный аккуратный листок с незнакомым почерком. “Для нашей грязной шлюшки! Со всей своей ненавистью, М.” – Вот же сука… - девочка скомкала в ладони небольшую записку и стиснула зубы, готовая буквально вспыхнуть от гнева. Терпеть больше не было сил. Ни душевных, ни физических. Кулаки так и чесались размазать одно смазливое личико по вымытому полу. - О, а вот и наша победительница! – противный лепет раздался над ухом, заставив Хани только сильнее сжать кулаки. - За что?.. – просипела та и поднялась с корточек, медленно приблизившись к сестре. МинЧжон упивалась её гневом. Такие всегда радуются чужим поражениям и неприятностям, предпочитая душевной поддержке только большую эмоциональную встряску. Только Ли Хани не станет больше сдерживать себя. – За что, тупая ты сука?! - О-о, - протянул собравшийся вокруг сброд, явно жаждущий сестринских разборок. Только вчера хотя бы малая часть тех поддерживала Хани. Теперь же все были против, выкрикивая в её сторону обидные слова и пожелания смерти. Что же она сделала? - Что, язычок заострила? – девушка гаденько ухмыльнулась, вплотную приблизившись к сестре. – С Чанёлем тренировалась, небось… Толпа одобрительно загудела, кто-то даже громко засмеялся, но Хани не было до этого никакого дела. Только ненависть, переполнявшая её и готовая вот-вот вырваться наружу. - Тварь, - процедила сквозь зубы младшая, в ту же секунду набросившись на МинЧжон. Она хватала её за волосы, за одежду, била по щекам, ногам, рукам… Хани не могла остановиться. Девочке было мало чужих криков и ругательств. Она хотела больше, дольше; хотела бить настолько сильно, чтобы у той зубы повылетали, и кости затрещали, но в силу телосложения не могла. - Эй, отошла от неё! – гаркнул кто-то сбоку, и вскоре сестры оказались расцеплены. Хани и пискнуть не успела, как почувствовала сильный удар в живот. Когда подняла голову, смогла заметить лишь мужские очертания, напоминавшие кого-то из её одноклассников. Перед глазами всё плыло, а горло душило от криков, но Ли держалась изо всех сил, чтобы не разрыдаться перед этими моральными уродами. Она улыбалась. Через силу, болевшим ртом и с кровоточащими деснами, но улыбалась. - Чего скалишься? – просипела МинЧжон, поправляя помятую школьную форму и спутанные волосы. Хорошо, что хотя бы их Хани смогла прилично повыдирать. – Не помнишь ведь, из-за чего всё это, а? Нет… - хмыкнула та, когда заметила, как изменилось лицо младшей. – На вот, взгляни. Девочка нехотя, с некой опаской приняла чужой телефон и вгляделась в высветившееся на нём фото. На самом деле, было их около десятка, но другие просматривать у Хани просто не хватило сил. Ещё немного, и она бы точно разломала этот смартфон пополам, разбила стекло, камеру и всё остальное… Если бы не предупреждение сестры о том, что фото есть на другой флешке и уже давно разосланы всем ученикам школы. - Как же… так… - с трудом сдерживая слёзы, бормотала Хани, пока смотрела на снимок. Она, в чужой ванной комнате, прижатая к кафелю и обвившая руками шею Чанёля. На фото отчётливо видно, что они с мужчиной целуются, причём жадно, страстно, раз так и не заметили следившей за ними МинЧжон. Это не оправдаешь. От этого позора не отмоешься. На фото всё отчётливо видно. И самое обидное, что сам Пак ничегошеньки ей не рассказал.***
Сколько прошло времени, когда Хани смогла наконец очнуться, она не знала. Толпа уже давно разошлась, и осталась лишь она одна, на полу школьного коридора, с телефоном в руке и позорным снимком в нём. - Эй, что здесь происходит? – чужой низкий голос заставил девочку перевести взгляд на подошедшего мужчину. Чанёль обвёл удивлённым взглядом обоих сестёр, но сказать что-то ещё так и не успел, перебитый МинЧжон. - Да вот, учитель Пак, хвастаюсь сестре своими навыками в фотографии… Не хотите поделиться мнением? – девушка натянуто улыбнулась, что сразу ввело старшего в сомнительные размышления. Он нахмурился, но телефон из рук застывшей Хани принял. И тут же захотел выбросить тот в окно. Вот же сука… Да и он хорош, был трезв, а ничерта не заметил! Мужчина на мгновение взглянул на девочку, бездумно глядевшую куда-то в пол, но ответа так и не получил. По большей части, это ведь он во всём виноват. - Ну как? Вам нра… - В кабинет, нужно поговорить, - грубо оборвал МинЧжон Пак, махнув головой в сторону двери и нахмурившись сильнее обычного, будто что-то очень серьёзное мучило его разум. - Пожалуй, будет лучше нам поговорить в кабинете у директора… - Живо! - рыкнул Чанёль, сжав до треска чужой смартфон в руке и заиграв желваками. Девушка надулась, но послушно двинулась к пустующему кабинету, оставив хмурого мужчину и удивлённую Хани наедине. - Не стоит… я и сама могла с ней… - Хватит уже, а? - устало скривился старший, после направившись к кабинету. Почему из-за того, что напилась какая-то малолетка, должен отвечать он? Он уже порядком подустал от этого. - Чанёль... - негромко позвала девочка, после чего мужчина остановился в шаге от класса. - Если хочешь знать, вчера инициатива была твоей, - последнее, что бросил Пак, прежде чем скрыться за деревянной дверью. - Сука! - не сдержалась Ли, с силой пнув ни в чём неповинную урну. Бесит. Сестра, Чанёль, да сама она за вчерашнее! И как можно так безрассудно поступать? Почему её никто не остановил? И почему она вообще целовалась с Паком?.. «...твоя инициатива» — вводило в ступор. Она то думала, что и под прицелом не решиться на такое. Но под алкоголем, видимо, решилась. - Эй, Ли, быстро на урок! - прикрикнул проходивший мимо учитель Ван, и девочка послушно двинулась к нужному кабинету. На мгновение та остановилась около двери, что совсем недавно заперлась за Чанёлем, и прислушалась, так ничего и не услышав. И чего она себе там напридумывала? Да и какая разница, как эту стерву отчитывать будут? Лишь бы пожестче, чтобы больше такого не повторилось.***
Урок прошёл самым паршивым образом. Мало того, что её парта оказалась исписана самыми разными ругательствами, которые только свет видывал, так ещё и стул оказался измазан мелом. Дети, ничего больше. Тупые, детские приколы, которые Хани за все свои неполные восемнадцать уже научилась игнорировать. Но больше напрягали косые взгляды и насмешки в её сторону. А ещё подколы. Гребаные двусмысленные фразки, которые её одноклассники бросали каждый раз, когда Ли просто открывала рот для ответа. Хотелось каждого заткнуть, каждого заставить испытать хотя бы толику того, что испытала недавно Хани. Чтобы они также упивались своими страданиями и молились, чтобы это поскорее закончилось. Только у них подобное, кажется, и не начиналось. А у Ли Хани всё ещё впереди! И в этом девочка убедилась уже на следующем перерыве.***
Наспех собрав остатки вещей в рюкзак и буквально выскочив из кабинета, Хани попыталась слиться с толпой и так и проскользнуть незамеченной в тесную кабинку туалета. Может, Лиам там встретит. Она ведь всегда её понимает. Но стать серой мышкой Ли не удалось. Только она прошмыгнула за дверь кабинета, как из-за угла на неё бросились обеспокоенные друзья, принимаясь чуть ли не вертеть её вокруг своей оси и осматривать со всех сторон на наличие травм. - Ты как? - Сойдет, - выдохнула Хани, подхваченная с обеих сторон ребятами. Те пытались отшучиваться, улыбаться, смеяться, однажды даже решились расспросить подругу о случившемся... Но замолкли сразу, стоило младшей одарить их усталым взглядом. - Кстати, видел, Чанёль твою сестру вызывал на разговор... - встрял МинСок, на что девочка кивнула. Она хотела было ещё что-то добавить, как оказалась перебита пихнувшей её в бок Хван. - О, смотрите, смотрите! Идут! Хани перевела взгляд на распахнувшуюся дверь кабинета и заметила сначала промелькнувшую в коротенькой юбке, которую та постоянно одергивала, МинЧжон, а после лениво шаркавшего по полу Чанёля. Волосы обоих были растрепаны, хоть их хозяева и пытались кое-как поправить прически, лица чуть покраснели, а ноги подкашивались, выдавая парочку с потрохами. - Что-то она уж чересчур довольная для отчитанной стервы... - шепнул МинСок, так и оставшись проигнорированным. Действительно, на лице Ли красовалась легкая улыбка, даже ухмылка, явно адресованная только одному человеку, чьи внутренности словно кипятком обожгло после их выхода из кабинета. То же можно было сказать и о Чанеле. Мужчина был расслаблен — пожалуй, впервые за последние дни, — он вежливо кланялся и легко улыбался другим ученикам. А Хани и не помнила, чтобы он показывал ей нечто подобное. - Эй, Ромео, - стоявший неподалеку Тао приблизился к другу и хитро подмигнул тому, чуть тише, чтобы другие не услышали, добавив: - Ширинку застегни. Чанёль встрепенулся и под смешки китайца поспешил исправить небольшую оплошность. - Что, на молоденьких потянуло? - язвительно протянул Хуан, получив в ответ недовольный тычок. Старший беззлобно возмутился. - А кто сказал, что я старенький? - Твой паспорт... Айгу, больно же! - китаец взвыл после удара по затылку. Парень не на шутку удивился — друг и впрямь вновь расцвел, начал улыбаться, даже шутить, хоть, как он считал, и просто ужасно! Тао начал что-то ещё рассказывать, однако Чанёль его почти не слушал. Он огляделся по сторонам, недолго проводил взглядом коротенькую юбку МинЧжон и, окинув взглядом коридор, где они находились, так и застыл на месте, а улыбка сошла с его лица. Остекленевшие глаза, что так долго смотрели на него, краснели и наполнялись солеными слезами, парочка которых уже через мгновение стекла по румяным девичьим щекам. Хани что-то прошептала одними устами, но мужчина не смог разобрать ни слова, окончательно задержавшись на чужих глазах. - ...и, знаешь... - где-то далеко-далеко был слышен голос друга, такой слабый, что вскоре и вовсе пропал бесследно. Словно та самая Хани, чья фигурка уже давно промелькнула перед глазами и скрылась где-то за поворотом. - Эй, ты слышишь меня? - Хуан безрезультатно пытался достучаться до друга. - Хен, ты там умер, что ли?.. - МинА, что там?.. - шепнул Ким замершей над экраном смартфона подруге. Та очнулась лишь спустя пару мгновений, когда парень принялся её тормошить, а младшая исчезла из поля зрения, и тихо, почти неслышно произнесла: - Фото... удалены.