Говори

— Ты прошёл Истязания, дружище! Поздравляю! Ты у нас теперь настоящий взрослый-ответственный-и-всякое-такое маг! — Йован сначала бесцеремонно тряхнул Тайвина за плечо, вытрясая сон, а потом, как только юноша сел, сердечно сгрёб его в охапку целиком, благо, выше был на полголовы и солидно шире в плечах. Как и всегда, ведь Тайвину так это знакомо… — Истязания? — Ну да! Эй, ты что, забыл, что ли, уже? Ну там Ирвинг, суровые маги, ритуал, вокруг которого куча тайны… — Погоди-погоди!.. — Тайвин поднял руку, прерывая друга, растерянно потёр лицо и огляделся. Медные подсвечники в стенах Башни — Тай даже почувствовал на губах тот кисловатый металлический вкус, который распробовал, когда в детстве додумался лизнуть один из таких. Деревянные двухъярусные кровати его товарищей, таких же учеников, как он, вон, кровать Йована стоит… Как обычно. И точно такую же кровать, немного жёсткую, он ощущал сейчас под собой. И никакой крови вокруг, разбросанных вещей… — Погоди, — Тайвин сглотнул, в горле пересохло. — А как же… Маги крови, захватившие Круг? Ходячие трупы, одержимые, демоны… Мы даже не знаем, жив ли Ирвинг! Грегор сказал… — Эй, Тайвин, придержи собак! — глаза Йована округлялись всё больше и больше с каждым словом Тая, и тот совсем растерялся. — Слушай, друг, честно, я не знаю, о чём ты. Хотя, демоны, говоришь… Может, ты это видел на Истязании, вот и всё? — На Истязаниях? — переспросил Тайвин как дурак. Эта мысль не хотела укладываться в голове, углы выпирали, как у неровно обрезанной страницы в книге. — Да, конечно! Это был просто… магический сон, вот и всё. Можешь забыть об этом, выбрось из головы. — Ага… Стой, и ты никуда не убегал из Круга? И не оказывался магом крови? — Чего? — небритое лицо Йована вытянулось ещё больше. — Ты в Зале Истязаний башкой стукнулся? Я, по-твоему, так похож на самоубийцу? — Нет, конечно, — Тайвин с облегчением улыбнулся и лёг на плоскую казённую подушку, знакомо пахнущую пылью и лежалым пером. — Это действительно был сумасшедший сон… — Вот и я говорю, выбрось из головы, жить дольше будешь. Тайвин, всё ещё улыбаясь, закинул руки под голову и повернулся к другу. Глаза Йована смотрели на него с искажённого жуткого лица одержимого. А в висевшем недалеко на стене освежеванном теле смутно угадывалась Лили… Тайвин резко сел, задыхаясь и выкашливая застрявший в горле крик. Его обступила ночная темнота, зябкая и свежая, заглядывающая серпом луны в прорезь в полотне палатки. Это не Круг, это лагерь недалеко от Редклиффа, он сам — один из последних Серых Стражей Ферелдена, а его прошлая жизнь — развалины, подёрнутые пеплом… Дрожащей рукой юноша вытер пот со лба и потянулся к фляге с вином, с которой с недавних пор не расставался. Не напиться и выключиться, нет. Просто чуть ослабить тугой узел глубоко в груди. Алистер предупреждал его о кошмарах с архидемоном, видениях, связанных с порождениями тьмы… Сейчас Тайвин уже не возражал против снов об архидемоне, да и Мор его пугал не так сильно. Даже если столкнуться с огром нос к носу. Самым ужасным, леденящим, рвущим душу кошмаром для Тайвина стала разрушенная Башня Круга, его изуродованный, осквернённый дом, важная, незаменимая часть его сердца. Тайвину хотелось кричать от ужаса и бежать без оглядки, когда он шёл по коридорам Башни, забрызганным кровью, шёл мимо изорванных трупов магов и храмовников, и он знал их всех, каждого, не по имени, так в лицо… Шёл убивать таких же знакомых, уже больше не принадлежащих себе. Он был отчасти благодарен магам крови за то, что те первыми атаковали его, ведь он так и не научился убивать, глядя в лицо тому, кто не защищается. Он отпустил девушку, просившую о пощаде, несмотря на то, что она была среди тех, кто сделал это с его любимым домом. Он был целителем, хотел помогать людям, делать магию даром, а не проклятьем… и увидел Круг, искорёженный не Мором и скверной, не порождениями тьмы — магами. Своими. Он был к этому не готов. Он никогда не будет к этому готов. Когда сам командор Грегор в глаза ему, вчерашнему мальчишке-ученику, честно говорит, что не в силах справиться с ситуацией… Тайвин и сам не понимал, какая сила заставила его идти вперёд тогда, идти в попытке спасти Первого Чародея Ирвинга, Кейли, Леору… хоть кого-нибудь. Какая сила заставила выбраться из Тени, в которой так невыносимо хотелось остаться, поверить, что все одержимые и убитые — просто видение во время Истязания, ничего больше. Что всё в порядке. Всё спокойно. Сладковатый кошмар Тени давно остался позади, но Тайвин нёс его с собой, в себе до сих пор. Почувствовав, что мутная волна ужаса и горя вновь готова захлестнуть его с головой, поглотить без остатка, Тайвин выбрался из палатки на свежий холодный воздух. Он живёт здесь и сейчас, не там. Здесь тихо, только потрескивает костёр и довольно пыхтит мабари, что-то закапывая. Крики боли — внутри. — Не спишь? — к Тайвину обернулся Алистер. Он стоял на дежурстве, задумчиво глядя куда-то в сторону дороги. Может, если рассказать ему, станет чуть легче? Когда были видения о порождениях тьмы, помогло. — Да. Алистер… — Слушай, извини, что не сказал тебе. Ну, про своё родство с королём, — похоже, это тоже его всё ещё заботило. — Да ничего, — вздохнул Тайвин, подходя ближе. — Я понимаю, ты не очень-то хочешь им быть. Сыном короля. Особенно теперь. — Ты шутишь? Какой из меня король. Я не лидер. Я… просто надеюсь, ты не обиделся… Мы же друзья и всё такое, а я умолчал. — Конечно нет, не обиделся. Я тебя понимаю, — успокаивающе поднял ладонь Тайвин. Вошло же в привычку, будто он тут Первый Чародей… Юноша заверил Алистера, что понимает и принимает все его волнения, что догадывается, сколько проблем несёт такая особенность в биографии. Он понимает, что отношение к Алистеру тех, кто узнаёт об этом, меняется, понимает, что друг совсем этого не хочет. И он, Тайвин, ни за что не изменит своего отношения к другу и боевому товарищу из-за какой-то там королевской крови. Алистер, наконец, улыбнулся и сказал, что ему полегчало. Тайвин ответил ему улыбкой: — Иди отдохни, я подежурю вместо тебя. Всё равно не усну. — Ты? Да зачем, я и сам… — Так, небось, устал такие тяжёлые мысли думать тут в одиночестве. Это жутко утомляет. Я не предлагал бы, если б не мог, — привёл Тай последний аргумент. И Алистер сдался: — Ну… хорошо. Ты буди, если спать захочешь. Тайвин сел на прохладную землю с островками пожухлой травы, спиной к костру, обнял колени. Нужно подумать о настоящем. О том, что нужно объездить окрестности Редклиффа по поручению Церкви и не сильно при этом пострадать. О том, что стоит наварить целебных зелий в дорогу. Магия не всегда успевает первой. О том, что… Под бок бесцеремонно ввинтился Ураган, фырча, сопя и напрашиваясь на объятия, и Тайвин с огромным удовольствием обхватил руками, насколько мог, здоровенную мускулистую псину. Ураган пах собой и мокрой землёй, Ураган довольно поскуливал, когда ему чесали уши, и стучал когтистой лапищей по земле. Ураган громогласно и жизнеутверждающе лаял на ухо и вываливал розовый язык, поворачивая голову на бок, потому что кто сказал, что почёсываний может быть много? — Потому что кто-то из нас двоих должен быть храбрым, сильным и отважным, верно? — повторил с улыбкой Тайвин. Именно так он ответил Алистеру, когда тот спросил, почему такой мягкий и покладистый целитель так грозно назвал пса Ураганом. *** Этот костёр был выше и горячее, его свет и жар проникали в палатку сквозь ткань, и можно было спросить Лелиану, не подливала ли она в него своих зажигательных смесей… Если кому-то пришло бы в голову спрашивать. Тайвин сейчас был слишком занят. Он нежился в сладком, дурманящем и мягко кружащем голову блаженстве, лёжа на животе, пока Зевран лёгкими прикосновениями чутких пальцев рисовал на его спине узоры. Затем стирал, проводя ладонью от основания шеи, по плечам и до бёдер и принимался рисовать новые. Было чуть щекотно, но тело Тайвина было слишком ватным и ленивым, чтобы пошевелиться и прекратить это искусное издевательство. Подобный способ расслабиться и успокоиться был заметно лучше вина — сны стали приходить куда реже. Но никогда не оставляли юношу до конца. — А ты не боишься, — шёпот Зеврана, а затем и его губы коснулись острого уха Тайвина, тело откликнулось мурашками, — что я воспользуюсь беспомощным и уязвимым состоянием Серого Стража и всё-таки выполню своё задание? Убийцы в постели максимально эффективны… — Нет, не боюсь, — равнодушно отозвался Тайвин, даже не шелохнувшись. — Вряд ли будет хуже, чем уже было. Это вы здесь останетесь вместе с Мором, архидемоном, разрушенным Кругом, дружелюбным Логейном, да и ещё без одного из двух целителей. Придётся повсюду брать с собой Винн. И питаться тем, что приготовит Морриган. — Слушай, — руки Зеврана исчезли, а голос зазвучал озадаченно, — ты не пробовал обсудить это с друзьями? Тайвин догадался, что тот имеет в виду не кулинарию Морриган: — Пробовал несколько раз. Да как-то не задалось. Алистер беспокоился, не стану ли я к нему относиться хуже, узнав, что он принц-бастард, Стэну нужно было срочно узнать, как я собираюсь разбираться с Мором… Признаться, я на него рявкнул. Впервые на кого-то рявкнул… Порчусь. Морриган — чтобы я срочно помог убить её мать, Лелиане… — Рассказывай, — Зевран рывком перевернул его на спину, побуждая смотреть глаза в глаза. — И не отвертишься. Иначе, пытать стану уже по-другому. Тайвин заговорил. Сначала медленно, запинаясь, вскрывая наросшую корочку, затем слова полились свободнее, вместе со слезами. Зевран не насмехался над его слабостью, не осуждал, он просто слушал, принимая весь страх Тайвина и всю его боль. Продолжил слушать, подняв юношу и заключив в объятья, будто в волшебный щит. А узел в груди постепенно развязывался всё больше и больше и без всякого вина. И если нужно озеро слёз, чтобы потом стало легче, пускай будет озеро слёз… Тайвин был рад, что согласился на дружбу «с продолжением и дополнениями», которую предложил Зевран. И был рад, что не умеет убивать, глядя безоружному человеку в лицо. И, наверное, никогда не научится.