***
На следующий день после своего двадцать пятого дня рождения Магнуса посещает первое видение. С того момента, как в десять лет он появился на пороге Нью-Йоркского Института, дрожа от холода, без каких-либо вещей, кроме одежды и стило, Магнус пытался вспомнить, где он жил до этого. Удача обходила его стороной в этих попытках. Никаких воспоминаний, вплоть до момента, когда он впервые увидел двери Института. Казалось, Магнус вообще не существовал до этого дня. А потом, уже лежа в постели и стараясь уснуть, Магнус внезапно обнаружил себя в совершенно другом месте, в другом времени, прислушиваясь к тихим голосам. "Такие частые переезды не пойдут ему на пользу. Я волнуюсь за него". Голоса потрясли его; он резко сел и воскликнул: — Кто здесь? Комната была пуста. Он вздрогнул, будто проснувшись от кошмара. Бейн не вспоминал о произошедшем на протяжении почти двух недель, пока это не повторилось. Они с Рафаэлем выслеживали демона около подпольного ночного клуба, когда Магнус вдруг оказался на кухне и глядел на спину женщины, которая стояла в дверном проеме, сжимая клинок серафима в руке. — Какого черта это было? — спросил Рафаэль, когда Магнус пришел в себя. — Я не знаю, просто вдруг… — парень рассеянно откинул назад волосы, дергая одну из прядей, окрашенных им сегодня в золотой, — такое ощущение, будто я был где-то в другом месте, но все очень смутно, как будто я находился под водой. Не знаю, как точно описать, — он нахмурился, подбирая слова. — Как будто я смотрел сквозь бинокль, а линзы были крошечными, размером с ушко булавки. — Хорошо, во-первых, — сказал Рафаэль. — Тебе запрещается использовать метафоры. Во-вторых, я понятия не имею, что ты пытаешься описать. — Не уверен, что могу объяснить, — Магнус нахмурился. — Если подумать, то со мной такое уже случалось пару недель назад. Я просто решил, что это был сон. Рафаэль бросил на него быстрый взгляд, а потом снова перевел его на вход в клуб. — Что ты думаешь об этом теперь? — Это похоже на… воспоминания, — Магнус тряхнул головой. — Не понимаю, как это возможно. Сантьяго помолчал какое-то время. Магнус к этому привык: Рафаэль был из тех людей, которые думают, прежде чем что-то сказать, и это качество прекрасно уравновешивало импульсивность Магнуса. — У нас до сих пор нет никаких предположений относительно твоих воспоминаний о прошлом, поэтому, думаю, нет ничего невозможного. Что ты видел? — Почти ничего. Чью-то спину. У нее был клинок серафима. Думаю, это было на кухне. Вроде как… я чувствовал себя низким? Все вокруг было больше, чем обычно. Скорее всего, это воспоминание о том времени, когда я был ребенком. — Ну, мы должны поговорить с Рагнором, когда вернемся, — ответил Рафаэль. — У него отличная память, но даже то, что он забывает, намного превосходит все, что мы оба когда-либо знали. Магнус рассмеялся, потому что знал, что это правда. Рагнор – тот, кто обнаружил его на пороге Института, кто завел его внутрь, сделал какао и успокоил. Вскоре показались и другие члены Конклава, налетевшие на Магнуса с вопросами, ответы на которые он дать не мог. Рагнор был тем, кто загородил его ото всех и заставил посла оставить в покое. Он взял Магнуса под свое крыло, начал обучать его и настоял, чтобы мальчику дали шанс поступить в Академию Сумеречных Охотников для дальнейшего образования. Многие люди считали, что Магнуса нельзя принять в Академию: никто не знал, откуда он вообще взялся, кто его родители, что происходило с ним в первые десять лет жизни. Рагнор продолжал борьбу, постоянно делал новые запросы и всячески задабривал руководство, пока они не согласились, наконец, позволить Магнусу получить начальное образование. У Бейна было ощущение, что те до сих пор жалеют об этом. Дело не в том, что он был не очень хорош в этом. Наоборот, он был великолепен. Он преуспел во всем, что касается охоты, и верхушка общества, с их строгой иерархией и знаменитыми фамилиями, была глубоко возмущена этим. Магнус заставил сыновей и дочерей аристократов Конклава выглядеть плохо, за что никогда не будет прощен. Раньше это беспокоило его, но не теперь. Ему нравилось заниматься тем, чем он занимается, и нравилось быть профессионалом своего дела. Конечно, одна из причин его успеха кроется в том, что он не разделяет всеобщих предрассудков. Когда дело касается Нижнемирцев, он относится к ним как к любому другому человеку, что работает гораздо лучше, чем политика Конклава, смысл которой состоит в запугивании и непрошеном вмешательстве. Естественно, это раздражало Конклав больше, чем что бы то ни было, но они позволяли себе упрекать его лишь у него за спиной и спускали Магнусу с рук что угодно, потому что он добивался превосходных результатов. Нью-Йоркский Институт, раньше считавшийся третьесортным, благодаря пятилетней работе Магнуса, сейчас имеет лучшую статистику во всем мире. Рагнор гордился им и хвастался его успехами, несмотря на то (а может, отчасти, именно поэтому), что представители Конклава недолюбливали юношу. Тем не менее, в Магнусе не угасало желание узнать о своих родителях и о причинах, по которым те отказались от сына.***
Когда Магнус с Рафаэлем вернулись в Институт и рассказали все Рагнору, тот слегка нахмурился и произнес: — Я не имею понятия, почему это началось именно сейчас. Может, это было вызвано чем-то или кем-то. Ты не занимался в последнее время чем-то необычным? — Нет, ничего такого не приходит в голову, — Магнус пожал плечами. — Магия со временем рассеивается, не так ли? — Полагаю, ты прав. Я не так хорошо разбираюсь в магическом воздействии колдунов, в отличии от нефилимов, а логично предположить именно вмешательство мага, учитывая отсутствие соответствующих рун, — Рагнор задумался на мгновение. — Я сделаю несколько запросов на эту тему. Дай мне знать, если это опять повторится. — Хорошо, — ответил Магнус. И оно повторилось; дважды в течение следующей недели. Оба видения были очень смазаны и нечетки, несмотря на то, что теперь Магнус осознавал, что это воспоминания, и пытался разглядеть все как можно подробнее. Единственная вещь, в которой он был уверен, - чувство, что он бежит от чего-то. Это было логично, учитывая, что позднее все его воспоминания были стерты, но вся ситуация начинала вызывать раздражение. — Итак, — сказал Рагнор несколько дней спустя. — Я поговорил с несколькими знакомыми и в целом узнал не много. Думаю, нам необходимо обратиться к кому-то более высокого положения. Я немного разведал обстановку и надеюсь, что Верховный Маг Бруклина согласится встретиться с тобой. Хотя, он ведет затворнический образ жизни, поэтому может и не клюнуть на наше предложение. — Может, я могу как-то с этим помочь? — предложил Магнус. — У меня много знакомых среди Нижнемирцев. — Поверь мне, это - единственная причина, по которой мне удалось передать ему сообщение, — сказал Рагнор и вздохнул при взгляде на лицо Бейна. — Послушай, Магнус, я понимаю, что тебе не терпится узнать о своем прошлом, но Лайтвуда легко разозлить. Дай мне подготовить почву для переговоров, хорошо? — Хорошо, — ответил Магнус и вздохнул. Он ждал пятнадцать лет. Конечно, несколько дней или недель не имеют значения.***
— Алек! Угадай, что! Мужчина оторвал взгляд от книги, которую только что читал, и повернулся к сестре. — У тебя внезапно появилось желание дать мне спокойно почитать? Иззи ухмыльнулась, как бы говоря, что этого никогда не произойдет. "Что, — подумал Алек, — действительно так". Он любил Иззи за ее нескончаемую энергию и энтузиазм, просто иногда хотелось, чтобы она проявляла себя где-нибудь в пятистах милях от него. — Помнишь то ожерелье, которое я получила от Мелиорна? То, которое я очень любила и которое было очень ценным подарком, пока ты не позволил его украсть? Что ты, кстати, мог с легкостью предотвратить с помощью магии. Алек никак не отреагировал на ее колкость. Она прекрасно знала, почему он не использует магию на улице, и Лайтвуд отказывался обсуждать это когда-либо еще. — То самое, которое я сказал тебе забрать у ювелира самостоятельно, чтобы сразу проверить его в действии, но ты все равно заставила пойти меня? — Да, то самое, — Иззи отмахнулась от встречного упрека. — Я нашла его! — Отлично, — ответил Алек, даже не пытаясь придать голосу восторженное выражение. — Повезло тебе. — И мне надо, чтобы ты вернул его для меня. Алек вздохнул, опустил книгу на колени и перевел взгляд на сестру, которая смотрела на него с надеждой. — Что от меня требуется? — В общем, оно у нефилимов и… Алек громко простонал и спрятал лицо в ладонях. Нефилимы. Он ненавидел нефилимов. Они высокомерные, требовательные и хладнокровно равнодушны к Нежити в лучшем случае. — ...и один из них хочет встретиться с тобой из-за какого-то заклинания, поэтому, действительно повезло, правда? — Иззи просияла. — К тому же, мы можем взять ожерелье только как плату за встречу, значит, если ты поможешь ему с заклинанием, можно потребовать за него что-то другое. — Как-будто они заплатят. Если я откажусь выполнить это, они просто начнут угрожать Конклавом. Изабель пожала плечами. — Может, нет. По слухам, этот Магнус Бейн совсем другого уровня, так что стоит попытаться. Алек думал, что это пустая надежда, к тому же, у нефилимов не было ничего такого, что могло бы его заинтересовать. Он уже собирался сказать это вслух, но внезапно вспомнил кое-что. Мужчина нахмурился на мгновение, еще раз все обдумывая, а потом сказал: — Как думаешь, у них есть что-нибудь на Моргенштерна? Иззи широко распахнула глаза. Вместе с Джейсом они искали Валентина Моргенштерна уже больше пятидесяти лет. — Отличная идея! Серьезно, Алек, без сарказма. Это было бы просто прекрасно. У них есть информация на всех магов, они могут знать, где он сейчас, или хотя бы его последнее местонахождение. Мы действительно можем использовать это! — Хорошо, — Алек громко вздохнул. — Хорошо, да. Позвони и назначь встречу. Просто… скажи им, что… — Про тебя? — сухо спросила Иззи, а потом рассмеялась: — Не волнуйся, старший брат. Я их подготовлю, обещаю.***
— Александр Лайтвуд, — сказал Рагнор, махнув рукой на экран. На изображении были два мужчины и девушка в официального вида одежды Викторианской эпохи. Каким-то образом парень с темными волосами выглядел суровее остальных, которые, по крайней мере, улыбались. — Предположительно, около пятисот лет. Переехал в Нью-Йорк около полутора веков назад. На него у нас не так много информации, потому что он предпочитает не показываться на люди и не питает большой любви к нефилимам. — А с чего бы он должен? — пробормотал Магнус себе под нос. Рагнор закатил глаза. — Опираясь на наши данные, логично предположить, что он абсолютно не заинтересуется в помощи тебе, особенно если ты попытаешься очаровать его при встрече. — Рагнор, я могу очаровать кого угодно, — обиженно сказал Магнус. — Я не шучу, Магнус. Лайтвуд известен отсутствием чувства юмора и серьезным отношением к своей работе. Если при встрече ты будешь вести себя как обычно легкомысленно и дерзко, он даже не даст тебе времени договорить. Магнус вздохнул, взглянув на человека на фотографии. — Я буду вести себя хорошо. — Если он вообще согласится встретиться с тобой, — вставил Рафаэль, закатывая глаза. — Он согласится. У нас есть кое-что, что принадлежало его семье, — Рагнор открыл шкатулку, показывая украшение в виде драгоценного камня на серебряной цепочке. — У этого ожерелья долгая история, но если вкратце, то оно попало к нам около пятидесяти лет назад, и с тех пор Лайтвуд ищет его. Через своих людей я передал ему сообщение, и он согласился встретиться с тобой в Бруклинской библиотеке сегодня в половине девятого. — Превосходно, — сказал Магнус с хищной улыбкой, беря ожерелье из рук Рагнора. Мужчина вздохнул. — Ожерелье - плата за встречу. После тебе придется договариваться отдельно. — Я тебя умоляю, Рагнор. Я - мастер переговоров. Рафаэль так сильно закатил глаза, что мог, наверное, увидеть свой череп изнутри. — Я пойду с тобой, — сказал он. — Этот парень не особо дружелюбен, поэтому я ни за что не отпущу тебя одного. — Не ожидал от тебя ничего иного, — ответил Магнус и спрятал украшение в карман. — Магнус, — сказал Рагнор. — Не выделывайся. Лайтвуду не нравятся нефилимы - ему вообще никто не нравится. У тебя всего один шанс заставить его согласиться помочь тебе, только один, поэтому отнесись к делу серьезно. Магнус кивнул, и его улыбка померкла. — Я понял. И спасибо, Рагнор, за твой прекрасный - как всегда - совет.***
Алек взглянул на Иззи и вздохнул, когда она присела на край стола. — Еще раз, почему я должен все это делать? — Потому что у них мое ожерелье, — напомнила Иззи. Алек поворчал, но решил не начинать спор. Сестра явно не собиралась никуда уходить, поэтому ему оставалось только сидеть на месте и разыгрывать из себя добродушного мага перед самодовольным нефилимом, который будет требовать от него что-то, как это делают все представители этой расы. Он никогда не встречал этого Магнуса Бейна, но знал, что тот признан одним из лучших охотников, что неминуемо означает, что он будет надменным куском дерьма. Все талантливые нефилимы обычно такие. Алек оглянулся, когда открылась дверь зала, и присмотрелся к молодому мужчине, что вошел в нее. Тот был великолепен от кончиков его пурпурного цвета волос до черных армейских ботинок. Алек вынужден был встряхнуть головой, прежде чем он сумел сказать: — Эта, эм, эта комната занята. — Я знаю, — ответил мужчина, скользя взглядом по телу Алека сверху вниз и обратно. Улыбка появилась на его лице и да поможет Алеку Господь, это сделало его в пять раз красивее. — Я Магнус. Вы, должно быть, Александр Лайтвуд. — Я, эм… Алек, — он начал заикаться, не понимая, что внезапно с ним произошло. Он и раньше встречал привлекательных мужчин. Хорошо, прошло почти сто лет с тех пор, когда он видел кого-то настолько привлекательного, но все же это не объясняло его проблем с овладением собственным языком. Он прокашлялся и сумел-таки взять себя в руки: — Покажи ожерелье, охотник. Магнус кивнул, достал из кармана украшение и показал, держа на раскрытой ладони. Алек взял его, осмотрел и бросил Иззи. Она поймала его и послала Алеку широкую коварную улыбку, а затем произнесла: — Я подожду снаружи. — Из… — Алек оборвал себя от выкриков ей вслед, потому что он взрослый мужчина, и он не собирался возмущаться из-за того, что ему пришлось остаться в комнате наедине с другим человеком, даже если тот чертовски прекрасен. Алек подождал, пока дверь за Иззи не закроется, и спросил: — Что ты хочешь? — О, я рад, что Вы спросили, — начал Магнус, но когда Алек прищурился, взял себя в руки. — Я не помню ничего до десяти лет, когда я оказался на пороге Нью-Йоркского Института. Я пытаюсь найти свою семью. — Какое это имеет отношение ко мне? — Алек скрестил руки на груди. — Никакого. Но я был бы признателен за любую помощь, что Вы можете мне предоставить. В последние несколько месяцев у меня появились видения из прошлого, и я подумал, что моя амнезия может быть вызвана магическим вмешательством. Алек пристально смотрел на него какое-то время, успокаивая самого себя. Этот нефилим оказался совсем не таким, каким он его себе представлял, ничего общего с теми, что встречались Алеку раньше. Охотник терпеливо ждал его решения, не продолжая говорить и предъявлять требования, или эта их любимая тема, якобы для Нижнемирцев честь во всем помогать нефилимам. Наконец, Алек выдвинул еще одно кресло. — Сядь. Магнус сел напротив. — Положи руки на стол, ладонями вверх. — Обсудим плату за услугу? — спросил охотник. — Я не собираюсь ничего требовать от тебя, если не смогу помочь, и я не узнаю этого, пока не посмотрю. — О. Очень щедро с Вашей стороны. Алек почувствовал, как скулы обожгло, и начал изучать руки Магнуса, потому что на эту часть его тела было легче всего смотреть. Разумеется, у мужчины были прекрасные руки, и теперь Алек представлял все те вещи, что Магнус мог бы ими сделать; окей, такими темпами Алеку скоро понадобится холодный душ. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, а потом опустил свои руки на ладони Магнуса, кожа у которого оказалась так же великолепна, как и ожидалось. Лайтвуд поднял взгляд и увидел на лице Магнуса улыбку, которая совершенно точно была вне закона. Через несколько секунд улыбка покинула его лицо, когда спал гламур, скрывающий метку мага Алека. Он знал, что это довольно пугающе, особенно для того, кто видит этот процесс впервые: зрачки увеличиваются, радужка приобретает золотой цвет и поглощает белок. Магнус, однако, не выглядел шокированным, скорее, немного удивленным - будто не ожидал, что Алек покажет ему метку, а не самим этим действием. — Закрой глаза, — сказал Алек и Магнус подчинился. — Ты говорил, что у тебя были вспышки воспоминаний. Сконцентрируйся на одном из них. Все, что сможешь вспомнить, даже если это просто обрывок. Магнус кивнул. Алек закрыл глаза. В голове пронеслись неясные воспоминания, будто он смотрел на них сквозь туман. Он постарался проникнуть чуть дальше, но когда он пробовал рассеять легкую дымку, она тут же появлялась снова. Спустя несколько минут Алек открыл глаза и отстранился. — Твои воспоминания не стерты. — Нет? — Магнус посмотрел на него выжидающе. — Нет. Они скрыты. Что, честно говоря, только все осложняет. Магнус нахмурился. — Почему? — Когда у человека стирают память, сами воспоминания остаются неповрежденными. Их можно хранить в кристалле или отдать демону памяти - не важно; но если их найти, можно восстановить память целиком. Скрытые воспоминания… представь, что кто-то вылил ведро черной краски на Мона Лизу. Ты можешь стереть краску, но велика вероятность повредить картину под ней. Магнус поморщился и спросил: — Но это возможно? — Конечно, нет ничего невозможного, — Алек пожал плечами. — Но даже если это будет сделано по всем правилам, все еще остается большая вероятность потерять воспоминания навсегда. — Ну, не то чтобы они сейчас как-то мне помогали, — сказал Магнус, постукивая в такт своим мыслям по нижней губе. На мгновение воцарилась тишина, во время которой Алек старался не смотреть на манипуляции Магнуса, пока не осознал, что охотник ждет, когда Лайтвуд озвучит цену, или пошлет его к другому магу. В любом случае, он ждал решения Алека. — О, да, точно, — он прочистил горло. — Это сделка. Магнус поднял брови и, похоже, старался сдержать улыбку. — Значит… Вы можете сделать это для меня? — Да. За определенную цену, — добавил Алек, потому что всему всегда есть цена. И только то, что у него совершенно не было идей относительно того, что взять с этого интригующего мужчины, - не повод отклоняться от сценария. — Я мог бы купить тебе выпить как-нибудь, — предложил Магнус. — Это, эм… — Алек кашлянул. — Не совсем то, что я имел в виду. — Это значит "нет"? — спросил с ухмылкой Магнус. Алек вернул тему в прежнее русло, вспомнив разговор с Иззи сразу после предложения охотника о встрече: — Я хочу всю информацию, что есть у Конклава на мага по имени Валентин Моргенштерн. Дай мне ее, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть тебе память. — Идет, — сказал Бейн. Алек выгнул бровь. — Разве ты не должен сначала уточнить это у начальства? — Только если бы я собирался сказать им о том, что намереваюсь сделать, — Магнус подмигнул, а Алек почувствовал, как его лицо снова вспыхнуло. — Где и когда мы сможем встретиться? — Мне нужно несколько дней, чтобы все обдумать, — сказал Алек. — Дай мне свой номер, я напишу тебе, когда все будет готово. — Конечно. Я запишу, — Магнус протянул руку за телефоном. Алек протянул его с каким-то внутренним трепетом, но охотник просто добавил новый контакт и вернул смартфон хозяину. — Тогда, скоро увидимся? — Ага. Да, — у Алека получилось на этот раз взять себя в руки и не начать заикаться снова, когда Магнус улыбнулся ему и вышел из комнаты. Иззи тут же возникла перед ним, откуда бы она там ни подслушивала. — О, Боже, ты так им очарован! Алек покраснел еще больше. — Что? Нет! Изабель захихикала: — Ты упустил потрясающую возможность сходить с ним на свидание в качестве оплаты! Он даже сам предложил! — Я не хочу, чтобы кто-то приглашал меня на свидание только потому, что я поколдовал с его памятью, — твердо сказал Алек. — Хорошо, как скажешь. Ты вернешь ему память, получишь оплату, а потом уже сходишь с ним на свидание. Отличный план. Алек вздохнул: — Ага, конечно, Иззи, как скажешь.***