Я регулярно диагностирую себя

Take me home, country roads Almost heaven, West Virginia, Blue ridge mountain, Shenandoah river, Life is old there, older than the trees, Younger than the mountains, growing like a breeze - Лейтенант Андерсон! - позвал Коннор и застучал в дверь с удвоенной силой. Упрямый сукин сын. Прямо-таки с чувством барабанит, подумал Хэнк и помотал головой. Нет уж, парень, иди ты нахрен, никакой слабины. Хэнк дал уже слабину однажды, поверил! ..И кому? Сраной машине. В человечность поверил. Он, чертов старик, пропащий любитель азартных игр, коп, потерявший всё, поверил в лучшее светлое будущее, в утопию из книжки поверил. Повелся, будто мальчишка. В одушевленность Коннора, чтоб его, поверил. Хэнк помнил, как Коннор смотрел на него этими своими невозможными участливыми глазами, ну совсем как живой... чуть не дышал. Щенок. - Проваливай к чертовой матери! - насквозь прокуренным голосом взревел лейтенант. В его пепельнице не хватало места для окурков, в груди не хватало места, чтобы впустить андроида в свой дом снова. В углу в темном коридоре у входной двери стояли коробки, присланные из участка. К ним Хэнк так и не притронулся, не распечатал и дальше двери не потащил. Укол благодарности ощутил, но ничем не выразил, хоть и понимал, конечно, что ради него Коннор постарался. На коробках лежала записка, выведенная слишком ровным нечеловеческим почерком, но в нее Хэнк тоже не заглянул. Тоже мне, заботливый сынок! Чем думал-то, Коннор, когда поставил задачу превыше всего? Хэнк запрокинул голову и от души приложился к темному влажному горлу пивной бутылки, что была далеко не первой за вечер среды, остальные - уже опустошенные - неприкаянно стояли на столе, а еще парочка закатилась под него. Лейтенант с тяжелым вздохом развалился на стуле и под упрямый стук в дверь заправлял свой организм новой порцией солодовой горечи, которая вытекала за пределы рта и струилась по седой спутанной бороде, и смутно чувствовал, как отъезжает крыша, теряется координация движений, с которой когда-то все было прекрасно, как и со скоростью, с реакцией... ...с чувством собственного достоинства. А теперь он еще и отчетливо и с легким отстраненным омерзением ощущал, как прохладно мокнет и моментально темнеет от пролитого мимо рта пива ворот затертой футболки, но остановиться Хэнк не мог, он ступил на кривую дорожку, ведущую ко дну, уже давно. Коннор был просто крошечной помехой, возникшей на пути к планомерному самоуничтожению. - Лейтенант Андерсон, - громко настаивал Коннор своим уверенным и участливым, чтоб его, голосом, - откройте. Иначе мне придется проникнуть в дом проверенным способом. Хэнк скосил взгляд на окно. Да... было дело... - А ты рискни, Коннор, - с мрачной веселостью отозвался он, приподняв брови. - Но пеняй на себя, если моё ружьё сделает в тебе пару новеньких ни для чего не пригодных отверстий. Он докончил бутылку одним жадным глотком и прислушался. Снаружи всё, наконец, стихло - и стук, и голос. Пьяно рассмеявшись в пустой квартире (только Сумо заинтересованно поднял большую голову и печальные глаза), Хэнк ощутил во рту горечь - от пива, не иначе, и, пошатываясь, пошел до музыкального центра. - Андроид, хренов андроид, прислан из Киберлайф... - ворчал себе под нос Хэнк, - прислан, чтобы учить меня жизни... Он включил старый музыкальный центр и подкрутил громкость на полную. - Я уж надеялся, что ты никогда больше не объявишься, - без особого воодушевления произнес Хэнк, когда спустя пару дней Коннор пришел снова. И Хэнк подошел к двери на стук, но так и не решился открыть ее. Он знал, что пропал бы, он бы точно пропал, если бы посмотрел в эти невозможные, блядь, живые глаза. Поверил бы, что живые, и больше не смог держать оборону. - Я буду приходить, потому что кто-то должен присматривать за вами, Хэнк. - Да иди ты, тостер, - почти беззлобно ответил лейтенант. А Коннор продолжал приходить. Явно в своем встроенном в голову планере (если таковой был, но Хэнк отчего-то не сомневался) обвел в без погрешностей ровный красный кружок дни, когда нужно непременно притащиться и всю душу из бывшего напарника выесть. Из раза в раз Андерсон гнал его к черту хриплым, пропитым, но все же живым, так по-человечески срывающимся голосом. Тогда Коннор оставлял его в покое, но проходило время, - и вот он опять стоял под дверью, как привязанный, и нарывался на отказ снова и снова. - Когда ж ты угомонишься? - в энный раз Хэнк, раздраженный, распахнул дверь, еле держась на ногах, и окинул андроида мутным, тяжелым взглядом. Гавайская рубашка была застегнута как попало. - Когда мы поговорим, - терпеливо внес ясность Коннор. - Могу я войти? Коннор смотрел на него своими - будь они трижды прокляты - живыми глазами, и Хэнку мучительно захотелось поддаться на уговоры. Он давно ни с кем просто так не говорил, разве с фотографией Коула, но сынок-то, наверное, устал слушать одно и то же каждый день, а Коннор слушать мог бесконечно. И не так, что сидел и думал о своем, а действительно слушал, ответы там подбирал, такие, чтоб подходили, как-никак диалог поддерживал. К тому же, собирался дождь. Получается, зря робот сюда тащился что ли? Тащился, чтоб в итоге промокнуть. Да и Сумо был бы рад лишним рукам, которые почесали бы лохматый бок. А RK800 хоть и был моделью детективом, но мог в доме прибраться. Еще он в шахматы играть умел. Словом, сплошные плюсы от него. Кроме разбитой веры в лучший мир и одушевленность машин, конечно. Но упрямство и страх перед тем, чтобы пустить Коннора не только в дом, а в свою жизнь снова, брали верх над пьяным желанием уступить. Хэнк тихо промычал, поджав губы, и озадаченно пожевал их, очевидно сомневаясь. - Не о чем нам с тобой разговаривать, - устало и почти не враждебно вздохнул он. - Наговорились уже. Дверь медленно начала закрываться, но в последний момент в узкий проем втиснулась нога Коннора в его фирменном ботинке и приостановила движение. Вот поганец. Проанализировал, должно быть, своей вездесущей программой, что лейтенант почти сдал? Дрогнула оборона, а вместе с ней и сердце забарахлило. - Прошу вас, лейтенант. Просит он. С чего бы машине вообще просить? С каких пор ты запрограммирован вытаскивать из дерьма враждебного старика, потерявшего смысл жизни, Коннор? - Я не отниму у вас много времени... И дверь, скрипнув, поддалась. И неторопливо открылась. С тех пор Коннор часто приходил к Хэнку. Бутылок на столе становилось все меньше, понемногу исчезал мусор, коробки перетащили из коридора в комнату и вещи из них расставили по новым местам. Теперь кружка Хэнка то и дело стояла в раковине с извечными разводами от кофе, а потрепанная бейсболка висела на крючке в прихожей, и на нее падал свет из окна с раздвинутыми шторами.