Шкатулка с секретом

Кайло не знал, оказывается, что за неделю он так сильно соскучится по Хаксу — по его мягким губам и цепким пальцам, по расфокусированному взгляду сквозь растрёпанную чёлку и тёплому пряному запаху кожи в тайных местечках за ухом, под челюстью и над ключицами. На теле Хакса было много таких чувствительных мест, которые в обычное время тот тщательно скрывал под одеждой и бронёй презрительной неприступности. И Кайло трепетал от азарта и восторга всякий раз, когда ему удавалось обнаружить очередную «кнопку», нажатие на которую отключало у Хакса режим профессионального мудака и включало программу получения удовольствия. Сейчас Кайло по-хозяйски распустил руки, шаря ими везде, куда мог дотянуться: лапал округлую задницу, гладил спину, зарывался пальцами в волосы, безбожно растрёпывая их. В то же время он с помощью пары извилин, ещё способных подавать нервные импульсы куда-то кроме члена, пытался сообразить, где бы ему взять поверхность, на которую он может уложить Хакса, а затем рухнуть сверху. — Вот чёрт… В затуманенном похотью мозгу мысли формировались с огромным с трудом. Но одна, самая настырная, всё же сумела пробиться на первый план и полностью сформироваться: набрасываясь на Хакса, Кайло совсем упустил из виду душ. Вряд ли Хакс, на неделю принявший программистскую аскезу, заморачивался подготовкой к сексу. Сам же Кайло, пока спешил сюда по улицам Сан-Франциско, хоть и надеялся на приятное развитие событий, тоже не предполагал, что всё получится настолько внезапно. А сейчас оторваться от Хакса, его острых скул, мягкой щетины на запавших щеках и терпких от чая губ было решительно невозможно. — Ха-акс, — простонал Кайло, притираясь ноющим членом к чужому напряжённому бедру. — Мы, блядь, забыли… — Что? — невнятно пробормотал Хакс, занимаясь, казалось бы, совершенно обычным делом — вылизывая кадык Кайло и прихватывая зубами его подбородок. — Грёбаный душ! — Блядь. Можно было попытаться взять себя в руки, отлипнуть друг от друга и пойти помыться как взрослые люди, которые понимают, что им предстоит… — На хрен, — с чувством произнёс Хакс. — Сейчас сойдёт, а там разберёмся. Кайло согласно застонал и впился пальцами в хаксовы ягодицы. У обоих стояло колом, и единственное, чего хотелось по-настоящему, это быстро снять напряжение и хоть немного прочистить головы. — Руками? — Давай. «Жаль, что не минет», — успел взгрустнуть Кайло, следуя за любовником, который целеустремлённо потащил его в гостиную. Хакс был устрашающе хорош в минете. Если бы в мире существовал конкурс по отсосу, Хакс бы возглавлял жюри. С помощью ловкого, горячего и абсолютно бесстыжего языка Хакс мог развести Кайло на оргазм с такой лёгкостью, что иногда это служило поводом для неловких ситуаций. Однажды во время коктейльной вечеринки с серьёзными людьми Кайло пришлось объяснять одному из ключевых акционеров Фейсбука свой раскрасневшийся и взъерошенный вид тем, что он впечатлён открывшимися перспективами в бизнесе, а не тем, что за пять минут до этого Хакс довёл его до оргазма буквально за ближайшей шторой. Кайло утешился лишь тогда, когда спустя некоторое время тем же способом отомстил Хаксу накануне его важнейшего доклада перед инвесторами компании. Воспоминания Кайло были прерваны, когда оба они ввалились в просторную гостиную. У него не было ни времени, ни желания разглядывать интерьер, поэтому, боковым зрением определив в пространстве ключевую точку — широкий и низкий диван с голубой обивкой, — Кайло рывком опрокинул Хакса на мягкий велюр и не мешкая задрал на нём футболку, обнажая беззащитный живот. Контраст светлой кожи и неизменной тёмной одежды, которую носил Хакс, всегда бил Кайло под дых. Худое тело Хакса порой казалось таким нежным и чувствительным, будто его можно было трогать только руками в перчатках, как какой-нибудь музейный экспонат. На самом деле это было не так — Хакс не был неженкой, никогда не жалел ни себя, ни любовника, и на нём не проступали синяки от каждого дуновения ветра. Но Кайло иногда всё же не мог сдержать странного благоговения, когда касался его. Вот и сейчас он замер на миг, оценивая открывшуюся перед ним картину: яркие рыжие волосы, разметавшиеся по голубой обивке дивана, пятна румянца на скулах, чёрная ткань задранной футболки, вздымающаяся от частого дыхания грудь и маленькие соски, вызывающе розовеющие на фоне белой кожи. Кайло ухмыльнулся — его посетила идея, как можно разнообразить невинный петтинг, которым им сейчас предстояло ограничиться. Неаккуратно содрав с себя рубашку — хотелось как можно скорее оказаться теснее и ближе, — Кайло скользнул на Хакса, крепко стиснул ладонями его бока и, проведя языком широкую мокрую полосу вверх по солнечному сплетению, сжал губами маленький твёрдый сосок. Хакс низко застонал: — А-ах… твою!.. Сквозь тело Хакса прошла отчётливая волна дрожи, и он, запустив обе руки в волосы Кайло, потянул его на себя. Тот довольно ухмыльнулся в разгорячённую кожу, ведь он нажал на одну из безотказно действующих «кнопок» в организме любовника. С вдохновенным энтузиазмом Кайло принялся за дело. Он облизал, чуть прихватил зубами, а потом начал посасывать один нежный сосок, тем временем настойчиво теребя и поглаживая пальцами другой. Кайло губами чувствовал биение сердца в грудной клетке Хакса и ощущал, как оно, ускоряясь, разгоняло кровь по телу, окрашивая кожу румянцем и заставляя ещё больше каменеть член. Пошло причмокнув, Кайло отстранился от затвердевшего соска и подул на влажную кожу — Хакс снова застонал. Кайло накрыл ладонями его грудь и, подавшись вверх, впился поцелуем в покрасневшие от поцелуев губы. Он грубо и мокро вломился языком в чужой рот, но тут же почувствовал укус Хакса и его невнятное ворчание. Извиняясь, Кайло, облизал пухлую нижнюю губу, а затем оторвался от горячего рта Хакса и снова приник к его груди, целуя дрожащие от резких вздохов рёбра, лаская кожу и поочерёдно засасывая ставшие болезненно чувствительными соски. Хакс тянул его за волосы, шарил руками по взмокшей спине, а потом, глухо выматерившись, широко развёл колени, чтобы притянуть Кайло ещё ближе. Тот с готовностью подался вперёд, удобно устраиваясь между длинными ногами Хакса и плотнее прижимаясь членом к члену, пусть и сквозь два слоя джинсовой ткани. Кайло упивался ощущениями: стонами, тёплым мускусным запахом кожи, давлением ног Хакса, которыми тот сжимал его бёдра, — этого было мало физически, но почему-то хватало эмоционально. Хакс был весь тут, под его жадными ладонями, языком и губами, под его тяжёлым телом, пригвождённый и распластанный по дивану. Он больше никуда не сбежит и не пропадёт больше чем на неделю. Он никуда не денется, пока Кайло ему не позволит. А он ему не позволит… Кайло подавился воздухом, когда Хакс, который зря времени не терял, умудрился расстегнуть ширинку и сжал его член прямо сквозь трусы. — Блядь, Хакс! — простонал Кайло, вздёргивая бёдра, чтобы дать простор чужим манёврам. Хакс парой нетерпеливых рывков стащил джинсы с бельём ему под ягодицы и крепко сжал в ладони давно жаждущий внимания член. Настал черёд Кайло стонать. Хакс ловко и сильно надрачивал ему, скользя пальцем по набухшей головке, дразня щель и теребя уздечку. Закусив губу, он целеустремлённо дрочил Кайло, а тому оставалось только глотать слишком громкие звуки и вылизывать подставленное под поцелуи белое горло. — П-погоди… Беспорядочно мазнув губами по рыжей щетине, Кайло упёрся коленями в диван и вслепую, одной рукой, расстегнул джинсы Хакса, освобождая его член. Ему пришлось неловко изогнуться, чтобы схватить худое запястье и заставить его прекратить движение. Не глядя, Кайло обильно и неопрятно облизал ладонь, а затем обернул ею оба члена. Стало невозможно хорошо. — Ебать! Хакс подался ему навстречу, а Кайло, опираясь на одну дрожащую от усталости руку, усиленно задвигал второй. В его кулаке мелькали две багровые головки, блестевшие от слюны и выступившей смазки, нежная чувствительная кожа двух членов тёрлась друг о друга, а каменное напряжение обоих, казалось, вот-вот должно было прорваться наружу. Между ними было тесно, жарко, влажно — и до одури хорошо. Мышцы на ногах ныли от неудобного положения, волосы липли ко лбу, и вместе с тем Кайло чувствовал, как внутри уже подкатывала долгожданная волна наслаждения. Он стиснул зубы и ускорился. Первым прибоем удовольствия накрыло Хакса. В какой-то момент он зажмурился, впился пальцами в обнажённую задницу Кайло и с глухим вымученным стоном обильно кончил себе на живот и на чужую ладонь. Кайло одну бесконечную секунду смотрел, как дрожат рыжие ресницы, а потом зарылся носом во влажную шею и — после нескольких резких движений члена по скользкому от спермы животу и всё ещё твёрдому члену Хакса — тихо захлебнулся в волне накатившего оргазма. Кайло рухнул вперёд, и на несколько блаженных мгновений весь мир прекратил своё существование. Реальность возвращалась постепенно, сопровождаемая запахом пота, секса, а также кофе и табака, впитавшегося в волосы Хакса. Отдышавшись, Кайло приподнялся на локтях, и вовремя: Хакс, похоже, примерялся, куда бы ему засадить кулаком, чтобы Кайло не давил на него всем весом. — Хорошо? — многозначительно ухмыльнулся Кайло. Он перекатился вбок, насколько позволял диван, но так и не выпуская Хакса из рук. — Самодовольный бугай, — закатил тот глаза. — За это я тебе и нравлюсь. — Не за это. — Тогда за член и моё потрясающее чувство юмора? — С твоим чувством юмора только сценарии к школьным концертам писать. — Эй, а вот сейчас обидно было! Хакс беззлобно фыркнул, и Кайло не удержался — снова навалился на него и прижался к его насмешливому рту в глубоком, но медленном и чувственном поцелуе. Всё было так хорошо — лучше не придумаешь. Он нашёл Хакса, подбил его на первый раунд секса — в том, что это был лишь первый раунд, Кайло даже не сомневался, — познакомился с его сестрой, выслушал байки из детства. Кстати, о байках… — Слушай, та история с битой, про которую говорила Элизабет, — ты расскажешь мне подробности? Хакс, до этого спокойно млевший в его объятиях, едва заметно напрягся. Но Кайло не придал этому значения. — Какая история? — Та, где ты разнёс отцовский автомобиль битой. Честно признаться, у меня встало почти сразу, как я это услышал, — он хохотнул. — Не представлял тебя раньше в таком виде, а как представил — сгорел нахрен. Кайло воскресил перед мысленным взором образ разъярённого Хакса с битой наперевес и довольно вздохнул. В юности у него была возможность попасть в школьную команду по бейсболу, но уже тогда компьютеры интересовали его гораздо больше, чем карьера питчера*. Но вот на Хакса с битой и перчаткой в руках — и, желательно, в одной лишь бейсболке на голое тело — он бы посмотрел с превеликим удовольствием. — Давай я сейчас закажу обед, ты доделаешь, что надо, а потом расскажешь мне, как было дело. Или мы сначала ещё раз потрахаемся, а потом уже поболтаем. Кайло был очень доволен собой и намеченным планом: — Как тебе варианты? Думаю, такие истории отлично пойдут как сказка на ночь. Бьюсь об заклад, при желании из тебя та ещё Шахерезада получится! — Я… Только сейчас Кайло понял, что что-то было не так. Во время этой небольшой тирады Хакс странно смотрел на него, а после окончания начал энергично выпутываться из его объятий. Куда только делся расслабленный, разморенный сексом человек, четверть часа назад хрипло стонавший и бесстыдно подставлявшийся под ласки. Хакс встал с дивана, неловко заправился, а затем резко стянул через голову помятую, в подсохших белёсых брызгах спермы футболку и скомкал её в руках. — Пойду проверю, закончилась ли компиляция. И как был, полураздетый, в расстёгнутых джинсах и с розовыми следами на спине, оставшимися от складок диванных подушек, Хакс стремительно вышел из гостиной. Кайло поёжился. Сладкая посторгазменная истома улетучивалась так же быстро, как тепло чужого тела с обивки дивана. «Что не так-то?», — недоумённо спросил он сам у себя. Всё же было нормально. Он соскучился по Хаксу и по его редкой самоотдаче в сексе. Тот, очевидно, тоже соскучился, раз с такой готовностью ответил на предложение потрахаться здесь и сейчас. Так в чём проблема? Неужели в том, что он предложил остаться с ночёвкой. Но это же… логично? Они встречались три месяца, они трахались с рвением кроликов, и Хакс неоднократно засыпал в постели Кайло. Так почему он сам не мог остаться на ночь в доме Хакса, раз уж он так удачно раскрыл его тайну и обнаружил эту холостяцкую берлогу? В коридоре раздался звук лёгких шагов, и в гостиную вернулся Хакс. Он был полностью одет, а на его лице не осталось ни следа от недавно полученного удовольствия. Хакс вновь нацепил привычную маску и наглухо закрылся — словно отгородил себя ото всех герметичными шлюзами космического корабля. Кайло поднялся и сел на диване, не потрудившись заправить в джинсы опавший член. Ему определённо не нравилось то, что сейчас происходило. Хакс замешкался на пороге, будто не решаясь сделать шаг внутрь, но потом тряхнул головой и решительно подошёл к дивану. На расстоянии пары шагов он остановился и серьёзно посмотрел на Кайло: — Тебе пора. — В смысле? — Кайло почувствовал, как его моментально затапливает злостью. О том, что под ней так же мгновенно появилась боль, он предпочёл не думать. — В прямом, Кайло. Хакс расставил ноги шире и сцепил руки за спиной — это была его «боевая» поза, которая обычно не предвещала ничего хорошего. — Ты хотел секса — ты его получил. А теперь тебе лучше уйти. — Какого хрена, Хакс? Кайло начал угрожающе, насколько это можно делать с расстёгнутой ширинкой, подниматься с дивана, когда одна-единственная фраза безжалостно опрокинула его обратно: — Пожалуйста, уходи.