Мёртвых не зовут

— Нужно найти две вещи. — Клаус отбивает мелодию песни об руль, сворачивая с трассы на проселочную дорогу. — То что удерживает в этом мире и то что должно воскресить тебя. Расплюнуть, да, ведь? — Ты так меня пытаешься убедить в вышесказанных словах или себя? — Хейли сидит на соседнем сидении, подтянув под себя ноги, накрыв их пледом. Смешно поднимает бровь вверх, усмехаясь. Вот она сидит, только руку протяни. Перед ним она является самой живой на этой планете. Но есть другие, которые желают вернуть Хейли, которые скучают по ней. Чтобы они тоже её видели.       Они ехали полтора дня туда и полтора дня обратно. Клаус за это время ни капельки не спал, потому усталость начала проявляться в его голосе. В попытках сосредоточиться на мелодии, отбивает такт на руле чтобы не отвлекаться от дороги. Будет сложно вытаскивать джип из кювета, а как такая авария может отразиться на Хейли, он не представляет. И представлять не желает. Потому вновь отбивает ритм мелодии, радуясь, что они почти приехали до нужного места. Их маленького тайного уголка на ближайшие три недели. — Куда мы едем, Клаус? Зачем нам на болота?       Мужчина смотрит на призрака как на ненормальную, будто на маленького ребёнка, который задал самый глупый вопрос на свете. С видом знатока начинает разъяснять. — Некоторое время мы будем жить здесь, и даже не закатывай скандалы по поводу того, что нашей дочери нужен отец. Ей нужен отец ровно настолько же, насколько ей нужна мать. На этом и покончим.        Гибрид удачно игнорирует испепеляющий взгляд волчицы и вновь сворачивает с дороги на вымощенную щебнем дорожку, ведущую к маленькому дому на окраине леса. Хейли ахает от удивления, ведь… Ведь это её фамильный дом в котором она родилась, в котором увидела смерть своих родителей. Маршал изумленно ахает, а глаза на короткий промежуток начинают светиться.       Ещё ночью он позвонил одному из волков и попросил оставить ключи от дома, после нанял в этот дом клининговую компанию. Уже приближался закат солнца, потому он надеялся что целая дюжина работников превратила хотя бы гостиную и спальню в более менее приемлемый вид. — Завтра мы начнём искать то что держит тебя в мире живых и постараемся забрать это к себе для того чтобы обезопасить, дабы мы убрали лишнюю угрозу. Я не особо доверяю той смеси, что тот полоумный прописал тебе, но тебе стоит её пить. Надеюсь нам поможет этот чертов магический компас, — Клаус указывает на безделушек в руках Хейли, фыркая. Он всю свою жизнь не желал прибегать к помощи магии, хотя иногда видел в этом некоторую пользу и выгоду.       Они выходят из машины, Клаус вновь галантно помогает выйти Хейли, на что та вновь закатывает глаза. Боже, когда она уже научится отвечать благодарностью?! Майклсон забирает из багажника сумку с их вещами и заходит за Хейли в дом.       С их прошлого прихода сюда ничего не изменилось. Не считая сотни килограммов мусора, что теперь стоят на заднем дворе веранды. Пыли, грязи, паутины не стало. В прошлый раз они прикрывали нос тканью, дабы не чувствовать этот запах прелости. Сейчас они дышат свободно, виной этому открытые окна. Что же, домработницы и правда поработали на славу, убравшись здесь.       Естественно, это не помогло общему состоянию дома, работы здесь хоть отбавляй. Лестница, что очень громко скрипит, а в некоторых местах стен видны дыры, во многих углах есть трещины. Гостиная и холл сносны для проживания, потому Клаус не так сильно причитает как могло это быть.       Они медленно поднимаются на второй этаж, боясь перенести лишний раз корпус тела. На втором этаже около пяти спален и три сан узла. Они заходят в первую комнату где находится огромная кровать и целые окна из которых виден божественный закат. Девушка натыкается глазами на накрытое деревянное изделие, что сразу же начинает её интересовать, скручивает пыльную ткань и Откидывает её в сторону. Там находит лишь маленькую детскую деревянную кроватку, на спинке которой изображён полумесяц. — Кажется, это бывшая комната твоих родителей. Почти целая. Если хочешь, то ты будешь спать здесь, что нибудь придумаю с окном завтра.       На непонимающий взгляд указывает на угол рамы в котором сияет огромная трещина. Дубовые рамы нынче недолговечны. Ничего, сейчас лето и они по любому будут спать с открытыми окнами, так что сквозняк им не повредит. Хейли скидывает с кровати ткань, что слетает на пол, поднимая за собой столб пыли. Хотя бы кровать целая и невредимая. Матрас оказывается чуть жестковат, но ночь одну спать можно, а завтра они что нибудь придумают с ним.        Проходят в другую дверь и находят там ванную комнату. Ванная расположена прямо напротив окна, туалет около противоположной стены, напротив двери стоит умывальная. Поодаль находится кабинка для душа. Всё сделано из белых цветов, разбавляя иногда чёрным и золотым. Простота с каплей роскоши. — У твоих родителей определённо был отличный вкус. Но чувствуется, здесь постарались навести чистоту. — Клаус открывает окно, дабы выветрить запах хлора и других чистящих средств из маленькой комнаты. В других двух комнатах примерно такая же обстановка, но маленьких поломок, на подобии: протекающей крыши, заржавелых труб и сквозняка по ногам, хоть отбавляй. Потому они и будут ночевать в одной комнате. — Дорогуша, надеюсь мы не докатимся до того, что ты пошлёшь меня спать в гостиную на диван. Уверен, я такого не заслужил. — Они вновь возвращаются в ту комнату. Гибрид падает на кровать от бессилия, готовясь к новой порции сарказма. Некие пружины давят, принося не самые приятные ощущения спине, от чего тот морщится. Надо будет точно менять матрас, завтра же он этим займется. А сегодня всё же поспит здесь. И не на таком спал.       Следует тишина, на которую тот не обращает никакого внимания, а через минуту дверь ужасно скрипит. Нужно будет смазать петли ещё. Проще было бы сжечь весь этот дом дотла и построить на нём новый, но времени на такое нет. И тайного убежища тоже нет, гостиницы точно не вариант. Потому, особо выбирать не приходится.       Выхода у них нет. Хейли понимает это как никто другой, потому и ложится рядом, расстилая плед из машины. Майклсон чувствует теплую ткань, уголки губ скользят вверх. Хоть какое-то подобие уюта. Призрак довольно весомый, ложится на соседний край кровати, морщась. Матрас и правда нужно будет заменить. А ещё призвать целую ораву персонала для того, чтобы придать этому дому нормальный вид.        Будь его воля и другая ситуация, он бы снял самый прекрасный и пафосный дом, но тогда желание бороться у Хейли за жизнь будет мало. Ей нужен лишний толчок, он ведь заметил как она загорелась, когда увидела этот дом. Ровно тот же блеск в глазах был у него, когда он вернулся в свой особняк в Новом Орлеане. Некую привязанность к семейным традициям и реликвиям никуда не денешь. Это, своего рода, ахиллесова пята.       И она может убить. И некоторых, по крайней мере, очень постаралась. И выйдут ли все живыми из той борьбы, что будет впереди, неизвестно. В любом случае, с дьяволами и прочей нечистью, что Кэтрин призовёт ради души Хейли, нельзя бороться уставшими и не выспавшимися. Гибрид вздыхает, готовясь к завтрашнему дню. Он будет явно насыщенный.

~

      Призрак просыпается от гула каблуков по паркету, а из-под её головы с лёгкостью забирают подушку, откидывая ту в сторону, то её возмущению нет предела. И плевать, что они её не видят, это не отговорка. Злость увеличивается в разы, а желание полакомиться домработницами превышает все желания, то Хейли поднимается с постели, медленно перебирая ногами в сторону коридора. В коридоре она застаёт с минимум, дюжину мужчин в спецовке и с инструментами, осматривающие стены, пол, окна, проверяющие электрику и провода в доме, не замещающие её. Хейли хмурится, желая отыскать виновника её раннего подъёма. Проходит кое-как вниз по лестнице, которую трое мужчин вскрывают и кладут новый каркас. Клаус стоит в центре холла, раздавая приказы подчиненным, время от времени соглашаясь и утверждая предложения замерщиков. — Клаус. Поговорим. — Майклсон стоит в пол оборота к Хейли, но даже не поворачивая голову, улыбается. Кивает головой и предупреждает рядом стоящих, что ему нужно отойти по делам. Видно, у мужчины довольно поднятое настроение.       Они вышагивают по заросшей дорожке, когда-то вымощенной плитами, сзади дома. Как ни странно, там располагались ржавые качели и скамейка с облезлой краской, вся заросшая травой. Хейли вновь ахает, видя перед собой маленькие детские поломанные игрушки. Видимо, когда-то принадлежавшие ей. Её ведь жизнь могла пройти здесь, её детство, её взросление, её первое обращение. Сразу же всплывает образ дочери. — Зачем ты это делаешь? — в грудной клетке отдаётся глухой болью, а слёзы отчаяния готовы течь по её щекам. Кажется, сейчас она начинает осознавать, чего лишилась в своей жизни, понимать, чего может лишить Хоуп и как дорога её жизнь в качестве родителя. — Ты выпила ту смесь, что дал тебе ведьмак? — Вопросом на вопрос. Нечестно. Верить и надеяться на воскрешение глупо. Особенно от такой тупой и противной смеси. Она мотает головой. — Я реставрирую этот дом. Нет, не верно, я выстраиваю этот дом заново для тебя. — Такое честное признание режет слух. И так просто даётся ему?! — Вечером я долго обдумывал ситуацию, и пришёл к выводу, что состояние этого фамильного здания похоже на твоё. Слишком прочный каркас, чтобы заклеймить его мертвым, но слишком поврежденная поверхность, для того чтобы он жил, а не просто существовал. Как и ты. — Ты хочешь, чтобы я захотела воскреснуть из-за этого дома? — Хейли приподнимает бровь вверх, едко усмехаясь. Это даже не смешно. — Ты думаешь, ты вернёшь мне веру в спасение благодаря этому дому? Ты явно ударился головой. — Нет, я так не думаю, — он делает шаг к ней, приближаясь губами к её шее, — Но как только ты перестанешь бороться за свою жизнь, я сожгу этот дом к чертям собачьим. Ты меня поняла? И мне не будет жалко, а вот тебе будет даже с того света печально.       Шантаж чистой воды. Они оба отлично это понимают. Хейли скалился в ответ на ультиматум, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, шагая вдоль по тропинке к выходу из калитки. Там стоит Джип. — Ты куда, Волчонок? — Принимать то отвратное лекарство, — морщится вспоминая его вкус. Что же, особо выбирать не приходится. Она одаривает Клауса нецензурным знаком в виде среднего пальца, обещая самой себе, что этого она не забудет.       Что же, хотя бы лекарство. Майклсон улыбается своей маленькой победой, успешной манипуляцией и наименьшим выгоранием нервных клеток. Входит вновь в дом, обдумывая о построении веранды.