~
Они едут по шоссе с бешенной скоростью уже пол ночи и пол дня. Майклсон щурится от яркого солнечного света, но не сбавляет скорость, а лишь сильнее вжимается костяшками пальцев в руль. Хейли смотрит на это всё с неодобрением и в сотый раз вздыхает. В машине витает раскаленное давление, от которого уже мозги сносит. Он надеется, что Хейли забыла его выпад в бреду и тот поцелуй, но краем глаза смотря на её задумчивое состояние, так чтобы она не заметила, он всё больше боится её отстраненности, которая точно не поможет возвращению из мёртвых. — Клаус, ты не спал больше тридцати шести часов, у тебя даже появились круги под глазами, тебе пора отдохнуть. Если мы сейчас попадем в аварию, то потеряем ещё больше времени, ремонтируя машину. Ты не должен себя так изводить. Пожалуйста, давай заедем в Мотель и ты поспишь хотя бы пару часов, ладно? Заодно и заправимся, бак почти пуст. В конце концов у нас есть ещё две недели, чтобы успеть. Гибрид смотрит угрюмым взглядом, но не смеет с ней не согласиться. И отчасти радуется, что Хейли не поднимает ту самую тему для разговора. Эти, ненавистные Клаусу, чувства незащищенности и неопределенности добивают его и он даже не знает как вести себя с ней. Он пожалел за этот поцелуй уже больше тысячи раз, сам не знает зачем, сделал это. И этот бы поцелуй оправдался, если бы она ответила на него. Глубоко вдыхает воздух, отключая на радио звук. — Я хотел бы извиниться за… — Не надо. — Хейли мотает головой, отлично понимая за что Клаус хочет попросить у неё прощение. — Мне вообще-то понравилось, но я не готова давать тебе надежду, если через две недели меня может не стать. — Хейли. Волчонок, посмотри на меня. Ты будешь живой через две недели, я обещаю. И я буду ждать ответа на этот поцелуй как можно раньше. Иначе, мне тоже незачем отдыхать. — Какой же ты всё-таки манипулятор, Майклсон. — Теперь она целует его первая, вновь ощущая знакомые чувства холода и домашнего тепла. — Как заедем в ближайший Штат, то остановимся в первом попавшемся отеле и я посплю. Обещаю. — Хорошо.~
Призрак никогда не замечала, чтобы Клаус сопел во сне. За прошлые года она никогда не видела Клауса спящим, да и редко заглядывала в его спальню Нового Орлеана, хотя вид из неё был волшебным. Но из-за новой сущности появились новые проблемы, которые им нужно поскорее решить, а также и новые обстоятельства, при которых они с Клаусом так сблизились. Он слабо улыбается во сне, жмурясь от внешнего фактора, скорее всего от скрипа кресло-качалки, которое не отличатся по новизне с другой мебелью в этом номере. Она сама настояла на самом незаметном и простеньком номере, аргументируя это тем, что они здесь всё равно на долго не останутся. Хейли с печалью и неким разочарование проводит рукой по тумбочке и замысловатой вазе, ладонь проходит сквозь вазу и нужно прикладывать и направлять энергию, чтобы она вновь коснулась её. Приступ, случившийся ночью прошёл и кажется, забрал ещё больше энергии, чем следовало. Подгибает под себя ноги, борясь с усталостью и вечной мерзлотой. Пару дней назад эта самая усталость была не так заметна, но сейчас она накрывает её белой пеленой, холод сковывает её движения, а бороться с этим становится всё сложнее. По старой человеческой привычке стягивает свитер до кончиков палец, но эта ничерта не спасет, чему она вновь хмыкает. Может их идея по возвращению её обаятельной задницы в мир живых является заведомо провальной? Может Клаусу пора отпустить её и начать двигаться далее, проработав потерю с каким-нибудь милым сердобольным психологом? Не двигаться, хотя бы начать жить. Им вообще не стоило целоваться, а Хейли отвечать. По хорошому ей нужно испариться из этого номера отеля, из его жизни и отдаться богу — слишком много гордости и ненависти до сих пор, чтобы придти с понурой головой к Кэтрин. Они слишком многих принесли в жертву ради малейшего шанса на её возвращение. Со второго раза она пересиливает себя и встаёт с кресла, пошатываясь, подходит к кровати. Спина Клауса напряжена даже во сне и девушка медлит с задуманным действием. Всё же слабость, которую она ненавидит берёт над ней вверх и она прислоняется всем телом к Клаусу, обнимая его через толстое пуховое одеяло, под который он залез по шею. Она знает — она не сбежит сейчас, она не сделает гибриду больно, не давая ему помочь ей. Во что бы то ни стало, они должны найти способ воскресить её, ведь слишком многое уже осталось на кону.~
Этот оккультный маг уже раздражает гибрида, потому на двадцатом непринятом звонке они принимают решение заявится к нему с поличным, надеясь на то, что Михаил всё же находится в той самой старой холупе. — Волчонок, подожди пару секунд, мы уже приехали, осталось совсем чуть-чуть. Майклсон не является самым аккуратным водителем и то ли от злости, то ли из-за беспокойства заезжает передним правым колесом прямо на газон с какими-то травами. Клаус не ждёт разрешения взять её на руки, как собственно и не ждёт приглашения войти в дом, от чего призрак жёстко платится за это резкой головной болью, переходящей по всему телу. Мужчина будто бы чувствует всю ту боль, что ощущает она, выдыхая, когда прислоняет к груди своего Волчонка. Всхлип девушки и некий стон выводит мага из транса, от чего он глазами стреляет молнии в ново прибывших. Клаус парирует этот взгляд своим фирменным — уничтожающим и без приветствий проходит в холл, аккуратно кладя обессилевшее тело. — Какого Люцифера вы здесь творите? Вы не были записаны на приём, так что надеюсь причина была уважительной. — Михаил поднимается с ковра, осматривая Хейли на возможные ранения, к счастью он ничего не находит, кроме исхудавшего тела — миры, что хотят до сих пор забрать её свои владения не желают оставлять её в покое ни на миг. — Вход в потусторонний транс требует огромных затрат. — Хмм, что произошло? Дай подумать, на нас напали и дьяволы и ангелы в одну ночь, мы отбились от них, она даже почувствовала некое тепло, мы нашли того, кто удерживает её в этом мире, а заснув сегодня в номере отеля, ей вдруг стало ужасно плохо. Так что лучше помоги ей и я сделаю тебя миллионером. — Пока я буду читать заклинание и выяснять что с ней такое, постарайся рассказать мне всю и желательно полную историю, произошедшую с вами с прошлого сеанса. Михаил чертит круг вокруг дивана, пока Клаус рассказывает и про чёртов магнит, который за целый день привёл их только к нему и про Кэтрин, которая не скупилась на атаку оборотнями, на бога, который послал Камиллу, надеясь убрать Клауса с дороги. Что, после битвы у Хейли резко стали руки намного теплее, хотя такую интимную деталь про поцелуй решил пропустить. Что в номере отеля Хейли стало очень плохо и она даже не могла подняться с постели. Теперь ни ад ни рай не пойдут вновь на битву с вами, они будут изводить её другими методами, такими как эта слабость, они будут давить на всё больное, желая, чтобы она сдалась, её дух был сломлен. Я удивлён, что они так мощно ухватились за её задницу и она до сих пор здесь. Этот круг создан для увеличения её сил, но это будет происходить, пока она находится именно в этом круге. Она придёт в себя чуть раньше, чем через час. То что вы, мистер Майклсон, являетесь тем самым магнитом — не удивительно. Но меня больше интересует, что она делала и чувствовала, когда её тело захотело соединиться с душой, ведь не просто же так её руки стали горячими, значит к ним должна была прилить энергия. Тот самый вопрос, ответ на который он не хотел рассказывать. Он никогда не любил показывать свои отношения на всеобщее обозрение, а уж тем более рассказывать про них малознакомому человеку. Но её жизнь в данный момент ценнее, чем брезгливость к сплетням и разглашению личной жизни. — Я её поцеловал. — Так вы её сами поцеловали, мистер? — Да, сам. И зовите меня Клаус. Михаил ещё секунду двигает бровями, а потом мрачнеет. — Так вы её и её якорь и магнит. Это всё очень сильно отражается на ситуации. Не в лучшую сторону. Очень очень плохо. Мало того, что её сущность разделена, так только вы один держите её в этом мире. Дайте угадаю, вы её звали или задавали вопросы, пока не видели её в теле призрака, Клаус. — Да, но в чём собственно проблема? — В том, что Мертвых не зовут. У некоторых народов есть придание, что пока не исполнилось сорок дней, то около личных вещей, а тем более зеркал покойника, их звать нельзя. Вы сами на половину выдернули её из мира мёртвых, не удивительно что обе стороны разгневались и хотят вернуть баланс. Обычно они избавляются от таких как вы, но их проблема в том, что вас нельзя убить, а это даёт нам некое преимущество. Мужчина в два шага доходит до полки с книгами, указательным пальцем ища нужное переплетение листов. Вытаскивает пару книг с верхних полок, аккуратно складывая их на полу. — Но даже и так, до этого я думал что она выдержит заклятье по возвращению её второй сущности и возрождения, исчерпая силу из данных предметов или людей, но даже это вас может ослабить. А она сейчас очень слаба и не факт, что выдержит издевательств и пыток во сне. Сейчас, конечно, нет, этот круг её защищает ото всех, даже я не могу в него вступить, но как только она ляжет в другую постель, то её будут одолевать кошмары, а наяву преследовать галлюцинации. И поверьте мне, её будут ломать, надавливая на самые болезненные и откровенные точки. — Так должны же быть специальные амулеты или заклинания или травы? Хоть что-нибудь должно помочь. — Ловец снов, её борьба с голосами в голове и ваши прикосновения. У нас остаётся не так много времени, те заклинания, которые нашёл уже не подойдут и мне придётся искать новые с более щадящим эффектом. Есть ещё пару очень редких трав, которые я дам сейчас вам, но они действую не больше дня. И желательно, вам найти какую нибудь ведьму и заставить нарисовать её в доме пентаграмму от незваных гостей. Гостинную пронзает слабый крик призрака, а после чертыхания ведьмака. — Поздно, её уже пытают. Если она сейчас сдастся, то всё, чем мы занимаемся и занимались последние две недели — будет впустую. Ещё один пронзительный крик раздаётся по гостинной, тело девушки выгибается в дуге, Михаил старается ослабить её боли и придать ей силы, а Клаус готов молиться. Кому угодно, лишь бы всё закончилось. — Давай, Волчонок, ты должна справится.