C O L O R S.

      POV Джастин.       Я подъезжаю к коттеджу на краю района и паркую свою машину рядом с машиной Джонатана. Вхожу в дом и уже с порога слышу дикий хохот друзей. Прохожу на звук в гостиную, где застаю Остина и Алекса гогочущими на всю гостиную.       — Привет, парень! — Прикрикивает Джонатан и рывком протягивает мне руку.       — Ты уже принял что-то? — С издёвкой спрашиваю я.        — Просто у мальчика была удачная ночка. — Говорит Алекс и вздыхает, подходя ко мне.       Он жмёт мне руку и обнимает, хлопая по плечу. Алекс был первым лицом всей цепочки нашего наркодилерства. Он поставлял нам, уже мы с Остином продавали другим, а деньги делили пополам — одна половина ему, другая — нам. Помимо этого он также обеспечивал нам полное прикрытие. Уже больше, чем за два года, нас ни разу не задерживали. Я не знаю, как Алекс это делает и через какие связи, но он заботится о своём бизнесе, который даёт очень хорошую прибыль, и людях, к этому приобщённых. Парню двадцать семь, он владеет отличным коттеджем в пристойном районе и помогает родителям деньгами, и насколько я знаю, не маленькими. Но при всём при этом он по-прежнему холост и также как, и Остин почти каждую ночь с какой-то новой.       - Я привёз новую партию кое-чего новенького. - Игриво говорит парень. - Потом поднимемся ко мне и посмотрим. Я ещё сам не знаю, что именно там. Но сейчас я хочу с тобой поговорить о Райноме.       Я сажусь на быльцу дивана, двигая Джонатана.       - О чём именно? - Спрашиваю.        - Ты когда последний раз видел его?         Пару дней назад, когда продавал ему. - Вспоминаю я. - А что?       - А он вчера с остановкой сердца в больницу попал.        - Доигрался. - Смеётся Джонатан.       - Именно. - Кивает Алекс. - Говорят, что за ним установили слежку копы, он же досрочно освобождён был месяца два назад. Ты ничего не замечал подозрительного?        - Да вроде нет. Всё как обычно. Тем более, это всегда происходит в клубе Макса, а ты знаешь, как он печется о шифровке. Туда даже копам не попасть.       - И всё же, будь аккуратен. Если накроют его, там и до нас недалеко.       После этого мы поднимаемся в кабинет Алекса, и он при нас вскрывает коробку с товаром. Это оказывается «Тарен» - убийственная штука с сильным галлюциногенным эффектом. Каждый раз я задаюсь вопросом, откуда же он это достаёт и с каким человеком имеет дело. Джонатан забирает свою часть, я и Остином - свою на продажу, а после мы прощаемся с Алексом и покидаем его дом.       - Даже не спросишь, как она? - Улыбается Джонатан, идя к своей машине.       - Нет.       - Я думал, что живым не поднимусь с кровати. - Не обращая на меня внимания, с глупой улыбкой говорит он. - Она такая горячая. Это что-то, Бибер.       - Рад за тебя. - Монотонно отвечаю я и открываю свою машину.       Друг фыркает. Я достаю сигарету и закуриваю. Он залезает в свою машину, но вдруг высовывает голову.       - Кто она такая? - Вдруг спрашивает Остин. — Эрика?       - Очень близкий для меня человек. - Говорю я и затягиваюсь.       Я даже не утрирую, говоря что она мне очень близка. Вчерашний вечер и разговор с Эдисоном как-то незаметно поставил жирную и окончательную точку. Сегодня я звонил Эрике просто, чтобы услышать её голос. Слишком банально, Бибер. — Шутит надо мной моё подсознание. Это так нетипично для меня, что я всё больше убеждаюсь в том, что кардинально меняюсь.       - Вы вместе? - Интересуется он.       - Можно и так сказать. - Пожимаю плечами.       - Как это понимать, Бибер? - Смеётся Остин.       - В прошлом я очень провинился перед ней. Мне понадобилось время, чтобы она приняла меня. Наверное, сейчас я на испытательном сроке.       - Докатился. - Усмехается Джонатан.       - Когда-нибудь и тебе придётся повзрослеть.       - Ох, как мы заговорили. - Просюсюкал Джонатан, мотая головой из стороны в сторону.        - Я серьёзно, Остин.       Он окончательно вылезает из машины и смотрит на меня. Я знаю этот взгляд: он пытается что-то найти в моих словах и во мне, что-то, что может их подтвердить. Как бы поверхностен порой не был Джонатан, друг он очень хороший.       - Монике она понравилась. - Говорит Остин.       - Про неё Эрика сказала тоже самое.       POV Эрика.       После обеда отец срывается на работу в свой собственный выходной, и я остаюсь одна. Я не нахожу себе никакого занятия и снова решаю сделать небольшую уборку. Прибираюсь, в кухне, собираю все возможные ключи по ящикам в коридоре и складываю в одну шкатулку, вытираю пыль в гостиной и добираюсь до родительской спальни. Мне как всегда приходится разбирать отцовский бардак, ведь больше это делать некому. Не знаю, когда научу его элементарно собирать носки в одну кучу. Протираю пыль на мамином шкафу, случайно роняю одну из книг, и наклоняюсь, чтобы поднять. Под кроватью нахожу какие-то бумажки и думаю, там будет что-то ещё. Я забираюсь рукой дальше под кровать и вдруг нащупываю что-то квадратное. Вытягиваю её и понимаю, что это мамина коробка, в которой она хранила всякие мелочи. Не могу справиться с собой и открываю её: яркие лоскутки ткани, засушенные цветы из её сада, завёрнутые в бумажные салфетки, чтобы не крошились, мои детские рисунки… Она хранила их, все до единого, хоть и говорила, что выкинула их за ненадобностью. Я знала, что она шутит, но до самых мурашек приятно знать, что все они лежали в её тайной коробочке, как она говорила. Я выкладываю целую стопку рисунков и нахожу под ними то, что никак не хотела найти: врачебное заключение. Мои руки начинает трясти, и мысленно я твержу себе, что этого не нужно делать, нужно сложить всё обратно и поставить на своё место. Но опять не сдерживаюсь и разворачиваю документ: «Врачебное заключение: У пациентки Мишель Долорес Брук был выявлен рак печени третьей стадии. Лечение антибиотиками и поддержание организма терапией до летального исхода…»       Дальше рекомендации, название препаратов и прикрепленные врачебные записки с размашистыми росписями, откуда я узнаю, что рак активно прогрессировал и не поддавался лечению, была выявлена гепатоспленомегалия, боли и всё, что поросту не давало нормально жить.       На глаза опять наворачиваются слёзы, руки обессилено падают на пол. Изнутри буквально рвёт от боли, словно делит на куски. Я прикрываю рот руками, крепко зажимая щёки пальцами, и кричу в ладони так громко, что горло дерёт от боли. Это всё что, что я могу сделать — кричать от боли, горя и чёртового осознания того, что потеряла маму. В восемнадцать без неё я чувствую себя, как в десять. Но самое ужасное — это осознание потери. Спустя два год я не могу справиться с тем, с чем буду жить всю свою жизнь. Разве так должны жить люди? Жить и страдать?       - Это несправедливо! - Раскрывая рот, громко кричу я. - Так не должно быть!       В данный момент я так зла на весь мир, как мне ещё никогда не приходилось злиться. И это зло на уровне боли гложет меня так сильно, что я перестаю дышать. Одна попытка вдохнуть, вторая, и я понимаю, что снова начинается приступ. Я сворачиваюсь и пытаюсь успокоиться, но этого не выходит. Я не могу остановить слёзы, не могу заставить ни себя, не их. Жадно хватаю воздух ртом и ощущаю, как начинают неметь руки. Закрываю глаза. «Освободи свою голову от мыслей, ведь именно они мешают тебе успокоиться.» Я валюсь на бок и переворачиваюсь на спину, насильно заставляя расслабиться всё свое тело и пытаюсь делать глубокий вдох. Сжавшиеся лёгкие наполняются кислородом, а слёзы снова подступают к глазам. Каждый раз я боюсь, что просто не смогу выбраться из этого состояния и каждый раз борюсь за свою жизнь.       Я судорожно нащупываю в кармане своих шортов телефон, который вечно ношу с собой. Нахожу номер Ханны в книге вызовов и не глядя наживаю, утирая глаза. Один гудок, второй, третий. Ну же, Ханна! Вызов наконец принимают.        - Алло, Ханна. - Глотая слёзы, произношу я.       - Эрика, это я. - Отвечает Джастин. Я ошиблась.       - Извини, я ошиблась. - Стараюсь как можно спокойнее говорить я.       - Ты плачешь?       - Нет, я… Нет, всё хорошо.       - Я же слышу твой голос, Эрика. - Настороженно произносит он.       Я вздыхаю. Врать бесполезно. Он понял. И мне нечего сказать, мне просто хочется плакать до тех пор, пока не станет хотя бы немного легче. Пока я не выпущу из себя всё, что накопилось за время, пока я, казалось, чувствовала себя хорошо.       - Ты дома? - Спрашивает Джастин.       - Да…       - Я сейчас приеду.       - Хорошо… Возьми то, что я пробовала вчера. Пожалуйста. - Прошу я.       Он некоторое время молчит, вероятно, раздумывая.       - Хорошо. - Коротко отвечает парень и отключается.       Я знаю, что это не выход - глушить ощущения и душевную боль такими вещами, но я надеюсь, что это хотя бы просто поможет мне прийти в себя. Я уверена, что это поможет.       Я жду его в гостиной. Слёзы всё ещё наворачиваются на глаза. Полностью успокоиться сама я не могу. Слышу через открытое окно, как хлопает дверь машины, и соскакиваю с дивана, идя в прихожую. Уже стою у дверей, которая наконец открывается. Джастин входит в дом и обеспокоенно смотрит на меня. Я срываюсь с места и просто кидаюсь ему на плечо, крепко обнимаю его за шею. В эту же секунду руки парню обвивают мою талию и прижимают к себе. Он знает, что мне нужно. Я громко всхлипываю, не в силах сдерживать нового приступа слёз и утыкаюсь носом в его шею. Мне опять больно. Джастин знает это. Он касается губами моего виска.       - Я рядом. - Шепчет парень.       Ещё некоторое время я прижимаюсь к Биберу и не могу заставить себя отпустить его, но вдруг он сам расцепляет мои руки. Он внимательно и взволнованно смотрит мне в глаза, уже спрашивая, всё ли со мной хорошо. От его взгляда меня почему-то снова окатывает новой волной истерики. Слёзы катятся по щекам, губы трясутся, а руки крепко сжимают его предплечья.       Парень берёт меня за руку и выводит на задний двор. Достаёт из кармана пачку, вытягивает одну сигарету и передаёт мне. Я зажимаю её губами, а после он подносит зажигалку. Делаю затяжку и прикрываю глаза. Я точно знаю, что это не обычная сигарета. Не такой вкус, отдающий чем-то похожим на траву. Но ведь главное не вкус. Делаю затяжку за затяжкой, пока меня наконец не расслабляет настолько, что мне приходится опираться на стену. Когда она заканчивается, я уже совсем не чувствую ног и, кажется, вот-вот упаду. Руки покалывает в три раза сильнее. Джастин берет меня за талию и крепко держит.        - Что случилось? - Спрашивает он.       - Я наткнулась на мамины вещи, и нашла заключение от врачей. - С трудом произношу я. - Её не могли вылечить, Джастин. - Я потираю мокрые глаза и глубоко вдыхаю.       Он молча подхватывает меня на руки и заносит в дом, поднимается в мою спальню, укладывает на кровать и ложится рядом. Сейчас мне так спокойно, что я забываю о том, что произошло. Джастин рядом и это самое главное.        Спустя минут семь слишком веселящий меня эффект окончательно проходит. Я встаю с кровати и подхожу к зеркалу: красные от слёз глаза и опять тёмные круги под глазами напоминают о том, что когда-нибудь всё это хорошее должно было закончиться. Я знала, что не буду радоваться жизни вечно. Я сажусь в мягкий стул и смотрю на парня. Он всё также с беспокойством смотрит на меня тоже и внимательно рассматривает. Его лицо так напряжено, что я вижу чёткие играющие скулы. Он встревожен.       У меня во рту стоит привкус этой другой сигареты.       - Что это было? - Спрашиваю я. - Что я курила?       - Марихуана. - Без эмоций на лице отвечает Бибер.       - Что? - Переспрашиваю я, хотя знаю, что это такое.       - Наркотик, Эрика. Наркотик в бумажке.       Сказать, что я шокирована — не сказать ничего. В полном удивлении и растерянности я отворачиваюсь к окну. От этой новости на моё лицо наползает глупая полуулыбка шока. Всё произошедшее ранее вдруг отходит на задний план. Неожиданно для себя я вспоминаю того парня в клубе, которому Джастин что-то передал. То, что тогда было для меня вопросом, сейчас, кажется, начинает проявляться. Пазл постепенно складывается, когда я представляю, что это были наркотики.       - Что ты передал тому парню в клубе? - Спрашиваю я, снова поворачиваясь к нему.       - Почти тоже самое.       Целостная картинка ещё больше удивляет меня.       - Только не говори, что ты занимаешься этим. - Щурюсь я в его сторону.       - Распространяю. - Спокойно говорит Джастин и кивает.       - Ты шутишь ведь, да?       - Нет. - Качает головой парень.       Я снова теряюсь и даже ничего не могу сказать. Бибер подходит ко мне и присаживается на корточки, беря за обе руки.       - Когда вы уехали, я начал баловаться наркотиками. - Начинает он.       - Но зачем? - Спрашиваю я.       - Находился в одной компании с такими людьми, и просто решил попробовать, но в какой-то момент пристрастился. - Говорит Джастин. - Мне было мало того, что мне давали. Я искал, у кого можно купить, и таким образом вышел на одного парня. Он торговал наркотиками. Некоторое время мне удавалось удовлетворять эту потребность благодаря ему, но потом в какой-то момент он попросту перестал продавать мне и сделал всё, чтобы я отвык от наркотиков.       - Что он сделал?        - Я проходил лечение от зависимости. - Парень опустил глаза, сильнее сжав мои ладони. Я не стану вдаваться в потребности, потому что вижу, что вспоминать ему об этом сложно. - Сейчас мы с Остином работаем, как посредники: распространяем только определенному кругу, пока он поставляет по Орландо. Я почти не принимаю сейчас, чаще только травку.       - А если вас поймают?        - Нет, мы хороши прикрыты. За два года мы ни разу не были замечены. Тем более всё идет только по одному кругу надежных лиц.       - Мне хочется выругаться всеми известными мне словами. - Выдыхаю я. - Я в шоке.       Джастин усмехается и кивает головой.        - Это как-то повлияет на наши отношения? — Спрашивает он.       - Не знаю.       Я правда не знаю, как принимать это и как к этому относится, но если он говорит правду и почти не сидит на наркотиках, всё не так ужасно. Конечно, это противозаконно, но Джастин мне нужен, чем бы он не занимался.       Бибер проводит по моим ладоням большими пальцами, смотря на наши руки. Его волосы опять упали на его лоб, и я зачёсываю их обратно.       - Джастин? - Негромко говорю я.        - Да? - Он поднимает на меня глаза.        - Спасибо.        - За что?        - За то, что приехал. Не знаю… Хотя бы за то, что здесь даже после той ерунды, что я тебе наговорила. - Я закусываю нижнюю губу, чувствуя себя действительно виноватой перед ним. - Я правда была очень зла на тебя.        - А сейчас?       - Наверное, нет. - Медлительно отвечаю я. - Мы вместе, я этому рада, и неважно, чем это кончится. Главное, что сейчас.        - Вместе? - Переспрашивает парень, слегка приподнимая брови, словно удивлён чем-то.       Я вынимаю одну ладонь из его руки и провожу по его плечу. Во мне сейчас столько путаных эмоций к нему: какое-то тепло, теперь уже полное доверие и ощущение, словно я чувствую к нему что-то более серьёзное.        - Да. - Киваю я.       Джастин поднимается, выпускает мою вторую ладонь и двумя руками упирается в подлокотники кресла. Он наклоняется к моему лицу и смотрит точно мне в глаза. От его глубокого удовлетворённого взгляда по моей спине бегут мурашки. Парень проводит костяшками пальцем по моей щеке и жарко выдыхает мне прямо в губы, отчего я невольно прикрывая глаза. Слишком близко. И это слишком нравится мне. Я ощущаю его губы на своих и еле сдерживаюсь, чтобы не вздохнуть от нахлынувшего чувства.       Я не знаю, что будет потом. Мама всегда твердила, что жить нужно одним днём и не заглядывать в завтрашний, которого может и не быть.       «Если с человеком хорошо, то хорошо должно быть сегодня и сейчас. Не стоит себе в этом отказывать.»