"Не волнуйся...Будем друзьями?..."

***  — Хэй! Где он, вы видели куда он забежал?! Мэл: «Как же хорошо, что эта школа настолько огромна. Я могу укрыться от них. Сегодня у отбросов получилось меня выловить после занятий.» Хотя они скорее что-то вроде элиты, для более нормальных они отбросы, а я изгой. Самый настоящий. Меня презирают и унижают просто так. Хотя да, у меня немного отличается воспитание и мировоззрение… У меня было что-то вроде школьной жизни? Личной жизни? Не знаю как это назвать. У всех в таком возрасте есть что-то такое. Она у меня была не такая насыщенная, так мне казалось. Я был изгоем. Нет, правда. До меня любили придираться хулиганы. Больше со мной, так сказать, никто не общался. И это очень странно, ведь я действительно был со смазливым личиком, вроде должен быть популярен хотя бы у девчонок. Но я только и делал, что отгребал за красивую внешность и, по слухам, был главным геем на районе.  — Кажется, он в туалете! «Вот черт!» Парень сидел на полу у кабинок. Он прижимал ладонь ко рту, пытаясь громко не дышать. Когда он услышал голос хулиганов, его зрачки сузились. Да, ему было всё-таки страшно. Хотя обычно они ничего такого не делали, Мэлу даже нравилось играть с ними в «кошки мышки». Ведь это было его единственным коллективным развлечением. Да и он всегда любил про себя поугарать с глупых маневров этих толстолобых.  — Вот ты где!  — А! — у парня открылся рот от неожиданности. Перед ним стоял их лидер. Он наклонился и поднял парня за шиворот.  — Г-ых! — брюнет сжал зубы и слабо ухмыльнулся. Тот резко впечатал его в стену.  — Да ты мазохист что-ли?! Или идиот?! Мэл прищурил один глаз. Ухмылка не сходила с его лица. Он облизал губы. Его дыхание участилось. Бандит замер, тщательно разглядывая жертву. Он как-то нахально усмехнулся, наклонив чуть голову. Ногой толкнул позади себя дверь так, что она плотно закрылась.  — Раз тебе нравится все это, может и такое по душе будет? Он шустро отпустил воротник бедняги, и тот, потеряв равновесие, начал шататься. Хулиган воспользовался моментом и, придавив на плечи, опустил неуклюжего на колени.  — Вот так, открой рот. Он обхватил его челюсть и насильно открыл рот. Не успел Мэл одернуться или что-то сказать, как в его ротик уже присунули по самое не хочу.  — Мф! — голубоглазого резко пробила дрожь. Второй рукой насильник запрокидывал его голову, оттягивая за шелковистые темные пряди волос на макушке.  — Ох! Черт… — пацан не сдержал стона. Мэл поднял взгляд, следя за реакцией насильника. Ему было трудно дышать, его рот разрывали фрикциями. Он щурил один глаз, капли смазки и слюней летели в разные стороны. Малой мало чего понимал, его тело ещё сильнее стала пробирать дрожь. Он плюхнулся с коленей на задницу, опираясь на руки. Просто наблюдал за лицом парня как мог. Челюсть начало сводить, и насильник начал ускорять работу бедер.  — Ммг-х! — голубоглазый протяжно и недовольно мычал. Он наконец очухался, начал упираться руками. Но хулиган отпустил его челюсть и принялся хлестать по рукам.  — Да что б тебя… Убери руки! Мэл начал паниковать, его зрачки задрожали, а на глаза начали наворачиваться слезы. Орган во рту начал пульсировать. Мэл притаил дыхание. Ему очень не хватало воздуха. Насильник стал сильнее впечатывать его в стену. Брюнет почувствовал непривычно сильную боль, он думал, что умрет. Срочно воздуха, иначе он просто… Открыв глаза, голубоглазый почувствовал полный рот солоноватой, горькой жижи, которой чуть не подавился.  — Хах… Хорошая шлюха, будь паинькой и молчи об этом. Иначе тебе же будет хуже, пидор. Он оставил бедняжку на холодной плитке в шоковом состоянии.  — Чего ты такой грустный? Парень сидел за столом с очень унылым видом.  — Ну? Чего ты кислый-то такой? Что опять случилось? — старший братец не давал Мэлу покоя.  — Ничего…  — Костя?  — Ничего! Брат покосился на малыша.  — Пока ничего…  — Тогда ешь и принимайся за уроки. Странное чувство и ощущение. Я ему… Как правильно это называется? В помощь интернет. Да, точно. Минет. То, что делают, когда любят. Но я же… Его лицо тогда. Он довольно симпатичный. Хех, хулиган. Интересно… Со временем какими-то непонятными лазейками мышления я пришел к выводу, что мне нравится тот парень. Уместна ли в этом случае любовь? Я стал реже сталкиваться с ним и его идиотами. Но вот однажды, стоя в туалете, краем глаза замечаю в коридоре его с…  — - Девчонка? — получилось довольно громко.  — М? — парень заметил меня. Он попрощался с девочкой и направился четко ко мне. На его лице была уже знакомая мне ухмылка. Хулиган резко пнул дверь ногой, и я упал на пол.  — Кажется, у меня дежавю. Тебе понравился тот раз? — он опять встал надо мной. Я был немного напуган. Дыхание участилось. Смешанные чувства, как после того раза. Ничего не понимаю и страшновато.  — Блять, только не говори, что тебе действительно понравилось? Фу. Мерзость! — бандит повел взглядом, после чего чуть ли не плюнул на меня. Не успел я и моргнуть, как в меня прилетел кулак, потом второй, следом, кажется, колено. Дальше я слабо помню. Мне обидно? Почему это случилось со мной… Брат говорит, что он если что постоит за меня. И я хочу справедливости, но не так. Я ведь, эх… ничего с этим не сделаю… Голубоглазый вырубился после долгого дня лицом в подушку.  — Кость, я сегодня… Ну ты знаешь. Вот ключи! Старший запихнул ключи от машины в карман брюнету.  — Как обычно в 23:00 уже там. Пока найдешь меня, пока доберёмся до дома. Ну кому я рассказываю, ты и сам все знаешь.  — Да-да. Я помню!..  — Вот и молодец. Я рассчитываю на тебя. Идеальной внешности парень, высокий, подтянутый. Мэл же практически копия его, только чуть проще. Конечно старший был чуточку выше, чуточку красивей, чуточку идеальней. Он подошёл и цемнул того в макушку, растрепав рукой темные волосы. Братец опять собирается набухаться с друзьями, и его мелкая копия должна забрать его. Позаботиться о том, что бы братик проснулся дома, иначе он будет злиться. Все шло по плану, но Мэл чуть не разбил фару. Он нашел трезвого человека в их компании и попросил довезти их. Тот с трудом согласился. Хоть старшего там и уважали, к Косте относились как к мелкой пародии, толком ни на что неспособного. Когда их довезли, то оставили одних в машине у дома.  — Ты пьян… Проснись, пошли домой. Они сидели на заднем сиденье и пьяный в зюзю прильнул к его плечу.  — Костя… Мх! Нет. Мэл… — он тёрся лбом об его плечо и мацал рукой его шею.  — Герман, что ты делаешь? — красавчик не понимал, почему так странно тот себя ведет и начинал волноваться.  — Нет, не зови меня так. Старший спускал руку ниже и ниже.  — Но, Герман!  — Нет… Нет! Придурок, не зови меня по имени. Герман лапал его торс, все чаще задевая ремень, что держал штаны на малом.  — Ты очень пьян. Пожалуйста, пошли домой.  — Как же ты жалок, Мэл. Нет, не хочу домой.  — Что? Почему?! Тот притормозил, убирая руки от голубоглазого.  — Там сестра… Костя прикусил язык. Что ему оставалось делать? Уже холодало и он хотел домой.  — Ты забыл… Она по делам ушла, дома никого. Они быстро перебрались в дом. Младший завалил того в ванную и с облегчением выдохнул. Когда он зашёл в комнату, то встал напротив кровати, погрузившись в размышления. Он даже не подозревал, что его ждёт. Герман тихо подошёл к дверному проёму. Оглядывал малыша со спины. Что было у него в голове тогда — не понятно. Крепкие руки опустились на плечи. Не успел Костя дернуться, как его повалили на кровать.  — Что? Брат?  — Тс-с. Ты такой беспомощный.  — Что ты делаешь? — Мэлу почему-то было тоскливо, но и в тоже время боязно. Тот уселся на его бедра, не давая отползти.  — Ты так вырос, а я и не заметил. Но ты все ещё так слаб и так ничтожен. Я учу тебя жизни, это единственное, что помогает тебе держаться чуть выше никчемных.  — Ты начинаешь пугать меня… Сердце начинало колотиться сильнее, а зрачки чуть подрагивать.  — Скажи… У тебя уже был секс? Мэл прикусил язык, он напрягся.  — Что? Неужели ничего такого? Совсем никакого сексуального воспитания… Он принялся покрывать шею брюнета мокрыми, страстными поцелуями. Брат спускался к ключицам, но когда ему помешала ткань, он поднял голову, заглядывая жертве в глаза. Тело под ним все дрожало. Детё всхлипывала и еле-еле держалась, чтобы не заплакать.  — Позволь мне заняться тобой. Герман стягивал с него футболку.  — Стой… Подожди! Зачем?! Тот принялся покрывать поцелуями грудь, спускаясь ниже.  — Я не хочу… Зачем? — Мэл громко всхлипывал.  — Что?  — Мне же будет больно… Герман стал резко серьезным, он как-то спокойно взглянул на перепуганное лицо брата.  — Кто тебе это сказал?  — Разве *всхлип* это не очевидно? *всхлип*  — Пожалуйста, расслабься. Я ведь не желаю тебе зла и боли. Он приспустил с него штаны и принялся работать ротиком с фаллосом.  — Ах… Г-ых!.. Костя поднял голову, он всё ещё в шоке наблюдал за братом.  — Т-теб-бе не б-больно? — голубоглазый часто запинался, голосок был таким тоненьким.  — Что? Почему мне должно быть больно? Старший резко приподнялся, строго уставившись на подрагивающего малого. Тот прикрыл рукой глаза. По виску стекла слеза. Его брат насторожился.  — Я… Я делал это. М-меня заставляли. Брат замер в шоке.  — Что? Кто тебя заставлял?! Когда?! Почему ты мне не говорил?! — он орал на плаксу. Злость бурлила в нем. Кричал, не жалея связок.  — Я не знал… ничего не понимал… Я думал, что любил. Шептал, все ещё всхлипывая от своей же беспомощности хлюпик, вытирая слезы. Старший с жалостью смотрел на малыша. Ему было жалко слабого, он хотел сделать его сильнее. Помочь ему — всегда стремился к этому.  — Вот что бывает, когда ты глуп… Я помогу тебе. Мэл следил за действиями брата, не в силах больше и слова сказать. Тот уже окончательно стягивал штаны и белье с него.  — Доверься мне. Я сделаю тебя сильнее.  — Но!... Но мне будет больно! — брюнет сорвался на крик, отползая.  — Мэл, слушай меня, — он схватил его за щиколотки и принялся подтягивать к себе. Тот прикусил язык с ужасом глядя на своего брата. Он не на шутку пугал, его строгий тон, серьезный вид. Голубоглазый опять начал дрожать.  — Ты больше не боишься боли. Слышишь? — он провел руками по ногам малого и принялся раздвигать их. — Ты меня понял? Ты больше не боишься… — шептал, закидывая тоненькие ножки парня себе на поясницу. Мэл в панике тяжело дышал. Он не упирался, просто замер в шоке. Тело покрылось каплями пота и мурашками. Сердце вырывалось из груди. Кроме изнасилования он не имел больше дела с сексом. А из-за психологической травмы он очень размыто помнит тот процесс, но отчетливо запомнил боль. Яркую боль.  — Просто нужно немного потерпеть… Но ты больше НЕ БОИШЬСЯ. Он принялся проникать.  — Мг-х! Нет. Мх! Нет… А-а-а! Тело свело судорогой. На глаза навернулись слезы. Боль сковала его. Громкий крик разнёсся по всему дому, оглушая брата. Он ногтями вцепился в спину старшего. С прищуренных глаз стекали слезы. Он до боли сжимал зубы, сдерживая вскрики и стоны. Костя терпел, прокручивая в голове тот вид братца и его слова: ты больше не боишься боли… Герман сидел на кровати у спящего малыша. Он уже курил, прокручивая в голове странные мысли.  — Я понимаю, что это неправильно. Но только так я смогу сделать его сильнее, только так я помогу ему. Спи, братец… Набирайся сил. Он укрыл обнаженное тело и вышел прочь. Они ещё много раз спали и спали. Братец помог разобраться Мэлу с его насильником. По указаниям Геры он соблазнил нахала, подставил перед близкими и родными. Слухи о гействе стойкого хулигана и его необычных вкусах разлетелись по школе и не только. Насильник куда-то пропал, он поплатился за все. Мэл стал более стойким. Братец гордился им. Даже сестра чуточку поменяла отношение. Они смотрели на него уже как на взрослого, но все ещё самого слабого среди них.  — Он правда разобрался с ним?  — Сестра, ты недооцениваешь его. Герман подошёл к Косте и приложил ладонь к щеке.  — И какой же у него талант?  — Он милашка… Кажется, в отличии от нас, он унаследовал больше от матери.  — М? — сестра на удивление была заинтересована семейным разговором. Хотя ей это не свойственно. Тот мягко улыбался, заглядывая в голубые глаза братишки.  — Мне кажется, я знаю… Ты соблазнитель, Мэл. Костя опять был немного напуган, он тяжело дышал. Его брат тоже тяжело дышал, но явно по другой причине.  — Это сути не меняет. Он всё ещё самый слабый в нашей семье.  — Да, ты права. Он слаб, — как-то непривычно за последние время холодно протянул брат. Мэл пошатнулся назад, дабы отринуть от его ладони.  — Поехали уже на учебу. Сестра прошла мимо, высокомерно посмотрев на малого. Брюнет чуть приуныл.  — Ничего, я ещё поработаю с тобой. Ты неплохо справился с тем типом.  — Хорошо…– тихо-тихо протянул Мэл, на что старший довольно улыбнулся.  — Как у тебя дела?  — М? Ну меня припахали.  — Как понимать?  — Девочка по имени *** больна, фобия, не может выходить из дома. Я должен заниматься с ней школьной программой.  — Понятно, не забывай кто ты.  — Но! — Мэл дернул головой в сторону брата.  — Мэл, ты не имеешь больше права быть слабым. Не разочаровывай меня.  — Но она же просто девчонка. Это не имеет смысла! — Мэл явно возмущался. Но его брат был спокоен и строг.  — Ты всё ещё слаб. Учись располагать людей к себе. Я не желаю видеть тебя подавленного. Неужели тебе приятно быть использованным и растоптанным? Мэл чуть утих.  — Братец…  — Что?  — Ты же спишь с другими?..– робко протянул голубоглазый. Герман не долго думал.  — Да, конечно… Мэл, ты должен понимать, то, чем мы занимаемся не есть правильным для окружающих.  — Я понимаю… Костя и правда понимал, это не может тянуться вечно. Его братик имел других сексуальных партнёров, только Мэл почему-то продолжал избегать подобного. Но вот он стал присматриваться к ***. Он не осознано влюбился в девочку. Она была хорошим, интересным человеком. Но брат постоянно твердит о силе. Братец — доминант. Сестра — диктор. Он — соблазнитель. Для других может прозвучит и глупо. Но они страшные люди. Они очень редко видят своих родителей. Практически и не видят. Мать у них что-то вроде хищницы. Отец просто монстр, обладающий чуть ли не всеми жестокими качествами, он тиран. Они уничтожают морально и, кто знает, может даже убивают людей. Ломают жизни других ради своей или чей-либо ещё выгоды. Под учением брата Мэловин совсем забыл о доброте и искренности. С *** он впервые за долгое время почувствовал легкие, светлые, прекрасные чувства и эмоции.  — Брат, ты замечал, что если написать наши имена по возрасту в круг и соединить линиями по большей соотносительности, то можно получить пентаграмму?  — Пф, не удивительно. Хватит маяться хернёй. Иди ко мне… После хорошего секса: Братец выпускал облако дыма от очередной сигареты.  — Как там у тебя с той ***? Ты с ней разобрался? Мэл лежал на животе, качая в воздухе ножками. Но от вопроса он замер, не зная, что отвечать. Недавно он переспал с ней и теперь просто светится от счастья. У них с ней чистые, открытые отношения. Окрыленное, чересчур вдохновленное состояние младшего не укрылось от внимания Германа.  — Ну да… Конечно, все под контролем… — Мэл начал краснеть, поэтому отвернулся от брата.  — Понятно… «Какой же ты размазня. Малыш… Как же ты слаб, досадно… Все силы мои в никуда. Пожалеешь же, глупец.» После малой познакомился с Козубом и с Сергеем.  — Что это за парень?  — Мой друг…  — У вас по глазам все видно, рассказывай. Старший строго чеканил, чем застал голубоглазого в расплох.  — Ну было пару раз по дружбе… Но мы уже закончили.  — Мэл.  — Все под контролем. Можешь поверить мне, братец. Мы с Темой… Друзья, вроде. Брату сразу не понравился репетитор Мэла, хоть это и был частично его одногодка и знакомый. Но окончательно выбесил его тот раз, когда он убедился в своих догадках. Гера подошёл к дверям брата и встал в шоке. Оттуда доносились далеко не обсуждения предмета.  — Ах! Мх…  — Костя, тебе уже легче? Мх…  — Ах! Ах! Да! Мх! Намного… А!  — О да! Быстрее, малыш! Черт, да! Ах! Старший сжал кулаки, вжимаясь ногтями в ладонь до крови.  — Тц. Мэл, идиот! — цокнул он, заглядывая в щель между дверьми. Да Костечка скакал на своем репетиторе. Когда Сергей уходил, Герман подловил его в коридоре.  — Уже уходишь?  — А? Да. У шатена была слишком довольная рожа и плохая наигранность адекватного человека. Старшему он был противен.  — Как успехи?  — Прогрессивно, так сказать, — он опять выдавил бесячую лыбу.  — Что же, может, он уже не нуждается в репетиторе? Сергей: «Что? Что б тебя! Мы только начали… Этот его старший братец будет помехой»  — Нет, что ты. Он ещё, мягко говоря, довольно глуп.  — М. Понятно. Гера холодным взглядом стрельнул в него, чем ужаснул его. Он сильный в отличии от Мэла. Старший легко мог напугать одним своим видом.  — До свидания.  — Угу. Хорошего пути. Как только тот покинул дом, Герман быстро направился в комнату к мелкому. Он поймал себя на мысли, что приревновал братца к этому типу. Но быстро откинул эту мысль, просто он хочет Косте лучшего, а этот явно не самое лучшее, что может быть. Тот чуть ли не лежал в развалку в кресле на колесиках, тяжело дыша. Бедолажка устал скакать. Брат сел напротив. Он взял со стола тяжёлый учебник по математике и швырнул тому в пах.  — Ай! — пискнул Костя, сплетаясь взглядом с братцем.  — Скажи мне, чему я тебя учил? Тот нервно взглотнул.  — Соблазнению? Ой, то есть, быть сильным! — Мэл нервно сжал книгу в руках.  — Да, а ещё включать мозги! Ты хорошо подумал?! Оно тебе нужно? Он демонстративно указал взглядом на учебник. До Мэла быстро дошло, что брат уже знает о всем.  — Боже, Мэл. Как же это низко, как жалко выглядит. Ты просто неисправим! Сил моих больше нет! Он ушел, хлопнув дверью. Мэл на ватных ногах поплелся домой. Мир перевернулся. Ситуация в очередной раз ранила его душу, но в этот раз… Как сказано: «Любовью шутит Сатана». Брюнет оставил все свои слезы у могилы *** и ему очень хотелось утешения. Но он понимал, дома его ждёт серьезный разговор, если даже не ссора. Брат с сестрой подозвали к себе пришедшего. Они стояли на кухне оперевшись задницами на стол.  — Эх… Какой позор… Конечно от них не утаилось ничего. Смерть любимого человека сильно сказалась на нем. Брат пока молчал, с жалостью и тоской глядя на мелкого. Перед ним опять стоял тот хлюпик, которого когда-то поимели в туалете. Хрупкая, открытая, израненная душа с пробоиной прям к сердцу. Он старался, делал все, чтобы Костик больше не страдал, как тогда, оставшись один на один с насильником.  — Все, надоело. Сам разбирайся с ним. Сестра отпрянула от стола и пошла прочь. Костя не поднимал взгляда на брата. Ждать он дальше тоже не стал, он развернулся, направляясь наверх в свою комнату.  — Ну и куда ты собрался? Кто тебе разрешал?.. Тот пошел за ним. Голубоглазый знал, что будет твердить старший. Но он все ещё был слаб и моральная давка ещё быстрее помогла сломать его. Малой хотел спрятаться в своей комнате, но Герман бил на пролом, залетая за ним следом. Мэл упёрся рогами. Он начал истерить, повышая голос. Брат был в шоке с такого поведения, он стал кричать на него в ответ.  — Это ты!!! Это все ты виноват! *всхлип* Они все из-за тебя!!! Она погибла из-за!.. Не успел меньший довопить, как его ударили по лицу . От неожиданности он упал на пол. Брат стянул с себя футболку, откинул в сторону и начал наступать на бедолагу, доставая из своих штанов ремень.  — Давай, ты ещё меня во всем обвини! Это же я все! И Артем! И Сергей! И ***! И все твои знакомства, да?! Он кипел от злости, срывал связки. В руках он уже складывал ремень вдвое. Мэл нервно взглатывал, отползая потихоньку назад к стене. На его глаза наворачивались слезы, а зрачки дрожали от ужаса. — Мелкий придурок, я учил тебя быть сильным, принимать поражения! Посмотри на себя! Жалок! Сколько мне ещё тебя жалеть, сколько учить, а?! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был сильным, чтобы такого не случалось, и ты не страдал! Но ты игнорируешь меня!!! Вот твоя расплата! Возьми уже себя в руки, сукин ты сын!!! У того дрожали губы. Он замер в ужасе, не в силах ответить.  — Неужели недостаточно хорошо учил или мои слова для тебя вообще ничего не значат? Так ты любишь своего братца?! Он замахнулся ремнем.  — Нет, пожалуйста… Подожди, брат, не надо! — он молил, всхлипывая. Инстинктивно прикрывал лицо руками, ноги сами поджались. *Хлысть* По подрагивающему телу прилетел первый удар. От него Мэл провопил на весь дом. Брат продолжал хлестать его кожаным ремнем. Даже через ткань оставались нескромные ссадины. А тот сжимал зубы и щурился. Герман рычал и орал на бедолагу, не жалея нежной кожи. Удары приходились по всему телу. Старший не сдерживал ярости и силы. Костя кричал и визжал.  — Заткнись! Убрал руки! Быстро! Из-за невыполненного приказа, следующий удар был сильнее и больнее. Тогда Мэл послушался, сквозь боль убирая руки. Кусая губы до крови, он сдерживал громкие вскрики. У него уже каждый миллиметр кожи горел. Казалось, сейчас в один момент все опухнет, вздуется и кожа разорвется, превращаясь в фарш. Сил не оставалось, тогда он еле-еле сумел ухватиться за ремень и вырвать из рук насильника. Через боль, вскочив с пола, малыш взобрался на кровать.  — Кто тебе разрешил?! Брат кинулся к нему. У того слезы ручьем. Гера хватал его за ноги и тянул к себе. Он был физически куда сильнее плаксы. Когда Мэл оказался под ним, сжимая ремень, старший навис и связал его руки тем же ремнем. Он до жуткой боли перетянул запястья. Мэл пытался брыкаться и вопил, но тот навалился на него. Бедолаге не хватало воздуха, брыкания значительно ослабели. Брат принялся стягивать с жертвы одежду, какая-то ткань рвалась. Малыш с ужасом смотрел на брата, всхлипывая.  — Не хнычь!  — Нет, не трогай меня! *всхлип* Что ты делаешь?! Мне страшно!  — Провожу воспитательные меры! Кажется, ты не усвоил главный урок, я же говорил! Ты больше НЕ БОИШЬСЯ БОЛИ!  — А-а-а! По дому разнёсся громкий, мучительный крик. Израненное тело до боли выгибалось и тряслось. Неописуемая боль не отпускала парня ни на миг. Зрачки до безумства сузились, воздуха категорически не хватало. Капли холодного пота покрыли все тело, голова откинута. Он думал, что умрет. Одним криком дело не обошлось. Он орал как резаный, вопил и стонал во весь голос. Он просил пощады из последних сил. Но они быстро покидали его и ему ничего не оставалось, кроме как просто кричать. Дергаясь в судорогах от боли и давясь собственными слезами. Братик продолжал как можно больнее насиловать малыша, разрывая его изнутри. Это у него хорошо и легко получалось, с его то размерами. У них дома была хорошая звукоизоляция, но сестра все равно предусмотрительно спокойно прошлась, закрывая окна. Герман ещё действительно долго мучал Костю. После чего, сжав зубы, отстранился от него. Мэл потерял сознание. Сестра давно догадывалась о методах старшего с этим недотепой. Когда она дошла до той комнаты, она застала обнаженное тело младшего, уже в бессознательном состоянии и сидящего на полу Германа. Картина действительно жуткая. Голова брюнета запрокинута. Малой уже полностью был в отключке. Но по началу, он дёргался в болезненных конвульсиях. У него был болевой шок, он был не в силах не то, что закрыть глаза, даже моргнуть. Сипло вбирал воздух и хрипло выдыхал. Когда брату окончательно снесло крышу, Мэл не смог больше терпеть и потерял сознание от боли. Сейчас же его согнутые колени расслабленно уперлись друг на друга. Связанные руки перетянутые до синевы, лежали над головой. Все тело покрыто синяками и не только. Тело лежало измазанное, как и простынь под ним, в разных выделениях и в крови. Ягодицы парня лежали в немаленькой луже крови, что текла из его анала. Рядом лежал использованный презик, тоже весь в ней. Брат сидел на полу, уже в штанах. Он развел ноги, согнув их в коленях. И облокотившись на них руками, положил сверху голову. Он, конечно, тиран, но он не при каких бы обстоятельствах не смог бы кончить, наблюдая за израненным, страдающим младшим братиком. Из которого при этом сочится бордовая жижа, измазывая их обоих. Сестра тоскливо осмотрела обнаженное тело.  — Он хотя бы дышит?  — Он потерял сознание от боли…  — Не кори себя за это. Он слаб, это сделает его сильнее, — строго отчеканила она, отправляясь прочь. Герман провел ее взглядом. Он преподал жестокий урок, изнасиловав в тот вечер своего любимого младшего братишку. С тех пор Мэл действительно стал сильнее… Но решил как можно подальше отстраниться от семьи. Костя больше не забывал, что он теперь тоже сильное звено семьи, он соблазнитель. Он больше не боится боли. ***  — Мэл!  — А? Парень резко открыл глаза, устремляя взгляд в потолок. Он лежал головой на краю кровати. Полностью обнаженный, лишь скомканное одеяло прикрывало пах. Хозяин квартиры путался в его ногах.  — Ты приехал, накинулся на меня. Неужели ты так и собирался затрахать меня и уснуть?  — Нет, просто воспоминания…  — Хах, ты всегда был таким.  — Каким? — Мэл опустил взгляд.  — Витал где-то в облаках. Старший покрутится в его ногах, заползая выше.  — - Просто вы были слишком суровы, — малой говорил спокойно, но тот все равно почувствовал капельки обиды в голосе.  — И тем не менее, — как-то оживлённо протянул тот, прильнув своей грудью к груди голубоглазого, — ты связался с Никитой.  — Хах, и вы окончательно разочаровались во мне? — с грустной усмешкой, красавчик тряхнул головой. После недолгой паузы Герман сказал то, чего Мэл никогда бы не ожидал.  — Может быть сестра, но я… ***  — Помнишь, как ты разобрался со своим насильником?  — С которым?  — Не умничай, Костя, — в разговор вмешался брат, строго ставя младшего на место.  — Ты уже взрослый, Мэл. Я прошу тебя о помощи. Этот парень, мне нужны записи и фотографии. На стол перед довольно стройным, красивым соблазнителем положили фотографию.  — А что если я откажусь? — Мэл прищурил глаза, сплетаясь взглядом с сестрой. Она мимолётно переглянулась со старшим, после чего опять начала проявлять свое высокомерие надо мной.  — Ты не можешь отречься от своей семьи. На тебя угробили столько сил и нервов.  — Но явно не твоих. Голубоглазый цокнул в ее сторону. Брат гордо сидел в стороне, попивая красное терпкое вино из бокала. Он не сводил взгляда со своего «ученика». Старший уверял сестру, Мэл не откажется, уж слишком задолжал он ему.  — Хватит ребячиться, тебе почти 20! Мы всегда с уважением относились к твоим образам, попыткам отличиться от брата. Терпели весь этот детский сад, пытаясь понять тебя. А как ты ведёшь себя взамен? Просто выполни свою работу. Мэл взял фотографию и, сжав зубы, отправился на выполнение.  — Дай ему шанс… В нем всё-таки течет кровь нашей семьи.  — Если он облажается, отвечать и исправлять будешь сам. Это важный и сложный план.  — Успокойся. Косте опять приходится заниматься грязными вещами. Его это тяготило, но от части ему было приятно? Ему нравилось заниматься именно этим, конечно, он никогда этого четко не произносил, даже у себя в голове. Но парень понимал, что он чертов нимфоман. Таким помог стать ему любимый братец, но вот этого он уже не признавал. Мэл добрался до бара, где должен находиться этот тип. Он цепляет жертву и ведёт ее в номер. Да, это гостиница. Брюнет быстро выцепил его, тот сам на него повелся. Вот они уже в номере. Мэл хорошо играл свою роль.  — Хэй, не хочешь поэкспериментировать? Мэл достал из своей сумки темную повязку на глаза, игриво крутя ей перед парнем.  — Ммм… Да ты шалун, думаю, я достаточно пьян. Мэл думал точно также. Ты достаточно пьян, чтобы мои планы прошли гладко и успешно.  — Ладно, давай. Делай что хочешь. Голубые глазки блеснули. Он быстро приковал того к кровати, завязывая глаза. Убедившись, что тот не видит, красавчик достал и установил небольшую камеру. Он уже был без футболки. Черные штаны, голый торс, черная маска, скрывающая часть лица и плеть в руках.  — Мм? Я слышал приятные звуки. Неужели у малыша нашлась плеть? Умх… Шалунишка. Мэл стоял пока за кадром и тоскливо смотрел на камеру, он нервно взглотнул.  — Что же… Тебя ведь будоражат эти звуки, это предвкушение?.. Он старался звучать и выглядеть как можно правдоподобнее и сексуальней. Хотя ему было противно и в то же время интересно? Мэлу начало сносить крышу. Жертва чем-то была похоже на его хорошего друга Артема, вся это обстановка. По неумелости Костя сам быстро завелся, он уже сделал все кадры, которые нужны. Он и целовался, и сосал, и сам вставлял, сейчас же он скакал верхом, не сдерживая себя.  — Ах, черт! Малыш, развяжи мне руки… Ах! Я хочу потрогать тебя, хах, теперь моя очередь отшлёпать тебя. Да, Мэлу сейчас до полного оргазма не хватало только этого, но...  — Ах… Развязать… Руки… Мф… Глаза застилала пелена пота, руки сами тянулись. Но он резко тормознул, краем глаза покосившись на камеру. Мэл: «Тц. Нет, нельзя. Слишком опасно, он не должен ее увидеть. Нельзя освобождать его руки, но…»  — Подожди минутку, кажется, нам понадобится больше смазки. Он встал убрал камеру в сумку, взял ещё смазки и позволил себе как следует расслабиться.  — Вау… Какое у тебя шикарное тело!.. — первое, что сказал тип, когда его освободили.  — Ну что? Отшлепаешь меня? Мэл томно шептал, облизывая плеть.  — Ммм… Малыш, тебе понадобится стоп слово.  — Ах! Да!  — Да я даже представить не могла, что наш братишка потеряет самообладание, — саркастично тянула сестра. — Держи, полюбуйся, как он унижается, снашиваясь с ним себе же в удовольствие. Она дала камеру с видео Герману.  — Я выполнил твое указание. Мне было противно от самого себя, поэтому я был без настроения и груб. Я и правда переборщил, меня понесло. Но тот парень так хорош в сексе, мне так с ним понравилось.  — Мм? Да, выполнил, — сестра спокойно собирала кейс с компроматом.  — Тц. Шлюха…– прошептал тот, возвращая камеру. Да, ему однозначно не понравились те кадры. Он испытывал отвращение к братцу и в то же время ревность. Мэл сразу прочёл всю его злобу по глазам.  — Не проси меня больше о подобном. Он поднялся и принялся уходить прочь.  — М? — сестру ничего не может выбить из колеи.  — Я больше не буду заниматься семейными делами. Я не хочу подобного. Отныне я сам буду решать, что мне делать и с кем. Тц. Так что оставьте меня в покое. Дверь гостиного номера захлопнулась. Костя оставил их в том отеле, а сам подался домой. Собирать вещи. Брат вышел на свежий воздух и решился позвонить Мэлу. Конечно, он плохо обдумал, что ему говорить. От нервов его спасала сигарета.  — Мэл, где ты?  — Дома, я съезжаю.  — Эх… Зачем? — как-то обречённо выдохнул. Опять младший хернёй мается.  — Мир не крутится лишь вокруг нашей семьи. Я буду сам строить свою жизнь, подальше от вас.  — Мэл…  — Да, братец. Я сам стану сильнее. Я буду делать, что мне нравится и трахаться с кем нравится! Герман был немного в растерянности. Сердце неожиданно больно кольнуло.  — Я выполнил все, как ты учил. Я делал то, что вы хотели, но опять не угодил. Скажи! Скажи, чего ты от меня хочешь?! Парень на том конце трубки срывался на истерический крик. Гера не заметил, как стал дышать чаще.  — Я… Хочу… «Тебя!» Ему тяжело давались слова, он не смог закончить предложение. Ведь так он противоречит сам себе. «Я люблю его как брата! Я… Я просто хочу… Лучшего ему… Со мной ведь ему хорошо? Он ведь сам раздвигает передо мной ноги… Он любит меня… И я ему нужен.»  — Хах… Я так и думал. Ты и сам не знаешь, чего хочешь. Не лезьте ко мне. Я действительно уже повзрослел и справлюсь сам. Сердце старшего не переставало болеть. У него встал ком в горле. Непривычные для него чувства терзали его.  — Ты хорошо подумал?  — Братец… Я люблю тебя! Спасибо за все, но дальше я сам, — голос сильно хрипел.  — Тебе помочь? С переездом…  — Хах, я сам… Пока. *Бип-бип-бип* Герман затянул последний раз и нервно выдохнул густое облако дыма. Малыш вырос… И больше не нуждается в нем. Так он подумал тогда. ***  — Костя, у тебя не получилось стать таким же сильным членом нашей семьи, таким же сильным соблазнителем как мать. Но ты… Ты хороший человек, Мэл. Старший молвил, не разрывая зрительного контакта. Мэл был шокирован, это по всему его выражению лица читалось.  — Наша семья грязна. Мы все грешны и ты тоже. Я с сестрой уже полностью повязли в этом, но ты ещё можешь пролить на свою оставшуюся жизнь чуточку добра. Вряд ли это спасет от ада, нас всех там ждут, не отрицай.  — Братик?..– с глаз брюнета потекли слезы, а голос дрожал.  — Делая из тебя достойного члена семьи, я не заметил, что ты вырос сильным и хорошим человеком. Он протяжно поцеловал младшего в лоб, прикрывая глаза. Мэл продолжал крутить его слова. Пытался понять, что нашло на его брата. Спустя столько лет. Но он был очень рад. Искренне, по-детски, невероятно рад таким словам Германа.  — Я люблю тебя, братик! — он обнял тело, что прилегло на него. Все плечо старшего уже было в его слезах.  — И я тебя… Я тебя тоже люблю, Кость. Он зарывался лицом в темные пряди на голове подрагивающего и всхлипывающего от счастья малого.  — Не будем терять время зря? — игриво протянул Герман, устраиваясь над мелким.  — У нас предостаточно его…– довольно протянул тот в ответ. Мэл покорно развел ноги, пошло улыбаясь.  — Я так не думаю… Мх… Старший принялся покусывать мочку уха любимого братишки.  — Знаешь, ах… Ты так говоришь целый вечер… Ах… Про ад и время.Мх! Что у меня закралась мысль…  — М? Брат приподнялся, заинтересованно уставившись на того.  — Неужели… Смерть так близка? — Робко протянул тот снизу.  — Эм… Ну откуда мне знать?..– парень повел взглядом в сторону. — Наши родители живы и даже ещё при своих делах. Малыш, не думаю, что смерть это то, чего нужно усердно бояться, окей?  — А… Да… Мэл приуныл. Слова брата его не очень приободрили. Ему стало немного не по себе. Теперь он ужасался от мысли, что она все ближе и с этим ничего не поделать. Его ждут в аду…  — Хах… Вообще-то, когда я говорил о времени, я не это имел в виду. Тот продолжал баловать малыша страстными поцелуями, покрывая ими все тело.  — А?  — Кольцо, Мэл, — Гера широко улыбнулся. — Тебя ведь ждут, мог бы и сообщить о таком событии. Мэл тяжело выдохнул, устремив свой взгляд на золотое кольцо, что расположилось на безымянном пальце правой руки. В голове сразу возникли воспоминания со свадьбы. Его улыбка, их закат на берегу, их ночные танцы в воде у берега, их посиделки в корнях большой ивы.  — Это все Никита… Его глаза мягко блеснули, а фраза прозвучала так тепло.  — Ты любишь его… Мэл, ты, конечно, глуп, но не настолько, чтобы не взять билета в обратную сторону… К самому дорогому тебе человеку. Брат шептал в ладонь брюнета. Трудно было сказать, что за эмоции он выражал. Но он был рад за братишку, точно рад… Мэл замер, он вспомнил как брал билеты. *** Голубоглазый уже взял билет и отошёл от кассы. Но он резко замер в двух шагах от нее. Парень долго колебался. Людей на удивление было немного и у касс непривычно пусто. Он легко вернулся к ней и тихо попросил билет и в обратную сторону тоже. *** — Ну так что? Когда у тебя рейс?  — Мх… Завтра в 5:00.  — Ого, действительно мало времени. Позволь я… Парень принялся двигаться, чуть вжимаясь и…  — А! — глаза Мэла чуть округлились, а ноги резко вздрогнули.  — Хах… Какое наслаждение… Ох… — стонал старший, вылизывая влажным язычком ключицы младшего.  — Аг-х… Ты никогда не ждешь ответа… М-м-м! — он стонал в ответ, прикрыв глаза.  — Взамен я сразу ласкаю твои эрогенные зоны… Мх… Стонал бы ты лучше «спасибо»…хах…  — Ах! Стой! М-м-м!.. Я же так кончу! Ах! Костя впивался ногтями в лопатки брата и стонал, откидывая голову. Они уже оба вошли во вкус. Сплошное удовольствие. Но над головой у Мэла раздался звонок телефона.  — Ах!.. Стой… уф… – Костя вынырнул головой из-под одеяла. Он потянулся, схватил мобильник и поднеся к лицу прочёл имя абонента.  — Мм… Ну кто там?..– Герман окончательно скинул с них одеяло. Сладко тянул вопрос, спускаясь поцелуями от коленки вверх к паху. Мэл тормозил с ответом, глядя в телефон.  — Это… Это Никита…– задумчиво бубнил голубоглазый.  — Ну так отвечай. Старший обнимал его ноги, трясь достоинством у того между ягодиц.  — Ну?  — Мм…– тот потёр переносицу, — что-то не хочется…  — Чего?! — Гера немного недовольно уставился на него. Мэла удивила реакция брата, он был немного напуган.  — Быстро поднял трубку, идиот. Он переживает за тебя!  — Ай… Ай-ай-ай! Я понял! Понял!!! — на глаза Мэла навернулись слезы. Брат безжалостно крутил его соски, до боли сжимая.  — Да? — всхлипывал в трубку брюнет.  — Мэл? Что случилось?! Почему ты плачешь?! — голос действительно был как у плачущего.  — А…*всхлип* Все в порядке… Ты что-то хотел?  — Мэл, я… Старший тем временем нежно гладил ноги, раздвигая. После чего, принялся медленно проникать.  — Люблю тебя, очень. Прошу, давай встретимся и поговорим.  — Ауч… Ауч! С-с-с…  — Мэл, у тебя точно все в порядке?  — А? Да… Я а-мх! Слушаю, Ник! А…– голос дрожал, он пытался сдерживать стоны. Сначала братик старался не мешать Мэлу, но его видимо понесло. Он вошел полностью. Дырочка просто засасывала его, казалось, Мэлу все мало и мало. Костя же прищурил от ощущений один глаз, а чтобы не стонать в трубку прикусил фалангу пальца. Братик начинал набирать обороты, тогда Мэл спохватился.  — Да! Да… Ник! Ох… Ник, встретимся!  — Да?..  — Мм… У меня рейс…  — Когда?  — Завтра…в мх…в 5:00. А209-189.  — Хорошо… Я жду…– голос прозвучал хрипло. У Мэла побежали от него мурашки. Он сбросил трубку.  — Мэл, что тебя привело ко мне? — неожиданно спросил брат, поглаживая ноги младшего.  — Я… просто соскучился… — томно простонал Мэл. *** После 31 декабря. Ник подвёз Мэла до его дома и она расстались на долгое время. На несколько недель или даже месяц.  — Я пришел, как ты просила.  — Ты ведь также говорил у ее могилы? Ой, прости…  — Ничего, вы всегда так делаете… Зачем ты меня позвала?  — Брат сказал, ты готов взяться за дело.  — Что? С чего бы? Я не собираюсь.  — Даже не начинай. Я тебя поняла.  — Где он?  — М? Сестра дала адрес старшего и Мэл отправился туда. Сам не понимая зачем.  — Мэл? А! С порога на Германа напрыгнули. Он чуть не упал. Малыш крепко его обнял.  — Что случилось? Костя молчал, повиснув на том.  — Я не собираюсь вновь помогать вам соблазнением, но от тебя, — Мэл приблизился губами к его уху, — я не откажусь от твоих утех… – горячо прошептал.  — М-м-м… Вот как. Но с чего бы мне тогда ублажать тебя? — с ухмылкой протянул тот. Он придерживал брюнета на себе и закрывал дверь. После чего дотопал до спальни.  — Ты любишь меня… Мэл продолжал томно молвить, уже заглядывая Герману в глаза.  — Да… Люблю.  — Мх! Голубоглазого уже повалили на кровать.  — Мм? Братик… Сделай уже что-нибудь со мной. Не зря же я приехал?  — Мэл, ты… — старший заползал сверху.  — Весь горю…– с отдышкой шептал красавчик.  — Ты так сексуален, — Гера кусал губы, рассматривая тело малого.  — Ну же, братик! ***  — А как же Никита?  — Он не узнает.  — Ты изменяешь ему!  — Я люблю тебя! Оба замерли, неловкая тишина.  — Тц! Мэл… Ты не должен так поступать. Братец похмурил брови. Он переступил через себя. Конечно, он любил братика и хотел, чтобы тот почаще приезжал к нему.  — Хорошо, Мэл? Но больше он хотел счастья для него, поэтому не давал ревности управлять собой. Хватит Мэлу страдать, пришло время отпустить.  — Хорошо, братик… Но это значит, что сегодня.  — Да. Герман нежно поцеловал его губы. Сегодня они занимаются этим в последний раз.  — Мэл, постарайся не изменять Никите. Не теряй того, кому ты дорог. Они сплелись в глубоком поцелуе.