Говорят, не повезёт, если чёрный кот дорогу перейдёт...

Глаза Маринетт выстилает кровавая жижа. Напротив висят распятые, почти бездыханные тела двух фамильяров. Шершавая верёвка сильно перетягивает руки, поэтому запястья практически посинели. Дюпен-чен судорожно выдыхает, чувсвуя, как по лицу текут хрустальные слёзы, попадающие в царапины на подбородке. Бражник куда-то ушёл, забрав с собой своего фамильяра. Осознание того, что, возможно, они сегодня все умрут, пришло внезапно и накрыло новой порцией слез. Аля на вряд ли будет искать их, думая, что Маринетт с Нуаром, а Нино, злясь, летает по лесу. Нуар тихонько шевелится и хрипит, поднимая голову. Маринетт видит в его взгляде боль вперемешку с непониманием. По его лицу медленно стекает кровь, огибает подбородок и стремительно исчезает за воротом плаща. — Маринетт...— хриплый голос пугает девушку, и она смотрит на шею, где красуется огромный порез. Кровь хлещет на землю, и Маринетт чувствует, как её практически выворачивает наизнанку от этого зрелища. — Нуар, прошу, помолчи, тебе нельзя напрягаться,— голос у самой Дюпен-чен не лучше, чем у ее фамильяра. Оборотень недовольно рычит в ответ, дергая руками и ногами, из-за чего верёвка ещё сильнее пережимает запястья. Маринетт видит, как ему больно, но ничего не может сделать. Фамильяр, наконец, оставляет попытку освободиться и виновато смотрит на хозяйку. Потухшие зелёные глаза больше не светятся лучезарным счастьем, не заставляют улыбаться в ответ. — Нуар, — тихо зовёт девушка, когда оборотень опускает голову, позволяя слезам быстро стечь вниз. — Ты не виноват... — Я не смог,— навзрыд говорит Нуар, поднимая голову, позволяя Маринетт видеть его лицо. — Я бесполезен... Я ничтожество. Внутри что-то неожиданно закололо от осознания и своей вины в этом, и Дюпен-чен судорожно всхлипнула. Неужели они сдадутся? Вот так, даже не поборовшись? Разве они не помнят, как спасали друг друга всё это время? Кусты неподалёку раздвигаются, и оттуда показывается макушка в чёрном капюшоне. Мужчина довольно улыбается, и жаль, что его наглые глаза скрыты. — Очнулся, значит? — Бражник неспеша идёт к Нуару, который снова задергался, пытаясь освободиться. Он хищно оскалился, смотря на врага, но всё было тщетно. Мужчина легко провёл когтем по подбородку Нуара, рисуя новые царапины. — Скажешь мне, где цветок? — оборотень зло рычит, дёргает рукой вперёд, пытаясь ударить Бражника, но не дотягивается. — Иди к черту, — Нуар плюет кровью, пачкая чёрный плащ тёмного мага. Мужчина хмурится, сжимая челюсть, и резко хватает оборотня за подбородок. — Не смей шутить со мной. Отвечай, где цветок, иначе твоя любимая хозяйка распращается со своей жизнью, — зло говорит Бражник, указывая рукой на Маринетт. Нуар снова рычит, клацкая зубами, скалится, но упрямо молчит. Бражник довольно хмыкает, отпускает бывшего хранителя и идёт к девушке. — Похоже, ему на тебя плевать, — вкрадчиво говорит маг и хищно улыбается. — Значит, мне никто не помешает убить тебя. Нуар лишь громко рассмеялся в ответ, поняв, что Бражник блефует. — Если ты ее убьешь, то цветок никогда не станет твоим, — он хрипит, кровь медленно стекает вниз, но улыбка не покидает его лица. Бражнику это не нравится. Он задумчиво откидывает взглядом Маринетт, потом возвращается к созерцанию оборотня, улыбается и говорит: — Тогда я убью тебя, бесполезное животное, — в два шага Бражник достигает связанного фамильяра. — Ты никогда не мог уберечь лес, а уж тем более цветок. И ты посмел взять ответственность за человеческую жизнь? Окровавленный когти совсем не осторожно режут кожу, оставляя за собой кровавые полосы.Их обладатель довольно улыбается, слыша шипение оборотня. Маринетт жмурится, чувствуя ту же боль, что и ее фамильяр, и кольцо на пальце нещадно жжёт, сообщая, что Нуару больно. И Дюпен-чен видит эту боль, и она хочет помочь, но не знает как. Нуар запрокидывает голову назад, когда острые, словно лезвия, когти врезаются в его плечи. Он кричит, жмурясь от боли, а когда открывает глаза, видит заплаканное личико своей Маринетт. Из немного приоткрытого рта вырываются какие-то слова, но Нуар не слышит ничего, чувствует лишь оглушительную боль и видит страдания Маринетт. — Прекрати, — кричит хранительница, когда Нуар безвольно обвисает, склоняясь вниз. Верёвки на его руках натягиватся, пережимая руки, которые моментально начинают синеть. — Пожалуйста, перестань. Бражник лишь улыбается в ответ, наблюдая, как медленно умирает оборотень. Он резким движением снимает капюшон, обнажая своё лицо. Маринетт хорошо видит большой белый, как мел, шрам, который начинается от левого глаза и опускается вниз, пересекая губы, где становится практически чёрным, и уходит к шее. — Когда-то этот паршивец исцарапал меня,— начинает говорить Бражник, перерезая когтями веревку. Нуар куклой падает на землю, шлепаясь вниз лицом. — А я обещал в тот день отомстить ему. Маринетт судорожно всхлипнула, смотря на своего фамильяра. Слабая боль всё ещё отдавалась в плечах и груди, а кольцо в пальца внезапно соскользнуло и упало вниз. Дюпен-чен раскрыла рот в немом крике. Бражник лишь громко рассмеялся, поднимая серебряное украшение длинным когтем. — Безделушка, — с отвращением проговорил он, откидывая кольцо куда-то в кусты. Красная лента, что была завязана на руке Нуара на узел, сейчас лежала рядом в луже невпитавшейся крови, словно землю не хотела принимать ее в себя. Маринетт продолжает беззвучно рыдать, стиснув челюсть. — Хлоя! — зовёт Бражник. На зов никто не откликается, и маг недовольно цокает языком. — Где ты, чертова бездельница? Иди и убери с глаз моих этот труп. В кустах напротив что-то шабуршит, а Бражник настороженно замирает. — Хлоя? — Не угадал, — Маринетт вздрагивает, слыша знакомый голос, наполненный сарказмом. Из зелёных зарослей высовывается рыжая макушка с двумя маленькими ушками. Бражник неспеша идёт к не известному, чтобы узнать, кто посмел нарушить его интересное занятие. Резко из кустов выпрыгивает оборотень-лис, он скалится, рычит, махая хвостом. — Надо же, а не ожидал увидеть в этом дрянном лесу настоящего демона,— Бражник довольно хмыкает, осматривая внушительных размеров демона. — Как тебя зовут? Лис фыркает. — Моё имя ничего не скажет тебе, а вот мои когти хотят познакомиться с твоей плотью,— буквально рычит Натаниэль, обнажая, что нисколько не уступают в размере Бражнику. Демон ловит краем глаза непонимающий взгляд хозяйки и как-то не по-человечески улыбается ей. Тёмный маг лишь хмурится, из-за чего его шрам превращается в сплошную складку, и, не говоря ничего, тоже обнажает когти. Натаниэль насмешливо смотрит на врага, давая понять, что имеет некое преимущество, показывает клыки, и первым атакует. Бражник ловко уворачивается, делая шаг в сторону, и демон попадает по дереву. Резко обернувшись, Натаниэль снова замахивается, отталкивается ногами от земли и нападает. Маг выставляет когти перед грудью, принимая удар, но демон настолько силён, что откидывает его назад не несколько метров. Ударившись спиной о дерево, Бражник поднимает изучающий взгляд на врага, пытаясь найти слабое место, но демон, природа которого по-своему беспощадна, резко оказывается рядом с ним и хватает за шею, протыкая кожу. Тут же слышится выдох, и из-за дерева, к которому теперь прижат Бражник, выходит Аля. Она прямиком бежит к Маринетт и освобождает ее при помощи палочки. Дюпен-чен судорожно всхлипнула, когда подруга мягко поймала ее за плечи и опустила на землю. — Тише, Маринетт, всё хорошо. Ведьма снова взмахнула палочкой, освобождая своего фамильяра. Дюпен-чен осторожно подползла к Нуару и перевернула его на спину. От вида окровавленного тела снова стало плохо, и Маринетт закусила губу, проводя пальцем по рассеченной губе парня. — Нуар... Прижавшись лицом к груди оборотня, хранительница безудержно заплакала, комкая рубашку. Бражник снова громко рассмеялся, за что получил в живот кулаком от Лиса. Аля вздохнула, направляясь к тёмному магу, на ходу доставая из сумки на плече цветок папоротника. Глаза Бражника ярко засветились при виде заветного цветка, а руки непроизвольно дернулись вперёд. — Держи его крепче,— сказала Аля Лису, поднося волшебное растение к лицу мага. — Полюбуйся, пока я разрешаю. Бражник словно под гипнозом не отрывал взгляда от цветка, улыбаясь, как умалишённый. Аля сосредоточено смотрела на папоротник и думала о чём-то, изредка хмурясь. Натаниэль недовольно вздохнул, отворачивая голову в сторону. Неожиданно поляну осветил яркий свет, который мог бы заставить любого ослепнуть. Аля что-то зашептала, хватая Бражника за подбородок, когда тот попытался отвернуться. Мужчина протестующе замычал и задергался. Папоротник засверкал голубым, а потом вдруг потух. Аля победно улыбнулась, поднимая голову вверх, где порхало множество белых мотыльков. Они, хлопая своими маленькими крылышками, стремились к небу, к свободе. Аля вытянула руку вверх, позволяя одному из мотыльков сесть себе на руку. Белая бабочка осторожно приземлилась на мизинец, хлопнула крылышками несколько раз, а затем вспорхнула, уносясь за своими сородичами. Ведьма помахала рукой на прощанье, надеясь, что эти ни в чем неповинные насекомые больше не попадут в неприятности, а Бражник навсегда останется заточен там, откуда нет выхода. Маринетт всё это время прижималась к Нуару, пытаясь уловить сердцебиение или пульс, но ничего. Девушка завыла раненым волком, прижимая к груди голову оборотня. — Ты же обещал всегда защищать меня,— как в иступлении шепчет хранительница, утыкаясь носом в макушку оборотня. — Ты же обещал... Аля тяжело вздыхает, смотря на цветок в своих руках, а Натаниэль недовольно фыркает, привлекая к себе внимание. — Ты свободен и предоставлен сам себе, демон,— говорит Сезер, взмахивая палочкой. Оковы между ним и Маринетт испаряются, и демон-лис благодарно кланяется и скрывается в лесу. Аля надеется, смотря ему вслед, что такая серьёзная защита для Маринетт больше не понадобится, и Натаниэлю не нужно будет возвращаться. — Аля, сделай что-нибудь, прошу,— просит Дюпен-чен, судорожно сжимая плечо подруги. — Он нужен мне... Ведьма устало вздыхает, склоняясь над оборотнем, и прижимает руку туда, где должно находиться сердце. — Маринетт, — голос дрожит, и ведьма виновато опускает голову. — Он мёртв. Дюпен-чен словно находится в какой-то другой вселенной. Сначала она и вовсе не слышит подругу и просто смотрит на лицо своего фамильяра, на что Сезер снова повторяет: — Он умер, Маринетт. Хранительница жмурится и трясёт головой, не желая признавать правду. — Нет, нет, нет, нет, Аля, нет! Сделай что-нибудь, умоляю Я не смогу без него, пожалуйста... Сезер устало вздыхает, потирая руку, и тянется к волшебной палочке. Цветок папоротника, который сначала потух, снова загорелся зелёным цветом. Цветом глаз Нуара. Цветок больше не принадлежит Маринетт. *** Нуар судорожно выдыхает и резко раскрывает глаза. Он чувствует боль, которая расходится по всему телу. Грудь перебинтована вдоль и поперёк, и белая ткань в некоторых местах уже окрасилась в алый цвет и присохла к коже. Подняться я не смогу, думает юноша, ведя рукой по одеялу в поисках кого-то. Положив голову на край кровати и сидя на полу, спит Маринетт. Нуар счастливо улыбается, потому что рад видеть свою хозяйку в целости и сохранности. Милой заплаканное личико, приоткрытый ротик и вздереутый кверху носик — всё это выглядит таким родным и любимым, что Нуар не выдерживает и проводит пальцем по скуле. Маринетт резко открывает глаза, потому что она задремала буквально три минуты назад. Оборотень улыбается и двигается на другую сторону кровати, освобождая место для девушки. Маринетт всхлипывает, срываясь на рыдания, и неуверенно ложится рядом со своим фамильяром. — Моя хозяйка переживала? Дюпен-чен закусывает губу и прижимается к груди оборотня. — Конечно, переживала, глупый. *** Нино шипит от боли, когда Аля прикладывает к его порезу на плече тряпку, пропитанную отваром из луноцвета. Ведьма недовольно фыркает и зло смотрит на своего фамильяра. — Я тебя на цепь посажу, чтобы от тебя проблем не было, — говорит она, осторожно стирая кровь с его лица. Нино довольно улыбается, наклоняя голову вниз, чтобы девушке было удобнее. — Но ты же волновалась за меня? — Филин шипит, когда Аля нарочно прижимает палец к разрезанному плечу. — Заткнись, — рыкает она, окуная клочок ткани в отвар. Потом немного молчит и неуверенно добавляет: — Да, переживала. *** Ветер тихонько гоняет волны по озеру, и те негромко удаляются о песчаный берег. Тикки, откинувшись на песок, смотрела на небо, считая звёзды. Будучи маленькой русалочкой она каждую ночь всплывала на верх и любовалась звёздным небом. Пожалуй, оно лучше видно на поверхности, нежели со дна. Ветер поднимется и нещадно дует, вынося из леса звуки тихих шагов. — Я думала, ты не придёшь уже, — говорит кросноволосая, не оборачиваясь.— Что случилось, Плагг? Позади слышится выдох, и молодой оборотень выходит из своего укрытия. — Ты как всегда, рыбка,— фыркает Кот, садясь рядом с девушкой на берег. Длинный красный хвост, который наполовину ушёл в воду, приветственно дернулся. — Я тебе кое-что принёс. Плагг достаёт из-под рубашки зелёный цветок, который слегка поблескивал в слабом лунном свете, и протягивает его русалке. — Зачем он мне?— Тикки принимает растение в руки и непонимающе смотрит на Плагга. — Аля сказала отдать тебе. Бражник снова заточён, и папоротник теперь не нужен,— отвечает оборотень, поднимая голову вверх. — Маринетт отказалась от него, оживив Нуара,— юноша вздыхает и кладёт голову на плечо подруги. — То есть, мне нужно спрятать цветок до следующего года, верно?— девушка откладывает цветок на берег. — Да. Я думаю, в следующем году обязательно найдётся тот, кто будет достоин называться хранителем,— оборотень улыбается, пропуская между пальцами алый пряди. Звёзды на небе сверкают, призывая протянуть руку навстречу. Тёплый ветер ласково обдувает верхушки величественных сосен. На востоке медленно краснеет небо, и звезды начинают исчезать, уступая место солнцу. Наступает новый день.