Говорят, не повезёт, если чёрный кот дорогу перейдёт...

— Кто посмел призвать меня?— буквально рычит демон, и цепи, повязывающие его руки, громко звенят. Аля, благодаря настойчивости которой этот фамильяр в ярости, испуганно вскрикнула и спряталась за спину своего фамильяра. Маринетт резко съехала с лестницы, потому что демон натянул цепи. — Ты!— костистые руки тянутся к Сезер, но Нино становится в стойку, словно говоря, что готов защищать свою хозяйку до последнего. Признанный злостно сопит, перебирая когтями цепь, и оборачивается к Маринетт. Внимательный взгляд аквамариновых глаз движется по искрящимся цепям и останавливается на тонких повязанных запястьях. Демон глубоко вдыхает воздух, который пропах гарью и дымом костра, и его глаза вспыхивают. — Я не буду служить человеку!— обнажает зубы призванный, скалясь в сторону Маринетт, словно злая собака на беззащитного котёнка. Аля неуверенно выглядывает из-за плеча своего фамильяра. — Ты не имеешь права ее ослушаться, — тихо говорит она, но демон слышит. Его ушки подергиваются, а рыжий хвост медленно движется в стороны. В следующее мгновение фамильяр лисы срывается с места, и Нино оказывается прижат к стене над полом. Он громко хрипит, хватаясь руками за крепкую хватку на шее, но демон давит ещё сильнее. Аля бросается к столу, на котором лежит ее волшебная палочка, берёт ее в руки, читает какое-то заклинание, но ничего не происходит. Сезер сквозь слёзы смотрит на своё оружие, а потом резко кричит: — Маринетт, сделай что-нибудь! Дюпен-чен словно не слышит и продолжает стоять, будто статуя, а в это время демон давит так, что у Нино хрустят кости. Аля шлепается на пол в обмороке и ударяется о ножку стола. — Стой, прекрати сейчас же! — Маринетт, наконец, отмирает и бежит к демону. Тот гортанно рычит, чувствуя приближение своей хозяйки. Дюпен-чен хватает его за руку и пытается оттянуть от Нино, но призванный упирается, пытаясь оттолкнуть от себя девушку. — Хватит, я приказываю тебе! Рука на шее Нино резко разжимает, и Филин падает на пол, тяжело дыша. Демон фыркает, смотря на практически мёртвого парня перед собой. — Как бы ты не хотела, я не буду служить тебе, жалкая девчонка, — в голосе его холод и безразличие ко всему происходящему. Он вздыхает, переворачивается через голову, и уже вместо человека на пол падает лисёнок. Звереныш фырчит, обходя снятую цепь вокруг и устремляется к выходу. Маринетт наблюдает, как голубая цепь, которая связывала их с фамильяром, медленно исчезает, оставляя после себя прозрачную дымку. Махнув напоследок пушистым хвостом с белым кончиком, лисёнок, то бишь, демон Лисы, скрылся в густом лесу. Маринетт резко бросается к Нино и больно бьёт его по щекам. Фамильяр медленно открывает глаза, жмурится от боли в висках, а потом взглядом натыкается на свою хозяйку. *** Аля шипит от боли, когда ей к сбитой коже на затылке прижимают мокрую тряпку. Некогда бывшие рыжими, огненного цвета волосы окрасились в алый, что очень напугало Маринетт. Но Нино, знающий, что делать, принёс какую-то настойку, что недавно заварила Аля для лечения ран. Карие глаза метаются по комнате в поисках того, что учудил эту вакханалию, но демона в хижине нет — Аля не чувствует поблизости волшебного сгустка, кроме Нино и Нуара. — Значит, он удрал?— голос у ведьмы тихий, почти не слышный. Маринетт косится в сторону Нино, который сидит на подоконнике в виде своего второго эго, чтобы, если что, улететь от разъярённой хозяйки; закусывает губу и виновато смотрит на подругу. — Да,— у Маринетт такой же голос, как и у Сезер, разве что в нём проскальзывают нотки жалости и виновности. — Он сказал, что не будет служить человеку. Аля кряхтит, поднимаясь на локтях, и недовольно смотрит на подругу. Тряпка медленно скатилась вниз и упала на подушку, и Маринетт было хотела ее поднять, на что рыжеволосая тихо зарычала: — Оставь ты эту тряпку. Маринетт резко отдергивает руку и виновато смотрит на ведьму. — Ты могла приказать ему не уходить, — девушка поднимается к кушетки, и тут же обратно падает, хватаясь за голову. — А ты почему ничего не сделал, лентяй?— Сезер смотрит на своего фамильяра. Филин встрепенул крыльями и недовольно ухнул. — Дождешься, верну я тебя в книгу, наглец. Глаза птицы вспыхивают от несправедливости хозяйки, и он спешит обратиться обратно в человека. — Это всё ты и твои бредовые идеи,— уже спокойно говорит парень, садясь на подоконник, где секунду назад сидел он в другом обличии. — Прежде, чем вызывать демонов, нужно прочесть о их прошлых хозяевах, изучить нравы и вкусы, попытаться хоть как-то угодить, а не просто взять и призвать. Признай, ты— безответственная. Аля сжимает кулаки, показывая, что недовольна сказанным, возможно, даже признаёт, что поспешила. Ее лицо вмиг искажается гримасой боли, и она снова падает. Маринетт подхватывает ее за плечи и осторожно кладёт обратно на кушетку. — Нино!— Дюпен-чен хватает его за руку и тащит к двери. — Тебе не кажется, что ты перегнул палку? Филин недовольно фыркает и отворачивается, скрестив руки на груди. — Признай, Маринетт, что ты со мной согласна. Аля — безответственная и неумеющая признавать свои же ошибки. Маринетт сдержанно кивает в ответ, но Нино этого не видит. — Ты думаешь, это первый раз происходит? — парень тяжело вздыхает, смотря на звёздное небо.— Аля всегда куда-то спешит, не понимая, что делать какое-то определённо действие рано. Она спешит узнать то, к чему ещё не готова. Нино неспеша идёт в лесу, а Маринетт продолжает стоять на месте. Он скрывается в тёмном лесу. Дюпен-чен напряженно смотрит ему вслед и боится, что он наткнется на сбежавшего Лиса. *** Маринетт остаётся наедине со своими мыслями. Аля спит в соседней комнате на кушетке, Нино ещё не вернулся из леса, а бездыханное тело оборотня лежало рядом с самой девушкой. Нуар не просыпается уже больше суток, что очень тревожит Дюпен-чен, но она упрямо не поддаётся панике. Изредка фамильяр разговаривает во сне с кем-то, и девушка винительно прислушивается, пытаясь уловить суть разговора. Нуар очень милый во сне, словно маленький беззащитный котёнок, который тычится своей мордочкой в разные стороны. Маринетт тяжело вздыхает, кладя голову на подушку. Рука ее нашла местечко за ушком Нуара и нежно поглаживала его. Юноша тихонько мурлыкнул, дёрнув ушами, и снова довольно засопел, уткнувшись носом в грудь девушки. Та немного оторопела, вспомнив, что минуту назад сравнивала этого наглого оборотня с маленьким котёнком. Вздохнув, она нежно обняла его за плечи, прижала к себе и прислушалась к ращмеренному дыханию. Нуар что-то пролепетал во сне, но не проснулся. Маринетт лишь улыбнулась, чувствуя, как в животе запорхали бабочки. Устало потерев переносицу, девушка медленно прикрыла глаза, сразу же проваливаясь в царство Морфея. *** Проснулась Маринетт о того, что ее нежно толкнули в плечо. Глаза открывать совершено не хотелось, но девушка пересилила себя. Нуар, улыбаясь, держал перед собой поднос, уставленный чашками, из которых вверх вырывался пар. — Как ты себя чувствуешь? — первым делом спросила Дюпен-чен, вспоминая, что произошло пару дней назад. Нуар, кажется, покраснел, опустив голову, из-за чего не было видно большей части его мордашки. — Всё хорошо, Маринетт, — поставив поднос на тумбу, оборотень помялся на месте, а потом резко рванул к выходу. Маринетт тяжело выдохнула, смотря ему вслед. Перекусив горячими булочками, которые так умело пекла Аля, и запив их чаем, Дюпен-чен переоделась в платье, одолженное подругой, и спустилась на первый этаж. Аля сидела за столом, держа в одной руке чашку с чаем, а в другой — книгу. Маринетт тихо цокнула, пытаясь не привлечь внимание подруги, и незаметно подошла к ней со спины. Книга была написана на каком-то старом языке, который вместо букв имел линии с закорючками. Картинок, к сожалению, не было, поэтому хранительница не поняла ничего. — Маринетт, не стой над душой,— Аля перелиснула очередную страницу и сделала ещё один глоток из чашки. Дюпен-чен скрестила руки на груди и зло посмотрела на ведьму. — Не очень-то и хотелось,— недовольно сказала Маринетт, осматриваясь. Судя по всему, в доме никого, кроме их двоих, не было. Брюнетка настороженно прислушалась, надеясь уловить малейший звук в хижине, но увы. — Аля, а где все? Ведьма раздраженно вздохнула и с громким стуком поставила чашку на стол. — Нуар только что выбежал,— ответила она, уткнувшись в книгу. Маринетт улыбнулась, вспоминая смущенное лицо своего фамильяра. — А Нино? — Дюпен-чен неуверенно подходит ближе и кладёт руку на плечо. — Он ушёл ещё вчера вечером. — Мне плевать, — в голосе Сезер непривычный для неё холод, незнакомая злость и беспощадная резкость. Маринетт тяжело вздыхает и разворачивается. — Тогда я пойду и найду его,— Дюпен-чен в последний раз оборачивается на подругу, словно прося, чтобы та одумалась. Аля продолжает сидеть на месте, упорно делая вид, что читает книгу. А Маринетт видит, как на ее глаза наворачиваются слёзы. *** Аля шипит от боли в висках. Сидя в доме, в котором никого нет, чувствуется одиночество. Ведьма обиженно сопит, опрокидывая стол, разбрасывая книги, разбивая посуду вдребезги. По лицу текут горячие слёзы обиды. У Али никогда не было слабостей, да и плакала она довольно-таки редко. А у Нино была одна особенность — умение доводить свою хозяйку до слёз, не прилагая к этому никаких усилий. Не то, чтобы он стремился унизить Алю, обидеть, нет, он просто говорил правду о поведении девушки. Сезер всегда куда-то спешит — это точно. На глаза попадаются те книги, которые ей передала Сабина. На чтение этой горы макулатуры обычному человеку потребуется лет десять, но Сезер прочла их за полгода. — Нино!— навзрыд кричит ведьма, и очередная фарфоровая чашка находит место на полу, разлетаясь в осколки. — Чертов фамильяр, лучше б я никогда тебя не вызывала! Слёзы катятся по щекам, стекая в путаные рыжие волосы. Медленно осаживаясь на пол, усыпанный осколками, Аля жмурится, сжимая руками волосы и пачкая их кровью. Обида растекалась в душе, и Сезер больше не могла терпеть, потому что хватит этого унижения! Девушка спешно вытирает мокрое лицо от слёз рукой и идётк книге фамильяров. Открывая такую знакомую страницу с изображением филина и кулона в виде пера, девушка почему-то улыбается, ведь Нино являлся универсальным фамильяром — его лицо человеческое можно было увидеть только после призыва. Окровавленная рука, словно ведомая кем-то, тянется к волшебной палочке рядом с книгой, а заклинание в голове пляшет мазурку. Аля неуверенно открывает рот, чтобы произвести первое слово в заклинании, но не может, язык словно онемел, а зубы — «верные ворота» — назло не разжимаются. Аля снова психует, осознавая, что она — ничтожество, а не ведьма. Боль, резко обдавшая грудь, заставила девушку закричать от неожиданности и пригроздиться к полу. Кулон на груди ярко засветился жёлтым, и ведьма громко всхлипнула, поднимаясь и игнорируя боль. Схватив палочку, она поспешила в лес. *** Маринетт громко закричала, когда в ее больное плечо врезался коготь. Высокий мужчина, скрывающий своё лицо маской, безжалостно истерзал тела Нино и Нуара, исполосовав их вдоль и поперёк, и теперь перешёл к самой Маринетт. Длинный коготь, словно нож, легко резал кожу, а за ней мясо, кости. За спиной этого мужчины стояла довольная Хлоя, обнажившая свои змеиные клыки «Зря я пошла одна»...— думает Дюпен-чен, стряхивая слёзы со щёк. Руки уже порядком затекли, потому что их всех распяли, связав конечности и натянув верёвки между деревьев. Маринетт вздрогнула, и дрожь эта прошлась по всему телу, охватывая позвоночник. — Ты уверена, что это она? — голос у неизвестного холодный, словно лёд, и острый, как игла. Он медленно проводит своим когтем по подбородку пленницы, царапая нежную кожу. — Она, хозяин, — в один шаг Змея преодолевает расстояние, разделяющее из, и резким движением рвёт рукав платья, обнажая татуировку. «Хозяин» внимательно оглядывает хрупкое запястье, которое оплетает рисунок, и довольно хмыкает. — Значит, это правда: беспомощный кошак выбрал ещё более беспомощного и бесполезного человека,— острый коготь режет татуировку, и кровь окрашивает ее в алый. Маринетт шипит от боли, пытаясь освободиться. Мужчина громко смеётся, заполняя своим зловещим смехом весь лес. *** — Выходи, чертов хитрец!— кричит ведьма, топая ногой. — Маринетт в опасности! Напротив, в тёмных кустах загораются аквамаринновые глаза...