Месть Рональда Уизли

— Европа, Россия, обе Америки, Африка, Австралия, Китай, Индия, Япония... Гарри несколько ошалевшим взглядом просматривал список континентов и стран, которые он собирался посетить в поисках Снейпа в первую очередь. — Кингсли никогда не согласится выдать мне столько портключей, — прошептал он в отчаянии. — Следовательно, мне надо научиться делать их самому. И не здесь. Не в Англии, под неусыпным оком Шеклболта. Только вначале нужно сдать экзамены в Академии. Не зря же Северус потратил на меня кучу времени. Северус... При упоминании этого имени в горле образовался ком, а в глазах предательски защипало. — Значит, ты сбежал от меня и не хочешь, чтобы тебя нашли! — зло выплюнул Гарри. — Да мало ли что там говорит Кингсли! Я люблю тебя, а ты любишь меня. И никакие Уизли этого изменить не смогут! Вот эту фамилию как раз и не стоило произносить вслух. В ушах Гарри еще раздавались крики Молли, Гермионы, Джинни и Джорджа, по очереди присылавших ему вопиллер за вопиллером. Вкратце эти послания в крайне резких выражениях обвиняли Поттера в том, что из-за него лучший друг стал сквибом. Вероятно, Рон, все еще находившийся в Мунго, сообщил, что это именно Гарри проклял его и лишил магии. Причину, по которой произошло это из ряда вон выходящее событие, Уизли, разумеется, утаил. Если бы у обывателей было чуть больше здравого смысла, они бы поняли, что лишить человека дара творить волшебство может исключительно Магия. Но люди зачастую верят любому вздору. Слух о том, что Поттер обладает столь страшными способностями, подхватила вездесущая Рита Скитер, и скоро количество гневных писем утроилось. Общественность моментально забыла, кто всего лишь несколько лет назад избавил ее от Волдеморта. Теперь Гарри считали едва ли не новым воплощением Темного Лорда. И боялись почти так же. В Академии с ним перестали общаться практически все курсанты и в первую очередь насмерть перепуганные Майкл Корнер и Симус Финниган. В конце концов руководство предложило Гарри сдать выпускные экзамены экстерном и постараться пока держаться от других волшебников подальше. Так. На всякий случай. Несмотря на стресс и постоянное раздражение, вызванные крайне неприятной ситуацией, в которой он оказался, экзамены Гарри сдал на «Превосходно», получив на руки диплом аврора и устную рекомендацию: не пытаться устроиться на работу, пока скандал вокруг его имени не уляжется. После этого Поттер начал разрабатывать детальный план поисков своего сбежавшего партнера. * * * — Вы действительно верите в этот бред, Кингсли? — Гарри метался по кабинету Министра магии. Он никак не мог успокоиться. На его глазах только что пеплом осыпался на стол анонимный вопиллер, призывавший немедленно заключить «нового Темного Лорда Гарри Поттера» в Азкабан. «Пока не стало слишком поздно, и он не сделал сквибами всех волшебников Британии». — Конечно же, нет! — Шеклболт с омерзением смахнул остатки вопиллера со столешницы. — Я отлично понимаю, что никому не под силу лишить человека магии. Эта история с Роном ведь как-то связана с тем, что произошло между тобой и Снейпом? — он испытующе посмотрел на Гарри. — Да, связана, — честно признался Поттер. — И я виноват не меньше Рона, просто... — Не надо ни в чем оправдываться. Я полагаю, если с магом приключилось такое... несчастье, на то была очень веская причина. Хватит терзать себя, Гарри! Несмотря на увещевания Министра, Поттеру не удавалось выбросить из головы Рона и то, в кого он превратился практически сразу после их разговора. Гарри прекрасно осознавал, что значит для волшебника полная потеря магии. А учитывая характер Рона, который непременно станет жалеть себя и завидовать всем, кто без труда может творить волшебство, картина получалась еще более неприглядной. Косвенным виновником случившегося Поттер, разумеется, считал себя. Впрочем, иного наказания для подобной подлости по отношению к Северусу он не видел. А его собственная кара только начиналась... * * * В августе две тысячи первого года Гарри в последний раз напитал ритуальный камень Блэк-хауса своей кровью, опутал дом сложной сетью охранных чар и, тепло попрощавшись с Кричером, приказал тому отправляться в хогвартскую общину эльфов. — Я действительно не знаю, сколько буду отсутствовать, Кричер, — сказал Гарри вконец расстроенному домовику, запихивая в небольшой рюкзак, снабженный заклятием Невидимого расширения, все самое необходимое для долгих странствий. — Я не вернусь, пока не найду Северуса, а сделать это будет, судя по всему, очень непросто. Первый (и, как Поттер надеялся, единственный) портключ, изготовленный чужими руками, привел его в Рим. Профессор Антонио Борджиа — потомок той самой знаменитой семьи (1) — не сразу согласился взять к себе на курс молодого иностранца, который с огромным трудом изъяснялся по-итальянски. Впрочем, Поттер проявил поистине чудеса упорства и настойчивости и ровно через девять месяцев получил заветный сертификат Мастера портключей. За время его пребывания в Риме он несколько раз давал объявление в аналоге местного «Ежедневного пророка» о том, что разыскивает Северуса Снейпа. Разумеется, на него никто не откликнулся. Да и сердце подсказывало Гарри, что в Италии Снейпа нет. В течение первого полугода поисков Поттер побывал во всех странах Восточной и Западной Европы, а также в России. Каждое объявление о пропаже Снейпа он вклеивал в специальную магическую тетрадь, в которой вел подобие дневника. Шли месяцы. Страницы тетради потихоньку заполнялись. Когда Гарри переместился в Южную Америку, ему пришлось обзавестись второй тетрадью, а затем и третьей. В Чили до него дошел слух о свадьбе Рона и Гермионы, а чуть больше года спустя, в канадском Онтарио, он прочел коротенькое уведомление о том, что мистер и миссис Уизли расстались. Мысленно Гарри пожалел Гермиону, представив себе, в какой ад, скорее всего, превратил ее жизнь лишенный магии Рон. Поттер хотел написать подруге, но потом понял: во всех своих несчастьях она, вероятно, винит его. И так и не сделал этого. Кроме того, он не находил в себе сил взвалить на собственные плечи еще чью-то беду. У него была своя ноша, и нести ее с каждым месяцем оказывалось все тяжелее. Наверное, если бы он знал, что оскорбленный им человек жив и тоже собирал вырезки из газет, в которых Гарри Поттер, стараясь скрыть отчаяние, умолял отозваться Северуса Снейпа, ему бы стало немного легче. Но Поттер, разумеется, не мог этого знать. * * * Прожив в Индии около полугода, Снейп понял, что больше не может выносить не столько одиночество, сколько абсолютное безделье. После долгих раздумий он все же послал Кингсли Патронус с уведомлением о готовности к обещанному сотрудничеству. Сова принесла ответ буквально на следующий день. Шеклболт (к чести его будь сказано, даже не пытавшийся вызнать, где находится уединившийся от всего мира Снейп) поинтересовался, нужно ли ему что-нибудь для продолжения его научных исследований. Кроме того, Шеклболт прислал статью из итальянской магической газеты, в которой Гарри просил Северуса откликнуться. Снейп уничтожил статью Инсендио, а заодно отправил Министру гневную отповедь, что не желает ничего знать о Гарри и его жизни, и пригрозил: если Кингсли еще хоть раз упомянет о Поттере, их сотрудничеству тут же придет конец. * * * Магический квартал Дели Северус нашел не сразу. Зато когда все же обнаружил отчетливый, ни с чем не сравнимый след волшебства среди узких петляющих улочек, понял, что сможет провести здесь несколько дней кряду. Это было удивительно и вообще ни на что не похоже: ни на привычный Косой переулок, в котором он ориентировался с закрытыми глазами, ни на невероятно древнюю Чародейскую улицу в Еврейском квартале Праги, ни на вечно праздничный, напоминающий брызги шампанского, парижский магический квартал у стен Сорбонны. Начать с того, что волшебники Индии не носили мантий. По крайней мере, летом. Да и кто бы выдержал в такую жару в плотном, укутывающем с шеи до пят одеянии?! Как довольно быстро разобрался Северус, местные маги предпочитали не выделяться из толпы обывателей, поэтому на витринах магазинов пестрели разноцветные сари (2), сделанные из шелка и более простых струящихся тканей, а в лавках, торговавших одеждой исключительно для мужчин, манекены были одеты в традиционные лунги, дхоти и шервани (3). Вместо шляп многие маги использовали тюрбаны. Впрочем, Снейп, тщательно изменивший внешность с помощью чар Гламура, наведался сюда совсем не для того, чтобы пополнить собственный гардероб. Хотя тут и в самом деле было на что поглазеть, по-настоящему его интересовало только то, чем он мог укомплектовать лабораторию в своем новом доме. Вскоре Северус убедился: магическая улица Дели — это подлинный рай для зельевара. Здесь совершенно открыто продавались любые ингредиенты. Даже те, которые в Лондоне ему приходилось приобретать из-под полы в Лютном переулке и переплачивать торговцу втридорога за риск. Ближе к вечеру смертельно уставший, но всецело удовлетворенный покупками Снейп аппарировал в свой уединенный маленький домик. Назавтра все товары были доставлены в условленное место недалеко от защищенного Фиделиусом жилища, и на какое-то, пусть и недолгое, время Северус опять почувствовал себя почти счастливым. * * * Дни складывались в недели. Недели — в месяцы. Месяцы — в годы. Снейп настолько привык к абсолютному одиночеству, что, периодически наведываясь в близлежащий городок за продуктами или в магическую часть Дели за ингредиентами для зелий, ощущал себя среди шумной толпы немного не в своей тарелке. Не прожив в Индии и года, Снейп нашел себе еще одно занятие. Вокруг царила ужасающая нищета, и Северус в конце концов не выдержал и, удивляясь сам себе, принялся варить адаптированное под магглов Универсальное зелье, помогавшее как минимум от дюжины серьезных болезней. Ящики с волшебными снадобьями, замаскированными под маггловское лекарство, он оставлял у дверей плохо оборудованной городской больницы. Помимо этого, раз в несколько месяцев, накупив в Дели всевозможных игрушек, книжек, сладостей и одежды, он одаривал ими местную школу. Подобное меценатство немного согревало ему сердце, особенно когда наутро, наведавшись в окрестности школы под чарами Гламура, Северус видел счастливые глазенки тощих, оборванных, вечно полуголодных ребятишек. Дважды в год он встречался с Кингсли в небольшом ресторанчике в Манали. Там они обменивались новостями, и Северус передавал Министру тетради с формулами изобретенных или усовершенствованных им зелий. Несмотря на то, что Шеклболт был связан Обетом о неразглашении и, разумеется, никому не мог выдать тайну его местонахождения, Снейп, повинуясь какому-то интуитивному чувству, всегда приходил на их «свидания» под Обороткой. Они никогда не упоминали в разговоре имени Гарри, но, расплачиваясь, Кингсли с маниакальным упорством оставлял на столе вырезки из различных иностранных магических изданий с объявлениями о том, что «мистер Поттер разыскивает мистера Снейпа». Это стало их своеобразной игрой. Шеклболт только посмеивался про себя, когда Снейп грозно хмурил брови при виде этого «мусора», вскоре незаметно исчезавшего в одном из его карманов. * * * Как бы порой Северус ни ненавидел себя за это, но думать о Поттере он не переставал ни на день. Сперва это были в основном гневные и горькие мысли. Снейп вновь и вновь прокручивал в уме то мерзкое, оскорбительное воспоминание, и его захлестывали обида и боль. Но постепенно, со временем, он начал понемногу остывать. В один из вечеров, когда он опять принялся бередить свои раны и анализировать увиденное в Омуте памяти, он вдруг осознал, что из всей компании юнцов Гарри — единственный, кто не говорил про него гадости. А ведь причин для этого именно у него было хоть отбавляй. Более того, тот выглядел абсолютно пьяным и почти не соображал, что делает. За месяцы, проведенные вместе с Поттером, Северус неплохо изучил его слабые и сильные стороны и знал: Гарри вообще не переносил алкоголь. В отличие от находившегося практически в невменяемом состоянии Поттера, Уизли, втравивший его в это пари, казался совершенно трезвым. Было ясно, что именно он и являлся инициатором жестокой игры, которая сломала жизнь и Гарри, и Северусу. Скорее всего, и те мордредовы воспоминания прислал не кто иной, как Рон. Что же касается Поттера... Не исключено, он начал встречаться со Снейпом лишь потому, что оказался связан этим гнусным пари и просто не мог от него отказаться. Северус никогда не разбрасывался подобными обетами, но среди рядовых Пожирателей раз или два нашлись глупцы, дорого заплатившие за попытку уклонения от данного Магии обещания. Итак, попавший в ловко расставленную Уизли ловушку Гарри пришел к Снейпу под надуманным предлогом. Спору нет, их отношения, вне всякого сомнения, начались со лжи, но потом, позже, все кардинальным образом переменилось. Поттер влюбился в него. Не требовалось обладать талантом легилимента, чтобы понять это. Гарри совсем не умел притворяться. Возможно, униженному и ослепленному яростью Снейпу легко было обвинять Поттера в неискренности, в том числе и в постели. Сейчас же, когда горечь от обиды ушла на задний план, Северус в полной мере осознавал: то, что началось как злая шутка, окончилось подлинным чувством. Иначе зачем бы Поттер разыскивал его вот уже несколько лет подряд? Неужели только из-за нанесенного Северусу оскорбления и неподдельного желания извиниться? «Почему же он ничего не рассказал мне?!» — раз за разом спрашивал себя Снейп. И сам же отвечал: «Из-за твоего мерзкого и невыносимого характера. Поттер прекрасно помнил банку с тараканами, которую ты метнул ему в голову всего-навсего за неуемное подростковое любопытство. А как бы ты поступил, узнав о том, что твою задницу разыграли в лотерею?! Поттер, разумеется, не трус (трудно назвать трусом волшебника, в семнадцать лет добровольно шагнувшего под Аваду), но и не сумасшедший. Вряд ли он мог ожидать от тебя снисхождения: ни до того, как вы стали любовниками, ни тем более после. Наивность и патологическое неумение выбирать себе друзей еще не делают человека подлецом. Он просто запутавшийся и одинокий мальчишка. В чем-то очень напоминающий тебя. Только во сто крат лучше. Он боялся оскорбить тебя, открыв неприглядную правду. А ты, вместо того чтобы нормально объясниться с ним и разобраться, что же там, к Мордреду, произошло, трусливо сбежал». Вечерами, когда за стенами его уединенного жилища стрекотали цикады, Северус перебирал газетные вырезки, с которых на него глядело любимое лицо. Он уже давно простил Поттера, и теперь лишь немыслимая гордость мешала Снейпу связаться с Гарри. * * * В апреле две тысячи восьмого года Северус буквально сбежал из Манали, да так быстро, что при аппарации даже случился небольшой, но весьма болезненный расщеп. Залечивая рану на скуле, Снейп никак не мог восстановить сбившееся дыхание. Сердце до сих пор билось как сумасшедшее, а перед глазами стояло лицо, которое он внезапно выхватил взглядом из толпы туристов. Совершенно непонятно, каким ветром Поттера занесло именно в Манали, но это неоспоримо был он: повзрослевший, возмужавший, со скорбной складкой, залегшей между бровей, и — Снейп видел это абсолютно точно — сединой, пробивавшейся в прежде черных как смоль волосах. Самое ужасное, что Северус инстинктивно едва не бросился к неожиданно оказавшемуся так опасно близко, как выяснилось, все еще невероятно любимому мальчишке. Гарри потерянно озирался вокруг, и Снейпу показалось: Поттер непостижимым образом чувствует, что он где-то рядом. К счастью, Оборотное зелье не позволило бы Гарри узнать Снейпа, даже столкнись они нос к носу. В этот момент гид окликнул зазевавшегося туриста. Поттер вздрогнул, но продолжал близоруко всматриваться туда, где находился скрытый Оборотным зельем Северус. Вот тогда-то он и сбежал, при этом в первый раз в жизни испытав на себе такое неприятное явление, как расщеп. В тот вечер Снейп не мог заставить себя ни работать в лаборатории, ни читать. Судорожно стиснув руки, он сидел в кресле, думал о Гарри, и боль от потери с новой силой разливалась в его сердце. ______________________________________ 1. Бо́рджиа, точнее Бо́рджа (кат. Borja [ˈbɔɾdʒa] — Боржа, исп. Borja [ˈborxa] — Борха, итал. Borgia [ˈbɔrdʒa] — Борджа) — испано-итальянский дворянский род из Валенсии в короне Арагона, правители города Гандия. Фамильный герб — красный бык. Род подарил католическому миру двух римских пап и два десятка кардиналов. Его имя стало синонимом распущенности и вероломства. https://ru.wikipedia.org/wiki/Борджиа 2. Са́ри — традиционная женская одежда на Индийском субконтиненте, представляющая собой кусок ткани длиной от 4,5 до 9 метров, шириной до 1,2 метров, особым образом обёрнутый вокруг тела. Носится сари с блузой, известной как чоли или равика, и нижней юбкой (павада/павадаи на юге, и шайя в восточной Индии). Самый распространенный стиль ношения сари — ниви, когда один конец два раза обёртывается вокруг бёдер, драпируя ноги, а верхний край укрепляется на тугом пояске нижней юбки и затем перебрасывается через одно плечо. На улице женщины обычно накидывают свободный конец сари (паллу) на голову, как шаль. В традиционной Индии материал, из которого сделано сари, зависел от социального и материального положения женщины, но сам способ носить его был единым для данной местности. https://ru.wikipedia.org/wiki/Сари https://indiada.ru/fakty-ob-indii/tradicionnaya-zhenskaya-odezhda.html https://ru.wikipedia.org/wiki/Одежда_в_Индии 3. Дхоти — шестифутовое белое хлопковое полотно. Это традиционное одеяние главным образом носят мужчины в деревнях. Дхоти держится благодаря поясу, охватывающему талию, который может быть как с орнаментами и узорами, так и простым. Лунги, известный также как саронг — традиционная одежда в Индии. Мунду — это, по сути, лунги, который отличается от него тем, что он полностью белого цвета. Его могут подворачивать к талии, и длина сокращается до уровня колен, или оставить свободным, где длина достигает лодыжек. Обычно мунду подворачивают, когда человек работает на поле или в цеху, и оставляют открытым как знак уважения, находясь в местах поклонения или когда человек находится рядом с сановником. Лунги в основном существует в двух типах: открытое лунги и сшитое лунги. Открытое лунги — это простое полотно из хлопка или шёлка, тогда как сшитое лунги имеет два открытых конца, которые сшиты вместе в виде трубки. Хотя лунги по большей части носят мужчины, пожилые женщины также предпочитают его носить вместе с другими видами одежды с хорошей аэрацией. Лунги наиболее популярен в Южной Индии, хотя также можно увидеть в этой одежде людей в таких странах, как Бангладеш, Бруней, Индонезия, Малайзия, Мьянма, Сомали из-за очень жаркого и влажного климата, который не даёт возможности с комфортом носить брюки, хотя их всё чаще используют для официальных нарядов. Шервани — это длинный пиджак, который застёгивается пуговицами. Его длина обычно доходит до колен, но иногда может достичь икр. Этот пиджак имеет воротник Неру, который не свёрнут, как обычный. Шервани носят с обтягивающими штанами или брюками, называемыми «чуридар». Чуридар — это брюки, которые свободны в районе бёдер, но в районе лодыжек являются уже обтягивающими. Шервани часто надевают женихи на свадебную церемонию, при этом он обычно молочного, золотого цветов и цвета светлой слоновой кости, а также может иметь золотистую или серебристую вышивку. Иногда с шервани носят шарф. https://indiada.ru/istoriya-indii/tradicionnaya-muzhskaya-odezhda.html