Одно безумие на двоих

      Жизнь по-настоящему обрела свои краски впервые в тот миг, когда Джером повел своего «врага» в цирк. Эмоции, что пережил тогда мальчишка, были несравнимы ни с чем, разве что с последующими событиями. Подобный накал был несвойственен для потерявшего интерес к окружающему его миру Брюсу, но то было уже, казалось, когда-то совсем давно.       Теперь каждый день мальчишки был наполнен яркими впечатлениями, острыми ощущениями и бурными эмоциональными всплесками. Они чудили по-очереди, один за другим, не давая приуныть когда начинала накатывать хандра.       Долгое время приходилось держать все в секрете даже от Альфреда, но жесткие рамки лишь обостряли интерес. Уровень сложности был так высок, что получаемое удовольствие от переживаемого было вдвойне усилено.       Они не раз находились на волоске, они не раз были там, где не следовало быть, они не раз могли быть пойманы кем-то за непристойными делишками, но удача была к ним благосклонна.       Лишь однажды Альфред, вернувшись из города в особняк раньше положенного, смог найти то, чего найти никак не ожидал. Брюсу оставалось лишь благодарить судьбу за то, что дворецкий не нашел их голыми, а всего-то играющими в карты, пусть и на раздевание. Альфред так и не смог до конца ничего понять, но по непонятным причинам вызывать Гордона не стал, велел лишь рыжему не попадаться на глаза да не наглеть.       Они побывали вместе где только могли, исследовав каждый укромный уголок Готэма, оставляя себе на память все новые и новые приятные моменты в воспоминаниях.       Сейчас же Брюс сидел за рабочим столом, перелистывая какую-то книгу с историческим содержанием без особого интереса, даже не вникая в суть прочитанного. — Брюси, а ну брось эту чепуху и обрати внимание на меня!       Юноша послушно захлопнул книгу, поднимаясь со стула и оборачиваясь, чтобы увидеть разошедшегося капризами Джерома. Тот, в свою очередь, был одет в красный бархатный халат, слабо перевязанный поясом на талии, готовый вот-вот разойтись в стороны и открыть обзор на обнаженное тело. — Милый халатик. — Я знал, что тебе понравится, сладенький.       В самый неподходящий момент в дверь кабинета раздался многозначительный стук. Испуганно округлив глаза, Брюс, будто героя-любовника, принялся заталкивать Джерома в шкаф. Рыжий на тот момент был ловок, так как нагрянувший в гости неизвестный его мало волновал, потому он без особых усилий затянул в шкаф вместе с собою Брюса, закрывая дверки прямо за миг до того как в помещение вошел Джеймс Гордон, в сопровождении дворецкого. Наверняка в дверь стучал Альфред, преследуя призрачную надежду не наткнуться на живое гей-порно. — К сожалению, капитан, здесь никого нет. Мастер Брюс любит читать книги из отцовского кабинета, но в последнее время он увлечен более интересным… занятием. Я позвоню вам как только он вернется.       Брюс внимательно вслушивался в суть разговора, но он не мог нормально ничего расслышать из-за бушующего Джерома. Валеска уже покорно стоял перед Брюсом на коленях, медленно, но умело избавляя того от брюк и белья, при этом ухмыляясь ничуть не по-доброму. Уэйн пытался протестовать, но Джером даже не смотрел на недовольное лицо Брюса, а говорить тот сейчас боялся. — Хорошо, потому что это очень важно, Альфред.       Сердце бешено колотилось, грозясь вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки. Додумайся кто-нибудь из присутствующих в кабинете сейчас открыть одну из двух дверок шкафа, его глазам открылось бы довольно многозначительное зрелище. Брюс попытался заглушить вырывающийся стон ладонью, но то мало помогало, потому юноша больно впился зубами в свой кулак. Боль немного отрезвила сознание и дала возможность сохранить столь необходимую на тот момент тишину. Джерома же забавляли развивающиеся обстоятельства, любой довольный вздох со стороны Брюса он воспринимал, как приз в собственной игре, продолжая упорно добиваться больших результатов. — Что это такое?       Сердце болезненно пропустило удар, внутри все сжалось от страха быть разоблаченными. Брюс попытался придумать стоящую отговорку, найти способ улизнуть, но в голову ничего не шло. — Дом довольно старый, здесь полно разных звуков. Не хотите ли чаю? - Голос Альфреда звучал, как спасительный гонг после тяжёлого боя.       Уэйн готов был выполнять любую прихоть дворецкого, когда дверь скрипнула, и кабинет опустел.       Джером, придерживая юного Уэйна за бедра, несильно сжимая их, исподлобья смотрел на лицо любовника, что в полумраке выглядело более сексуально. Приоткрытые в немом стоне пухлые губы, с которых, по подбородку, бежала слюна. Дрожащие крылья носа - юноша никак не мог выровнять свое дыхание. Пунцовые от смущения и духоты щеки. И трепещущие ресницы полуприкрытых глаз.       Валеска провел кончиком змеиного языка по стволу, касаясь вздувшихся сапфировых вен, от чего Брюс прогнулся в спине, словно от разряда током. — Брюси, солнце, ты меня продолжаешь несказанно радовать. Но я хочу услышать твой голос.       Джером коснулся подушечкой пальца уретры и обвел вокруг красную, как яркий праздничный шарик, головку, пачкаясь в предэякуляте. И услышал то, чего просил. Стон. Такой милый и тихий, подобно женскому. — За..ах..молчи.. - Рыкнул на него Брюс и грубо схватил за рыжие волосы, тыкая носом, как провинившегося котенка, в свой член.       Джером засмеялся, сказал, что ему нравится грубость со стороны Уэйна и взял в рот. У Брюса член небольшой, можно даже сказать миниатюрный, не доходит и до гланд, но Валеске хватает и того, что есть. Он отсасывал умело, словно всю жизнь занимался этим, работал языком, обходя орган, как леденец, и доводил до оргазма лучше, чем любая порноактриса или шлюха.       Брюс потянул Валеску назад, призывая отстранится и говоря о том, что сейчас кончит, но тот не слушал и лишь набирал темп, пока горячая вязкая жидкость молочного цвета не начала стекать вниз по глотке, заполняя желудок. Джером отстранился и, улыбаясь то ли как ребенок, то ли как психопат, посмотрел на довольно Уэйна. — Нам бы побольше пустых шкафов да почаще Гордона в гостях.