Сделай меня ещё хуже, моя любовь

      Несколько дней она не видела света. Несчастная Сакура хотела обрести силу, но попала в плен. С ней никто не разговаривал, к ней никто не прикасался, даже не смотрел в глаза (тем более, они были завязаны). Девушке только приносили еду и отводили в туалет, отстёгивая ошейник от крепления на стене. Теперь она отлично понимала что такое настоящее одиночество, она почувствовала боль Саске, который покинул Коноху несколько лет назад. Ненависть, разъедающая сердце молодого ниндзя стала близка куноичи. Сейчас в душе розововолосой красавицы царил всеразрушающий хаос, что-то разрывало её изнутри. Может быть — тоска по дому? У Сакуры было достаточно времени, чтобы подумать. С каждым часом тьма, обитающая в пещере, будто захватывала её разум, тело, а главное — сердце. И эта странная чакра…       Рывок за цепь, прикрепленную к ошейнику, заставил выйти из глубин сознания и вернуться в реальный мир. Девушка не знала чего ожидать от человека, державшего её в этом странном месте. Иногда ей казалось, что когда она спала очень чутко, кто-то подходил и бережно поправлял одеяло, которым она была укрыта. Мягкий матрац, тёплая еда, отсутствие пыток и насилия, но ошейник, наручники, кляп и завязанные глаза… а сейчас ещё — этот рывок. Неужели пришло время платить по счетам? Куноичи готовилась к худшему. Послушно поднявшись со спального места, находившегося на полу в уголке комнаты, она босыми ногами пошла за человеком, имени которого не знала. Обуви не было с самого первого дня пребывания в загадочном убежище. Странно — чаще всего пол был ледяным, но когда она прошла дальше (видимо, покинула границы своей комнаты), нежная кожа ступней почувствовала тепло. Так не хотелось снова ступать на холодные камни. Идти пришлось недолго, ведущий остановился, послышался шорох. Он будто обошёл Сакуру вокруг и сел на что-то (стул?) выше уровня её груди. За «поводок» снова грубо потянули. Девушка споткнулась и поняла — перед ней ступени, по которым нужно подняться. Одна, вторая, третья — лестница закончилась. Рывок, на этот раз сильнее и резче. Сидящий перед ней (она чувствовала его дыхание и запах. Это явно был мужчина), словно намотал цепь на руку, сократив длину. Куноичи упала на колени. По телу пробежала дрожь испуга. Неподдельный страх выдавали вспотевшие ладони и учащённое сердцебиение пленницы. Дышать было так тяжело, что будь у неё возможность, она приоткрыла бы рот, глотая больше воздуха. Рука сидящего перед ней мягко погладила пряди розовых волос, коснулась линии скул, а затем, плавно спустившись по щеке, достигла подбородка, на который мягко надавила и приподняла голову беспомощной Сакуры. Её будто с интересом рассматривали. Рот девушки освободили, она громко выдохнула, после сделала глубокий вдох, наконец-то дискомфорта стало немного меньше. Несколько секунд бездействия и куноичи оцепенела от ужаса. — «Почему он освободил только рот?» — что-то сжалось в желудке, колени предательски задрожали, она крепко зажмурила глаза, плакать было нельзя. Кисти рук девушки, закованные в наручники, сжались в кулаки. — «Что мне делать? Думай, Сакура, думай! Времени не так много! Надо бежать!» — успела закончить мысль куноичи, когда за цепь снова потянули. Кричать нельзя, сражаться в таком положении невозможно, пришлось подчиниться. Не вставая с коленей, розововолосая почти прополза вперёд. — «Черт, как же больно!» — пронеслось в голове. Никому не нравилось стоять на коленях. Особенно так долго. Девушка ощутила тепло человеческого тела, которое сейчас чувствовалось с обеих сторон. Видимо, она стояла между расставленных ног хозяина этого места, а он расслаблено восседал на чём-то вроде трона (явно не на табуретке сидят такие властные персоны ;)). Сакура ощущала себя игрушкой, с которой можно сделать все, что угодно доброй душе владельца. Она была беспомощной куклой, жизнь которой находилась в чужих руках. Кажется, кукловод не мог определиться что именно ему делать с неожиданно доставшимся трофеем. Как всегда, он был молчалив, но сегодня подарил ей прикосновения. Как странно — такая мелочь кажется чем-то невероятным, когда не чувствуешь человеческого тепла больше десяти дней (или не десяти? Девушка сбилась со счёта, ведь каждый день был точным повторением предыдущего. Сакуре даже начало казаться, что она сходит с ума). Руки мужчины были такими тёплыми… И эта странная чакра… — И что ты здесь забыла, моя милая девочка? — монотонно произнёс мужчина, сидящий перед ней. — Кто ты? — в голосе куноичи были нотки недовольства. — Ответ неверный. — ошейник грубо дёрнули вверх, пленница закашлялась. — Повторяю: зачем ты пришла? — ледяной голос будто забирался под кожу и заставлял замирать от страха каждую клеточку организма. — Я… я попала под дождь, замёрзла… скорее хотела согреться, и… вот… — менее уверенно произнесла Сакура. — И случайно попала в мое убежище? Не верю. — Это так. Я даже не знаю кто Вы. Разве пошла бы я туда, где меня наверняка ждала бы такая участь? — Девушка взяла себя в руки и старалась говорить спокойнее, не позволяя голосу дрожать. — Разумно. Только вот не могу решить что мне с тобой делать. — Всё время диалога розововолосая чувствовала на себе взгляд сверху вниз, хотя глаза её были завязаны. — Может… отпустить? — Почти прошептала куноичи. Ответа не последовало, незнакомец будто погрузился в свои мысли, размышляя о том, как ему всё-таки стоит поступить. Освободить пленницу? Она доложит о его убежище руководству Конохи. Сделать из неё любовницу? Он не нуждался в личной жрице любви. — А может, убить тебя? — Сакура почувствовала остриё оружия и холод металла у самой шеи. Опустив руку ниже, таинственный ниндзя сделал небольшой надрез на её нежной коже, чуть-чуть выше ключицы. Сглотнув комок, образовавшийся в горле, девушка изо всех сил старалась сдержать слёзы, но всё же уронила одну. Солёная капля быстро покатилась по совсем бледной щеке. Ладонь мужчины напротив медленно погладила влажную кожу лица, куноичи стало так тепло, никто никогда не был с ней нежен. Мгновением позже изо рта вырвался крик — реакция на звонкую пощёчину. Девушка не удержала равновесие и покатилась вниз по ступенькам. Хрупкое тело упало на пол, руки все ещё были связаны, мучитель спустился следом и посадил розововолосую к стене, позволив ей облокотиться. Пленница боялась проронить хотя бы одно слово, но вновь чувствовала ледяную чакру и взгляд в упор. — «Да что за псих меня тут держит?» — пронеслось в голове. Щека горела от удара, девушка была подавлена. Неприятное чувство внутри — её волю будто пытались сломать, обращаясь и играя с живым человеком, как с куклой. — «У него явно мания величия» — обида, мешаясь со злобой, закипала в душе. Незнакомец снова потянул за цепь, намереваясь отвести Сакуру на её место — матрац в углу одной из комнат. Минуя проходное помещение, он подтолкнул куноичи, чтобы она оказалась ближе к стене и вновь пристегнул её. Кляп возвращать не стал — какой смысл, все равно никто не услышит. Да и малышка, кажется, была так напугана, что явно не посмеет открыть рот. — До рассвета я решу, что мне с тобой делать. Моли богов, вдруг они будут к тебе благосклонны. — Усмехнулся хозяин логова и ушёл, мягко ступая по каменному полу.       Хокаге явно был недоволен сложившейся ситуацией. Он ходил из стороны в сторону по просторному кабинету, раз в пять-десять секунд бросая недобрый взгляд на Какаши Хатаке. Два человека покинули деревню за столь короткий период. И оба из команды копирующего ниндзя. Состояние Хирузена Сарутоби можно было назвать «тихая ярость». — И что теперь делать? С Учиха все понятно — парень отступник. Но как поступить с девчонкой? Продолжить поиски и силой вернуть в деревню? Махнуть рукой и забыть про твою ученицу, что она и просит сделать в своей записке? Объявить и её отступником? Мало ли что выкинет. Похоже, я стал слишком стар для поста Хокаге. Иногда события выбивают меня из колеи, хоть я и считаю себя отличным шиноби. — Произнеся последние слова, Третий выдохнул, продолжая сверлить взглядом джоунина, ожидая его реакции. — Она моя ученица. Мой долг, как учителя — найти Сакуру и вернуть в Коноху… если бы не записка. Может, и правда отпустить ситуацию? Думаю, она не причинит вреда родной деревне. — Какаши не показывал Хокаге весь текст записки, принёс только первую её часть, как и просила куноичи. Поэтому решение давалось ему ещё сложнее. Копирующий знал истинную причину, по которой розововолосая ученица сбежала. Он смотрел в пол, не поднимая взгляд. Сердце билось учащенно, хладнокровный ниндзя не знал каким будет исход встречи. — Что ты скрываешь, Хатаке? — Глава деревни заподозрил неладное в поведении подчинённого. — Ничего. — Не лги мне. — Третий громко ударил кулаком по столу, а затем сел в своё кресло, надеясь услышать от Какаши-сэнсэя все, что тот на самом деле знал.       Джоунин не успел ответить. Диалог прервал стук в дверь и вошедший секундой позже Сай. — Извитните. Это Ваше? — парень протянул смятый обрывок листа копирующему, и добавил: — Выпало из кармана, когда Вы шли по коридору. Я поднял… и решил, что обязательно должен отдать это владельцу. Не хотел беспокоить вас, простите ещё раз. — Молодой ниндзя улыбался, даже не догадываясь как подставил шиноби, стоящего перед столом Каге. — Да, это моё. Спасибо. — Сквозь зубы выдавил учитель с пепельными волосами и забрал листок из рук нашедшего. — Сай, это всё? Можешь идти. — Холодно отрезал Третий, а затем обратился к Какаши: — Там ведь написано то, что я требую мне рассказать? — В его голосе слышалась сталь. — Да. — Без энтузиазма сказал копирующий и протянул продолжение записки Хокаге. Для прочтения обращения потребовалось меньше одной минуты. Хирузен явно был удивлён. Молчание тяжёлым грузом повисло в помещении, стало душно и некомфортно. Копирующий скрестил руки на груди, не отрывая взгляд от пола и ждал вердикта главы деревни. — Что ж. Это её решение. Мне нечего сказать тебе, Какаши. Хотя… если судьба все же сведёт вас снова, постарайся вернуть свою ученицу в деревню. Надеюсь, к тому времени трещины в сердце девочки заживут. Можешь быть свободен, я вызову тебя, когда подыщу замену для Сакуры. — Да. Спасибо. — Светловолосый джоунин покинул кабинет Каге и направился в сторону моста, на котором они частенько встречались всей командой (и ждали Наруто перед миссией :D). Вода все так же журчала, не сбавляя скорости своего течения. Небольшая река была такой прозрачной, что камни чётко виднелись на самом дне. Последние двое суток в голове творилось что-то непонятное. — Вот уж не думал, что став учителем вляпаюсь в любовный треугольник. — Какаши будто беседовал сам с собой, глядя в даль одним открытым глазом. Мягкие волосы шиноби податливо разлетались на ветру, вечер был спокойным и тёплым. Джоунина уже ждут дома, но он не хотел возвращаться в таком настроении, поэтому решил задержаться здесь, пребывая наедине с собой. Копирующий опирался на перила двумя локтями, слегка согнувшись и поставив одну ногу назад. — И как меня угораздило? Хатаке, ты же взрослый парень. И такое натворить. — Он отчитывал сам себя. Облака неспеша плыли по небу куда-то далеко за горизонт, унося с собой ненужные обрывки воспоминаний. — К чему меня приведут эти чувства? Вся эта любовь… псих. — Ладони джоунина с пепельными волосами уперлись в лоб и виски, подпирая голову и прикрывая глаз, который и без того сейчас был зажмурен. Шиноби резко взъерошил волосы, похлопал себя по щекам и спустился к воде, чтобы умыться. Он присел на корточки, разглядывая собственное отражение. — «И сколько лет в тебе ничего не меняется?» — Мысленно спросил ниндзя сам себя. Развязав протектор, Какаши положил его на камень рядом. Опустил, а позже полностью снял маску, скрывающую красивое мужское лицо. Вот он настоящий. Ладони коснулись ледяной воды, образовывая лодочку и зачерпнули жидкость, которая через секунду стекала по лбу, бровям, носу… миновала скулы, щеки, губы и подбородок молодого джоунина. Хатаке глубоко вдохнул и плавно, тяжело выдохнул свежий воздух. Жизнь бежала и изменялась, вот и сейчас — новым поворотом стала девушка, образ которой теперь никогда не выходил из памяти. Это было ново и сложно, ведь до этого ниндзя не заходил дальше одной ночи, проведённой вместе с одной из очаровательных жительниц деревни. Какаши взял вещи и отошёл от реки. Он сел на траву, погружаясь в собственные мысли ещё глубже, теряя счёт времени и ощущение реальности. Часы показывали десять вечера, когда чьё-то нежное прикосновение к пепельным волосам вернуло джоунина из мира снов. Он проспал почти четыре часа, прежде чем был ласково разбужен куноичи, которая ждала его к ужину. — Привет. — девушка улыбалась. Копирующий зажмурился и потянулся. Он лежал на траве, вытянувшись в полный рост, а возлюбленная сидела за его головой, подогнув под себя ноги. — Добрый вечер, милая леди. — Какаши протянул руку назад, мягко погладив коленку очаровательной блондинки. — Все думаешь о её уходе? — Да. Кажется, Наруто — единственный ученик, который меня не предаст. — Лицо исказила ироничная улыбка. — А как же я, Какаши-сэнсэй? — хрупкие ладошки девушки легли на большие мужские ладони джоунина, и он нежно сжал любимые ручки. — Айви, пожалуйста, не называй меня больше сэнсэем. — Он запрокинул голову назад насколько это было возможно и посмотрел в глаза куноичи, а после секундного молчания добавил: — Я скучал. — И я… — Иви подвинулась ближе к молодому человеку, убирая из-под себя ноги, слегка разгибая колени и отводя икры в сторону. Она облокачивалась на землю одной рукой, оставив одну сцепленной в замок с пальцами копирующего. — Иди ко мне. — Какаши потянул куноичи к себе. Он лежал на спине, без обуви, протектора, маски и форменной жилетки, которую успел скинуть перед сном вместе с ботинками. Ответа не последовало, оставив место лишь для молчаливых действий. Девушка на четвереньках подползла к возлюбленному и села на его бедра, обхватывая джоунина ножками. Ладони мягко легли на грудь копирующего, а розовые глаза поблескивали знакомыми искрами. Хатаке аккуратно сжал руками талию Айви, уже скользнув под розовенькую футболку, которая свободно разлеталась от дуновений тёплого ветра. Совсем скоро на небе появятся звёзды, смеркалось. Как хорошо, что тут никогда не было людей. Странно — никому не доводилось забредать на самую окраину Конохи. Вся жизнь кипела в центре, пока двое молодых людей выражали слово «скучаю» через трепетные прикосновения, жаркие объятия и горячие поцелуи. Хватило пяти минут, чтобы водолазка Какаши Хатаке была отброшена в сторону. Иви покрывала короткими поцелуями все тело джоунина. Начав с шеи, она медленно спускалась вниз: ключицы, грудь, кубики пресса на животе. Тонкие пальчики уже держались за край брюк. Сильные руки копирующего исследовали каждый изгиб манящей фигуры Айви. Когда страсть брала верх над холодным разумом, на тонкой коже девушки оставались синячки (которые ей почему-то нравились), она совсем не была против подобных следов, остававшихся после каждой ночи любви с сэнсэем… Молодой человек изменил положение, перевернув девушку и оказавшись сверху. Блондинка уже расстегнула его брюки, когда Хатаке аккуратно оставил след от укуса на животе куноичи, рядом с пирсингом, камни которого отражали тусклый лунный свет. На девушке уже не осталось одежды. Зато осталось множество «меток» — следов от укусов, поцелуев и сильных рук, которые не переставали сжимать хрупкое тело ни на минуту. Движения обоих были ритмичны и почти синхронны, они чувствовали друг друга, понимая без слов и сливаясь в единое целое. Вечерняя прохлада, опускавшаяся на Коноху и её окрестности была очень кстати, такая погода явно подходила для подобных занятий. — Я люблю тебя. — тихо прошептала Иви, когда волна удовольствия накрыла молодых людей одновременно. Она снова оказалась сверху. Несколько жадных глотков воздуха, и Айви коснулась тёплых губ Какаши своими, получив немедленный ответ на поцелуй. Нежность потоком растекалась по всему телу. Вот что делает человека по-настоящему счастливым. — Останемся ночевать здесь? — Тихо, стараясь не нарушить гармонию, витающую в воздухе, спросила куноичи. — Если ты не боишься… — копирующий посмотрел в розовые глаза девушки напротив. — Не боюсь. Ты же рядом. — Иви улыбнулась, и добавила: — Только нужно одеться, стало прохладно. — молодой человек расслабил руки, сжимающие возлюбленную, позволив ей выбраться и накинуть одежду (как будто ничего не произошло ;)). — Замёрзла? — парень с пепельными волосами только застегнул брюки. Тело горело, надевать униформу совсем не хотелось. — Немного. — на расслабленном лице Айви показалась улыбка. — Пойдём. Я согрею. Куноичи снова растворилась в объятиях любимого джоунина, который бережно укрыл её своей водолазкой, закутал в жилетку и прижал к груди. Уютный уют. Тёплое тепло. Мир на двоих. Никто из окружающих не знал о связи Какаши и его ученицы. Они обязательно обсудят все новости утром, а сейчас совсем не осталось сил. Молодые люди погрузились в сон.       А так ли сладко спалось Сакуре, ожидавшей свою участь?