***
— Где Леа? Услышьте меня, демоны и ангелы, столкнитесь-слейтесь-уничтожьтесь! МЫ ДОЛГО НЕ ПРОДЕРЖИМСЯ! Иштар! — Да не ори ты, как девчонка, я СЛЫШУ! — на последнем слове девушка разрубила пополам двух стоящих прямо перед ней демонов — это были гуманоидные монстры, состоящие из чёрных, покрытых волдырями щупалец — эти щупальца слились и приобрели форму громадного, но отвратительного человека, если бы не приходилось лицезреть их каждодневно, то Иштар определённо бы вывернуло завтраком. А потом провела круговую атаку и поднявшимся вихрем освободила небольшую область вокруг себя и Бальтазара. — Усиляй меня до тех пор, пока полностью не истратишь ману. Думаю, наша подруга, как всегда, отправилась в центр этого пекла. — У меня… Больше нет маны, — тихо сказал Бальтазар. Он не ощущал смущения, но чувствовал, что лицо всё равно медленно краснеет, хотя то можно было списать просто на перенапряжение в схватке с монстрами. Мужчина выдохнул через ноздри и посмотрел на окружавшую их толпу. — Что?! — зашипела Иштар: — Ты же говорил, что тренировался? Как это у тебя больше нет маны? — Мои статы… Очень медленно поднимаются. Я поднял количество своей маны не выше двадцати пунктов за два месяца. — И ТЫ СКРЫВАЛ ЭТО?! — в этот же момент на девушку навалилось сразу с десяток тех же гуманоидов. Поначалу она смогла поймать и заблокировать их падение своими руками, но затем выносливость подошла к концу, и несколько гуманоидов, слившись в одного, ударили Иштар в солнечное сплетение. Девушка вытаращила глаза в сторону и тут же утонула в чёрной слизи — гуманоид попытался проглотить её, начав с головы, но девушка старалась бороться из последних сил… — ИШТАР! — не успел Бальтазар и шага ступить, как со спины его насквозь проткнули серые иглы — острые концы торчали из правого плеча, но мужчина не сдался — он с рёвом развернулся и снёс головы атаковавшим его серым големам, следующим ударом он насадил нескольких из них на меч и потащил в сторону, но сзади напали чёрные гуманоиды и сразу же принялись остервенело отрывать от тела Бальтазара его правую руку — они всегда так действовали: когда серые големы нападали, они всаживали в тело жертвы собственные шипы, которые доводили до голодного безумия чёрных — и те принимались разрывать жертв за считанные секунды. Мужчина ощущал, как его правая рука повисла в зубастой пасти чёрного гуманоида. Рука была почти оторвана, и Бальтазар видел, как в гигантскую рану заливалась смолистая жижа его врага. Он старался не кричать, но вместо криков слёзы выступили на глаза, и парень завалился на колени, придавливаемый телом нескольких десятков чёрных. Они точно сожрут его. Боль тупила рациональность, но смерть сейчас казалась Бальтазару избавлением. Из полубредового состояния его вывели какие-то окрики. Бальтазар ощутил, как ему в позвоночник влетает чьё-то копьё — а затем чёрные сгорают, опадая пеплом на его истерзанное тело. Он не слышит криков — лишь гул в ушах. Даже тело перестало чувствовать что-либо. — Бальтазар! О, Боже! — Иштар перевернула его на спину и принялась осматривать рану. Так же быстро, как поле битвы затопили чудовища, они и пропали. Исчезли. Расползлись те, кто выжил, но многие из них были убиты одновременно со смертью хтона — чудовища, которое их и призвало. Иштар что-то лепетала, держа его голову в своих ладонях, а над ним стояли четверо — Лэа — глава их компании, их главный сокомандник и верховодная сила, и другая команда — Гаспар вместе с двумя своими компаньёншами — вампиршами, искусными в магии поддержки. Команду Гаспара считали лучшей в Башне Самаэля, а вот их — одной из самых слабых, не смотря на то, что Лэа была по силе равна всё тому же Гаспару. — Жалкое зрелище, — с холодным лицом ответил Гаспар, рассматривая раны Бальтазара. — Его мучения надо прекратить здесь, — но его копьё не достало даже до тела раненного, Иштар вообще оттолкнула Гаспара прочь, а Лэа наставила на охотника своё копьё. — По-моему, мы были компаньонами — там… — Гаспар усмехнулся, глазами показав на место их битвы с боссом. — Там — да, но не здесь. И не тебе решать судьбу моих подчинённых! Проваливай! — вампирши зашипели, но Лэа с усилием ткнула Гаспара в грудь и толкнула. Они использовали печати и исчезли, в тот момент как Лэа опустила на колени рядом с Бальтазаром и достала из подсумки пузырёк с серебристой жидкостью. Бальтазар попытался выдавить из себя, что не следует этого делать, но Лэа не дала ему ничего сказать — она отпила из пузырька, а потом поцеловала Бальтазара, вливая ему в глотку драгоценную жидкость. Бальтазар очень хотел оставаться в сознании, но Лэа пережала какую-то точку у него на шее — и он провалился в забытье…***
Бальтазар не слушал о том, что ему говорила Иштар — он продолжал рассматривать свою серебряную карточку. И самосокрушаться. Серебряные карточки выдают за особые заслуги… Или много лет служения на посту охотника. Бальтазар не был большим мастером; он был недостаточно силён, чтобы стоять вровень с Лэей, или даже Иштар. Поэтому карточку он получил за долгие годы работы охотником. Он был зол, но скрывал это за каким-то меланхоличным отчаянием — любой бы на его месте давно взорвался, разнёс бы всё к чертям собачьим, превратил родной дом в руины, но не он… Он продолжал смотреть на грёбаную карточку и смотреть на цифры, которые уже давно не растут. Многие охотники знают, что необязательно быть сильным — можно быть просто универсальным, но для такого у Бальтазара не было таланта. Он был прост. Бальтазар Крегеннан, ур. 28 (28000/1108 опыта) Сила — 15 Рефлексы — 12 Интеллект — 51 Мудрость — 6 Харизма — 2 Удача — 3 «Универсиалист (Маг поддержки)» — особое звено команды охотников, отвечающее за поддержку отряда, наложение дебаффов на противника. «Практик двуручного меча» — уровень начинающего бойца двуручным мечом. Наверное, как кажется в такие моменты самому Бальтазару, только эти единицы в стате удачи и позволяют ему выживать и позориться дальше. Он изо всех сил старается не подводить себя и своих родных людей — но у него не получается. В последний раз, чтобы вытащить его буквально с того света, Лэа и Иштар использовали отвар из чистой эссенции серебра — это было вершиной алхимического искусства в Хтоне, этом мире, и навес золота было иметь про запас такую штуку, как подобное зелье. И они истратили его на него, Бальтазара, едва не погибшего в почти что рядовой стычке с Королём Дикой Охоты, нежитью, которая периодически возрождается и атакует Башню Самаэля. — Так, всё, — Иштар недовольно одёрнула фартук, кое-как сорвала его с себя и, свернув в руке, ударила Бальтазара по рукам, после чего отобрала у него карточку со статами и выбросила в сторону. — Брось это! БРОСЬ, Я СКАЗАЛА, — в ответ на взгляд Бальтазара Иштар очень сильно разозлилась и снова зашипела так, как умела только она. — Кончай это, мы придумаем, как тебя натренировать. Я и Лэа займёмся этим, а ты пока — отдыхай. Ты заслужил, может, и не понимаешь этого, но заслужил. Всё. И пообедай обязательно всем, что я тебе наготовила. ЖИВО! — Бальтазар сразу же принялся уплетать пару булок с высушенной ветчиной и суп с яйцами василиска — невероятный деликатес для здешних мест. Ближе к вечеру Бальтазар действительно поднял себе настроение — он ведь может качаться? Сколько бы на это не ушло времени, он может раскачаться — стать лучше, ради Иштар и Лэи. А ещё в этом начинании очень хорошо мотивирует картинка лица шокированного Гаспара, который в шоке от силы Бальтазар — мальчишеские фантазии, но всё же!.. Всё тем же вечером мужчина решил проведать Лэю и Иштар, но уже возле двери услышал, о чём они говорят: — Нет… Мы не можем, не имеем право этого делать… Ты видела, что он… — Это наш единственный шанс, мы должны объединиться с Гаспаром… — Лэя всегда говорила уверенно и, порой, не в меру громко — только сейчас Бальтазар это понял. — А как же Бальтазар? Мы не можем его вот так оставить! — Он… Он поймёт. Не маленький уже, — снова уверенный тон Лэи. — Да уж, тут грех не понять, — кисло улыбнулся Крегеннан и пошёл обратно к кровати. И чёрт его дёрнул вообще пойти к этим двоим? Он ведь всегда знал, что это вопрос времени — когда он уйдёт от них, вернее, они от него. Вряд ли ещё какая-нибудь команда, кроме Лэи и Иштар, станет брать его к себе в компаньоны, если только не носильщиком лута, а значит, ему пора готовиться в повара, или, может, уборщики Башни. Бальтазар сел обратно на кровать, ударившись пяткой о металлическую ручку сундука, спрятанного под ней. Поранившись, мужчина потянулся рукой до этой самой ручки и вытянул сундук на свет. Родительский сундук. Его родные — родители — давно уже их нет с ним, но всё, что им когда-то принадлежало, теперь в этом сундуке, хотя, будь Бальтазар честен сам с собой, он бы давно выбросил всё содержимое — там не было ничего полезного. Но память… Бальтазар откинул крышку и принялся рыться в идеально сложенных вещах. Он залезал сюда только один раз — больше двадцати лет назад, а зачем — и вспомнить не мог, ведь тогда он был юн и ему было чертовски тяжело. Парочка записных книжек, всякие безделицы, набор кинжалов, какая-то странная вещица, похожая на бумеранг, но тяжёлая и металлическая, с внутренней стороны изгиба у неё был крючок, но стоило Бальтазару попытаться за него потянуть — ничего не происходило. В стопке белых листов мужчина неожиданно для себя заметил кое-что, чего не видел ранее. Медальон. Объёмный и достаточно тяжёлый, золотистый, с изображением слона с одной стороны, а на другой… Какая-то печать. Крегеннан прищурился, о чём-то подумал и потом уже вспомнил, что ему это напоминало. — Печать Оберона? Эльфийского бога власти и могущества? — Бальтазар протёр нижнюю надпись под печатью на медальоне, но заметив, как она заискрилась: — Отец, мама, откуда у Вас?.. Ауч! — шикнул парень и выронил медальон, который принялся покрываться зеленоватыми пучками электричества. Когда Бальтазар притянул руку к вещице, рядом с медальоном встал чей-то сапог. Незнакомый. Лёгкий, словно пёрышко. Бальтазар сначала посмотрел на неожиданного гостя, а затем выпрямился и притянул медальон к себе. Гость с длинными, заострёнными ушами, белоснежной, но короткой бородой и чёрными волосами молча протянул руку к медальону в руке Бальтазара, и Крегеннан без вопросов отдал тот пришельцу — хотел бы напасть, уже бы это сделал, плюс ко всему — Оберон — эльф, а этот… гость тоже им был. Определённо не совпадение. Несколько секунд мужчина рассматривал медальон, а после с улыбкой вернул его хозяину. — Адрамалих? — несколько секунд Крегеннан сверлил взглядом эльфа, а, когда всё же понял, что обращались к нему, отрицательно покачал головой. Эльф удивился: — Нет? Твоё имя не Адрамалих? А как же тебя зовут? — Мой имя — Бальтазар. Бальтазар Крегеннан, — эльф выдохнул и снова улыбнулся. Теперь с облегчением. — Ха, а я-то уж было думал, что ошибся. Твой отец говорил, что назовёт тебя Адрамалихом, видимо, передумал. Прошу меня простить. Теперь мой черёд представиться — Я — Оберон, повелитель эльфов, — при словах приветствия Бальтазар вскочил с постели и удивлённо посмотрел на эльфа, он перешагнул постель и оказался на несколько метров дальше собеседника, а потом выставил перед ним руку и попросил не приближаться. — Ты боишься меня? — Я… Я ничего не могу понять… В это место нельзя попасть просто по желанию, но этот медальон определённо с печатью Обе… Вашей печатью, — сбился мужчина: — Как это возможно? Откуда у моих родителей такая вещь? — Они давно умерли? — Около двадцати лет назад. Погибли в битве, как мне… рассказывали. Я был ребёнком и многого не понимал. Вы действительно Оберон? Но… Как Вы тут? — Медальон позволяет мне удерживать связь с хозяином. Когда-то давно я так общался с твоим отцом, а сейчас общаюсь с тобой. Это что-то навроде отделения астрального тела от реального, только в этом случае отделяется не астральная проекция, а лишь определённая её часть, чтобы не убить всю душу в случае непредвиденных обстоятельств. Мало ли, кто захочет сожрать твою душу по дороге сюда или обратно. У тебя… Определённо горы вопросов, — Оберон присел на кровать Бальтазара. — Откуда Вы знаете моего отца? — эльф улыбнулся, рассматривая содержимое сундука. — Когда-то давно твой отец обыграл меня в игру на руку моей жены. В обмен на руку моей возлюбленной твой отец попросил у меня то, что я мог сделать своими собственными руками. Я и сделал — этот медальон… А потом много лет совершенствовал его, когда встречал твоего отца. Много позже наши дороги снова пересеклись — и на этот раз твой отец спас меня и моего сына на охоте. Тогда я пообещал, что много лет спустя… Я также помогу его сыну. Можно сказать, что я сегодня здесь как раз для того, чтобы выполнить данный мною обет — исполнить любое твоё желание, Бальтазар, — Оберон повернулся к сыну своего друга и посмотрел ему прямо в глаза, улыбнувшись сквозь бороду. — Ты готов попросить меня о чём-то? Я, конечно, не арабский джинн, но тоже не мало умею — перечислять всего не буду… Несколько секунд Бальтазар неуверенно таращился в пол, но потом всё же сформулировал желание. — Если это правда, и Вы можете мне… Помочь… Любое желание — их так много, но у меня есть одно, самое главное. Я больше не хочу никого подводить. Сделайте меня… Непобедимым. Я хочу быть сильнее любого, с кем столкнусь. Хочу побежать там, где я когда-то проигрывал. Хочу, чтобы моя сила росла не по дням, а по часам. Пожалуйста, — Бальтазар показательно сжал кулаки, рассматривая помрачневшее лицо Оберона. Эльф вздохнул и поднялся с кровати. Он несколько долгих минут размышлял, шагая по комнате, и напоследок сказал: — Я не уверен, что именно это тебе нужно, мой мальчик, но я обещал твоему отцу, и не могу подвести ни его, ни тебя. Ты будешь сильнейшим. Ты станешь тем, кем себя представляешь, — Оберон всё же выдавил из себя улыбку, схватил Бальтазара за плечи, и неведомая доселе энергия разлилась по телу охотника, заставляя упасть в полудрёму. — А сейчас — поспи. Уже завтра ты проснёшься другим человеком, — последнее, что увидел Крегеннан, была ослепительно зелёная молния, разрастающаяся меж пальцев эльфийского бога.