Любовью шутит сатана.
***
Джин крутится перед зеркалом, не зная, как завязать шарф. Рядом маячит Тэхён и что-то напевает себе под нос. А в гостиной сидит Минхо и с кем-то переписывается. Шарф не удаётся завязать даже с седьмого раза и Джин вымученно стонет. Он срывает с себя эту удавку и топает ногой. Тэхён появляется в дверном проёме и смотрит на скомканный шарф в руках Джина. — Хён, что не так? — интересуется Тэхён, подходя к Джину и вытягивая из его рук полосу ткани. — Я не могу завязать этот дурацкий шарф! — выкрикивает Джин и падает на кровать. — Прекрати вести себя как ребёнок, хён. Иди сюда, я помогу. Джин поднимается с кровати и становится перед Тэхёном. Тэхён закидывает шарф на шею и сосредоточено смотрит на экран ноутбука. Пару движений руки, и Джин окончательно понимает свою беспомощность. Он потратил пол часа на это, а Тэхён справился за сорок секунд. Джин закусывает губу и критично осматривает себя в зеркале. — Хён, ты классно выглядишь, не волнуйся, — кричит из гостиной Минхо и шуршит упаковкой чипс. — Эй, я тоже хочу, — вся серьёзность Тэхёна мгновенно улетучилась и он с громким топотом понёсся к Минхо. Джин ещё раз оглядел себя и в сотый раз поправил рубашку. До встречи оставалось ещё полтора часа и Джин пошёл в гостиную к мелким. Те двое боролись диванными подушками и на Джина внимание обратили не сразу. Ким постоял немного и пошёл в ванную. Вернувшись оттуда с пульвилезатором (пшикалкой), он безжалостно подошёл к Минхо со спины и нажал на курок. Минхо вскрикнул и большими глазами уставился на Джина. Тэхён залился смехом и свалился на пол вслед за своей подушкой. — Что вы тут устроили? — Ничего такого, — буркнул Минхо, возвращая подушки на диван. Джин уже хотел закатить лекцию о том, к чему приводят такие игры, но его отвлёк звонок телефона. Джин вернулся в спальню и взял аппарат. На дисплее высветилось +1 сообщение и Джин открыл его. 17:30 Honey: Я с нетерпением жду нашей встречи. Я очень надеюсь, что ты придёшь) Джин улыбается экрану и пищит в кулак. Тэхён, заставший эту картину, в ужасе крестит Джина и возвращается в гостиную. — Эх, дети так быстро растут, — старушечьим голосом сказал Тэхён и смахнул воображаемую слезу. Минхо хихикнул и пихнул Тэ в плечо. — Я всё вообще-то слышу, — послышалось позади них. — Ой, хён, ты уже тут? Там Чимин спрашивает какую рубашку надеть Джун-хёну. Чёрную или белую? Джин смотрит на свою синюю рубашку и в ужасе убегает в спальню. Минхо удивлённо смотрит ему вслед и переводит взгляд на Тэхёна. Тот дёргает плечами и тянет: — Скажи Джуну надеть чёрную, Джин придёт в белой.***
В зале играет красивая медленная музыка. В воздухе летает запах аристократии и изысканности. Джун сидит как на иголках, то и дело поправляя салфетки или столовые приборы. Галстук ужасно давит на шею и Намджуну безумно хочется сорвать его, но он лишь чуть ослабевает узел и чешет шею. На его плечо кладут руку и Джун в испуге оборачивается. Джин мягко улыбается и прячет одну руку в карман. — Привет Джун~и, — только и успевает сказать Джин, прежде чем оказаться в крепких объятиях. Джун аккуратно кладёт одну руку на талию, а другую на лопатки. Джин вдыхает запах одеколона и улыбается. Намджунову мяту не способны перекрыть даже самые яркие духи. Джин опускает свои руки на чужую шею и ведёт носом по выпирающей венке. — Я рад, что ты пришёл, — говорит Джун куда-то в макушку и аккуратно поглаживает лопатку. — А я разве мог отказаться? Не волнуйся, там всё зажило. Пол года ведь прошло, — шепчет Джин ему на ухо и чувствует чужие мурашки на коже. — Прости за это. Если бы я пришёл раньше… — Ты ни в чём не виноват!Шесть месяцев назад
Джун проснулся от боли в своём животе. Тот требовал чего-нибудь из пищи и Джун пошёл на кухню. Поставил чайник и открыл холодильник. Живот заурчал ещё сильнее, когда в холодильнике не обнаружилось еды. Намджун цокнул и пошёл за одеждой. Его телефон разрывался от звонков Минхо, но разговаривать с кем-то особого желания не было, поэтому Нам просто выключил звук. По улицам гулял ветерок, срывая листья и поднимая пыль. Джун быстро дошёл до магазина и купил еды на несколько дней. Его голову занимала одна мысль. Вернее один человек. Джун остановился посреди улицы и схватился за голову. Он не мог поверить, что Джин и правда его соулмейт. Что на его руке изначально была обычная нитка, а не кольцо. Вчера он точно это запомнил. Намджуна внезапно захватила тоска, и он был готов сорваться к Джину прямо сейчас и вымаливать прощение, стоя на коленях. Но вместо этого он сворачивает к реке. Ему надо многое обдумать. Джун возвращается домой в шесть. Скидывает обувь и проходит в спальню. Выуживает телефон из кармана и заходит в инстаграм. Удивительно, но Намджун только сейчас решает поискать Джина в социальных сетях. Он сразу находит нужный профиль и залипает на первой фотографии. Джин красиво улыбается. Он вообще красивый, но только сейчас Джун обращает на это внимание. Он закрывает глаза и улыбается. Телефон в руке начинает вибрировать и Джун выныривает из царства грёз. — Ало… — Слушай сюда, я всё рассказал Джину. СКОРЕЕ ВСЕГО он пойдёт к тебе. Я пытался остановить его, но не смог. ПОЖАЛУЙСТА, сделай так, чтобы он не пострадал. А желательно сам приди к нему. Адрес скину. Гудки. Джун смотрит на часы и на улицу. Начинает темнеть. Надо поторопится. На телефон приходит сообщение с адресом и Намджун выходит из дома. Квартира Джина на другом конце города, и Намджуну требуется пол часа на дорогу. Он выходит из автобуса и шаркает потрёпанными кедами в сторону нужного дома. Район Джина чистый и красивый. На детский площадках играют дети, а не пьяные алкаши как у Джуна. Парочки ходят и милуются. Да даже воздух отличается. Он свежий и чистый. Джун вдыхает его и чувствует ту лёгкость, которую он оставляет после выдоха. Дверь в нужном подъезде чистая, не исцарапанная ржавым гвоздём и заблёванная семками. Намджун тянет дверь на себя и поднимается на нужный этаж. Дверь Джина выделяется среди других. Она не тёмная и массивна как у других, а кофейного цвета и кажется картонной. Джуну страшно, что он сейчас постучится и дверь развалится, а Джин его потом закопает. Но на удивление Джуна она оказалась прочной и достаточно тяжёлой. Намджун на каком-то подсознательном уровне проводит параллель между дверью и Джином и зависает на время на месте. Джин, как эта дверь, тоже кажется хрупким, готовым рассыпаться, но на самом деле тоже сильный и неприступный. Намджун стучит сначала аккуратно, но за дверью звенящая тишина спит на полу. Джун с каждым разом бьёт сильнее, а потом конец впечатывает правую ногу в дверь. Позади слышится скрип открывающейся двери и старушечий голос: — Чего расшумелся-то, окаянный! Нету его, ушёл он. Котов мне разбудил своей дверью и ушёл! Уйди с глаз моих. Намджун оторопел, переваривая сказанное, а потом сорвался с места, возвращаясь домой. Сердце в груди бешено колотиться, а по венам тревога холодным свинцом разливается. Намджун дышит загнано, когда в район свой забегает. Его ноздри раздуваются как у быка. Он своим видом пугает стайку шпаны которая тусила в песочнице. Он несётся к своему дому, открывая дверь подъезда ногой. Дверь врезается в чью-то спину и тот орёт как не в себя. Два пацана которые стояли рядом с пострадавшим зенками своими лупают, не узнавая Намджуна в сумерках, и руки для удара заносят. Намджун впечатывает кулак в лицо первого пацана, издавая утробный рык. Второй шкет вытягивает руки в останавливающем жесте тараторя что-то заплетающимся языком. Намджун смотрит на третьего, что держится одной рукой за нос, а другой за спину и хватает его за шкирки. — Намджун, братан, не надо, — лепечет шкет, прижавшись к стенке и на товарища своего в руках чужих поглядывая, — Мы ж это, не знали что это ты… — Заткнись, — рычит Намджун, к подъездным звукам прислушиваясь. В повисшей тишине слышится приглушённый удар и сильный кашель. Намджун прислушивается к звукам и понимает, что что-то на его этаже происходит. — Прости, братан. Тут просто петух один дверьми размахался. Вон, Сизому досталось. Так наши его это… Бьют его кароч, — говорит шкет, чуть успокоившись и отлипнув от стены. В голове Намджуна что-то щёлкает и он кидает бесполезную тушку на землю. Шкет было кинулся на помощь братану, но встречается с кулаком Джуна и отлетает в противоположную сторону. Намджун сплёвывает и летит на свой этаж, моля бога о том, чтобы его догадки не подтвердились. Но Намджун не верит в бога, поэтому бог не прислушивается к его мольбам. Залетая на свой этаж Намджун видит ужасную картину. Его Джин, его Ангел, его (теперь) самый дорогой человек лежит в собственной луже крови с закрытыми глазами, а два амбала избивают его хрупкое тело и плюют где-то рядом с ним. Глаза Намджуна застилает ярость и он бросается на этих мазохистов, вгоняя их в бетон подъездной стены. Он бьёт их везде, куда долетает его кулак, сдирая костяшки к чертям. Только когда оба лежат без сознания с кашей вместо лица, Намджун останавливается. Джин сзади издаёт полустон-полухрип и Джун кидается к нему. Ему страшно дотрагиваться до его тела, боясь сломать ещё сильнее. Глаза Джина плотно закрыты, а грудь почти не поднимается. Паника захватывает Намджуна в свои липкие объятья, мерзко щекоча ухо своим дыханием. Джун аккуратно касается скулы Джина и треснутый голосом пытается разбудить его. — Джин! Джин~и! Ты меня слышишь? Но Джин молчит. Джун дрожащей рукой набирает Минхо, что-то крича в трубку, а потом склоняется на телом бережно приподнимая. Джин вскрикивает и по его скуле течёт слеза, размазывая кровавые следы. Вот тебе и сильный. Вот тебе и не приступный. Скорая приезжает раньше Минхо и Джина забирают. Намджун порывался поехать с ними, но его немножечко послали, сказав, что мол, сегодня Джин точно будет без сознания и его можно будет навестить лишь утром. Суют в руки бутылёк перекиси и уезжают, разрывая ночную мглу синими мигалками. Минхо находит Намджуна сидящим на бордюре с кровавыми руками. Он смотрит куда-то в пустоту и не замечает никого вокруг себя. Минхо кладёт руку на его плечо. Намджун вздрагивает и поворачивается. Минхо удивлённо осматривает слёзные дорожки, а Намджун утыкается ему в плечо, содрогаясь в громком рыдании.Наши дни
— Ты ни в чём не виноват! — Ещё как виноват. Если бы я не избегал тебя, то всё было бы хорошо… — Намджун, — леденым голосов прерывает эту исповедь Джин, — та пощёчина на пляжу была сильной? Намджун удивлённо уставился на Джина и кивнул головой. — Если ты ещё раз, подумаешь о такой глупости, я огрею тебя ей снова! — яростно выпаливает Джин и выворачивается из цепких объятий, подходя к столу. Намджун подходит со спины, галантно отодвигая стул и ладонью призывая Джина сесть. Джин почтенно кивает, широко улыбаясь и следя глазами за своим кавалером. Намджун опускается на стул и тянется к бутылке вина при этом снося свои столовые приборы. Они со звоном падают на пол, заставляя других гостей обернутся на звук. Щёки Намджуна начинают пылать и он вжимает голову в плечи. Тёплая ладонь Сокджина ложится на кулак Джуна, расправляясь его и заставляя расслабиться. Джин гладит пальцами линию судьбы на ладони Намджуна и лучезарно улыбаятся, смотря прямо в его глаза. Намджун в них тонет и забывает обо всём, сжимая сокджинову ладонь в своей и придвигаясь ближе. Джин скользит по чужим осуждающим взглядам и улыбается сучьей ухмылкой. Он отпускает руку Джуна и тянется к бутылке, которую должен был открыть Джун. Но тот первым успевает выхватить её и, чуть не роняя, откупоривает пробку. Джин смотрит на него, пока бокалы наполняются терпким вином. Намджун такой красивый и статный. Чёрная шёлковая рубашка очерчивает его подтянутые мышцы, которые лоснятся под тонким шёлком. Намджун протягивает Джину бокал, случайно касаясь своими пальцами джиновых. И в этом действие столько трепета, что у Джина бабочки в животе летают со скоростью баллистической ракеты «Мир», и от этого Джин чуть не выпускает бокал из рук. Джин щёки свои алые прячет, а жар в груди списывает на высокую температуру в зале. Хотя, рядом с Намджуном Джин даже дышать нормально не может. Намджун поднимается, держа бокал в правой руке, а левую протягивает Джину. Джин трепетно вкладывает свою ладонь в намджунову и встаёт со стула. И всё. Мир перестаёт существовать, все границы стираются, а время останавливается. Джин смотрит в глаза на против и понимает, что утонул, задохнулся. Намджун его в себя затянул как топкое болото, как зыбучие пески, а выпускать не собирается. У Джина звёздочки перед глазами летают, когда он на Намджуна смотрит. А Намджун крепче его руку сжимает, сам пытаясь на ногах устоять. Джин как ураган, перевернувший всё внутри. Он смотрит в его глаза ореховые и ему хочется в ноги Джину упасть, на небо его возвести, всех богов небесных скинув. Джин его палец своими гладит, отпустить боится. Намджун набирает в лёгкие воздуха, возвращаясь в реальность. — Джин-хён… Джин, — начинает он тихо. Джин на него с восхищением смотрит, в душу заглядывает, устраивая кавардак, — сегодня очень значимый для мен.... нас день. Мы вместе уже полгода. Кто-то скажет, что этого мало, а кто-то скажет, что это много. Но мне с тобой даже вечности мало будет. Прости за то, что вёл себя как пень. Мне правда очень жаль, — Джун опустил взгляд на их руки и притянул к себе, нежно касаясь губами руки Кима, — Я был таким придурком. Тогда на причале ты сказал правду. Это тебе было обидно, это ты страдал, а не я. Но я обещаю, — он снова вернулся взглядом к Джину, который, похоже, даже не дышал, — никто больше не обидит тебя, а если и обидит, — он сжал его руку, — мы лично спляшем на его костях. Джин впал в прострацию, когда Намджун начал сокращать расстояние между ними. Джун переместил свою руку на его талию и остановился в десяти сантиметрах от лица. — Я люблю тебя, Сокджин, — на выходе произнёс он. — Я люблю тебя, Намджун, — вторил ему Джин, чувствуя что сейчас грохнется в обморок к чертям собачьим. — За это и выпьем. — полушёпотом говорит Намджун, опаляя своим дыханием губы Сокджина. Они переплелись руками и выпили всё налитое вино. Джин не отрывая взгляда от Намджуна, а Намджун от Джина. Они со звоном поставили бокалы на стол, продолжая стоять в десяти сантиметрах друг от друга. Джин от чего-то тяжело задышал, призывно приоткрывая губы. Намджун нервно сглотнул, укладывая вторую руку на талию Джина. Джин поддался вперёд, складывая руки на чужой шее. Намджун склоняется к лицу Джина, а Джин подаётся вперёд, опаляя партнёра своим горячим дыханием. Искра. Буря. Юнги чихает. Джин вздрогнул. Весь вакуум мгновенно лопнул, возвращая на место все границы и запуская время. Джин оглядывается в поисках знакомого лица и находит вместо одного шесть. Чимин яростно лупасит Юнги по спине, а все остальные недовольно шикают друг на друга, возвращая взгляд к тем двоим и дёргаясь, понимая, что их раскрыли. — Как долго они там? — тихо спрашивает Намджун, так и замерев в нескольких миллиметрах от Джина. — Я не знаю, но мне кажется с самого начала, — шепчет Джин в ответ, буравя притихшую молодёжь взглядом. — Ну и ладно, — шепчет Джун и резко подаётся вперёд, накрывая губы Джина своими. Джин скулит в поцелуй и льнёт к Намджуну, запутывая пальцы в его волосах. — А я говорил, что они вместе будут, — шепчет Тэхён, прикрывая глаза Гука рукой. На него недовольно шикают и он надувает губки. Джин тает от касаний Джуна, таких трепетных и властных одновременно. Он наконец чувствует себя не одиноким, защищённым. Он встаёт на цыпочки, вычерчивая языком странные узоры в чужом рту и чувствует тяжёлую руку на своей талии. Они отрываются друг от друга и сталкиваются лбами, ртом хватая кислород. Рука Джина скользит по смуглой скуле и опускается вниз, к сердцу. Оно бьётся через тугие рёбра руку Джина мурашками покрывая. Намджун накрывает её сверху своей и прижимает Джина к себе, зарываясь носом в мягких волосах. А Джин слёзы в чужой груди прячет. Он мечтал чтоб всё было нежно, романтично и легко. Чтоб под сакурой, чтоб неожиданно и трепетно. А из всего списка получилось только неожиданно. Вместо солнечного дня под лепестками сакуры получилось ночью возле фонтана. Джин вспоминает это и хрипло смеётся, слёзы свои не пытаясь сдерживать. Намджун его по спине гладит, острые лопатки очерчивая. Он чувствует себя нужным, значимым. Он сильнее прижимает к себе Джина и маленькая слеза падает в копну русых волос. И они оба знают — навсегда.