Тепло наших рук

      Если бы у Арта не было сегодня городского этапа Всероссийской Олимпиады Школьников по физкультуре, он бы наверняка помог Варе выяснить, что с Филом, а то и пинком отправил неестественно бледного друга домой. Но Арта не было, а Варя никак не могла собраться с духом, чтобы спросить у Фила, что случилось. Всё-таки крепкая и тёплая дружба Вари и Арта складывалась чуть ли не с детского сада. Они жили близко, часто виделись у матерей на работе, потом пошли в одну школу, хотя и в разные классы. Они слишком долго срастались друг с другом. И только недавно, когда их в кассе кино назвали братом и сестрой, поняли, насколько крепка их дружба.       С Филом Варя общалась недолго. Всего-то два месяца. И нельзя сказать, чтобы за это время она слилась с ним так же, как с Артом. Даже напротив, насколько сильно она любила Арта, настолько сильно её раздражали поступки Фила. Но это раздражение тоже было каким-то приятным и даже как будто щекотало душу.       Вот уже два урока Фил не подавал признаков жизни. Большую часть времени он лежал на парте, отвернувшись от Вари и, скорее всего, втуплял в стенку. На первом уроке, когда его хотела спросить Елена Викторовна, Фил тихо буркнул: «Считайте, что я не готов. Ставьте два». Хотя Варя точно знала, что он более, чем готов: экономику Фил знал шире, чем любую другую тему в географии.       — Фил, — Варя осторожно толкнула Фила в плечо, но тут же сжалась, заметив, как Моргарт Алексей Иванович — учитель математики — сощурил и без того не очень большие глаза, превращая их в голубые щёлочки, и зловеще усмехнулся.       — Варвара, — голос Моргарта, кажется, звучал отовсюду, — вот, кто у нас сегодня пойдёт к доске.       Варя цокнула, бросила недовольный взгляд на Фила, как будто он был виноват в этом. Фил, вяло улыбнувшись, показал подруге большой палец, а потом опять лёг на руки. У Вари болезненно сжалось сердце от этого жеста друга: «Гордец, поглядите-ка! Как будто я не вижу, как ему плохо!»        Тождество доказывалось вяло. Варя раскрывала скобки и стирала написанное запястьем, злилась, писала по уже серой доске. Снова не сходилось, она снова стирала. За её спиной хмыкал Моргарт. Варя злилась сильнее, дышала тяжело.       «Почему он не может быть таким, как Кощей?! Что ему — сложно помочь?» — Варя раз в пятый стёрла ладонью неверное равенство. Посмотрела на чёрные пальцы.       — Не сходится, — зло ответила Варя, закрыв маркер. — В тождестве ошибка.       Моргарт поднялся, улыбнулся, обнажая верхние мелкие белые зубы, поправил чёрный смокинг, заложив руки за спину, встал рядом с Варей. Та чуть сдвинулась в сторону.       — Ой, надо же! Я неправильно списал из учебника, вот незадача! — воскликнул он, однако в тоне его голоса не звучало досады. — А ты, видимо, была так увлечена беседой с Филиппом, — услышав своё имя, Фил поднял лицо с нездоровым румянцем, зажмурился, помотал головой, долго смотрел на доску, — что не заглянула в учебник.       — У меня есть привычка полностью доверять учителям, — ехидно отозвалась Варя, ставя двойку над скобкой.       — Доверяй, но проверяй, Орлова.       Варя фыркнула, убрала длинные пряди, не влезшие в косу, с лица, развернулась к доске. Тождество было доказано за минуту.       — Если бы ты была внимательнее, я бы тебе поставил «пять», — заявил Моргарт, разворачиваясь на кресле к большому компьютеру и заходя в электронный дневник, — а так — «четыре».       — Алексей Иванович, это не честно! — попыталась протестовать Варя.       Моргарт не обратил внимания на протесты ученицы, а вызвал к доске Алёну Жарову. Варя с грохотом поставила маркер на шкафчики под доской и, высоко подняв голову, прошествовала к парте. Села на стул, придвинулась к парте вплотную, посмотрела на Фила. Тот опять уронил голову на руки. «Снаряд три раза в одну воронку попадает, но два — никогда!» — решила для себя, стрельнула взглядом в сторону Моргарта. Тот, вальяжно развалившись в кресле и деловито сцепив руки в замок на животе, с откровенной усмешкой наблюдал за тем, как Алёна пытается решить задачу на смеси и сплавы. «Тиран!» — подумала Варя, злобно глянув на учителя, осторожно убрала с лица Фила светлые волосы, которые тот даже не зачесал, как обычно.       — Фил, — тихонько позвала его.       Фил промычал что-то невнятное и, очевидно, недовольное. Варя настойчиво коснулась пальцами его красной щеки. «Горячий. Заболел, что ли?» — толкнула друга в плечо.       — С тобой всё хорошо?       — Да, — Фил повернул голову, посмотрел на Варю снизу вверх, — а ты почему спрашиваешь?       Улучив момент, Варя коснулась ладошкой лба Фила. Фил блаженно прикрыл глаза. Приятный холодок распространился по всему телу. Острая боль в правом боку притупилась. Но Варя слишком быстро отняла руку, тронула свой лоб, хмыкнула, задумчиво потёрла подбородок:       — У тебя температура, Фил. Ты вообще как? Что-то болит?       Фил опешил. Последний раз о нём так беспокоилась мама полгода назад, когда он пришёл домой и тут же уснул. Но мама — это одно, а Варя Орлова, которая его на дух не переносила (ну, или делала вид, что не переносит) — совсем другое. Фил кашлянул, хотел было пошутить над беспокойством подруги, но тут же тихонько заскулил и схватился за правый бок — острая боль прошила насквозь. Варя испуганно отшатнулась.       — Ты чего?       — Да так, — Фил попытался хохотнуть, но опять сильнее сжал бок.       — Не дави, — строго сказала Варя, пытаясь отцепить руку Фила, — мало ли что там!       — А ты что, тип, медик? И вообще, какое тебе дело?       — Мне? — Варя нервно усмехнулась, приблизилась к Филу: — Ни-ка-ко-го.       Отвернулась, обиженно поджав губы, взяла ручку в руки. Не поняла, когда вместо Алёнки около доски оказался Виктор Сменкин, решавший задачи по стереометрии. Варя принялась сердито списывать решение, стараясь не смотреть на загибающегося от боли Фила. «Поглядите-ка. Герой, блин! Мужик… Вот потом мужики меньше женщин и живут», — чертыхнулась, когда ручка перестала писать. Отложила её в сторону, порылась в пенале в поисках ещё одной ручки. Не нашла. Вспомнила, что одолжила её вчера Филу. Невозмутимо перегнулась через друга, опять лёгшего на парту, порылась в его пенале, достала ручку, продолжила писать решение задачи. Но никак не могла отделаться от мысли о Филе. То и дело косилась на него.       — Фил, — не смогла перебороть своего желания помочь другу, провела по его лбу, — я же вижу, что ты никакой.       Фил вздохнул. Даже Варя, которая, в общем-то, проявляла искренний интерес только к двум ему подобным — Арту и Кощею — и та заметила его плохое состояние. А когда он с самого утра заявил маме: «Мне очень хреново!», то получил в ответ лишь слова о том, что ему пора перестать отлынивать от школы и что, если он будет прогуливать контрольные в этой четверти, то больше не получит денег на новые игры.       — Никакой — тоже состояние.       Варя рыкнула. Наклонилась к другу:       — Сходи к Ядвиге Петровне, она тебе освободительную даст.       — У нас следующим контрольная по инфе.       Варя закатила глаза и смахнула прядь с лица. Фил почти всегда бывал невыносим, и если бы не Арт, Варя бы в жизни не сошлась с этим самовлюблённым троечником.       — Надо же! — всплеснула руками Варя, ручка выскользнула из рук, ударилась о ножку стула скучавшей в одиночестве Снежки.       Фил хихикнул.       — Смешно, — издевательски кивнула Варя. — Так же, как и то, что ты, при любом удобном случае сбегавший с контрольных, вдруг корчишь себя героя и костьми готов лечь, чтобы попасть на урок Морока!       — Не хочу, чтоб меня считали прогульщиком.       Варя фыркнула какое-то оскорбление. «Наверное, как обычно, идиотом меня обозвала», — без тени обиды подумал Фил, нажал на экран «AppleWatch». Принялся отсчитывать секунды до звонка. Десять. Варя наклонилась. Девять. Варя подняла ручку. Восемь. Моргарт сделал замечание Филу. Семь. Фил выпрямился. Шесть. От боли потемнело в глазах. Пять. Холодная Варина рука опять на его лбу. Четыре. Варя громко попросила Моргарта отпустить её и Фила к Ядвиге. Три. Моргарт посмотрел на часы. Два. Моргарт отказал. Один. Зрение восстановилось. Звонок.       Большая перемена. Класс высыпал из кабинета, кто куда. Большая часть, естественно, в столовую. Туда же отправился и Моргарт, придерживавшийся наполеоновских правил питания. Варя решительно поднялась из-за парты, взяла рюкзак Фила и смела туда его тетрадку и пенал.       — Варь, ты чего? — подошла к парте Фила и Вари Маша.       — Да этот… — Варя не смогла найти оскорбление, которое бы не применяла к Филу, промолчала. — От боли тут копыта отбросить собрался. Говорит: «Костьми лягу, а ещё одну «двойку» у Морока получу».       Маша фыркнула, поправила очки. Варя решительно водрузила рюкзак Фила на парту. Начала собирать свой. Маша задумчиво смотрела на Варю, полную решимости и уверенности, и на Фила, который потихоньку вытаскивал из своего рюкзака вещи обратно, на парту. Вздохнула. Оба вели себя, как дети. Самые настоящие маленькие дети. Каждый из которых считал себя правым. «И почему Артём именно сегодня уехал на олимпиаду? Он бы обоих усмирил!» — Маша поправила очки. Варя, увидев, что Фил разгрузил свой рюкзак, опять принялась его собирать. Фил потянулся к Вариному рюкзаку.       — Так! — не выдержала Маша этого цирка и хлопнула ладонью по парте.       Варя вжикнула молнией рюкзака Фила, поставила его на парту Снежки. Вырвала из рук Фила свой телефон, бросила его в свой рюкзак. Застегнула, закинула на плечо.       — Маш, помоги мне этого упрямца до Ядвиги дотащить.       — Варь, — Маша наморщилась, — оно тебе надо? Ну откинет этот недогерой копыта, и что дальше?       — Мне будет спокойнее… — простонал Фил.       Варя закатила глаза и посмотрела на Машу так, что та поняла: спорить бесполезно. Вздохнула:       — Извини, Филипок, — цокнула, вцепилась рукой в его плечо, потянула вверх, — дружеский долг зовёт, — Варя взвалила на плечо рюкзак Фила, Маша наклонилась к уху одноклассника и заговорщицки прошептала: — Лучше подчинись, а то если Варя себе что-то в голову вобьёт…       Фил дёрнулся, тяжело поднялся. Острая боль опять пронзила правый бок. Фил зажмурился, зажал его рукой. Судорожно вздохнул. «Наверное, и вправду стоит к Ядвиге сходить…» — вышел из класса вслед за девчонками. К счастью, у Ядвиги как раз оказалось окно, так что она спокойно приняла девочек в своём кабинете. Здесь ещё клубился запах чего-то горелого. Очевидно, Ядвига показывала какой-то химический опыт седьмому классу. Она встретила девочек и Фила с усмешкой. Обычно Черных провожал всех травмированных. Но, видимо, не в этот раз.       Ядвига коротким кивком приказала девочкам обосноваться в подсобке, рядом со скелетом, а сама подошла к Филу. Побарабанила пальцами по парте, сканируя ученика взглядом. Потом сказала:       — Сядь на парту.       Фил послушно сел. Ядвига осторожно постучала согнутым указательным по правой стороне живота, потом по левой. Спросила, где больнее. Фил ткнул пальцем в правый бок.       — Маш, принеси градусник! Он там, между человеческим зародышем и чучелом морского ежа. В коробке.       — Где, Ядвига Петровна? — отозвалась Маша из подсобки. Что-то грохотнуло.       Ядвига отпустила лицо Фила, сказала ему закрыть рот. Покачала головой: «Горе луковое!» Развернулась, направилась к подсобке. На пороге врезалась с Машей. Она несла целую коробку градусников. Филу поставили градусник. Тот закатил глаза. Ядвига прижала ладонь к тому месту, где боль была острее всего, легонько надавила, подержала так секунд десять. Боль как будто совсем ушла. Фил готов был сорваться и бежать прочь, однако стоило Ядвиге отпустить руку, как вспышка боли опять насквозь прошила его. Да такая, что перед глазами заплясали разноцветные искорки.       — Поздравляю тебя, Филя, ты балбес! — вздохнула Ядвига. — Где родители?       — Батя на работе, мама тож, наверное.       — Ладно, сиди тут. Я пойду, «Скорую» вызову.       — Ядвига Петровна! — хором воскликнули все трое. — А зачем «Скорая»?       Ядвига усмехнулась, покачала головой:       — Аппендицит у тебя, похоже. Но я ж не врач.       Набрала номер знакомого начальника бригады «Скорой помощи», вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Фил лёг на парту и, сложив руки на животе, прикрыл глаза. Боль не исчезала.       — Перевернись на правый бок и ноги к груди подтяни, — сочувственно посоветовала Маша, — полегчает.       Фил вяло подчинился. В такой позе и вправду боль стала меньше. Всё время, пока Ядвига ожидала внизу «Скорую», а Маша пыталась дозвониться родителям Фила, Варя только и делала, что читала другу нравоучения: ведь она говорила, и вечно мужики из себя героев строят.       — Варь! — остановил её Фил, когда она принялась чертить какие-то формулы на маркерной доске.       — Чего? — резко обернулась она, поджав губы.       — Заткнись, а! А то у меня от твоих нравоучений сейчас опухоль мозга будет!       — Дурак, — высокомерно хмыкнула Варя.       «Тоже мне — самая умная! — Фил зажмурился, помотал головой. — Возомнила себя… Все люди, как люди, а эта… Королева, мать её! Варвара Первая Премудрая!» Однако, даже несмотря на то, что Варя бесила своими нравоучениями, Фил был ей благодарен, что она не причитала, как Снежка, когда Вася Сидоров руку сломал. Ох, тогда Фил, волею судьбы вынужденный дожидаться Ядвигу Петровну и скорую с этими двумя, готов был заклеить девочке рот скотчем, только бы не слышать: «Ой, тебе очень больно?»       «Скорая» приехала через час. Ядвига впустила трёх мужчин в кабинет, на девочек шикнула и приказала им спрятаться в подсобке. Маша махнула рукой отцу, врачу бригады «Скорой помощи», но Ядвига пихнула девочек в спину и громко захлопнула белую крашеную дверь подсобки. Варя с Машей прильнули к двери в тщетных попытках услышать, что происходит там, в кабинете. Вполголоса бормотали врачи, Ядвига громко объясняла им, что произошло, негромко ойкал Фил. А потом Ядвига резко распахнула дверь подсобки: девочки с трудом успели отскочить от двери.       — Маша, ты дозвонилась родителям Фила? — спросила Ядвига.       Маша неопределённо пожала плечами. Отец Фила, только поднял трубку, и сразу громко и сердито отрубил: «Никаких тебе денег! У меня совещание. Дома поговорим». А потом вне зоны. Мама упрямо игнорировала сына. Ядвига развернулась к врачам и развела руками. Маша с Варей из-за её спины глядели на полуобнажённого Фила, застёгивавшего рубашку трясущимися руками. Варе показалось, что её по рукам и ногам сковали тяжёлые железные браслеты. Она принялась в задумчивости водить по губам кончиком косы.       — Ты чего? — Маша легонько тряхнула подругу за плечи, Варя резко перевела взгляд на подругу, встряхнула головой.       Посмотрела, как Фила выводят из кабинета. Закусила кончик косы.       — Ой, Маш, не знаю… Только… Страшно мне за него. А если родителям не дозвонятся?       Маша усмехнулась, обняла подругу на прощанье, сказала, что поедет с отцом, тем более что он обещал провести ей экскурсию по подстанции «Скорой помощи». Варя махнула ей на прощание рукой. Столкнулась со строгим взглядом изумрудно-зелёных глаз Ядвиги, поджала губы, взвалила рюкзак на плечо:       — Да поняла я. Мавр сделал своё дело, мавр может идти, — буркнула и поплелась на самый нелюбимый урок — информатику.       Уже когда закончились уроки и дополнительные занятия с Кощеевым, когда Варя выходила из школы и отвечала Арту на лавину вопросов, касающихся Фила (даже приревновала немного), ей позвонила Маша. Попросив Арта «повисеть» минутку, взяла трубку.       — Прооперировали Филипка нашего, — мягко известила подругу Маша, — папе позвонила мама Фила. Через пару часов от наркоза отойдёт.       — Спасиб, Маш, — выдохнула Варя, чувствуя, как на лицо против воли наползает улыбка. — Пока. Пойду озабоченного Артёма успокаивать.       — Слушай, Варь, ты тогда мне вечером позвони, я тебе столько расскажу! Тут та-ак круто!       Варя промычала согласие, переключилась на Артёма, принялась рассказывать ему всё, что случилось с Филом, искренне не понимая, как такого самовлюблённого парня можно так по-братски любить.       А поздно вечером Варе, уже задремавшей, громко, на всю квартиру, пришло СМС от номера 90-0. Варя медленно села, с трудом разлепила смыкающиеся веки, щурясь от яркости экрана, прочитала сообщение: СЕРГЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ Ч. перевел (а) Вам 1500.00 RUB Сообщение: «Спасибо за сына»       Варе показалось, что её только что окунули в грязь.