Тепло наших рук

      Кира, шурша продуктами в большом белом пакете, нырнула в палату к Илье. Он лежал, отвернувшись к стене, кровать его соседа — говорливого парня — выглядела настолько идеально, что нетрудно было догадаться: болтуна выписали. Кира звонко и торопливо постучала согнутым указательным пальцем по косяку. Илья перевернулся, стёр с лица особенно короткие рыжие пряди, вяло улыбнулся Сменкиной, повадившейся таскать ему фрукты через день.       — Привет-привет, — Кира помахала ему рукой, — а что, говорун свалил?       Илья облегчённо кивнул: сосед в последнее время был слишком назойлив, так что головная боль слабо постукивала где-то в районе затылка — как раз там, где Артём приложил его изо всех сил о кирпичную стену. Кира выложила на прикроватную тумбу, где лежали телефон и книга, пакеты с цитрусовыми.       — Апельсины, апельсины, мандарины и лимоны.       — А лимоны-то зачем? — поморщился Илья, чуть приподнимаясь и удобнее укладываясь на высоких подушках.       — А чтобы тебе жизнь мёдом не казалась, — игриво подмигнула Кира. Илья улыбнулся. Он не мог поверить, что спустя почти десять лет одиночества и отщепенничества, у него наконец появился друг. Настоящий друг в лице этой девчонки с пацанскими замашками и двумя по-детски наивными хвостиками.       — Как тебя пропустили? — Илья дёрнулся, но острая боль стукнула по затылку, заставив опуститься на подушку. — Вроде не приёмные часы же.       Кира хмыкнула, легко сбросила неудобный халат противного зеленоватого цвета на железку в изголовье, потуже затянула хвостики. Улыбнулась той коварной и самодовольной улыбкой, которая отвечала на вопросы лучше любых слов. Элегантно села на уровне живота Ильи:       — Ну, положим, меня никто и не пропускал, — разорвала пакет с апельсинами, вытащила один, повертела его так, чтобы лучи не по-зимнему яркого солнца, поиграли на круглых боках фрукта, внимательно посмотрела сначала на него, потом на Илью, сморщила нос: — Я сама пришла.       Илья ехидно хмыкнул про себя: «Ну, да. Кто бы тебя не пропустил, конечно». Но промолчал. Просто внимательно смотрел на Киру, перебрасывавшую апельсин из руки в руку и откровенно заскучавшую. Она о чём-то задумалась, глядя на пустую кровать соседа. Илья подвинулся ближе, неловко окликнул её. Кира вздрогнула, обернулась.       — О чём думаешь? — прямо спросил Илья.       — Да так… — неопределённо повела плечом Кира. — О жизни. А если конкретнее, то об Арте.       Илья заёрзал, приподнялся на локтях, игнорируя туповатую боль в левой руке, закованной в гипс. Кира закатила глаза, помогла ему присесть, поправила подушку, чтобы ему было удобно, мимоходом легко погладила Илью по забинтованной голове. Положила апельсин на тумбу. «А у него волосы на апельсин похожи», — смущённо улыбнулась собственным мыслям.       — Ты была у него? — в голосе Муромова прозвучала, кажется, ревность.       Кира смерила его недовольным взглядом: ей никогда не нравился строгий контроль. Ей нужны были свобода, воля, ветер в волосах, самостоятельность. Потому, наверное, с Ильёй Кире было особенно легко. Они общались, как общаются друзья, легко, свободно, без обязательств. Ни он, ни она даже не задумывались о романтике. Кира на секунду отвела взгляд от Ильи.       У Арта она не была. И даже не собиралась к нему идти. Раньше Артём был нормальным парнем, даже нравился Кире, но с этого года, как их класс объединили с параллельным, его как будто подменили. И эта драка с Ильёй, как какие-то бандиты, в подворотне и с железками — она вообще вводила Киру в смятение.       — Нет, — честно ответила Кира, опустив голову. — Не хочу его видеть.       Горечь скрыть не сумела. Её всё-таки угнетал тот факт, что они с Артом как будто отдалились друг от друга. Правая рука Ильи легла на её плечо, прошлась вдоль напряжённых мышц спины.       — Прости.       — За что? — дернула плечом Кира, оборачиваясь. — Ты-то уж точно тут ни при чём. Не ты же его избил, а он тебя.       Илья промолчал. «Трус, скажи ей, давай!» — кричало сознание, но душа протестовала. Илья чувствовал, что если расскажет Кире, что он оказался провокатором, что он первым схватил эту палку и изо всех сил въехал Артёму по груди, после того как тот хорошенько приложил его головой о стенку. Они замолчали. Было тяжело и слишком холодно. Кира опять взяла с тумбы апельсин, подкинула его в воздухе, сунула под нос Илье:       — Будешь?       — Ну, давай… — Илья протянул руки к апельсину, но Кира ловко соскочила с кровати и спрятала его за спиной. — В смысле?       — Я тебе сама почищу.       — Как хочешь, — с деланным равнодушием отозвался Илья, наблюдая за тем, как Кира присела обратно на кровать и подцепила ногтями шкуру. — Погоди, ты будешь его прям так чистить?       — Ну да, а что? — нахмурилась Кира.       Илья помотал здоровой рукой.       — Знаешь, а ведь Артём не всегда был таким, — рванула шкурку. — Просто в этом году мы все друг для друга новенькие, — бросила очисток на тумбу. — Наши классы объединили, а там эта… — Кира брезгливо сморщилась то ли от ещё одного очистка, полетевшего на тумбу, то ли от имени: — Варя…       — Бывшая девушка? — зачем-то вклинился Илья.       — Подруга детства… — хмыкнула Кира, посмотрела на очищенную половинку апельсина. — Во-от. Она, кстати, меня…       — Подрались вы, знаю.       — Откуда? — Кира чуть не выронила апельсин.       — Да Алёнка позвонила моей маме.       Кира рассмеялась. Алёнка всегда была такой: неугомонной и болтливой. Из неё так и выкипала энергия. Кира не заметила, как дочистила апельсин, разломала его, отправила в рот одну дольку, задумавшись.       — Я всё никак не пойму, из-за чего Арт с тобой подрался. Ну, подумаешь, спалил ты Фила, ну, Варьку. И что? Друзья-друзьями, но не убивать же из-за этого.       Отломала себе ещё апельсина, не обращая внимания, как едкий сок пощипывает в затягивающихся ссадинах. Опять задумчиво пожевала.       — Ладно, хватит о грустном. Когда тебя выписывают-то? Когда в школу придёшь?       Илья почему-то замялся:       — Мама решила, что мне лучше опять перевестись в другую школу. Фил мне уже раз угрожал, а Арт исполнил. А если опять…       Кира почувствовала, как негодование закипает в ней. Она медленно мысленно досчитала до десяти, закатила глаза и простонала:       — Го-осподи… — запихала в рот ещё апельсиновую дольку, с набитым ртом спросила: — Что за бред?       Илья покачал головой, поманил Киру пальцем, полушёпотом сказал:       — У меня талант нарываться на неприятности, смотри, — он аккуратно приподнял бинты, обнажая недавний шрам от ножевого ранения. — Это получилось случайно. Я просто оказался не в том месте и не в то время. Мне глаз хотели выколоть, а царапнули по лбу. После этого я и перевёлся.       Кира тихонько охнула. Осторожно и неловко коснулась шероховатыми подушечками пальцев рубца, отдёрнула руку. Опять сосредоточенно пожевала апельсин.       — Ладно, признаю, — хотела сдаться, но потом вдруг резко дёрнулась. — А ты сам хочешь этого?       — Чего? — переспросил Илья, старательно заправляя короткие пряди под повязку.       — Перехода. В четвёртой четверти.       — Честно говоря, — Илья внимательно посмотрел на Киру, вздохнул. — У вас очень крутая школа. И класс такой… Я в таком никогда не был.       «И тут ты…» — добавил мысленно, но тут же зажмурился: откуда такие мысли, неужели из-за лёгкого сотрясения мозга? Кира улыбнулась. Не сказала ничего: ответ был написан в её глазах крупным шрифтом.       — Знаешь, я, наверное, останусь, — сказал Илья так, как будто решил это только что и решил сам, — и пофиг мне на этого Артёма.       — Молодец, — подмигнула Илье Кира, растерянно посмотрела на маленькую дольку апельсина в своей руке, густо покраснела, потёрла шею, протянула дольку Илье. — Будешь?       — Ну, давай, — пожал плечами Илья и протянул руку.       Кира подняла дольку высоко, а потом поднесла к его рту. Илья послушно его открыл, откусил чуть-чуть. Потом ещё чуть-чуть. А потом доел последнее. Кира только и успела отдёрнуть руку и отереть пальцы о чёрные брюки:       — Чуть пальцы мне не откусил! — посмотрела на принесённые фрукты, взяла ещё один апельсин, обхватила его обеими руками: — Ещё будешь?       Илья обхватил её грубые и липкие от сока руки своими. Пусть левой было и очень неудобно и немного болезненно. Оба мгновенно зарделись. В палате стало удивительно душно.       — Только давай я на этот раз почищу для тебя, — улыбнулся Илья.       Кира, прикрыв глаза, коротко кивнула.