Госпожа Болейн

      Анна Болейн умела носить траур с присущей ей кокетливостью и женственностью.       Её тонкую талию украшал золотой пояс, который ярко противопоставлялся иссиня-черному платью. Рукава наряда были из синего бархата и ниспадали на белые ладони, покоящиеся на поясе. Воротник все еще был высоким, но шею вновь украшала цепочка с буквой «B». На темных волосах красовался черный арселе, усыпанный мелким жемчугом. Часть их выглядывала из-под чепца и Кромвелю хотелось провести по ним ладонью.       Лорд-канцлер низко поклонился ей, силясь понять, видела ли королева, как он её рассматривал. По легкому реверансу и коварному блеску в темных глазах Томас Кромвель узнал, что Анна поняла.       — Леди Мария согласна прибыть в Лондон и публично признать вас и вашу дочь королевой-консортом и королевой Англии соответственно, — спокойно объявил секретарь, мысленно благодаря Бога, что не заливается краской, как деревенские девушки на сенокосе.       — Благодарю вас за столь радостные вести, милорд, — кивнула головой Анна, слегка повышая голос, чтобы другие люди в этом холле слышали её. Она могла не стараться, потому что, завидя её издалека, замирали на месте.- Я буду рада с любовью встретить Мэри и принять её с теплотой, присущей лишь родной матери, — на этих словах королева выдала ослепительную улыбку и подобрала складки платья. — Сожалею, милорд, но я вынуждена покинуть ваше очаровательное общество. Марк обещал сыграть мелодию собственного сочинения, а Том прочитает мне стихи. Если вы хотите, — кокетливо улыбнулась она. — вы можете присоединиться к нам. Думаю, места хватит для всех, — с этими словами Анна махнула рукой и пошла. К ней стайкой подбежали фрейлины в белоснежных одеяниях и последовали за своей госпожой.       Кромвель снял шляпу перед ними, а затем стыдливо прижал её к груди и быстрым шагом удалился в темный угол коридора, тяжело дыша.       Какой позор! Его, графа Эссекса и канцлера королевства опозорили перед всеми, предлагая вступить в ряды восхваляющих Анну юнцов. По привычке секретарь прижал холодные ладони к щекам, но они не горели.       В тишине Кромвель слышал стук собственного сердца, которое то и дело вздрагивало при виде королевы. Когда он рядом с ней, у него отключается чувство собственного достоинства. Секретарь способен был лишь молчать и слушать её низкий голос, кокетливо заливавшийся соловьем. Его, Томаса Кромвеля, человека, которого опасается половина королевства, который славился своей холодной невозмутимостью заставляет поддаться искушению женщина!       Да, Анна несомненно очень обаятельная и притягательная, но это не должно было становиться чем-то большим, чем уважение и дружба! Когда он перешел границу?       — Вы чувствуете себя дурно, милорд? — раздался низкий и насмешливый голос.       » Анна», — подумалось Кромвелю, и сердце в тот же миг забилось быстрее.        Он ошибся. Из тени вышел разодетый в золото Джордж Болейн. Мужчина облокотился на колонну и хмыкнул, поджав губы так же, как это делала Анна.       — Благодарю, со мной все в порядке, виконт Рочфорд, — одернул себя Томас Кромвель и выпрямился. — А вы какими судьбами зашли в этот темный уголок?       — Да так, — небрежно шаркнул ногой Джордж. — смотрел, как лорд-канцлер убивается из- за женщины. Кто она, Кромвель?       Приняв свое невозмутимое выражение лица, секретарь презрительно вскинул голову.       — Увольте, милорд Болейн.       — Кто она? — упорствовал мужчина. — Девчонка Сеймур? Жена Неда? Моя сестра? — заметив настороженный взгляд Кромвеля, тот расхохотался. — Анна или Мэри? Мэри или Анна, милорд?       Томас Кромвель низко поклонился, стараясь не улыбаться. С Джорджем невозможно иметь дел. Его язвительность Болейнов до добра не доведет. И министр лично хотел поспособствовать этому.       — Благодарю за столь прекрасную встречу, виконт Рочфорд.       Развернувшись и зашагав в свои покои, вслед он услышал веселый крик:       — Заведите себе любовницу, милорд! Или, на худой конец, одолжите шлюху!

***

      Захлопнув за собой дверь, Томас Кромвель прижался головой к ней и пару раз стукнулся об нее в надежде выбить всю эту влюбленную дурь. Господи, что с ним творится? Где его изворотливость, хитрость и проницательность? Где прежний Кромвель?        Медленно вскидывая голову, секретарь оглядел комнату и внезапно вздрогнул. Около окна стояла стройная фигура в черном. Вскоре она развернулась, и секретарь с замиранием сердца узнал тонкие пальцы на золотом поясе и эту проклятую улыбку Болейнов.       — Я вам не помешала, мэтр Крэмьюэль? — сделала реверанс Анна и вскинула свое чистое лицо, кокетливо улыбающееся.       Кромвель молчал. Он просто не мог сделать ни шага. Он должен был прогнать её, сказать, что у него головные боли, но не смог. Поэтому секретарь с бешено стучащим сердцем просто смотрел на королеву, а она- на него.       — Ваше величество, — на недвигающихся ногах поклонился он, надеясь, что в королеве взыграет чувство такта и она покинет его. Увы.       Анна опустила руки с пояса и подняла их к ожерелью, словно ощупывая каждый жемчуг. Как зачарованный, Кромвель смотрел на её пальцы, на её шею и на фарфоровую кожу оливкового оттенка, не в силах опомниться.       — В чем причина вашего недуга, Крэмьюэль? — тихим голосом произнесла королева и медленно опустила руки.       «Вы», — подумал Томас Кромвель, но в ответ лишь поклонился.       — Я думаю, вам лучше уйти, — дрожащим голосом произнес он.       Анна в пару секунд оказалась напротив секретаря и подняла руку. Кольца блестели на ее тонких пальцах в свете свечей.       — Объяснитесь, — требовательным тоном приказала она.       Кромвель не в силах был вдохнуть. Он лишь смотрел на эту женщину. Не красавица, но это лицо сводило его с ума. Министр так часто представлял его в своих грёзах, и теперь это наяву. Запах, горящие глаза, блестящая кожа… Анна была сделана из мрамора очень искусным творцом.       Лорд-канцлер поднял свою руку и медленно дотронулся до жемчуга на шее королевы. Потрясенная, она опустила руку и непонимающе на него посмотрела.       — Милорд, прошу вас, — бесцветным голосом проговорила Анна, сама не зная, о чем просит.       И Томас Кромвель дрогнул. Впервые у него буквально снесло голову. Холодной рукой он дотронулся до её шеи и медленно провел вниз, до талии, словно скульптор, лепящий фигуру. Казалось, что тонкая кожа порвется от прикосновений. Королева не шевелилась, не осыпала язвительными упреками. Она просто молчала, что было ей несвойственно. Затем Кромвель сделал шаг ближе и нагнулся к её губам. Их носы соприкоснулись.       — Крэмьюэль…       Анна и не останавливала и не просила идти дальше. Поэтому Кромвель решил за нее.       Он поцеловал королеву.       — Бог милосердный! — простонал он и оторвался от Анны.       Кромвель отошел на приличное состояние и сжал руки, стараясь привести все в порядок. Анна же стояла в недвижимом состоянии, как и прежде. Рукавом она дотронулась до губ и прошептала, глядя прямо в глаза секретарю:       — Я не могу. Я королева, Томас. Королева…       Подобрав юбки, она стрелой вылетела из покоев лорда-канцлера, и Кромвель не останавливал её. Тот же в бессильной ярости швырнул оземь вазу, поранив ладонь. Затем книги. Одна из них раскрылась и блестела на свету. После этого он рухнул на постель и сжал кулаки. «Зачем, Господи, зачем я это сделал? Разве я юнец? Разве я не могу контролировать себя? Если кто-нибудь зашел бы тогда… Анна, Анна, милая Анна!»