Госпожа Болейн

      — Мне нравится твоя игра, Марк! — хохотала Анна. — Ты единственный, который понимает меня. Мне нравится сила твоего духа. Сыграй ещё!       Томас Кромвель старался не смотреть в сторону королевы, которая старалась осыпать комплиментами каждого мужчину в своих покоях. Казалось, что все вернулось на круги своя: Анна Болейн ненавидит своего соперника при дворе, а правит Генрих. Как давно это было!       Лютнист смущенно покраснел и продолжил играть, а Анна, не смущаясь, заигрывала с Генри Норрисом. Затем она обратила свой взгляд на Уэстона. Потом снова на Марка. Круг замкнулся.       — Мне кажется, или мы здесь лишние, отец? — задорно шепнула ему на ухо Элизабет Сеймур.       Кромвель мрачно взглянул на неё.       — Королева сама вызвала меня. И ты видишь, во что это превратилось.       Внезапно смех Анны прекратился, и она крикливым голосом обратилась к беседующим:       — А ваш сын не заревнует, Кромвель?       Давно прошли те времена, когда секретарь терял дар речи от грозного голоса королевы. Жаль, что Анна это забыла. Но вот для юной Элизабет это показалось чересчур, и она покраснела, закрыв лицо в юбках своего наряда.       — Удивительно, что вы вообще помните моё имя, Ваше Величество, — не поднимая головы, бросил он.       — Когда часто молишься о чьей-либо смерти, поневоле запомнишь имя, — рявкнула Анна и закрыла лицо руками.       Томас Кромвель удивленно поднял взгляд, услышав всхлипы. Королева и вправду рыдала. Почувствовав весточки приближающейся истерики, тот немедленно выгнал всех из её покоев практически не думая, что происходит.       — Её Милости нужен отдых, — грубо говорил он, выпроваживая любопытных за дверь.       — С каких пор вы решаете это? — выкрикнул Уэстон, и министру захотелось отвесить ему пинка.       — С таких пор, когда я стал канцлером! — рявкнул Кромвель.       Не оставив при себе даже Элизабет, секретарь посмотрел на затихшую Анну. Она отняла ладони и тихо прошептала:       — Простите меня за те грубые слова. Сегодня. В тот день. Месяц назад. Год назад. Много лет назад. Вы столько делаете ради меня, вы так любите меня… Почему же я чувствую себя использованной? Почему я не могу довериться вам?       Медленно подойдя к Анне, Кромвель опустился рядом и взял её дрожащую ладонь в свою, как раньше, когда Анна не была королевой Англии. Королева вздрогнула и сильнее сжала ладонь секретаря, тяжело дыша от рыданий.       — Анна, — тихо обратился Кромвель. — Прошу вас, доверьтесь мне. При дворе опасно…особенно в вашем положении.       Невольно он опустил взгляд, но живота ещё видно не было. Но это ещё лишь начало. Что будет потом- секретарю знать не хотелось.       — Вы предлагаете мне уехать? — шмыгнув носом, спросила Анна. — Бросить страну на произвол? Бросить свою дочь?       — Вы не можете оставаться здесь, — ответил Кромвель. — Если хоть кто-нибудь узнает…       Королева грустно усмехнулась, обхватив свои плечи руками.       — Как я надсмехалась над Мэри, когда она отдала всё ради любви! Я считала её глупой, недальновидной, раз она променяла власть на любовь. А теперь я понимаю, что она- счастливейшая из нас двоих. И мне придется просить её помощи, ведь с Елизаветой я прикована к трону…       — Вы справитесь, — Томас Кромвель осторожно поцеловал её руку. — Мы справимся. Наш ребёнок не будет ни в чем нуждаться. Главное- сохранять благоразумие и спокойствие.       Анна прижалась щекой к его ладоням и тяжело вздохнула.       — Придется довериться вам, — печально улыбнулась она.       Какое-то время они сидели в тишине, не смея шелохнуться, пока не раздался тихий шёпот:       — Я никого так не любила, Томас, как тебя.       «Лиз, отпусти меня», — подумал он. «Лиз, я люблю её. Дай мне быть счастливым. Дай мне защищать её. Разве тебе не жаль меня, такого одинокого?»       И она разжала свои руки, дала ему свободно вздохнуть и расправить руки, чтобы прижаться к Анне и поцеловать её в лоб, как растерявшуюся дочь.       — И я люблю вас, моя дорогая, — прошептал Томас Кромвель.