Дщерь Хаоса

      Эредин появился очень скоро. Цирилла не успела стереть тревогу с бледного лица и надеть маску если не любовной тоски, то хотя бы спокойствия. Вместо этого она нервно дернулась и втянула голову в плечи, когда увидела хозяина покоев на пороге. Конечно, король не пришел сюда в страшном доспехе, но после событий на улице его обычная дворцовая одежда выглядела ненастоящей. Словно не богатый шелк и бархат, а неумелая иллюзия прятала чудовищную суть эльфа, подобно лживому камуфляжу.       Цири не рискнула смотреть на его лицо. Была благодарна за то, что срочной надобности в этом не было — Эредин дал ей немного времени, пока прохаживался около позолоченных канделябров и зажигал свет ленивым движением пальцев. Девушка глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз. Теплое мерцание заплясало на ее щеках, разбавляя голубые краски. — Скучала? — неожиданно поинтересовался он, и голос прозвучал мягко и так же неестественно, каким было всё в его облике.       Цири осторожно кивнула головой. Она до сих пор не знала, как правильно себя вести. Была ли необходимость притворяться, что соскучилась? Первоочередная проблема — вновь встретиться с королем — уже решилась. Оставалось дело за малым — не вызывать лишних подозрений. Иначе Эредин не позволит себе ни малейшей потери бдительности, и тогда второе неудачное покушение на его жизнь окончательно погубит Цириллу. Третьего шанса не будет. — Caemm a me (1), — почти прошептал он и протянул ей руку.       Чуть помедлив, Цири все же ответила на приглашение и поднялась с кровати. Эредин привлек ее к большому зеркалу, что разместилось в самой освещенной части комнаты. Аккуратно он вывел ее на свет канделябров и встал позади. — У меня есть для тебя подарок, — король не изменял своим мягким интонациям, ласково прикасаясь к своей пленнице. Прохладными пальцами он убрал ее длинные светлые волосы с плеч, оголив тонкую шею и острые ключицы. В следующее мгновение на груди у нее красовался изящный кулон — черный каплевидный камень, отливающий не то синевой, не то морской бирюзой. Бесчисленные грани засверкали в искусной серебряной оправе. — Зачем узникам подарки? — собственный голос прозвучал сухо и скрипуче, словно принадлежал вовсе не ей. Цири неловко отвела глаза и поправила подобранные рукава халата.       Эредин ответил не сразу. Без слов обнял Ласточку сзади и притянул к себе, поселив в сердце недоброе предчувствие. Цири не решалась смотреть в его отражение, сосредоточив взор на блеске кулона. — Я хочу, чтобы ты носила украшения, — Эредин умел говорить исключительно приказывающим тоном. Фальшивой нежности не по силам было скрыть истинного отношения к пленнице.       Колючая догадка мелькнула в голове, и девушка испуганно подняла взгляд. Обнаружила, что Эредин неотрывно смотрит на нее. Из-за игры света глаза показались прозрачными и пустыми, отчего пропала куда-то вся её смелость. И во второй раз за сегодня Цири покорно кивнула головой. За хорошее поведение он наградил ее холодным поцелуем в висок.       Эредину нравилось подчинять. Довольная ухмылка аккуратно ложилась на его губы, когда ведьмачка вздрагивала от прикосновений, но не оказывала сопротивления. Он испытывал ее смирение, наблюдая за выражением бледного лица: погладил вдоль талии, неосторожно скользнул пальцами под ткань халата, шумно втянул воздух в изгибе шеи. Чувствовать и видеть его так близко — слишком тяжелое испытание для ее самообладания. Цири плотно прикрыла глаза.       Изо всех сил пытаясь отвлечься от волнующих прикосновений, она заговорила чуть слышно: — Зачем тебе понадобилась та девочка?       Эредин цокнул языком, и Цирилла лишь крепче сожмурилась, вдруг вспомнив, при каких обстоятельствах он делал так в прошлый раз. — Маленькая, — король резко и коротко поцеловал в щеку, отчего девушка покачнулась. — Любопытная, — жалящий поцелуй в шею. — Непоседливая Ласточка.       Если бы это был другой мужчина, а не Эредин, то Цири могла назвать такие действия игривыми и милыми. Но предназначение свело ведьмачку именно с королем Ольх, и видеть в его словах и прикосновениях что-то милое было бы крайне глупо. Невольно она натянулась подобно струне, готовая к тому, что приятное вот-вот станет болезненным.       Но эльф был настолько же жесток, насколько и непредсказуем. — Я не занимаюсь совращением детей, если тебе так показалось, — заметил он, и жар от его дыхания опалил нежную кожу за ухом, а рука не случайно вновь проникла под халат.       Нельзя сказать, что Цири осталась довольна ответом, но тему дальше не продолжила, чтобы не провоцировать короля. Но тот, в достаточной мере насладившись пугливостью ведьмачки, вдруг выпустил ее из объятий и оставил перед зеркалом одну. Холод тут же неприятными иголками прошелся по спине. Цири быстро распахнула глаза. Снова нервно поправила рукава.       Эредин тем временем налил себе бокал вина и стремительно осушил его. Затем расслабленно присел на край кровати, не забыв прихватить с собой еще бокал. Пил он его неспешно, разглядывая девушку, которая до сих пор не решалась сдвинуться с места. Цири не была готова к тому, что Эредин отпустит ее. Прекратит свои специфические пытки и будет просто смотреть, как она, растерянная и смущенная, ищет себе место под его любопытным взором.       В комнате вдруг стало очень жарко. Эльф, наверное подумал о том же, и расстегнул пару пуговиц на сюртуке. Продолжил пить, задерживая во рту глотки ради более длительного удовольствия. Цири покраснела, краем глаза уловив, как соблазнительно сокращаются мышцы его горла, когда Эредин немного отпивает со своего бокала.       Дивные химические реакции в ее теле всё усложняли и упрощали одновременно.       Цири собрала воедино свою храбрость, мотивацию и веру в удачный исход и шагнула к эльфу. Тот встретил ее испытывающим взглядом, вынуждая краснеть ещё больше. Шея под копной волос покрылась жаркой испариной, сердце билось тяжело и хаотично рядом с холодным кулоном. Смелость стремительно покидала ведьмачку и вновь вторгалась в сердце безумным порывом. Цири склонилась над Эредином, оставив один дюйм между их лицами. Болезненно обожглась, заглянув в холодные глаза и пугливо отстранилась. Но всего лишь на миг, потому что пресловутая смелость, смешанная с безумием, снова толкнула вперед. Затем она осторожно прикоснулась к его рту мягким поцелуем.       Эредин отвечал лениво. Позволял взволнованной Цирилле распробовать вкус его губ, терпких от алкоголя и ещё от чего-то... Она не знала, как это называется. Подобного не ощутишь, целуясь с женщинами. Совсем как неумелая девочка, Цири случайно дотронулась языком до ровных аккуратных зубов эльфа. Тот растянул губы в насмешливой ухмылке, пожалел неискушенную ведьмачку и взял контроль на себя.       Первым инстинктивным желанием было упереться руками в его грудь, заставить держать дистанцию. Но вместо этого Цири поддалась натиску и буквально упала в его объятия. И снова стало тепло.       Бокал звонко приземлился на пол. Цирилла вздрогнула не то от резкого звука, не то от ощущения прохладных пальцев Эредина, что уверенно прошлись по коже.       «Сейчас» — подумала она. Но едва эта мысль вырисовалась в голове, что-то сразу спугнуло её. Ладонь Эредина мягко накрыла округлую грудь. Цири тихонько вздохнула, когда его большой палец задел сосок, и вспышка острого удовольствия пробежала сквозь сознание. Эльф почувствовал это и свободной рукой крепче прижал девушку к себе.       Контроль над ситуаций убегал из рук Цири, как вода через пальцы. Попытки перехватить ладонь Эредина не закончились успехом — девушка слабо вцепилась в его тонкие пальцы, никак не препятствуя смелым ласкам. Особого сопротивления эльф не встретил и тогда, когда поддел пальцами ремешок халата, отчего легкая ткань поплыла по спине Цири вниз.       Эредин разомкнул губы, напоследок оставив невесомый поцелуй на её подбородке. Цири посмотрела вниз и увидела, как вызывающе мерцает кулон на ее нагом теле. Эльф любовно дотронулся до него кончиками пальцев, поправил так, чтобы камень ровно лежал в ложбинке между налившихся грудей. И, не успев пережить смущение оттого, что халат слетел до пояса, девушка стыдливо дернулась снова — Эредин коснулся её губами.       Сначала возле кулона. Затем возле бледного ореола сосков. А потом наклонил голову и сделал несколько мягких ударов языком по твердой вершинке — не смыкая губ, чтобы Цири оценила всю остроту ощущений.       Она громко зашипела и откинула голову назад. В прохладных покоях вдруг стало невыносимо жарко. Очень не хватало воздуха, чтобы насытить кровь и вернуть ясность в голове. Для устойчивости Цири ухватилась за мужские плечи, пальцы запутались в длинных черных прядях. Кровь приливала туда, где ее касался Эредин, отчего ласка становилась болезненной и в стократ ярче.       «Что я делаю? Что я, черт подери, делаю?». Цири хотела, чтобы вмешалась невидимая сила и оттащила ее льнущее к Эредину тело. Чтобы хорошенько встряхнула ведьмачку. Чтобы произошел катаклизм, ураган такой силы, что она оторвется от эльфа, оттолкнет от себя ненавистные руки и завершит предназначенное.       Но с улицы задувал лишь слабый ветерок, робко покачивая пламя свечей, листва шумела успокаивающе и не заглушала пение сверчков. И Цири продолжала падать. Падать в водоворот удовольствий и страданий из-за собственной нерешительности.       «Я смогу. Но позже. Сегодня».       Цири вымолила у судьбы еще несколько минут. Крепче вцепилась в предплечья Эредина, смяв ткань сюртука. Ища опору, она протиснулась коленом между его ног и не без удовлетворения ощутила, как он хочет её. На целый миг ею овладела безумная идея забраться к нему на колени. Расстегнуть и снять с него одежду, ощутить гладкость бледной кожи, найти застежку брюк...       Но стоило ей представить себя такой храброй и раскрепощенной, как Эредин отбросил в сторону бесполезный халат, сильно потянул её на себя и опрокинул на спину. Резкое падение на кровать выбило из нее дух, а простыни встретили разгоряченное тело отрезвляющей прохладой. — Подожди, — не то прошептала, не то прохрипела Цири.       Эредин ответил лишь после того, как порывисто подмял ее под себя и крепко вжал хрупкое тело в перину: — Не проси слишком много, Zireael.       Цири слегка скривилась — одна из вычурных пуговиц больно впилась ей под ребро. — Я не хочу, как тогда, — выдохнула Цири совсем слабо, потому в этот самый миг ощутила нечто невероятное. Нечто такое, что заставило девушку спешно свести ноги, а щеки — загореться еще ярче. — О, в этот раз будет лучше. Намного лучше, — удовлетворенно произнес Эредин и бесцеремонно проник ладонью под промокшую ткань белья.       Цири спешно ухватилась за его руку, чтобы запретить, не дать доступ к самому сокровенному участку тела. Но слабые пальцы никак не помешали Эредину безошибочно найти чувствительное местечко и дразняще задеть его.       Она почувствовала, как рушится еще одна мнимая граница между ними. Эредин неторопливо наслаждается откликом юного тела, вымазывает пальцы, скользя ими по влажной плоти. Цири хочет оттолкнуть его, но не может. Потому что этой последней нравственной преграде уже нет сил сопротивляться.       Ведь ей нечего терять. Позже Эредину не представится возможность вспомнить, как он дотрагивался до неё. Как юное тело реагировало на смелые ласки. Как Ласточка стыдливо прятала глаза, сдерживая вздох удовольствия. Как с готовностью приоткрывала губы для жадных поцелуев. Когда не станет Эредина, она забудет о нем. И о том, что между ними было. Раненая совесть уснет спокойно, когда Цири затолкает эти воспоминания в самые дальние ячейки памяти.       Руки потянулись к застежкам сюртука. Те поддавались тяжело, но она не отступала от своей затеи, пока не почувствовала гладкость эльфской кожи. Король отстранился, чтобы избавиться от одежды, и Цири, наконец-то, увидела его таким, каким запомнила в беспокойных жарких снах. Поразительно, как ее видения оказались похожи на реальность: мраморный оттенок кожи, широкая крепкая грудь, узкий торс, изрисованный твердыми мышцами.       Эльф взял её за шею и заставил отвлечься от созерцания телесных красот. Цири виновато подняла глаза вверх и встретилась с ним взглядом, чего старалась избегать до настоящего момента. Вблизи его светлые зеленоватые радужки пугали еще больше, хоть и не казались такими уж пустыми. Напротив, в них тлел интерес и голод. — Почему ты вдруг тянешь ко мне ручонки? — вкрадчиво спросил он и нежно погладил Цири по щеке, заставив кожу гореть.       Цирилла мгновение колебалась, затем прижалась теснее и лукаво прошептала: — Я решила прислушаться к твоему совету. Насчет невинности. Тем более, ничего невинного во мне нет.       На последних словах она запнулась, испугавшись той дерзости, с которой произносила их. По кривой ухмылке Эредина стало ясно, что он не поверил. Его скорее позабавило то, как ведьмачка заговорила его же словами. — Ну-ну, — удерживая вес на одной руке, король потянулся к поясу брюк.       Какой бы храброй Цири не старалась быть, она все равно испытала острое волнение, когда Эредин, справившись с застежкой, ловко закинул обе её руки за голову и цепко сжал их вместе. Невольно она напряглась аж до кончиков пальцев, со страхом реагируя на собственную обездвиженность. И когда Эредин с глухим треском лишил её ненужного белья, сердце девушки испуганно пропустило удар.       Эльф тут же прижался к ее губам, отвлекая от тревожных мыслей. Понадобилась вся концентрация, чтобы успевать за безумным ритмом его движений. Забыться можно так легко... Умереть из-за того, что становятся несущественными такие жизненно важные вещи, как воздух.       Когда Эредин требовательно развел в стороны её острые коленки и осторожно накрыл собой обнаженное тело, Цири дернулась в попытке разомкнуть поцелуй. Но эльф не позволил этого сделать, лишь до боли сжал сложенные запястья и подыскал себе более удобное положение между раскинутых ног. Она инстинктивно попыталась свести колени, но это уже не представилось возможным. Слишком поздно. Эредин подтянулся чуть выше и, не разрывая агрессивного поцелуя, стремительно проник в нее.       Её вскрик столкнулся с его коротким жестким стоном и разошелся по телу волнующей вибрацией. Вопреки ожиданиям не было больно. Скорее приятно. Пока.       На короткий миг эльф отстранился, чтобы дать девушке хороший глоток воздуха. Обычно бледные губы Эредина окрасились в удивительный киноварный оттенок, и Цири подозревала, что прилив крови сделал с её губами то же самое. И уже скоро король вновь приник к ней жарким поцелуем, требовательно и глубоко скользнул языком в мягкость девичьего рта. Синхронно сделал бедрами еще одно уверенное движение.       Цири плотно закрыла глаза, и очередной стон затерялся в горячем сплетении губ. Не больно. Совсем. Хочется ещё. И Эредин делает ещё. И ещё. До тех пор, пока ему самому не становится тяжело удерживаться на весу. Ощущения овладевали вечно неприступным эльфом, руки то и дело дрожали от усилий, применяемых, чтобы не придавить хрупкую девушку всем своим немалым весом.       Цири не решалась открыть глаза. Близость их лиц была тем испытанием, к которому, дрожащая от удовольствия ведьмачка, не была готова. Она сама не знала, чего боится. Эредин умел чувствовать желание, испытываемое к нему женщинами. Да и в случае с Цири, тихо постанывающей от каждого толчка, не было нужды в сверхъестественном чутье. Но у той оставались другие тайны, которые эльф мог прочесть в её затуманенном взгляде. Такие тайны, которые она прятала даже сама от себя.       "Его не станет” — повторяла она про себя. Что бы ни узнал Эредин, это не будет иметь значения. — Посмотри на меня, — зашипел он прямо в губы, удерживая ее подбородок так же крепко и болезненно, как это делал когда-то в латной перчатке.       И девушка не посмела ослушаться. Широко распахнула глаза и чуть не задохнулась от резкого удовольствия, что накрыло горячей волной, когда Эредин с силой толкнулся в нее и опасно сдавил горло ладонью. Нехватка воздуха вызвала помутнение перед глазами, и ей показалось, что она тонет. В легкой панике потянулась к эльфу, пытаясь ухватиться то за его сильные плечи, то за цепкие пальцы, что продолжали сжимать тонкую шею. — Больше не боишься меня? — почти прорычал Эредин и следующие движение сделал жестче прежнего.       Задыхающаяся Цирилла пыталась сосредоточится на змеиных глазах короля, как на единственном реальном объекте. Но ей плохо это удавалось, потому что настоящее уплывало куда-то, оставляя по себе только тягучее томление. И боль. Боль всегда приходит с ним. С проклятым эльфом, что вознамерился уничтожить, стереть в прах её душу. — Нет, — прохрипела она и сделала то, что король не ожидал: самостоятельно приподняла бёдра, отчего очередное проникновение получилось особо глубоким и резким.       Цири увидела, как ровные брови Эредина сместились к переносице от переживаемого удовольствия, а губы сомкнулись в жесткую кривую линию, удерживая порывистый вздох. Болезненное наслаждение растекалось лавой между бесстыдно раскинутых ног, и новый сладкий оттенок примешался в этот водоворот. Как же ей нравилось слышать его низкий стон, пусть и не покинувший плотно сжатых губ... Эльф обладал по истине чарующим бархатным голосом, и она готова была пойти на всё, лишь бы еще раз его услышать.       Потому что очень скоро она утратит эту возможность навсегда.       Ведомая странным сильным чувством Цири потянулась к Эредину, обняла за плечи и притянула к себе. Вопреки ожиданиям тот подчинился ее воле, и ведьмачка с блаженством ощутила весь его вес на себе. Мягкая грудь тут же соприкоснулась с каменными мышцами эльфа, и ей понравилось это ощущение полной обездвиженности, почти обморочного удушения. Но вместо того, чтобы попросить немного свободы для себя, девушка спрятала лицо у стального плеча Эредина. И вдыхала обескураживающий запах разгоряченной кожи. Запах, который принадлежал врагу. Запах, которым можно погубить себя.       Безумная сладкая мысль вдруг овладела ею. Лежа здесь, на огромной королевской кровати, дрожа от жестких ударов внутри изнеможенного тела, обнимая ненавистного Эредина, умирая от наслаждения под ним, Цири внезапно поняла... что чувствует себя на своем месте. Словно она должна была очутиться здесь и остаться навсегда.       «Его не станет». Она напоминала себе снова и снова.       Отчаянно прогоняя прочь ненужные мысли, девушка уперлась ладонями в широкую грудь эльфа. — Я хочу по-другому, — сдавленно прошептала она и еще раз требовательно надавила руками на его плечи.       Воспользовавшись секундным замешательством, Цири переложила Эредина на спину, а сама забралась сверху. Ослабевшая спина совсем не способствовала тому, чтобы удерживать ее ровной и не упасть обессиленно на эльфа. Но ведьмачка держалась стойко, беря инициативу в свои руки. Король молча помог ей, направляя себя в ее податливое тело, и Цири закрыла глаза от вновь нахлынувших ощущений. Новое положение, которое она не пробовала никогда и ни с кем, оказалось очень чувственным, поскольку позволяло ощутить мужчину крайне глубоко. Цирилла задышала часто-часто, и Эредин успокаивающе положил ей руки на талию. Она поспешила накрыть их вспотевшими пальцами и начала несмело двигаться.       «Его не станет». Девушка старалась не смотреть на него. Опять закрыла глаза.       Юная, не избалованная в вопросах любви, Цири не умела держать ритм. Не знала, как это правильно делается. Он не пытался помочь, позволяя ей самостоятельно найти то, что понравится. И ей нравилось. Нравилось настолько, что по позвоночнику вдруг пробежала сладкая судорога. Затем еще одна и еще. Все её естество вдруг сжалось вокруг его плоти, а потом болезненные спазмы, один за другим, заставили сильно вздрогнуть и тихонько всхлипнуть. Последние силы тут же покинули Цири, и она осторожно прилегла на влажное плечо Эредина.       Тот надежно прижал к себе дрожащую ведьмачку, и стук его сердца успокаивающе отозвался около её — всё еще безумно колотившегося в груди. Цири шмыгнула носом. Поняла, что плачет.       «Тебя не станет».       Она нехотя посмотрела на эльфа, к которому испытывала, увы, не ненависть. Тот ответил ей внимательным взглядом, оставаясь полностью неподвижным. Цири перевела глаза на его черные волосы, разметавшиеся на подушке. Удивилась, как красиво к ним примешались ее собственные пепельные локоны, образуя волшебную картину Темного и Светлого.       Цири осторожно отвела руку в сторону. Нащупала рядом свой халат. Развернула тщательно подвороченный рукав и вытащила оттуда спрятанный кусок стекла.       В этот раз Эредин не успел среагировать. Цири вогнала осколок ему в шею почти на всю длину. Темная кровь толчками потекла из его приоткрытого рта. Девушка замерла на месте, не в состоянии пошевелиться. Король продолжал обнимать свою Ласточку. — Тебя не станет, — прошептала она чуть слышно. Выпустила с ладони побагровевшее стекло.       Еще больше крови потекло через его рот. Побледневшее лицо окрасилось алыми каплями. Кровь черными ручейками стекала на подушку, пульсировала из открытой раны на шее. Эредин хотел что-то сказать в ответ, но захлебнулся кровью. С губ сорвался только пугающий хрип. — Тебя не станет, — еще раз повторила она, тихонько плача. Руки ее стремительно тонули в крови, но она не могла их убрать. Не могла покинуть Эредина, пока жизнь медленно вытекала из его прекрасного тела. Руки, что продолжали обнимать плачущую Цири, постепенно слабели.       Эредин со всех сил старался держать веки поднятыми, чтобы не упускать из виду Ласточку, но дрожащие ресницы то и дело падали вниз, закрывая его помутневший взор. — Прости, — беззвучно зарыдала она, давясь всхлипами. — Я не могу.       И когда эльф замер, закрыв глаза, ей показалось, что она умерла вместе с ним. Жизнь покинула тело. Осталось только сердце, истекающее кровью, словно горячей черной смолой. Агония раздирала ее горло, заставляя кричать. Но Цири молчала, чувствуя, как дух отделяется от тела. Она видела себя словно со стороны... Словно всё это происходило не с ней.       Свечи горят совсем тускло, грозясь вот-вот отдать последний свет. Тьма вместе с черным отчаянием вот-вот поглотит ее и утопит в своих глубинах. И тогда Цири, не прекращая рыданий, тянется кровавыми руками к Эредину. Взывает к разрушающей Силе. Жаждет, чтобы та наполнила ее. Дрожащими ладонями закрывает рану. Но ничего не происходит. — Пожалуйста, — неразборчиво шепчет она. — Я же могу. Я же умею.       Грудь сотрясают рыдания, Цири прижимается к королю, но тот лежит неподвижно. Она вся вымазалась кровью, но продолжает льнуть к нему. Пересохшие губы тянутся к его губам и тоже багровеют от прикосновения. — Я же могу, — тихо уверяет она, но Эредин не слышит ее.       Цири чувствует, как пламя зарождается в груди, опускается к животу, кипит лавой в желудке. Её кости плавятся в адском жаре, голова раскалывается, обгоревшая душа не может спрятаться в погибающем теле. Её ладони горят настоящим огнем, капли расплавленного металла и камня падают с черного кулона. Пламя находит выход и льется через обугленные руки к Эредину.       Проходит вечность, и тот медленно открывает глаза, осторожно втягивает воздух, которым уже не должен был дышать никогда. Цири перестает плакать. Не верит своим глазам. Испуганно вырывается из его объятий, что стали немного крепче. Минуты сбегают стремительно, пока король окончательно приходит в себя. — Нужно было резать поперек, — Эредин заговорил слабым голосом, едва удерживая необходимый воздух в легких. Сглотнул кровь. — Чтобы сразу и наверняка.       Цири, не находя ответа, бессильно сползает с кровати, прижимая к себе халат. Становится на дрожащие ноги, готовая бежать. — Ты же все равно вернешься. Вместе с ребенком, которого носишь под сердцем, — прилагая титанические усилия, прошептал он и осторожно повернул голову. — Откуда ты?...       Это было уже не важно. Ничто не важно. Она не справилась. — Я снова тебя найду, — хрипло пообещал он, и глаза его опасно загорелись, прежде чем он устало прикрыл их. — Ты сама меня позовешь. Однажды, во сне.       Непослушными руками она набросила на плечи халат, наложила иллюзию на свой облик. Последний раз посмотрела на Эредина, отчаянно веря в его слова. — Va faill, Eredin (2), — сдавленно произнесла она. Затем выбежала на балкон, перелетела через ограду и растворилась в ночной темноте.