Только в интересах расследования

Где в доме находится оружие, Коннор узнает не сразу. Поначалу это просто детский интерес, который медленно сменяется туманной тревогой. Пистолет? Для чего? Или для кого? Коннор несколько минут смотрит на чёрное дуло и быстрыми движениями кладёт его обратно в ящик. Что-то дрожит внутри, и Коннор осторожно оглядывается: будет плохо, если Хэнк заметит его здесь. Что он сделает? Коннор ещё пару секунд молча водит глазами по сторонам и уходит в другую комнату. Смотрит на часы: половина второго. Ему совсем не хочется спать. Хотя, возможно, уснуть было бы лучшим решением. Хэнку наверняка не понравится, что Коннор ходит по дому ночью. Нависающие тревогой мысли не проходят, даже когда RK100 ложится рядом с Сумо. Нельзя сказать, что Коннор чувствовал себя чужим. Просто по-особенному отстранённо. Мысли вертятся в голове, заставляя каждый раз зажмуриваться и отгонять их прочь. Нет, с папой всё хорошо. Да, папа его любит. Любит же? Коннор задерживается на этом вопросе дольше должного. Он опускает взгляд в темноту коридора и твёрдо отвечает себе: любит. Пытается ответить твёрдо. Но пальцы почему-то начинают дрожать, заставляя выпрямлять их на коленях до побеления. Папа, наверно… просто хочет защитить его. Поэтому и держит пистолет там, где его бы никто не нашёл. Бы. *** Хэнк снова уходит на работу, на прощание погладив Сумо и ласково поцеловав Коннора в лоб. "Ведите себя хорошо, может, мы сегодня погуляем. Все вместе." Коннор кивает и слышит, как поворачивается ключ в замке. Поначалу всё, как минимум, неплохо. Но потом Коннор снова и снова возвращается к этой теме. Он следит за тем, не решил ли кто посмотреть в окно, кроме деревьев и неба, но никого нет. Коннор медленно открывает ящик и смотрит на чёрное оружие. И опять что-то поднимается в груди, что-то очень дурацкое и нереальное, всё не может быть так. Коннор берёт пистолет в руки и мгновенно оглядывается, сначала на дверь, потом на окно. "Для чего? Для чего?" — крутится в мыслях. Коннору становится не по себе. Вечером, на прогулке, он, как бы невзначай, спрашивает у Хэнка: — Разве дома есть что-то небезопасное? Для меня или тебя? Хэнк скашивает взгляд куда-то в сторону и отвечает: — Нет. А почему ты спрашиваешь? — Просто так, — Коннор тоже отворачивается и робко берёт Андерсона за руку. Хэнк сжимает его ладонь крепче. *** На следующее утро Коннор подходит к заветному ящику, нарочно растягивая время. Он хочет открыть его и увидеть пустоту, просто дерево. "Всё безопасно" Коннор стоит у ящика слишком долго, а затем, слушая стук своего сердца, тянется, чтобы открыть. Выдох. Рывок на себя. Коннор поджимает губы, смотрит на пистолет с одной пулей внутри, и оседает на пол. Как же горько было надеяться, что всё будет именно так. Коннор закрывает лицо. Нет, папа всё ещё его любит. Он решает заняться уборкой комнаты Хэнка, чтобы развеять тяжесть. Это… должно помочь, скорее всего. Обычно помогает, думает Коннор. Но сейчас почему-то не как обычно. Он проходит в комнату, мысленно уверяя себя, что оставил ящик закрытым. И это срабатывает, даже если утверждение не было правдой. *** Среди груд мусора Коннор находит несколько бумажек с ярко-красными буквами. "Уничтожение андроидам!" - гласит одна из них, и Коннору почему-то становится грустно. Сам он ничего против андроидов не имеет, но… если папа говорит… наверно, и правда не слишком хорошие личности. Хэнку он верит. Пока Коннор выуживает пустые смятые банки, руки сами находят ещё пару… фотографий! Он приглядывается - Хэнк. Немного помладше, немного поаккуратней, но всё же он. Коннор невольно улыбается. Да, папа. Он бережно берёт фото и вглядывается в черты лица. Коннор верит и любит, как бы там ни было. Он складывает бумагу ровно пополам и убирает в карман, пусть будет там. Затем с грустью вздыхает. Да, папа очень занятой человек, у них почти нет общих фотографий. И вдруг Коннор видит кусок серой бумаги, чем-то очень похожий на документ. Самое странное, что-то вроде рисунка? Коннор достаёт серую бумагу и выпрямляет, глядя на, надо же, своё изображение. Безэмоциональное, холодное, и не узнаёт себя совсем. Кто сделал это фото? Коннор читает пару первых строк. Зажмуривается, мотает головой и читает заново. Кладёт сжатую ладонь, чтобы пальцы не дрожали так заметно, туда, где должно быть сердце и приподнимает брови. Невозможно. Нет, нет, нет и ещё раз нет! Коннор в страхе отбрасывает от себя бумаги. Неужели пистолет предназначался ему? Неужели всё это время папа… Коннор кидает на серые бумаги последний взгляд и отворачивается к стене, уперевшись лбом в прохладный камень. "Я не живой" *** Хэнк возвращается раньше обычного и с порога удивляется тому, что встречает его один только Сумо, да и тот какой-то вялый. "Ладно", думает Хэнк и проходит вглубь дома. В доме относительно чисто, только Коннора не видно, и чувство тянущей тревоги начинает себя проявлять всё в бóльшей мере. Хэнк проходит в кухню и смотрит внимательно. Ага. Ящик открыт. Хэнк вздыхает, понимая, что всё-таки пригодился и достаёт пистолет. Волнение всё нарастает. Где Коннор? Что с ним? Андерсон поворачивает голову в сторону окон - целые. Замок не сломан. Значит, если кто-то есть, он определённо пробрался через окно в комнате. Хэнк идёт тихо, стараясь не издавать лишних звуков. Затем встаёт около двери и прислушивается. Коннор плачет. Хэнка захватывает волной нелепой злобы. Кто бы это ни был, они не смеют доводить его Коннора до слёз. Хэнк выдыхает и, сжав пистолет крепче, ногой открывает дверь. — Не двигаться! — выкрикивает он, ещё плохо видя в полутьме, а рядом с ним у стены, раздаётся тихий жалобный голос. — Не стреляйте, пожалуйста… Хэнк замечает, что все окна целы и поворачивается к Коннору. Тот испуганно прячет глаза и жмётся в угол. — Господи Иисусе, Коннор! Как ты меня напугал, — Хэнк кладёт пистолет на тумбочку и наклоняется к RK100, — Что-то… случилось? Коннор почти не даётся на руки, пытаясь вжаться в угол, но в конце концов Хэнку удаётся вынести его в гостиную и посадить на диван. Коннор сидит, сгорбив спину и положив ладони на колени. Хэнк садится с ним рядом, надеясь на то, чтобы не произошло то, о чём он думал. Коннор вытирает глаза рукавом и говорит тихо. — Я не живой. Хэнк хочет его прервать, объяснить, что это не так, но Коннор продолжает. — Я… андроид. Я не могу радоваться, грустить… любить. Отпусти меня, пожалуйста. Я уйду и не причиню тебе никаких неудобств. Ты же не любишь андроидов? — Коннор, если ты нашёл заметки из газет двухмесячной давности, то я спешу тебе сказать, что ты… Его останавливают. Коннор бросается к нему на шею, утыкается носом ему в воротник, Хэнк чувствует, как дергаются у парня плечи. Боится. — П-почему я не могу любить тебя? — шепчет Коннор и замолкает. Хэнк опускает руку ему на спину. — Так всё из-за этого, да? Коннор кивает. Андерсон прижимает его к себе крепче, чем делал это раньше, положив и вторую руку и сцепив их на чужой спине. — Если я скажу, что можешь? — говорит он тихо и осторожно. Коннор, вроде как, дрожит уже меньше. — Кто важнее, я или система? Коннор замирает, и Хэнк может только догадываться, что у него в голове. Пауза тянется слишком долго, почему-то очень сильно давя на мозги. Хэнк уже хочет сказать ещё пару фраз, но Коннор отчаянно выдыхает ему в шею: — Я люблю тебя, папа. Хэнк невольно улыбается. — Я тоже тебя люблю, сынок.