Только в интересах расследования

Хэнк любил смущать Коннора. Каждый недоумённый взгляд, каждое робкое движение и удивлённое "лейтенант?" он считал своим личным трофеем. И, несомненно, подбирал самые подходящие ситуации для подобных дел. Смотреть, как Коннор в участке молча вертелся у кофеварки минуты три, Хэнк не мог. Вернее, смотреть-то мог, но вот дышать ровно при этом - нет. Хэнк терпеливо ждал своего кофе, но когда послышались первые слова о том, что "что-то сломалось", не выдержал. Коннор всё ошивался у стола, облокотившись на его поверхность, и нажимал на кнопки кофеварки, видимо, надеясь, что та ещё жива. Хэнк набрал больше воздуха в лёгкие. Чувства взвивались на тонкой грани между злостью на всё сегодняшнее утро и тягучего транса от вида задницы Коннора. Хотелось выплеснуть всё накопленное раздражение… а, интересно, это синтетика? Или какой-нибудь мягкий пластик? С чего вдруг он решил, что мягкий? Хэнк наклонил голову. Хм, ну выглядело мягко. Да и Коннор с кофеваркой явно не торопился. Андерсон подавился ухмылкой. Он, как в замедленной съёмке, выпрямился, занёс руку и вытянул пальцы. Момент, сердце пропускает удар, Хэнк в предвкушении растягивает губы в улыбке. Ладонь с громким шлепком приземляется на задницу Коннора, да так, что последний вздрагивает и мгновенно выпрямляется, выгнувшись в спине. Торопливо разворачивается и встречается взглядом с Хэнком, довольно засунувшим руки в карманы. — Сэр? — Коннор смотрит удивлённо, а у самого еле заметно синеют щёки и диод мигает желтым. — Что? — улыбка самостоятельно расползается по лицу ещё шире. Хэнк внимательно скользит взглядом по смущённому лицу и ловит какой-то неописуемый кайф с этого, — Значит, в кафе заедем по дороге. И, довольно оставив андроида наедине со своими мыслями, уходит за свой стол. Хм, а ведь действительно мягкая. *** Грубо говоря, если у Коннора были бы косички, Хэнк его бы дернул. И, видит бог, не один раз. На общих собраниях ("сраных" - неоднократно повторял Андерсон - "сраных") он тоже не упускал возможности поэкспериментировать: после всего, что с ним было, не заметить девиантские наклонности Коннора было бы сложно, а вот использовать их в своих корыстных целях - всегда пожалуйста. Хэнк не был порядочным человеком и никогда этого не скрывал. Особенно сидя за одним столом с Коннором и положив руку ему на бедро. Коннор тогда упирался взглядом в стол и часто моргал, пока диод перекрашивался с синего на желтый. Никаких попыток вырваться или прекратить действия в свою сторону андроид не принимал, поэтому Хэнк с по-хозяйски расслабленным видом откидывался в кресле, изредка проводя ладонью ближе и дальше к колену. Тогда Коннор вообще был готов расплавиться на биокомпоненты прямо на месте и Хэнка невероятно вело с того, что такие незначительные прикосновения могут обратиться в такую реакцию. Кто бы мог подумать: надежда человечества, интеллект века, лицо компании. И не-девиант, конечно. Всё это было наверняка из-за того, что Коннор попросту не понимал, что чувствует. Новые вспышки, программные сбои в механизмах, новые, неизвестные и непредвиденные. Хэнк выпрямился на стуле, поднимая ладонь выше к животу и, с неподдельным интересом отметил тот момент, когда его рука коснулась чего-то, чего касаться не должна была. Нихрена себе, у Коннора там алгоритмы. Стояк. Хэнк вопросительно поднял глаза на андроида, чей диод тут же окрасился в красный, и, не получив ответа, отвернулся и, усмехнувшись, убрал руку. Да уж, мальчик вырос. *** Хэнк не замечал за Коннором ничего странного. Буквально ничего, но этот потомок микроволновки точно что-то замышлял. Спустя пару дней пристально-растерянного наблюдения за своей жизнью, к нему стали закрадываться сомнения в благих намерениях Коннора. "Сбой проги, бля" — каждый раз кричал его взгляд, устремлённый в лицо лейтенанта. И тот действительно стал волноваться, как бы Коннор своевременно не самоуничтожился. Но лучше бы волновался за другое. Однажды утром, в переполненном работниками участке, Коннор пришел раньше обычного. Хэнк этого, конечно, заметить не мог, но факт оставался фактом. Пару часов андроид увлеченно нарезал круги вокруг чужого стола, стараясь не маячить перед глазами, затем всё же подступился к Хэнку, устало прикрывшему глаза. — Вещай, что надо, — он поднялся с кресла, одной рукой опираясь на стол. Коннор выпрямился и выдохнул, так и норовя отвести взгляд в сторону, но всё ещё с трудом сдерживая себя в этом. А потом он приподнялся на цыпочки и ласково поцеловал Андерсона в губы. Бодрило это, к слову, лучше кофе, сонливость как рукой сняло. Хэнк почувствовал, как странное и давно забытое тепло подступает к щекам и шее. Коннор, видимо, поцеловал его спонтанно и очень уж неумело и неловко, простое прикосновение, в напоминание, что "я рядом". И Коннора вело с того, что такие незначительные, казалось бы, прикосновения могут обратиться в такую реакцию. Спустя пару секунд он встал ровно, обратив взгляд на Хэнка, и обратив внимание на то, что на них уставился весь отдел. И затем мгновенно ушел за свой стол, будучи как бы не при делах. Лейтенант же удивлённо стоял, глядя в одну точку и повторяя про себя: "вот же наглый засранец" Ну и дела.