Только в интересах расследования

Утро выдалось ветреным, и ничто не предвещало погоды лучше. Хэнк с деловым видом поправил воротник темной старой куртки, провожая только что вышедшего из участка Коннора. Работа, дело… Андерсон и забыл когда в последний раз испытывал такого рода чувства - вроде и беспечность, но что-то всё же не даёт покоя. Как битый пиксель на новом телевизоре. Резало взгляд. Коннор с фирменной дружелюбной улыбкой быстрым шагом подошёл к Хэнку. Рубашка, пиджак и брюки - смотреть холодно. Мужчина поморщился, игнорируя приветливо протянутую для рукопожатия ладонь, и направился к машине, через плечо оглядываясь на напарника. Волосы Коннора беспощадно трепал ветер, даже прядь, вечно неаккуратно падающая на лоб, сместилась куда-то ближе к затылку. Полы пиджака тоже вихляли то вправо, то влево, и Хэнк невольно засмотрелся. А Коннору было хоть бы хны. В Андерсоне снова проснулось тянучее чувство неопределенности: андроид выглядел… привлекательно (для каких-нибудь девушек, не страдающих ксенофобией, конечно), смотрясь даже лучше, чем в каждой второй рекламе шампуня, но ветер казался слишком уж сильным для такого хрупкого мальчика. Хэнк вздрогнул, коря себя за столь экзотические сравнения, а Коннор уже подошёл к автомобилю. — В чём дело, лейтенант? — андроид наклонил голову, чуть нахмурив брови. — Ни в чём, — Андерсон хмыкнул, открывая железную дверь, — А эти твои КиберЛайф не предоставляют вам комплект одежды на случай зимы? — и тут же поспешил сменить тон с обеспокоенного на безразличный, — Прохожих на улице пугаешь. Коннор оглядел пустую улицу. — Нет, не предоставляют. Температуры в Детройте нечасто опускаются ниже экстремального уровня, поэтому андроидам не нужна другая одежда. Мужчина сел в машину, не дослушав последнюю часть предложения. КиберЛайф знатно проебались, или Хэнк проебался - он ещё не решил, кто в большей степени. — Мой внешний вид вам неприятен? Я могу изменить цвет волос, если хотите, — Хэнк положил руку на руль, заводя автомобиль, а Коннор всё не унимался, внимательным взглядом пытаясь попасть прямо в душу. — Не надо. Одели бы тебя по-нормальному, — нет уж, лучше думать о задании. Ветер раскачивал ветки деревьев, а Коннор замолк. Говорить было в принципе не о чем, да и мусолить тему одежды никто, вроде, не собирался. Но Хэнку стоило невероятных усилий не заглядываться на напарника, который выглядел не иначе, как странно. Он откинулся на спинку кресла, задумчиво глядя на дорогу и опуская голову время от времени. Приехав на место, Хэнк вылез из машины первым. За ним вышел и Коннор и уже собирался бежать расследовать, как мужчина жестом остановил его. — Вот что, — андроид смотрел, озадаченно поджав губы. Хэнк развернулся спиной к ветру, из-за чего волосы на голове Коннора на несколько секунд замерли. Затем, чуть наклонившись, приподнял воротник чужой белоснежной рубашки, чтобы хоть чуть-чуть закрыть шею и подбородок от потоков холодного воздуха. Старательно не смотря в глаза андроиду, застегнул пуговицу на пиджаке, подумал, застегнул вторую, снова подумал и вторую расстегнул. Потом наспех пригладил растрёпанные волосы и сделал шаг в сторону. — Иди, интегрируй в общество, — лейтенант развернул Коннора за плечи и подтолкнул к месту преступления, — Теперь хоть выглядишь, не как сумасшедший. Хэнк почувствовал, когда ветер взвился ещё с большой силой, колыша последние листья. Теперь это не казалось таким критичным. Даже неприятным почти не казалось. — Вы любите ветер? — осторожно спросил его Коннор, не поднимая головы от рассматривания трупа. — Ага, обожаю, — Хэнк нащупал в кармане открытую пачку с сигаретами. "Хэнк Андерсон. Любит собак, выпивку и ветер." Коннор вновь улыбнулся, пополняя знания о человеческих чувствах. *** — Да они охуели цены так задирать, — Хэнк выкинул окурок в мусорный бак и открыл только что купленный зонтик, — Кусок тряпки и металла, не из золота же. Погода действительно изменилась не в лучшую сторону. Небо на мгновение осветила вспышка молнии, затем снова остались видны лишь темно-серые тучи, капли воды. Зонтик и правда был не из дешевых, но Коннор настоял на качестве продукта. "Вы же не хотите, чтобы мы остались без укрытия посередине улицы, лейтенант" — конечно, он не хотел. А платить баснословные деньжищи за зонтик, подумать только - зонтик, он собирался? Но Коннор всё равно убедил, скорее не речами, а своим видом. Хэнк решил, что видеть андроида мокрым - то ещё удовольствие, (ещё не до конца понимая, что же это выражение всё же должно означать). Пусть так, для этого как минимум, рано. Боже, какие мысли. Какие глубокие мысли в голове у матёрого эксцентричного полицейского. Хэнк раскрыл ткань и сразу прицепился взглядом к узору со внутренней стороны. Его там, правда, не было, но мужчина старался разглядеть. Коннор шёл чуть поодаль, держа голову и правую половину тела под зонтом, а левую под дождём, из-за чего рукав пиджака, да и наверняка рубашки, мгновенно вымок. — Ты серьезно? — Хэнк закатил глаза, — Хочешь сказать, что и будешь так ходить, как робокоп? — Я способен на это. Попадание воды на синтетическую кожу не причинит вреда никому. — Коннор моргнул, непонимающе глядя в угрюмое лицо напротив. Хэнк пожалеет, что не остался дома. Пожалеет, обрадуется, снова пожалеет - и так весь день. — За локоть меня возьми, — звучит не очень хорошо, у лейтенанта аж зубы сводит. Не хорошо, может, но единственно правильно. Коннор кивает и, сделав шаг правее под зонт, кладёт руку поверх руки Андерсона. Сжимает пальцы где-то ближе к запястью, помогая держать ручку зонта. А капли всё равно падают на левое плечо. Хэнк отводит взгляд под импровизированный потолок, перехватывает ручку ладонью, а свободной тянет Коннора за плечо к себе. Тот дубово смотрит перед собой, но на жест поддаётся и подходит ближе, чувствуя, как дождь перестаёт касаться рукава. Под одним зонтом тесно, но кого это волнует? Коннор всё ещё смотрит на дорогу и почему-то отрешенно и тихо спрашивает: — Сэр, вы любите дождь? — Ну… — Хэнк переводит взгляд на край темной ткани, стараясь не выдавать мини-волнения, — В общем-то, да. И он не лжёт. А Коннор всё так же задумчиво пополняет базу данных. *** В доме андроид места себе не находил. Шатался по комнате, потирал запястья, щеголяя с мокрым рукавом, пока Хэнк не предоставил Коннору одну из своих рубашек. Смотрелось это прямо комично. Воротник не закрывает и ключиц, рукава приходится закатывать, а край ткани висит ниже бёдер. Но Коннор не жаловался. И левый рукав закатывал почему-то выше. В какой-то момент он подсел к Хэнку на кухне, с вежливым интересом и терпением наблюдая, пока тот доест свой ужин. Когда, наконец, Андерсону это наскучило, он обернулся к андроиду: — Чего ты хочешь? Знаю же, не просто так тут сидишь. Коннор кивает с абсолютно заговорческим выражением. Губы поджаты, взгляд бегает по комнате, а пальцы еле заметно покалывает дрожь. Хэнк кладёт вилку на полупустую тарелку и опирается локтём на стол. — Ну-ну. Коннор поднимает глаза. — Можно вашу руку? И где-то здесь Хэнк понимает, что ни к чему хорошему это не приведет. Он отряхивает ладонь от крошек и протягивает андроиду. Тот смотрит завороженно пару секунд, а затем кладёт свою ладонь поверх и закрывает глаза. По руке бежит лёгкий ток, и Хэнк с неприязнью это отмечает. Непривычно, когда в кухне у тебя сидит андроид, у которого от пальцев, а потом и от всей кисти остаётся только пластик. Коннор приоткрывает губы и дышит чаще. Сжимает пальцы, держа руку мужчины, думая наверняка о чём-то своём. Мгновение спустя Хэнк, шипя от боли, отдёргивает руку, которую, судя по ощущениям, обдало кипятком. — Ты убить меня решил?! — он машет рукой в воздухе и грозно смотрит на Коннора, — Я же не блядская машина, чтобы на меня такие штучки действовали! Ты головой думаешь вообще? — П-прошу прощения, — Коннор виновато касается повреждённой кожи уже своими обычными пальцами, — Я предполагал, что всё пройдёт по-другому… — По-другому! Я не сраный андроид, чтобы током меня ебашить! — Извините, этого больше не повторится. — Конечно, не повторится. Ещё бы ты такое повторил! Это опять твоя девиантская хрень? Коннор хмурится и выпрямляет спину. — Вовсе не девиантская. Мне нужно было проверить это. — Как?! Убив меня? Хэнк двигает стул ближе к чужому. — Только посмей сказать мне, что девиантнулся. — Высока вероятность, что нет. — Тогда к чему весь этот цирк? Наступает неловкая пауза. Коннор снова смотрит в сторону. — Ну… я почувствовал что-то… по отношению к вам. По описанию это было похоже на… любовь, и я опасался не приведет ли это к девиации, но нет, изучив человеческую любовь, я могу сказать, что нет. Хэнк усмехается, обеспокоенно сводя брови. — И как же ты её изучил? — Ну, — Коннор переплетает пальцы друг с другом, — Вы сказали, что любите ветер, но сами постарались укрыться от него и укрыть меня. Вы сказали, что любите дождь, но сами купили зонт и даже не разрешили находиться не под ним. С большой вероятностью, если бы светило солнце, и вы бы сказали, что любите и его, вы бы попытались укрыть меня от жары. Если… если… — Коннор потупил взгляд и заговорил тише, — если вы скажете, что любите меня… — Что будет, если я скажу, что люблю тебя? — у Хэнка замирает сердце. — То наверняка это будет также логически необоснованно и также обманчиво. Но я чувствовал не это. Значит, я не испытывал чувство любви и мне не о чем волноваться. — Ты пытался передать мне свои чувства этим… электричеством? — Это уже не имеет значения. Я и вы в безопасности. Хэнк в раздумьях чешет затылок. — Ты уверен, что прав? Любовь она, как бы, разная… — О чём вы? Я же в любом случае не девиант. Хэнк смотрит в взволнованные карие глаза: — Ну знаешь… у меня не возникает желания поцеловать ветер или обнять дождь, — сквозь голос проскальзывает усмешка, — а единственное солнце, на которое у меня встаёт - это ты. Коннор вздрагивает и хмурится. — К чему вы клоните? — Абсолютно ни к чему, парень. Ни клоню, ни склоняю. Хэнк поднимается из-за стола довольным, зная, что посеял семя сомнения в юном разуме. Пока Андерсона не хватают за запястья и самым наглым образом не целуют в щёку. Коннор смотрит укоризненно и будто бы обиженно. Хэнк усмехается. О чувствах ещё предстоит серьезный разговор.