Только в интересах расследования

— Впервые в жизни вижу как андроид плачет. — Я не плакал. Коннор ерзает на диване, глядя куда-то в сторону и катая в пальцах монетку, подрагивающую мерзким звоном. Потом, под пристальным взглядом, прячет её в карман, выпрямляется, но глаз поднять так и не может. — Удиви меня, — Хэнк хмыкает, всё ещё сидя чуть поодаль, с краю, — Хоть бы ты не девиантнулся из-за мелодрам. Смотря, что иметь в виду под "мелодрамой". Хэнк хмурится, поднимает взгляд в потолок, кашляет и тянет поторапливающее "так о чём мы говорили.". Коннор качает головой: — Насколько известно, девиация не наносит первого и наиболее сильного удара на сенсоры, следовательно, андроиды не почувствуют боли даже при… — Насколько известно, андроиды не интересуются подобными вещами, — Хэнк недовольно стучит ладонью по обшивке дивана и вспоминает всю дрянь, которой напарник прикрывался, — А передо мной живое доказательство обратного. Как бы, блять, иронично это ни звучало. Коннор прикрывает глаза, чувствуя, как тень поглощает все рациональные и иррациональные мысли. Он отвратителен. Ненависть к нему оправдана ещё с самого её появления. И всё это давит, давит так, что на секунду Коннор забывает время и геолокации. — Я опасен для вас. — Вижу, чистейшее зло, — и, заметив растерянный взгляд, продолжает, — Понимаешь, людям на шестом десятке лет сложно представить тебя… ну, опасным, когда они находят тебя в их собственной комнате ревевшим. Особенно ревевшим. Коннор сводит брови и отворачивается. Человек ведёт себя неожиданно иначе, чем предполагалось, но людям за личностные внутреннемозговые процессы не полагается лишение права на существование. В голове проскальзывает простейшая ассоциативная цепочка: ошибка - это смерть. Смерть - это страшно. Страх - это метод воздействия на человека. — А если я убью вас? — Коннор выпаливает слова и сразу же опускает голову, понимая, что сказал. Он просто не может звучать грозно. — Да можешь начинать. Андроид с ужасом наблюдает, как человек пожимает плечами и ухмыляется. — Ты ведь такой опасный, — последнее слово Хэнк произносит на издевательски-детский манер. — Нет, вы неправильно меня поняли, — Коннор тянется за монеткой в карман, но тут же останавливает себя, — Не прямо сейчас. По теоретическому плану… это не угроза, это предупреждение. Я, оказавшись вне контроля КиберЛайф, могу убить вас из-за внутренних… симуляции внутренних… Коннор путается в словах, снова чувствуя уже знакомую дрожь, а Хэнк вздыхает: — Великолепный план. Просто охуенный, если теперь я тебя правильно понял, — и здесь он, совершенно немыслимо, садится чуть ближе, — Надёжный, блять, как швейцарскиие часы в мою молодость. — Вы презираете андроидов, — он судорожно ищет доказательства, — за время нашего общения вы назвали меня по имени не более нескольких раз! — Так тебе хочется, чтобы я по имени тебя называл, Коннор? Что-то скручивает внутри и, будь андроид настоящим человеком, у него бы пересохло в горле. Коннор сводит пальцы, и на плечо его ложится чужая рука. Он поднимает глаза, впервые за вечер, и не видит чужого лица. Запястья тут же оказываются в хватке чужой ладони, Коннор вздрагивает, чувствуя, как человек шепчет ему на ухо: — Причина девиации, быстро. По-другому, видимо, от тебя ничего не добьёшься. Андроид в замешательстве. В страхе. В волнении и тяжелой интриге одновременно. Слова не вяжутся друг с другом. Это он должен был манипулировать Хэнком, а не Хэнк им! — Сильное эмоциональное потрясение, л-лейтенант. — Умница, Коннор. Значит, ты девиант? — И-именно. — И какое же потрясение? Коннор не хочет отвечать. Его немедленно выставят за порог, если он ответит правду. Взвесив все риски, наверняка бы не сказал. А уж здесь, когда ты не можешь вырваться или двинуться, и ситуацию не контролирует ни сознание, ни программа. — Ненависть - вот эмоциональное потрясение. Теперь покажи мне своё. А в голове звучит голос, который причиной и был. Коннор выдыхает, не зная, как быть. Дрожа, он медленным движением высвобождает одно запястье и берёт ладонь Хэнка в свою ладонь, выдыхая и ожидая реакции. Отрицательной или положительной. Но точно не её отсутствия. Хэнк не двигается, смотрит будто холодно и равнодушно, и Коннор опадает где-то внутри. Человек, не разъединяя пальцев, садится ровней и сквозь зубы произносит: — Как же вы, блять, меня достали. То живые, то неживые, человечеству пиздец только из-за вас настанет, ей-богу. Ладно, — он убирает руку и поднимается с дивана, потягиваясь, — Я иду спать, а ты идёшь собирать вещи. И чтоб завтра утром я тебя в гостиной не видел. Всё понятно? Холодная волна проходит по телу. Коннор поднимает умоляющий взгляд, ловя последние секунды, после которых решение не изменится точно. А где-то за окном вспыхивает молния. Андроид успевает схватить человека за край футболки, глядя умоляюще и отчаянно. — Сэр, искренне прошу вас, могу я остаться здесь хотя бы до утра? — Хэнк удивлённо приподнимает брови, — Клянусь, как только наступит утро, я буду уже далеко, не тревожа вас. Мне… мне нужно найти место работы, это не займёт много времени. Я у-уеду в Канаду, — Коннор трясущимися пальцами держит человека, а у самого ноги подкашиваются, — В-вы даже имени моего не вспомните… Хэнк хмуро наблюдает за всей этой трагичной тирадой, ждёт, пока андроид не выдохнет и, распахнув карие глаза, не уставится на него, вытирая случайные слёзы рукавом. Затем кашляет, ставит андроида ровно, смотрит ему в лицо и спрашивает вкрадчиво: — Совсем шестерёнки поехали? Ты за кого меня принимаешь? Какая Канада? Тебя кто туда пустит одного? — он опускает руку андроиду на плечо и легонько встряхивает, — Вещи, говорю, собирай, и неси в мою комнату, на диване спать больше не будешь, что уж с тобой делать. И не вздумай говорить мне, что снова какую-то поебень симулируешь, я не поверю. Коннор не знает что делать с таким количеством нахлынувшего облегчения. Или радости, это как посмотреть. — Ну тихо, убьёшь, — Хэнк смотрит сверху вниз, когда андроид благодарно обнимает его, уткнувшись носом в его плечо, всхлипывает и снова обнимает ещё крепче. — Я предупреждал вас, — он жмётся ближе и чувствует, как тёплые руки ведут по его спине, — Знаете, кажется, я счастлив. — В каком смысле? — Ну, не то чтобы я испытывал счастье раньше… В основном это были страх, потерянность, настороженность, стресс… — Напрашиваешься, чтобы тебя пожалели, да? — Хэнк надеется, что с мини-переездом проблем не возникнет, — Добро пожаловать в новый мир, бедный Коннор-девиант. Можешь убиваться по мелочам и рыдать без повода, тебя никто не осудит. Наслаждайся каждым живым моментом, какие твои годы. — А вы? — тревожно спрашивает Коннор, на секунду сжимая пальцы чуть крепче. — А я буду принимать активное участие, чтобы ты особо не натворил дел и сломал себе что-нибудь в порыве чего-нибудь. Андроид тепло улыбается, не желая отпускать Андерсона ещё добрых несколько минут. — Мне записать это как определение слова "забота"? — Знаешь, Коннор, ты, конечно, парень замечательный, но лучше б тебе помолчать на время. Это почему-то звучит роднее всех выдуманных романтических фраз. До которых дело ещё, несомненно, дойдёт.