Еще одна мафия

      Селеста с каждым шагом по замку мрачнела все больше и больше.       — Готтшалк, а это обязательно? — нервно спросила Эрквуд.       — Обязательно, — вздохнул Найтмэр и погладил большим пальцем ладонь девушки. Они вошли в тронный зал, где на троне восседала Вивальди Дюпре. Королева Сердец скучающе посмотрела на вошедших и тут же ее взгляд изменился.       — Ты?! — воскликнула Вивальди.       — Ну, типо да, — нагло заявила Селеста. — А что? Я уже с подругами к собственному мужу и двоюродной сестре прийти не могу? — Мужу и сестре? — шокировано спросила Вивальди. — Но… Как?       — Что как? Как вышла замуж? — девушка задумчиво покачала головой и продолжила, — После того, как рассталась с Бладом я познакомилась с Найтмэром у нас все закрутилось, и вот я его жена. Как-то так. Вивальди шокировано смотрела на бывшую своего брата и прокручивала в голове единственную фразу того вечера… Блад Дюпре, ее брат, сидел в своем кабинете и напивался. На полу уже стояло несколько бутылок вина. «- Она мне изменила и не скрывала этого, — пожаловался он сестре и махом выпил бокал и не закусил. Вивальди сидела на диване и слушала пьяный монолог брата. Как она делала вид, что ненавидит Блада, все-таки он оставался ее братом, да и Селеста ей не нравилась. В душе она была рада, что Эрквуд больше не с братом. Блад продолжал напиваться, но уже молча. Это было единственное предложение за вечер».       — Как ты вообще осмелилась заявиться сюда после того, как изменила моему брату?       — Я? Изменила? — Воскликнула Селеста и вырвала свою ладонь из руки Найтмэра. — Это Блад неизвестно что себе придумал, поверил в этот бред и сам разорвал со мной отношения. Я ему не изменяла!       — Да? А почему он тогда утверждал обратное?       — Потому что долбоеб! Да, я обнималась с парнем, но это был мой друг детства, а твой обожаемый братец придумал себе невесть что и поверил этому! Он даже мои объяснения не стал слушать! -задыхаясь от ярости выкрикивала Селеста, а потом развернулась на каблуках и выскочила вон. Все стояли в шоке и не могли ни слова вымолвить.