Равнение на флагмана!

Она недвижимо сидела на правом крыле командирского мостика. Мимо проплывали рыбацкие баркасы, пыхтя отвалил от пирса каботажный пароходик, пошлепав в сторону соседнего, видневшегося на горизонте в виде синей горки острова. Тяжело, на выход в открытое море, прошел «Нью-Мексико», вздымая широкую кильватерную струю, раскачавшую «Конго». Тяжелый знойный тропический день, как это всегда бывает в южных широтах, стремительно сменился на душную влажную ночь, наполненную звуками невообразимого количества птиц. Над городком и портом засветились разноцветные огни, придавая городку вид детской игрушки. Черный корпус линкора погрузился во тьму, и только фиолетовые светящиеся разводы выдавали место его якорной стоянки. Вдруг, с рейда, где стояли крейсера, по водной глади заскользил луч прожектора. Белый светящийся глаз пошарил по корпусу «Конго», посмотрел на надстройки, и замер на мостике, вперив круг света на тонкую фигурку в темном вечернем платье. Почувствовав, что на нее смотрят, Конго подняла голову, и щурясь, посмотрела в сторону того, кто так бесцеремонно вторгся в ее уединение. Луч света замигал, передавая азбукой Морзе сообщение: «Капитану линкора «Конго» прибыть на крейсер «Буденый». До чего же глупы эти люди! Они так и не понимают, что это не капитан, а аватара, по сути – единой целое с кораблем, его ментальное воплощение! Что с них взять... Девушка поднялась на ноги, и медленно, создавая при каждом шаге маленькие шестиугольники ступенек, спустилась с мостика на полубак. Прыжком вспорхнула над леерами бортового ограждения, и встала, казалось, прямо на воду. Идти было недалеко, и Конго спокойно пошла в сторону сине-пятнистого крейсера, освещенного ночными огнями и яркими люстрами в носовой части. Эту ночь рыбаки запомнили надолго. Демон, в образе беловолосой женщины с красными глазами, шедший по легким волнам, заставил их спешно хвататься за амулеты, срочно вытаскивать сети и неводы, поворачивать лодки и со всех сил грести, чтобы поскорее оказаться на безопасном берегу. Там, где прошла Конго, не осталось ни одного суденышка, и до утра никто не решился больше выйти на лов. Таким же легким прыжком, прямо с водной глади, Конго взлетела на бак крейсера «Буденый», где в плетеных шезлонгах с удобством расположилось полтора десятка людей – мужчин. Их взгляды мгновенно переместились на столь эффектно прибывшую девушку, чье темное вечернее платье еще легко развевалось после полета, а серебристая прядь упала на лицо. Нельзя сказать, что взгляды были доброжелательными, но Конго не было никакого дела до того, что там крутят в своих примитивных вычислителях, называемых головами, эти существа. Единственный, кто ей был интересен, это командующий, которого она впервые видела так близко. Он стоял лицом к полукругу кресел, спиной к доске со схемой какого-то боя. Высокий, крепкий по человеческим меркам, на вид лет тридцать-тридцать пять. Взгляд красных глаз встретился с немигающими зелеными глазами командира. Пауза затягивалась, и человек решил выйти из неловкой ситуации: - Добро пожаловать, присаживайтесь – произнес он с легким полупоклоном-полукивком, указывая на свободное кресло. Конго оторвала взгляд от его лица, неспешно прошла мимо ряда сидящих офицеров, и села, положив ногу на ногу. - Господа – командующий окинул взглядом с прищуром присутствующих капитанов – разве можно приветствовать даму сидя? Тем более, такого же командира, как и Вы? Один за другим, поспешно, офицеры вставали на ноги, одевали фуражки, отдавая честь. - Ну вот и познакомились, вольно, можете садиться – командир остался стоять, взял в руки указку, – кстати - на этот раз он обратился прямо к Конго - если хотите, чай на столе, ведите себя как дома, лишние формальности мы не приветствуем. Тем более, на вечернем разборе. Конго оглянулась, и действительно, рядом стоял столик, на котором разместились фарфоровый чайник и несколько чашек. Оставалось только подойти и налить себе настоящий ароматный чай. Много раз она пила его в своем маленьком мире, где встречалась с ментальными моделями кораблей своего флота, и только один раз – вживую, во время переговоров с Чихайа Гунзо. Мельком глянула по сторонам – чашечки с чаем были у многих присутствующих. Вернувшись на свое кресло Конго отхлебнула глоточек и поставила чашку на подлокотник, обратив внимание к тому, что говорил командующий у доски. Как примитивно! – все, что сейчас он показывал и рассказывал анализируя прошедшие за день бои можно было за считанные мгновения передать по общей информационной сети, а люди тратят кучу времени на бесполезное занятие. Скучно… - И задачи на завтрашний день – аватара линкора наконец услышала что-то, что могло иметь пользу – завтра наш главный враг – эсминцы. Их надо настрелять как можно больше. И как можно больше выбить цитаделей. Потому работаем в схеме линкоры – крейсера. Авианосцы и эсминцы вступают в дело после них, если недоберем эсминцев по количеству потопленных. Вопросы есть? - Никак нет! – произнес кто-то, и офицеры начали вставать, явно собираясь покинуть совещание. - У меня вопрос – кто-то удивленно повернулся к Конго, командующий опустил указку и тоже внимательно посмотрел на нее – зачем? Что это за бои, с кем и ради чего завтра сражаться? - С такими же флотами, как и наш. По одному кораблю от флота собираются случайным образом в эскадру из двенадцати кораблей. Примерно такая же по силе эскадра – противник. А дальше бой, кто кого. - А цель? – все также гордо держа голову уточнила Конго. - Глобальной, поработить мир или наоборот, спасти, у нас нет – командующий усмехнулся – но нам нужно развивать свой флот. Совершенствовать те корабли, что есть, добывать новые, улучшать базу. Всего этого можно добиться, только сражаясь на каждодневном ринге, бой за боем, день за днем. - Бесконечное сражение? - По сути, да. Конго немного помедлив, кивнула головой. Бесконечный бой лучше бесконечной скуки патрулирования. Возвращалась аватара на корабль так же, как и пришла, но на обратном пути никто ее не видел, ибо смельчаков, кто бы вышел в эту ночь в море, больше не было. Утром первым в море выходил «Фузо». Его не было около часа, но зато возвращение все стоявшие на залитом ярким солнцем рейде корабли приветствовали салютом. Тяжелый корабль медленно подошел к бочкам, поле чего большой универсальный транспортный корабль подошел к его борту и начал погрузку боеприпасов, а танкер с другого борта завел шланги для подачи горючего. Следующим настал черед «Аобы». Крейсер стремительно набрал скорость прямо с рейда, и волна, поднимаемая его форштевнем, заставила качаться все лодчонки, сновавшие по островной гавани. А вот возвращение «Аобы» было далеко не столь эффектным. Обратно корабль на рейд осторожно тащили два мощных буксира, на траверзе которых шло спасательное судно. При развороте вдоль мола стало видно, что в середине корпуса, рядом с ватерлинией, зияют, наспех заделанные деревянными щитами, две огромные пробоины, явно от тяжелых снарядов. Половина надстроек была снесена, что осталось – искорежено до неузнаваемости, трубы повалены, настил от носа до рубки выгорел. Конго внимательно смотрела, как изуродованный корабль со всеми возможными предосторожностями ставят в плавучий док, когда с «Буденого» поступил сигнал: «Линкору «Конго» принять на борт командующего, приготовиться к выходу в море». Командующий, одетый, как всегда, в свободную белую рубашку и черные брюки, с перекинутой через плечо планшеткой, перепрыгнул с катера на трап линкора, быстрым шагом направился в сторону носовой надстройки, у подножия которой его встречала аватара. - Добрый день! Готова? Глупый вопрос. Корабль Тумана существует только для боя, и всегда готов к нему. Ответом стал короткий кивок аватары и гул набирающих обороты турбин. - Ну и отлично! – командующий извлек из планшета обычную бумажную карту, на которой был показан предстоящий маршрут – идем сюда, здесь встретимся с остальными кораблями эскадры, далее – вот к этим двум островам и здесь примем бой. Насколько все примитивно у людей. И связь, и карты эти… Даже если бы другого технического превосходства Тумана не было, только за счет связи и отображения информации в реальном времени с передачей данных сенсоров с корабля на корабль, Туманный Флот все равно победил бы. Конго, скрестила руки на груди, снова молча кивнула, одновременно ложась на курс. К месту предстоящей схватки стягивались самые разномастные корабли: тут и парочка авианосцев – пузатый, тихоходный, переделанный из угольщика «Ленгли» и низкий, с далеко выдающимся из-под полетной палубы носом «Зуйхо», подползали американские и японские линкоры, роились штук пять крейсеров, представлявших самые разные страны, рядом крутилась парочка эсминцев. С разной покраской, а кто и вовсе без камуфляжа, украшенные как гирляндами невообразимым скопищем флажных сигналов. Явно, без какого-либо централизованного твердого командования, короче, сброд, а не эскадра. После четкого порядка Туманного Флота все это казалось совершенно диким, ни строя, ни связи, ни взаимодействия. Конго даже подумывала, а не пальнуть бы по этим союзничкам, чтобы вселить в них хоть каплю дисциплины, но вместо этого обратилась, не скрывая яда в голосе, к тому, кто считал ее своим командующим: - Какие будут приказания? - Никаких. На судне может быть только один капитан. Взгляд красных глаз словно старался просверлить это ухмыляющееся человеческое лицо. - Никаких приказаний? Я делаю все, что сочту нужным? - Ну да – улыбка стала еще шире – ты капитан боевого корабля. Тут ты хозяйка, бой – твоя работа, так работай. Спорить о том, что она не «капитан», а одно целое с кораблем, Конго не стала. Человек не понимает – ну это его проблемы. Но раз уж он так спокойно отдал все в ее руки, она покажет, что такое линкор Туманного Флота! И все надолго это запомнят! Улыбка исказила рот аватары, и это не предвещало ничего хорошего. - Кстати, не пора ли проследовать в боевую рубку? – поинтересовался человек. - Если Вам, командующий – с отменной, чеканной вежливостью ответила Конго – будет угодно, конечно, проследуйте. - А ты? - Я буду вести бой отсюда. - Ну дело твое – мужчина пожал плечами, повернулся и направился к внутренней переходной трубе, чтобы подняться в хорошо защищенный пост управления кораблем в бою. Аватара, вспорхнула на мостик, повернулась лицом к носу, и вокруг нее заплескался бесконечными рядами символов круг системы управления. Линкор, как застоявшийся рысак, рванул на самом полном вперед. Встречный ветер развевал фиолетовое платье и волосы Конго. Адским пламенем горели глаза. Синхронно с ее взглядом орудия главного калибра с тихим жужжанием поворотных механизмов стали обшаривать горизонт в поисках первой цели. Противник не замедлил появиться, правда в виде эскадрильи легких истребителей-разведчиков, которые перевалились через горную гряду на острове и стали усердно прятаться в облаках. Мгновенно сенсорная система перехватила их переговоры и сообщила о том, что они наблюдают именно за «Конго», передавая своим союзникам ее местонахождение, курс и скорость. Ну что же, пусть знают, что она идет. Все та же дьявольская улыбка не сходила с лица аватары. Не сошла она и в тот момент, когда на смену разведчикам появились бомбардировщики и торпедоносцы. Неуклюжие этажерки ринулись прямо на линкор, встретивший их хлопаньем крупнокалиберных универсальных орудий и резким, отрывистым лаем скорострельных автоматов. Небо вокруг наполнилось трассерами, вспышками и черными кляксами разрывов. Вот рядом с одним из бипланов расцвел оранжевый цветок, и заходясь в надрывном визге пропеллера, испуская густой черный дым, самолет ткнулся в море, оставив после себя расходящиеся круги и обломки. Но остальные дошли. Небольшая бомба взорвалась на полубаке около третьей башни, осколки забарабанили по броне, не нанеся особых повреждений. Будь у нее волновая броня, эта болванка со взрывчаткой даже поцарапать бы не смогла линкор Туманного Флота, но сейчас от места разрыва потянулся дымок, за которым появились первые языки пламени пожара. Аватаре показалось что это пламя обжигает ее саму. Но это был не конец – ибо пока работали бомбардировщики, торпедоносцы тоже уложили свой груз в море, и сейчас белые следы быстро тянулись к кораблю. От взрыва первой торпеды Конго чуть не прикусила язык, правда удар, пришедшийся в противоторпедную защиту, за которой был мощный бронепояс, серьезных повреждений не нанес. А вот вторая, ударившая в корму, хотя и не вызвала такого сотрясения, но подводный гидроудар пришелся в тонкий кормовой бронепояс в районе четвертой башни. Трехдюймовая броня разошлась по стыку, впустив морскую воду внутрь корпуса. Конго была к этому готова, и бригада ремонтных дронов бросилась тушить пожар и латать повреждение. Ничего опасного, мелкие неприятности. Сделавшие свое дело самолеты отходили в сторону острова. Вдруг близкий разрыв ста двадцати семи миллиметрового снаряда буквально развалил в воздухе одного из удиравших. С открытым злорадством Конго проводила взглядом падающие в море горящие обломки. Грохот скорострелок смолк, и только издалека был слышен стрекот моторов разведчиков, продолжавших наблюдать за «Конго» с почтительного расстояния. А вот и первая надводная цель показалась слева из-за острова. Усердно дымя четырьмя трубами легкий крейсер типа «Омаха» оказался всего в каких-то тринадцати милях от линкора. Короткий доворот и вот уже все четыре башни смотрят в сторону кораблика. Первый залп «Конго» проревел над морем, порыв газов и воздуха прокатился по мостику, рассыпав сложную прическу Конго, и сейчас ее волосы развились на ветру в полном беспорядке. Восемь тяжелых бронебойных снарядов с воем полетели в сторону крейсера. Но видимо противник знал от самолетов разведчиков, где находится линкор, и смог предугадать ее действия, совершив лихую циркуляцию, встав носом в сторону «Конго». Трехсот пятидесяти шести миллиметровые снаряды попадали в море, слева и справа от бортов крейсера, подняв султаны воды выше его мачт. Только один смог задеть «Омаху», да и то - пробив легкие надстройки, вылетел насквозь, и уже над морем, когда сработал взрыватель, разорвался, не нанеся крейсеру особых повреждений. А вот «Омаха» в долгу не осталась, полив линкор градом небольших, шестидюймовых фугасных снарядов. Бронированным частям вреда они нанести не могли, но вот надстройкам, трубам, небронированным зенитным установкам пришлось несладко. Второй раз за несколько минут Конго ощутила зуд ожога, на этот раз заполыхало на полубаке. Нужно было провести ремонт – но в это время ремонтные дроны были внизу, заканчивали откачку воды, проникшей при торпедном попадании, и немедленно приступить к тушению пожара не могли. Приходилось терпеть, и ждать, пока перезарядятся орудия главного калибра. Крейсер, понимая, что расплата неминуема, сделал попытку выполнить полный разворот на сто восемьдесят градусов, но завершить маневр до второго залпа «Конго» не успел. Снова бронебойные снаряды с тяжелым воем разорвали воздух, но на этот раз они нашли свою жертву. Первый «чемодан» как консервную банку вскрыл нос крейсера между клюзом и носовой башней. От удара освободилась цепь, и якорь корабля вывалился за борт, исчезнув в пучине моря. Второй снаряд проломил тонкую бронепалубу между труб и на мгновение исчез внутри крейсера. Через долю секунды сработал взрыватель, и килограммы взрывчатки сокрушили то, что прятала цитадель – машинное и котельное отделение. Сначала из пролома полыхнуло яркое пламя, сменившееся облаком горячего белого пара, вслед за которым повалил густой черный дым. «Омаха» заметно потеряла в скорости и стала рыскать на курсе, дергаясь, как пьяная, из стороны в сторону. Видимо, там пытались вернуть управление, но это не очень-то получалось. Конго ждала, когда снова выполнится перезарядка орудий, чтобы добить этого наглеца, устроившего ей еще один пожар. Но всего за несколько секунд до залпа, который должен был стать для «Омахи» последним, за его кормой, разделяя крейсер и линкор, появилась грязно-белая, почти серая дымовая завеса, скрывшая тяжело поврежденный корабль и от сенсоров, и от глаз аватары. «Конго» начала описывать циркуляцию, стараясь обойти густые облака дымовой завесы и найти «Омаху», когда в нее ударили первые тяжелые снаряды. Густой град бронебойных снарядов посыпался вокруг, поднимая огромные фонтаны брызг. Даже попадая в воду, они не прекращали движения, а по огромной инерции били в борт, ниже ватерлинии. Правда, пока спасала броня. Но от второго залпа, оказавшегося гораздо точнее, она не защитила, и сразу три «чемодана» взорвались, сокрушая надводный борт, превращая в горы обломков орудия противоминного калибра в каземате. Дрожь и боль прошли по корпусу и телу аватары. Резко дернувшись, «Конго» начала отворот от грязно-белой тучи, и только в этот момент стали заметны два новых противника – тяжелые линкоры-дредноуты «Кёниг» и «Вайоминг», уверенно вышедшие на то место, где пару минут назад была легкая «Омаха». Их двадцать два ствола главного калибра против восьми у «Конго» не оставляли ей никаких шансов. Тем более, «Конго» не была полноценным линкором. Да, ее так классифицировали в Туманном Флоте, так называли ее прототип и в человеческом, но по сути, она была линейным крейсером, у которого броня была принесена в жертву скорости. Также из-за требований к скорости ее корпус был узким и вытянутым, что делало размазанную вдоль борта броню еще тоньше, а эти линкоры, хотя были тихоходными, но из-за короткого, бочкообразного корпуса, были гораздо тяжелее бронированы. И в этом предстояло убедиться через несколько секунд – ответный залп «Конго» хотя и достиг цели, но только один снаряд смог нанести заметные повреждения «Вайомингу», а два – раскололись о броню. Понимая, что ответ не заставит себя ждать, и что сейчас спасение от этих тяжеловесов-тихоходов – только скорость, «Конго» резко повернула влево, и на самом полном двинулась назад, почти к тому месту, откуда она начинала этот бой. Теперь у противника цель стала гораздо меньше, ведь попасть в корму – гораздо сложнее, чем в борт, но они не оставляли своих попыток. Снаряды сыпались градом, чаще всего, вздымая водяные султаны по оба борта, но нет-нет, да и попадали в нее, вызывая боль во всем теле. А еще и «Омаха», которая справилась с повреждениями, явно горя желанием отомстить, вцепилась в нее как гончая, поливая своими небольшими фугасными снарядами надстройки. Отстреливаться от всей этой команды приходилось только кормовыми башнями, ведь стоит попробовать повернуть, и использовать носовые, то хотя бы одному из линкоров «Конго» подставит свой борт, и тогда – конец. А четыре кормовых орудия в двух башнях чтобы задержать их – это слишком мало. Решив оторваться от линкоров на скорости, и понимая, что только «Омаха» может угнаться за ней, «Конго» перенесла огонь на крейсер, вскоре добившись серьезного попадания. Слишком рано посчитавший ее легкой добычей наглец получил хороший урок, и потеряв в пламени разрыва пушки в носовом каземате, предпочел ретироваться, чем еще раз проверять линейный крейсер на прочность. Линкоры медленно отставали, и уже находились почти на пределе дальности своих орудий, когда начался второй налет. На этот раз ее атаковали уже не бипланы, а хотя еще и не очень совершенные, но монопланы, представлявшие гораздо более сложную и скоростную цель. Вместо дружного грохота орудий противовоздушной обороны в начале боя, противника встретили всего несколько стволов зенитных автоматов, уцелевших после скоротечной артиллерийской схватки. И хотя еще один самолет был сбит – зенитный автомат буквально отрезал очередью крыло, обе эскадрильи бомбардировщиков сделали свое дело. Бомбы пробили верхнюю палубу и разорвались уже внутри линейного крейсера, сокрушая машины и механизмы, нарушая работу систем, расшвыривая ленты подачи боепитания, вызывая многочисленные пожары. Ремонтные дроны метались от очага к очагу, но уже не успевали сдержать расползающийся огонь. Бешено завыла сирена, предупреждая о критических повреждениях, хотя Конго и так прекрасно осознавала, что очень серьезно ранена. Как и в прошлый раз, вслед за бомбардировщиками ринулись торпедоносцы, но на этот раз, они разошлись в стороны, и атаковали с носа, с обоих бортов, ставя линкор в вилку из сходящихся вееров торпед. Мгновенно оценив ситуацию, «Конго» повернула вправо, посчитав, что в этом случае в нее попадет не более двух торпед, по одной с каждого борта. Совсем избежать попаданий было невозможно, но так был хоть какой-то шанс. Именно этого маневра и дожидались тяжелые линкоры, выжимавшие все из своих машин в попытке угнаться за «Конго» и не дать ей выйти за предел дальности своих орудий. Уклоняясь от торпед линейный крейсер открывал свой правый борт для сосредоточенного залпа, которые не замедлил последовать. Нарастающий вой полета тяжелых бронебойных снарядов сменился треском ломаемой брони, разрывами, надрывным визгом переломаных турбин, грохотом взрывающихся котлов, шипением вырывающегося на свободу пара. Изуродованный корабль беспомощно закачался на волнах, и не было никого рядом, кто смог бы прикрыть ее дымовой завесой, как давеча «Омаху». Что-то вышло из строя, и даже фиолетовые полосы на корпусе и надстройках замигали неровным, прерывистым светом. В эти последние секунды Конго с удивлением отметила, что человек, весь бой тихо сидевший в боевой рубке, куда-то исчез, и уцелевшие сенсоры его не могли найти. Повторный залп линкоров отвлек «Конго» от бесполезных поисков, и зная, что терять уже нечего, из всех орудий она дала последний залп. Да, удачный, но противник боеспособности не потерял и продолжал упрямо идти вперед, перезаряжая главный калибр. В этот момент торпеды с самолетов настигли ее. Первая взорвалась у левого борта, погнув внешний гребной винт, а вторая ударила точно под мостиком, впуская воду в погреба носовых башен. Огромный фонтан воды подводного взрыва накрыл корабль, одним махом сметя аватару, все еще стоявшую на мостике. Корпус корабля, не в силах больше выносить мучений, медленно завалился на бок, издав громкий, протяжный скрежет-стон, носом вперед, обнажив винты, медленно уходил под воду. Аватара отчаянно боролась, пытаясь выгрести против течения, но вода, многими тоннами втекавшая в проломы корпуса гигантским водоворотом тащила ее обратно. В последнюю секунду Конго мертвой хваткой вцепилась в что-то круглое, обтянутое сеткой канатов, и сознание, истерзанное болью и ужасом, милосердно покинуло ее.