Останься

      Амарантовый закат настигал все уголки деревни, словно прощаясь; солнце заглядывало в лицо каждому жителю. Сакура Харуно сидела на выступе скалы с лицами Хокаге и откинулась назад, раскинув руки в стороны. Девушка почувствовала, как галька упирается в копчик, но менять позицию не собиралась.       «Даже самый ужасный день сменят сумерки», — подумала куноичи при виде темного полотна небес. Когда-то она относилась к звездам, как бриллиантам, разбросанным по темно-атласному полотну. Сейчас же девушка видела в них лишь моргающие огоньки в бездонной тьме.       Куноичи с волосами цвета дымчатой розы совсем заледенела от стуженного ветра. Щеки щипало холодом, а мурашки превратили кожу девушки в гусиную. Однако она и не думала шевелиться.       Что-то в груди девушки желало сейчас же спрыгнуть с этого обрыва в надежде раствориться в небытие, но здравый смысл предлагал ограничить калечение лишь простудой или легким воспалением легких. А потому она лежала на холодной гальке, что впивалась в кожу через одежду, и слушала шелест ветра.       Из раза в раз куноичи воскрешала воспоминания о бывшем сенсее и новообретенном напарнике.       Холодный взгляд, резкое движение, звук электричества, запах ржавчины и соли.       И так по кругу, пока слезы предательски не обожгли красные глаза. Весь день она провела в попытках переварить увиденное, но каждый раз вызванные к жизни воспоминания отдавали щемящей болью в груди и налитым комком в горле. Словно увиденное отказывалось быть принятым разумом девушки.       Она пыталась ответить себе, что произошло, но путного ответа не выходило. Лишь шквал эмоций. Конгломерат из обиды, злости и чистой печали.       «Если бы была какая-то возможность выплеснуть все, то мне стало бы лучше», — думала куноичи. Но тело отказывалось тренироваться после бессонной ночи. Рассеянный взгляд метался по страницам книг, не давая возможности уловить суть последних глав. Горячая ванна лишь напоминала о багряной жидкости на руках сенсея. А замкнутое пространство заставляло чувствовать себя в ловушке. Потому оставалось лишь смотреть на сумеречное безлунное небо.       Вдруг руки девушки сжались в кулаки; она резко села, вызывая белые пятна перед глазами. Внезапная мысль заполонила разум, не давая возможности отбросить себя.       — Я пойду к нему и потребую ответы, — произнесла она в сердцах.       Куноичи поднялась и почувствовала каждую ноющую мышцу. Галька оставила красные отпечатки на коже спины. Холодный ветер окончательно взбодрил куноичи. Девушка пошла сначала плавно, а потом резво понеслась в сторону окраины деревни.       Промозглый сильный ветер продувал ее белый плащ, заставляя ежиться, но куноичи, казалось, перестала чувствовать холод совсем. Она неслась на всех скоростях, пока в глаза не бросился силуэт знакомого дома.       Когда-то Наруто проиграл Саске в карты, и тот загадал ему пробраться в дом Какаши и стащить все его маски. Тогда они были уверены, что он обязан мелькнуть в окне, и команда номер семь увидит его личико. Сакура с Саске сидели в кустах наготове, как услышали крик джинчурики и лай собаки. Наруто тогда еще неделю пролежал в госпитале. Настолько потрепал его маленький мопс.       Сакура улыбнулась воспоминаниям и обнаружила себя напротив дубовой двери. Внезапно задумка показалась такой глупой и абсурдной, что она захотела сбежать от его дома так далеко, насколько это возможно. Подушечки пальцев коснулись холодной двери. Куноичи тяжело вздохнула. Не решаясь постучаться, она развернулась. Послышались шаги, и дверь распахнулась за ее спиной.       «Не сбегу», — подытожила девушка.       «Чего это она в дверь скребется?» — подумал мужчина.       — Эм… Ты чего-то хотела? — решил нарушить нависшую тишину Какаши, обращаясь к спине куноичи.       — Да, — глухо произнесла девушка и осеклась. Воображение рисовало, как она будет долбиться в дверь, а он ошарашенный откроет ее. Сакура будет кричать во весь голос, выливая из себя всю боль и отчаяние, а он извиняться за убийство первой степени.       Но сейчас она стояла к нему спиной не в силах повернуться и встретиться взглядом. Вся злость испарилась. А ее место заняла обида. Теперь девушка не чувствовала себя такой отважной и глотала воздух, как рыба, выброшенная на берег. Руки пробирала дрожь. Куноичи почувствовала резкую боль в животе и увидела перед собой белую пелену. Сакура Харуно потеряла зрение на доли секунд; ее разум охватила резкая паника. Словно земля проваливается под ногами. Она пошатнулась и потеряла равновесие.       Какаши Хатаке не мог отвести взгляд от девушки. Он резким движением подхватил Сакуру и взял на руки. Она вся дрожала, а взгляд куноичи направлялся глубоко в себя. Это чувство паники стало заразительным, и мужчину покрыла дрожь. Он крепко сжал девушку, почувствовав, насколько холодна ее бледная кожа. Шиноби подхватил куноичи на руки так, будто она ничего не весила.       Без лишних промедлений Копирующий занес девушку в дом и аккуратно опустил на диван. Он стянул с кресел старый плед и укутал ее, с явным страхом наблюдая, как сознание медленно возвращается в ее пустые глаза. Когда дыхание девушки стало ровным, он облегченно вздохнул и пошел на кухню ставить чайник.       Когда Какаши вернулся с дымящейся чашкой в руках, Сакуре явно стало лучше. На бледных щеках появился здоровый румянец. Ее взгляд метался по гостиной, но увидев его, она застыла и не в силах произнести хоть что-то закуталась в плед. Копирующий подошел к девушке и протянул кружку травяного чая.       — Как давно у тебя панические атаки? — раздался до боли знакомый хриплый баритон.       — Давно, но усилились, когда съехала от родителей.       Он виновато отвел от нее взгляд.       — Сакура, — мужчина провел рукой по пепельным волосам, — прости.       — За что вы извиняетесь?       — Ну, очевидно, то, что ты словила паническую атаку у моего дома, имеет прямое отношение ко мне. Например, потому что я на твоих глазах зверски убил человека.       — Думаете?       — Уверен.       — Да не, — отмахнулась девушка.       — Да-да, — теперь они открыто издевались друг над другом. Но и намека на неприязнь не было в их споре. Он смотрел на нее настороженно, отчаянно. А она избегала взглядом темный силуэт шиноби, разглядывая выцветший ковер. — Прости.— Хриплый голос вернул ее в реальность, и куноичи подняла взгляд. — Я хотел показать тебе, какие кровавые миссии выполняю. Думал, ты уже сегодня побежишь к Тсунаде и будешь умолять ее вернуть тебя в госпиталь.       — Я бы не сделала этого.       — Почему?       «Действительно. Почему? — мысленно повторила девушка. — Потому что вы мой друг, учитель, вы мне дороги. Нет, что-то еще…» Сакура часто ловила себя на мысли, что не может выбросить его из головы. Когда видела проходящим по улице, то ловила каждое движение, но не решалась подойти. Заваривая чай или читая книгу, представляла их разговор. Мечтала о первой миссии, о новой встрече.       «Действительно, Сакура. Почему?» — вторил внутренний голос.       — Не хочу, чтобы вы умерли, потому что рядом нет никого, кто бы мог помочь, — резко оборвала поток мыслей куноичи и взглянула на Какаши.       Черные глаза с муссонным отливом, а взгляд в них такой печальный. Он смотрит, будто видит впервые и хлопает темными ресницами, будто не веря своим ушам.       — Ты слишком добрая, — глухо отдался голос от стен.       — Вы тоже, — улыбнулась она, взглядом сопровождая кружку чая и согревающий плед. — Хоть и пытаетесь доказать обратное.       После того, как девушка пришла в себя окончательно, Копирующий проводил ее. Он настаивал довести ее прямо до дома, но куноичи отказывалась, списывая на желание побыть одной. Какаши почтительно принял отказ, но выждав пару минут с ее ухода, последовал бесшумной тенью, чтобы проверить, как она доберется домой таким темным вечером.       У входа в небольшой дом куноичи резко повернулась и взглянула на место, где секунду назад была тень.       — Какаши-сенсей, вы можете хоть отряд людей искромсать. Делайте что угодно, но я вас не оставлю, — проговорила она звенящей тишине, — никогда. — И резко дернула на себя дверь, скрываясь в проходе.       Куноичи по приходу домой упала на кровать и смотрела в окно, не чувствуя на себе его взгляд.       Собрав мысли, как пряди волос в тугой хвост, она честно призналась себе: «Кажется, я его люблю. Возможно, если он даст мне немного времени, то почувствует то же самое».