***
Противный звон будильника оповещает, что нужно вставать, и Юнги хмурится, выключая его. На экране светятся 6 сообщений от Чимина, и он тут же моргает пару раз, открывая диалог. «Наконец-то!» Чимин: Прости, что не отвечал тебе, хён. Ты ни в чём не виноват, это всё я Чимин: Тебе не нужно приезжать. Думаю, мне нужно побыть в одиночестве Чимин: Прости, мы не сможем общаться некоторое время Чимин: Но со мной всё хорошо, правда))) И у родителей уже всё хорошо Чимин: Не думай обо мне, хён. Сходи в клуб на выходных, развейся там Чимин: Спокойной ночи — Это чё ещё за хуйня? Юнги резко садится, снова пытаясь дозвониться, но слышит лишь «аппарат абонента выключен…». Он хочет позвонить отцу Пака, но в последний момент оставляет эту идею. «У них и так должно быть всё не очень хорошо» Юнги впервые испытывает такие чувства. Жуткое волнение и страх потерять Чимина переполняют его. У них только всё наладилось и вот что-то снова происходит. Он закрывает глаза, пытаясь вспомнить с какого момента всё пошло не так. Он не знает, что ему делать. Не может поехать сейчас в Пусан, не может позвонить отцу Чимина. Юнги не хочет загружать мужчину ещё и своими проблемами. К тому же, он обещал, что не обидит его сына, и, похоже, не сдержал обещание.***
— Ты же помнишь? Нужно быть осторожными. Лучше, чтобы мы вообще мало общались, — говорит Намджун. Джин застывает в дверях и выдыхает, опуская голову. — Я помню. — Эй, всё будет хорошо. Давай потерпим полдня, а потом придём домой и будем делать всё, что захотим, хорошо? — он кивает и останавливает свой взгляд на губах Намджуна, и младший хихикает. Накрывает его губы, мягко целует, а затем добавляет язык. Оторваться становится всё сложнее, Джин жадно хватается за него, притягивает ближе. Целует страстно, так что воздуха уже не хватает, и отстраняется когда младший надавливает на его грудь. — Что ты там говорил про приставания? Джин тяжело дышит, не обращая внимания на издёвку, и от того, как Намджун проводит по его губе пальцем, вытирая слюну, становится только хуже. — Люблю тебя. — И я тебя, — он тихо отвечает улыбающемуся Намджуну и мысленно орёт на себя. «Соберись!»***
«Я что, в грёбаном фильме?» Косые взгляды буквально каждого, перешёптывания, смешки — всё это раздражает, напрягает и выводит из равновесия. Соён теряется на пару секунд, опускает взгляд, но потом напоминает себе, что должна быть выше этого, и гордо поднимает голову вверх, заставляя себя улыбнуться. Но не той счастливой самодовольной улыбкой, а скорее той, что выдавливает из себя человек, у которого в душе творится нечто, но он продолжает говорить себе, что всё хорошо. Она доходит до нужной аудитории и, как только заходит, её останавливает преподаватель. — Пак Соён, тебя вызывают к директору… Я слышал о том, что произошло вчера, знаю, что ты разумная девушка, но это абсолютно на тебя не похоже. Тебя могут отчислить за такое, понимаешь? Слышал, родители той девушки влиятельны и могут надавить на нужных людей… Ты очень талантлива, не хочу чтобы ты загубила себе жизнь. Сейчас не тот момент, где стоит показывать свой характер. Ты же понимаешь о чём я, да? Соён поджимает губы, стараясь держаться. — Я не буду перед ними унижаться. — Я понимаю тебя, но я повторю. Всё же подумай, что для тебя важнее. На кону твоё будущее.…
— Ты заставила нас ждать. Соён окидывает взглядом людей и хмыкает. Директор, Кан Мисон и женщина с мужчиной. Её родители? — Я пришла, как только мне сообщили об этом. Дорого одетая женщина окидывает ещё надменным взглядом и усмехается. — Хах, она и вправду грубиянка. Никаких манер. — Кхм… — директор неловко кашляет, прерывая. — Пак Соён, думаю, ты понимаешь почему ты здесь… — Как ты посмела напасть на мою дочь?! Ты чуть не убила её! «Кому здесь говорить о манерах?» — Я не начинала драку и уж точно не душила вашу дочь до такой степени, — Соён приподнимает бровь, смотря на повязку на шее Мисон, и вспоминает, какие следы у неё самой остались на шее. — Говоришь сейчас, что моя дочь всё придумала? Так? — Именно. Женщину захлёстывает раздражение и она поднимается с места, срываясь на крик. — Да как ты смеешь?! Звонкая пощёчина, заставляющая отшатнуться назад. Снова. Жгучая боль, растекающаяся по щеке. Снова. Унижение. — Госпожа! — директор отводит разозлённую мать в сторону, а отец, спокойно сидевший до этого, раздражённо выдыхает. — Слышал, что это не первый раз когда ты участвовала в драке. Понимаешь, что тебя могут выгнать из университета?! К тому же, ты ещё разбила телефон моей дочери. Ты должна быть благодарной за то, что мы не подали на тебя заявление в полицию и хотим не выносить это за рамки. Думаешь, если СМИ узнают, что ты чуть не задушила мою дочь, они оставят тебя в покое? Мы хотим услышать о тебя извинения. — Я… — На коленях. Ты должна извиниться перед моей дочерью на коленях. Внутри Соён что-то обрывается в эту же секунду. Унижение, унижение, унижение. Такого она не испытывала никогда. Встать на колени? Извиниться за то, чего даже и не делала? Да, они подрались, да, она разбила её телефон, но она не душила. Придавила пару секунд, да так, что там даже синяков никаких не должно быть. Но одно понятно точно — её никто и слушать не будет. У Соён нет родителей, которые могли бы её защищать. Она не хочет втягивать Хосока или кого-либо ещё. Вспоминает сейчас слова, сказанные преподавателем, и действительно понимает, что если она не сделает того, чего они хотят, её могут отчислить. А допустить этого она не может. Она обещала родителям закончить университет. Соён замечает ухмыляющуюся девушку и сжимает кулаки. Её мелко потряхивает, тошнота подступает к горлу, а глаза нещадно режут. Проходит пара секунд, она борется с собой и всё же медленно садится на колени, опуская голову. — Прости меня, Мисон… Я…сожалею… И я оплачу всю стоимость разбитого телефона, — Соён слышит надменный смешок со стороны и краем глаза замечает, как вся эта чёртова семейка уходит. Но легче не становится. — Надеюсь, следующего раза не будет. Ты можешь идти. Она также медленно поднимается на ватных ногах, зачёсывает волосы назад и часто моргает. Поклон. Мерзко. От всего этого и себя в первую очередь. — А я говорила, что не стоит нарываться, — противный голос заставляет её поёжиться. — Соён-а, — Мисон с гадкой улыбкой убирает её волосы с плеча, — сейчас ты потеряла свою гордость, то что было для тебя важнее всего, поссорилась с парнем. Скоро ты потеряешь его и своих лучших друзей. Думаешь, это всё? Это только начало. На твоём месте… Я бы ушла из универа. Соён смотрит ей в след и съезжает по стенке, заливаясь горьким смехом.…
— Эй, эта психованная… — Она чуть не задушила Мисон. Как её могли оставить в универе? Соён резко разворачивается и натягивает кривую жуткую улыбку. — Будете трепаться, я и вас задушу, — две девушки, слишком громко выражающие свои мысли, пугаются не на шутку и сбегают от неё, крича что-то неразборчивое. Соён продолжает идти дальше и сжимает зубы, чувствуя на себе все взгляды. Грязно. Вдох — выдох. Приходится снова натянуть маску безразличия, хоть в душе полная вакханалия. Она замечает своих друзей вдали, стоящих в кучке, и останавливается. Не может идти дальше. Голос рядом заставляет вздрогнуть, и она оборачивается, замечая Юнги. — Как ты? Такое взгляд Соён он, пожалуй, никогда не видел. Потерянный, пустой. Юнги нахмуривается, переводит взгляд на её шею и округляет глаза, замечая раны и огромные синяки. — Чё это за хуйня? Он тянется к шее, но Соён не позволяет, прикрывает её горловиной свитера. — Всё нормально. Она снова смотрит в сторону друзей и сглатывает ком в горле. — Он переживает, ты игноришь его уже второй день. — Скажи ему, что со мной всё в порядке. Юнги напряжённо выдыхает. — Я скажу ему это только, если ты скажешь мне правду. Со Ён оборачивается и сломлено улыбается. — Ты же и сам видишь. — Вижу. И знаю, что ты не ответишь… Но ты же знаешь, что мы все на твоей стороне? Мин Юнги утешает/поддерживает её? Что-то новенькое. Соён поджимает губы, утвердительно кивая, а потом снова смотрит в сторону друзей, тяжело выдыхая. — Сделай для меня кое — что… — она смотрит на него со всей серьёзностью и продолжает. — Скоро обо мне будут ходить много слухов… Сделай так, чтобы Хосок не узнал о них. Будь рядом с ним и не дай кому — то рассказать о них. — Так… Нет, рассказывай, что случилось. Какие ещё слухи? Во что ты вляпалась? — Юнги…если ты мне друг, просто сделай это и скажи об этом ребятам. Конечно, он не будет в неведении и всё равно узнает, но я хочу оттянуть этот момент на сколько возможно. Я справлюсь со всем одна. Он молчит, сжимая зубы, но потом всё же соглашается. — Ты же не собираешься бросить его? -в ответ молчание и это раздражает. — Нет, ни за что. Вот так вот, даже не поговорив с ним? Даже ему, своему парню, которого любишь, не скажешь в чём дело? Да вы с Чимином не родственники случайно? Юнги слишком поздно понимает, что сказал лишнее. — В чём дело? У вас что-то не так? — Я помогу тебе, если ты поможешь мне… — он не выдерживает и рассказывает всё девушке, показывая сообщения. — Он явно хочет расстаться со мной. Я хочу узнать в чём причина и всё исправить. Чимин не отвечает мне, найди способ как с ним поговорить и я сделаю то, о чём ты меня попросила. И ещё… мне похер как, но ты должна поговорить с Хосоком. — Ладно. Я поговорю с ним после пар. И помогу тебе… Скажу тебе, как что-нибудь узнаю.***
Джин напрягается, когда замечает Мисон, входящую в аудиторию. Все вдруг оживляются и подходят к ней, начиная спрашивать в порядке ли она. На её шее виден широкий бинт, скрывающий «синяки», а сама Кан смаргивает слёзы и печально улыбается, отвечая что всё хорошо. — Что за фигня, Ким Сокджин? — к нему подходит недовольный одногруппник. — Твою невесту чуть не задушили, а ты сидишь спокойненько? Тебе не стыдно? Твоя психованная подруга это сделала. — Скажи ещё что-нибудь про мою сестру и я, её психованный брат, сломаю тебе нос, — встревает Тэмин. Парни продолжают ссориться, и Джин понимает, что так продолжаться не может. Он больше не может позволить кому-то помыкать собой или шантажировать. Он устал от этого. Самое страшное он уже сделал — сказал родителям, что они с Намджуном любят друг друга. — Послушайте все! — он встаёт с места, привлекая внимание. — Раз всем так интересно, Кан Мисон больше не моя невеста, мой отец расторгнул помолвку и нас ничего не связывает. Не нужно навязывать мне этого человека. По аудитории разносятся удивлённые охи. Джин переводит взгляд на девушку, в недоумении смотрящую на него, и улыбается. Кажется, кто-то сбил её план. — Мисон это правда? — Это всё из-за этого случая? — Ну…не совсем. Наши отцы ещё разговаривают… — Нет, всё уже решено. Мы бы всё равно никогда не поженились. Ты отвратительная. У Джина, кажется прилив сил, страх вообще потерялся. По аудитории вновь разносятся охи и перешёптывания. — Эй, ты как так можешь про девушку говорить? — Вот именно, тем более, что из-за твоей подружки она такое пережила. — Ты вообще мужчина? — Это их проблемы, почему вы лезете в них? — Ким Сокджин, ты понимаешь что делаешь сейчас? — шипит Мисон. — Я ведь могу и рассказать кое — что. — Интересно, что же это? — Джин не унимает, подходит к ней ближе, складывая руки на груди. Пришла его очередь быть плохим. — Я ведь тоже могу кое — что рассказать. — Хах, уверена, что мой секрет не сравнится с твоим. — …Кан Мисон хотела выйти за меня замуж, чтобы спасти компанию своего отца, которая находится на грани банкротства. Мой отец узнал, что его хотели использовать, поэтому отменил свадьбу. — Ооох. — Боже. — Стыдоба… — Какой ужас… — Ты… — Мисон криво ухмыляется и в следующую секунду взрывается, жутко вопя. — Ким Сокджин спит со своим братом! Все вдруг замолкают и округляют глаза. У Джина внутри всё просто разрывается, ему хочется сбежать отсюда, кажется, что все сейчас накинутся на него, но он знал, что это может всплыть, если он начнёт это. «Соберись, ответь ей. Раз начал играть роль, играй её до конца» Джин громко хлопает в ладоши и усмехается. — Боже, да ты и вправду не в себе… Наверно, после того как тебя пытались задушить, у тебя кислород в голову не поступает или что-то вроде того. Эй, ребята, вы правда верите её словам? Я сплю со своим братом? — Я видела как вы целовались прямо в универе. И сфотографировала вас. — Господи… — Это что правда? Джина немного трясёт, его уверенность немного теряется, а вдруг фото всё — таки есть? — Доказательство… Где фото? — Оно есть, — врёт Мисон. — Тогда покажи. Прямо сейчас, — Ким смотрит на девушку, нервно сжимающую губы и бегающую взглядом по аудитории, и усмехается. — Не можешь? — Эй, что-то бы правдоподобней придумала, — встревает Тэмин. — Кто поверит в такой бред? — Хах, и правда, это похоже на бред. — Она не может доказать это. — Эй, Кан Мисон, как ты можешь обвинять кого-то в таком? — Я была о ней лучшего мнения. Мисон злобно выдыхает и шипит что-то непонятное, а затем уходит. У Джина ноги подкашиваются и он почти что не падает, но Тэмин поддерживает его. — Мне нужно отойти. Джин: Джуууун Джин: Я сделал кое-что Джин: ВЫХОДИ Джин: СРОЧНО Джин: В туалет — Джин… — Намджуна не на шутку пугают стеклянные глаза напротив. — Что произошло? — Я сделал кое-что очень плохое… — Рассказывай. Старший опускает взгляд, начиная говорить, практически с точностью повторяя все сказанные слова, боится посмотреть ему в глаза, думая что подвёл его, и шмыгает носом, теребя в руке край рубашки. — Я…Я не знаю, что со мной произошло, просто… Прости. Намджун обхватывает его лицо руками, заставляя его посмотреть на себя. — За что извиняешься? — Я испортил весь наш план… — Ты сейчас серьёзно об этом? Да насрать. Ты понимаешь, что сделал? Собрал себя и ответил этой злобной сучке, пристыдил её на глазах у всех, назвал её поехавшей, которая обвиняет людей в таком и не может это подтвердить… Я чертовски горжусь тобой. — Н-но кто-то же может и поверить ей. — Джин-и… Ты же сам прекрасно понимаешь, что рано или поздно, она бы рассказала об этом, потому что она — злобная сучка. Ты сделал всё правильно. Не побоялся и ответил ей. У НЕЁ НИЧЕГО НА НАС НЕТ. Если кто-то будет думать, что мы вместе, пусть думают… Но мы же не вместе, — Намджун улыбается и отходит назад. — Правда не злишься на меня? У нас могут быть проблемы. — Я говорил, что буду с тобой, несмотря ни на что. — Один раз… — Что один раз? — Один раз можно нарушить наш договор, — Джин подходит к младшему и целует его, обвивая шею руками. — Я так люблю тебя. — А я тебя.***
— Эй, я должен вам кое-что сказать, — начинает Юнги, высматривая Хосока. — Похоже у Соён проблемы, она сказала, что про неё могут начать ходить какие-то слухи и мы должны не дать Хосоку узнать о них. — Что? — спрашивают практически все. — Что случилось? — Не знаю, сказала, что разберётся во всём сама. — А почему хён не должен знать об этом? Разве не должно быть наоборот? — тихо спрашивает Чонгук. — Слушайте, она попросила меня, давайте просто постараемся его от этого отгородить. — Да о чём ты… — Что обсуждаете? — спрашивает Хосок, садясь к ним. Все молчат, нервно переглядываясь друг с другом. — Что? Рассказывайте. — Дело в том… — начинает Чонгук. — Я поссорился с Мисон и она сказала полной аудитории людей, что я сплю с Намджуном, — перебивает его Джин. — Что? — все раскрывают рты от услышанного. — Эй, Джун, это правда? — спрашивает его Юнги, а тот кивает. — И? Продолжение рассказать не хочешь? — Да, расскажи всё сначала. Джин тяжело вздыхает и рассказывает. — Так вот почему на нас так пялятся, — говорит Хосок. Парни поворачивают головы и видят перешёптывающихся между собой студентов. Намджун замечает волнение старшего и зовёт его. — Не обращай внимание. — Да, хён, всё нормально, не смотри на них, — поддерживает его Тэ. — Кто-нибудь видел Соён? — Я. — Она ничего тебе не говорила? — Юнги оглядывает друзей и те дают понять, что будут молчать. — Сказала, что с ней всё нормально. — …Думайте, я погорячился вчера? — Да. — Определённо. — Просто…когда увидел всю эту ситуацию, как Мисон хваталась за горло после того… — Эй, ты сейчас серьёзно? — прерывает его Джун, а тот непонимающе смотрит в ответ. — Не знаю, как вы, ребята, но я ни на секунду не поверил её представлению, — поддерживает Джин. — Мы подскочили в последний момент, но ты серьёзно веришь, что Соён… Наша Соён, которую мы знаем уже столько лет, могла задушить кого-то? — Ты наорал на неё, даже обвинял, основываясь на том, что видел. Ты даже не спросил, что вообще произошло и кто начал первый, — говорит Чонгук. — …Соён разбила её телефон, когда увидела на нём фото, на котором мы с Джуном целовались… — старший прикусывает губу и опускает взгляд, — но она сказала, что драка началась не из-за этого. Думаю, Кан сказала ей что-то очень обидное… — Блять… — Хосок сжимает свои волосы и опускает голову, — я и вправду идиот. — Она писала тебе? — спрашивает Юнги. — Да, мы должны встретиться после универа… Я с ней поговорю.***
Слухи распространяются быстро и какой-нибудь слишком смелый либо слишком глупый человек не упускает возможности спровоцировать парней, называя Со Ён «психичкой», а Джина и Намджуна «мерзкими педиками». Парни отчаянно сдерживают друг друга от порыва ввязаться в драку и пытаются игнорировать всех. Соён тоже старается не обращать внимания на других, говорит себе, что всё в порядке, но внутри всё переворачивается. До неё доходят слухи о Джине и Намджуне и она расстраивается ещё больше, винит в этом себя. — Привет… Чон смотрит на неё пару секунд и притягивает к себе, сжимая в объятиях. — Прости меня, малышка. Прости за то, что накричал на тебя вчера, даже не выслушав… Соён подавляет всхлип, рвущийся наружу, и сжимает кулаки. Нельзя показывать, что ей плохо. — Ничего. Я уже не обижаюсь, — она отстраняется, тихо посмеиваясь, и обхватывает пальцами его руку, лежащую на щеке, а затем убирает. — Почему так легко одета? Замёрзла? — Немного. — Пойдём. Ты же голодная? — Хосок тепло улыбается и Соён улыбается в ответ, подавляя огромное желание заплакать. Когда они доезжают до места, Чон заводит её в помещение, а затем уходит, сказав что скоро вернётся. — Где был? — парень садится рядом и достаёт что-то из кармана. — Юнги сказал она тебя поцарапала, давай намажу, — он убирает волосы Соён назад, но она останавливает, отрицательно мотая головой, поправляет горловину. — Там немного, я сама. Она забирает мазь из его рук и кладёт себе в карман, заставляя его нахмуриться. — Расскажешь мне что произошло? Соён отводит взгляд и закрывает глаза, покусывая изнутри свою щеку. — Ничего, мы просто подрались. — Но должна же быть причина. — Хосок… — Ваш заказ. Соён смотрит на десерт, потом на мягко улыбающегося Хосока и на их сплетённые пальцы, и ей становится плохо. — Мне нужно отойти. Парень теряется на мгновенье, но всё же пропускает её. Напряжённо ждёт пока она вернётся и начинает волноваться сильнее. — Что случилось? Тебе плохо? — Нет, прости… Всё в порядке, — снова враньё. — Соён… Ты пообещала мне, что если у тебя будут проблемы, ты скажешь мне об этом. Пожалуйста, расскажи мне всё. Она поднимает взгляд на любимые глаза и закусывает губу до боли. — Мне нужно время… — Для чего? — Чтобы кое-что решить. — Соён… — Я хочу побыть одна. — Что это значит? Девушка устало выдыхает. — Хосок-и… Я люблю тебя, правда люблю, и не хочу этого, но нам лучше расстаться. Так надо, потому что я не хочу… — она делает паузу и замолкает. Смотрит на него и не может продолжить говорить, а после и вовсе встаёт с места, собираясь уходить, но Чон хватает её за руку. — Соён…почему? — Отпусти…пожалуйста… — её голос срывается, но она до конца пытается сохранить спокойствие и не сорваться. И Хосок отпускает. Смотрит на неё глазами, полными боли и непонимания, а затем отворачивается, позволяя ей уйти. «Потому что не хочу, чтобы ты видел, как я сломаюсь. Не хочу, чтобы ты видел, как я падаю вниз. Не хочу, чтобы моя уже подпорченная репутация повлияла на тебя или кого-то ещё» Соён заходит домой и стоит возле двери, смотря перед собой стеклянным взглядом. Тэмин и машет рукой перед её лицом, привлекает внимание, и снова спрашивает эти грёбаные вопросы «Как ты? Что случилось?». — Всё нормально. — Послушай…я хочу помочь тебе, поэтому расскажи мне. — Мне нечего рассказывать. — Ты будешь и дальше делать это? — Делать что? — Закрываться в себе, делать вид, что всё нормально, когда это нихера не так, и думать, что решишь всё сама. Соён взрывается. — Да какого хрена вы все лезете ко мне с расспросами? Ты видишь, что я в депрессии? Что я бьюсь об стену или рыдаю без остановки? Нет, у меня пока что нет этого, а значит я сама могу во всём разобраться! Я всегда решала всё сама и так будет на этот раз. А если ты ещё раз спросишь меня о чём-нибудь подобном или предложишь помощь, ты можешь валить нахер из этой квартиры, — она срывается на крик на последних словах, заставляя брата вмиг разозлиться. — То есть, вот так? Я беспокоюсь за тебя, а ты мне вот этим? Отлично, я ухожу. Хлопок двери заставляет вздрогнуть. — Ну и хорошо, без тебя здесь намного лучше. Пара минут и она успокаивается, начиная жалеть о том, что сказала. Телефон выключен, куда он пошёл Соён не знает. Вокруг и внутри неё всё медленно рушится и она прекрасно осознаёт это.***
Юнги раздражается ещё больше, потому что Чимин всё также не отвечает на телефон. Ему не известно, сколько младший ещё будет в Пусане, не известно когда он ответит на телефон, не известно, захочет ли он и дальше быть с ним. И эта неизвестность настораживает его. К его личным проблемам добавляются проблемы друзей и Юнги просто не знает что ему делать. Юнги: Думаешь, я не умею читать между строк, Чимин? Юнги: Расставаться со мной таким способом очень глупо.