История одного убийства

      Тайлер был уверен, что если сделать анализ всех слов, что он когда-либо произносил в жизни, самая частая фраза в его лексиконе была бы «я в порядке». А ещё всегда это была ложь.       — Ты вчера так и не рассказал мне про концерт. Тебе не понравилась публика? — Дженна красилась, сидя на краю кровати, а он только приходил в себя ото сна.       — Нет… — в недоумении пробормотал он. — С чего ты взяла?       — Обычно ты просишь тишины, если концерт пошёл не так…       — Я просто устал, дорогая. Столько нужно было усилий, чтобы поднять их жирные задницы со стульев, ты не представляешь, — Тайлер криво усмехнулся, фрагментами вспоминая вчерашний день. — Я в порядке, — добавил он в ответ на её обеспокоенный взгляд. — Правда.       Дьяволица. Красный свет. Остолбенение. Чёрные руки. Блёррифейс. Мистер Блёррифейс.       Твою мать.       — Какие планы на сегодня?       — Вылет завтра, пошатаемся по городу, может? Предложения?       Тайлер задумался. В идеале забыться бы. Провести день так, чтобы вообще не вспоминать о том, что было вчера. Хотелось сделать что-то… непредсказуемое… безумное… странное.       — Парк аттракционов? — предположил он вслух.       — Ммм… звучит весело.       Тайлеру хотелось выплёскивать адреналин вёдрами. А самое главное, это хотелось именно ТАЙЛЕРУ. Сначала адские горки с мёртвыми петлями на бешеной скорости, потом лифт, имитирующий свободное падение в течение трёх секунд, потом… тарзанка? Высота 230 футов. Неплохо.       — У тебя сегодня что, марафон безумия? Слушай, но на это я не пойду. Я пас, бро, — Джош вслед за Тайлером посмотрел на верхушку башни, с которой прыгали на тарзанке.       — Ты? — Джозеф обратился к жене.       — Я на всё остальное не ходила, а на это — тем более. Я думала, ты покатаешься со мной на карусели… — она выглядела немного расстроенной.       — Это скучно, — отмахнулся он.       — Может, не стоит? — отчётливое беспокойство в голосе Дженны отмечалось дрожью. — Лучше сходим, в кафе посидим. Вместе, — упор на последнее слово.       — Прыжок не займёт много времени.       Они уговаривали его этого не делать. Почему? Риск минимален. А кровь в его жилах уже кипит, словно в теле кипятильник. Ему нравилось это состояние на взводе, он потрясывал руками, улыбался широко и чувствовал себя живым.       Минус состоял лишь в том, что приходилось постоянно подгонять себя, чтобы снова испытать это чувство. Нужно вновь и вновь бросаться в бега. Зато Блёрри будто бы спал. И это окрыляло.       Дженна кинулась за ним на вышку. Сказала, что идёт поддержать перед прыжком, но он знал, что она до последнего надеялась его остановить. Смотрела жалобно, прижимая сцепленные в замок руки к груди, словно молилась. Наблюдала, как он беспечно слушает инструктаж, как на него надевают всё это снаряжение, шлем с экшн-камерой…       — Я беспокоюсь за тебя, я всё же за тебя беспокоюсь, — прошептала она, крепко обнимая его.       — Как будто я иду на войну, — засмеялся Тайлер.       Он чувствовал, как она сжимает футболку на нём, перебирает мягкую ткань в пальцах, прижимается щекой к его груди. Он даже чувствовал, как она напряжена и взволнованна, будто бы предвидит что-то нехорошее… может, не просто так? Не зря говорят — любящее сердце способно на многое.       И далее цепная реакция из череды мыслей. Его руки похолодели и будто бы приросли к её телу, он физически не мог выпустить Дженну из объятий, а она даже не сопротивлялась, ещё сильнее прижимая его к себе. Под ним ровно 230 футов и чёртов асфальт, о который его череп может разлететься, словно арбуз, оставляя мелкие частички расплескавшегося мозга… А ведь внутри этой черепушки так много добротных идей.       Может, действительно не стоит? Она так волнуется за меня. Я не могу её беспокоить. К тому же, я обещал провести время вместе.       — Готов? — позвал инструктор.       — Н-н-н… нет, — Тайлер даже не узнал свой голос.       Не готов.       — Да ладно, парень! Ты серьёзно?       — Я не буду, я передумал!       ВОТ. ТАК. ЭТОТ. СЛЮНТЯЙ. ВМЕШИВАЕТСЯ. В. МОЮ. ЖИЗНЬ.       Такси везло их в кафе, в которое так хотела Дженна. Тайлер теребил в одной руке карандаш, пальцами другой перебирал страницы своего блокнота, без которого вообще никуда из дома не выходил. Блокнот он держал почти перед собственным носом, будто бы боясь, что кто-то увидит его записи. Он очень не любил показывать наполовину готовые тексты. Стеснялся всего незаконченного. Иногда даже законченного.       Щёлк. Я заморожен. Связан по рукам и ногам.       Листает блокнот чуть назад. Да все тексты, которым от силы пара месяцев, твердят об одном и том же! И как будет называться следующий альбом? Blurryface Vol.2??? Не слишком ли много чести?       — Я — бездарность, — пробормотал он, резко опустив карандаш между страниц и громко захлопнув блокнот.       — Не говори так! — возмутилась Дженна.       — Что, если это правда? — Тайлер повысил голос.       Подумал, как хорошо, что Джош сейчас едет в другом такси, а то уже давно схлопотал бы подзатыльник за своё поведение.       — Ты не был бы тем, кто ты сейчас, будь ты бездарностью!       — Я был бы лучше, — буркнул Джозеф, отворачиваясь к окну.       Блокнот гневно закинут в рюкзак, тёмные очки — на глаза. А улицы этого города довольно интересны…       — Я исписался, — с горечью произнёс Тайлер, боясь возвращать свой взгляд к Дженне, даже учитывая то, что он прятал его за тёмными стёклами.       — Чем больше попыток, тем больше удач, — Дженна продолжала вселять в него надежду, она кормила его дражайшего друга… засевшего в голове.       Она поливала его комплиментами, он улыбался, расплывался в своём приторном умилении, а затем снова боялся делать шаги. Чёртов придурок.       — Мы выпустили альбом три года назад, а у нас всего четыре новых трека. И даже они никуда не годятся… Потеряем контракт со студией, будем выплачивать им миллионы неустойки…       — Так, рот на замок, — резко сказала Дженна, взяв его за руку и прижав её к своим губам. — Плохие мысли вон. Мы едем отдыхать.       Его мысли были полны хлама вплоть до того момента, как тьма окончательно опустилась на город. Когда зажглись фонари, а окна небоскрёбов стали светиться изнутри, Тайлер смог немного успокоиться. Он обожал ночь. Будто бы она могла без изъянов и промахов скрывать его глаза и прятать косяки. Когда солнце садилось за горизонт, даже дышалось глубже.       Если она могла так безошибочно определять, когда Блёрри начинал думать свои мысли… значит, она встречалась с таким раннее. Может, у неё было то же самое, и она смогла это победить?       Да, Тайлер думал о дьяволице. В его голове вертелось столько вопросов, которые бы он хотел ей задать. И с каждым новым вопросом удержать себя на месте становилось всё тяжелее. Они уже собирались ложиться спать, и Тайлер покачивался на кровати туда-сюда, усевшись по-турецки и обнимая подушку. Его голова просто разрывалась от мыслей.       Нужно что-то сделать.       Под обеспокоенный взгляд Дженны он метнулся к рюкзаку и стал усиленно копаться в нём, приводя в хаос все лежащие там вещи.       — Чёрт, чёрт, чёрт!       — Что случилось, Тай?       — Блокнот… — он обессилено сел рядом со своей сумкой, схватившись за волосы. — Кажется, я оставил его в том кафе, куда мы поехали после луна-парка, помнишь?       — Мне казалось, ты его забирал.       — Нет… Я только сейчас вспомнил, что оставил его на диване. Чёрт, там были все мои бездарные тексты, — кривая улыбка исказила его губы.       — Тогда, я думаю, официант в любом случае нашёл его.       — Я съезжу, — взбудоражено бросил Тайлер и, вскочив на ноги, принялся натягивать чёрные джинсы и худи.       — Может, лучше утром? Сейчас уже поздно, они, наверное, закрыты…       — Они до двенадцати, я видел график, — бегло бормотал Джозеф. — Я быстро. Просто… не могу без него. Не волнуйся.       Оставил её одну в номере. В таком же взвинченном состоянии, что он сам в себе вынашивал.       Тайлер глубоко вздохнул, откинув голову на стенку лифта. В руках был тот самый злосчастный блокнот. Элемент его далёкой от гениальности лжи. Артист погорелого театра.       В том зале сегодня была другая тусовка — никаких столиков, диджейский пульт, громкая музыка и полная неразбериха. Чёртов вход по билетам. Пришлось отдать охраннику целых две сотки, чтобы стать частью этого адского бала. А если она сегодня не работает? Будет неловкая ситуация.       Протискиваясь сквозь толпу погружённых в единый ритм людей, Тайлер медленно продвигался к знакомой с прошлого вечера, окутанной красным ореолом барной стойке. Чёрт. Какой-то бородатый мужик.       — Приятель, — пришлось говорить очень громко, прямо в ухо собеседнику, чтобы была хотя бы вероятность, что слова дойдут до адресата. — Девушка, которая работала вчера…       Тайлер не успел договорить. Бармен хлопнул массивной ладонью по кнопке на столешнице, и ушёл помогать другим клиентам напиться.       Из подсобного помещения вышла она. Тайлер облегчённо выдохнул.       Девушка выглядела точно так же как и вчера — не менее жутко, не менее завораживающе, не менее пугающе одновременно. Даже несмотря на стробящий свет, постоянно бросающий всё сущее в темноту, несмотря на толпу людей, окружающих бар, она узнала его сразу. Было видно по взгляду.       Тайлер честно признался себе, что был бы сильно раздосадован, если бы её не оказалось на месте. Получилось бы, что он лгал напрасно, сбежал просто так, практически бесцельно…       — Снова пива? — она улыбалась, как мог бы улыбаться паук, глядя на муху в своей сети.       По крайней мере, так ему казалось. Этот свет производил с её лицом необычайную трансформацию.       — Нет, — Тайлер затряс головой. — Хотел поговорить.       — Я работаю, — чтобы он услышал, что она ответила, девушке пришлось, навалившись на стойку, зависнуть прямо над его ухом.       Всего на секунду её волосы чуть коснулись кожи в области виска — и толпа мурашек прокатилась волной от спины до самой макушки. Тайлер не знал, как это объяснить. Наверное, он всё же побаивался её. Но, с другой стороны, было же что-то, заставившее его прийти сюда сегодня.       Она отстранилась и уже на полном серьёзе собиралась уйти. Разворот на сто восемьдесят градусов, движение волос, повторяющие траекторию. Всё в чёртовом слоу-мо… потому что, если сейчас она скроется, ответы на вопросы можно будет искать только в гробу.       Тайлер резко хватает её за запястье, припечатывая его к гладкой поверхности столешницы. Девушка оборачивается испуганно, попытавшись вырваться. Впервые за всё время Тайлер поймал её на этом несовершенстве. Не такая уж она и дьяволица, если ей есть чего бояться.       — Охренел? — её коллега по бару среагировал довольно быстро, стремительным и очень мощным движением отпихнув Джозефа целенаправленным толчком в грудь.       Тайлер чуть не слетел со стула. Он вцепился пальцами в блестящий край барной стойки и еле удержался на месте.       Все, кто был рядом, теперь следили за его действиями.       Сейчас меня кто-нибудь узнает, и это точно не обернётся хорошо. Придурок. Что я здесь забыл?       — Молчи, твою мать, только молчи, — шипел Тайлер сквозь крепко стиснутые зубы.       И барменша заметила. Увидела, как он разговаривает сам с собой. Её кратковременный испуг начал сменяться уже знакомым неподдельным интересом. Может быть, это хорошая приманка?       Она что-то шепнула тому мужику, кивнув в сторону Тайлера. Её коллега продолжал пронзать Джозефа подозрительным взглядом, приправленным едким прищуром. Тайлер не собирался прятать глаза, играя в эту битву гляделок, потому что вызов пришёлся ему по вкусу. Даже на какое-то время выпал из реальности, потерял дьяволицу из виду.       Вздрогнул, только когда чья-то рука опустилась ему на плечо.       — Хотел поговорить? — он не успел даже понять, что девушка оказалась позади: мгновенно развернулся, реагируя на прикосновение, но та уже наклонилась к его уху, чтобы донести свой голос через дикий шум.       Как она так быстро очутилась там? Может, это он потерял счёт времени?       Она ухватила его под локоть и повела за собой. Через несколько секунд они оказались в том же коридоре, где он видел её вчера. При свете, кардинально меняющем выражение её лица.       Теперь, когда стробоскопы молчат, а красный огонь подсветки за дверью, она снова выглядит вполне земной. Тайлер не отдавал себе отчёт в том, что бессовестно разглядывает её, изучая каждую черту лица. Будто бы для того, чтобы снова и снова убеждать себя в том, что ему не грозит опасность.       Всё же грозит… Я ей не доверяю. Дженна ждёт. Дженна ждёт.       Девушка скрестила руки на груди, тихо посмеявшись. Ей пришлось отвести взгляд, будто в поисках чего-то интересного на стенах, чтобы заставить Тайлера сфокусироваться на том, что он хочет спросить.       — Меня, конечно, привлекают парни в худи, но не надо меня смущать, — прикрыв ладонью свою улыбку, сказала она. — Выкладывай, времени мало.       — Стой, — он действительно боялся, что она оставит его.       Тут. Наедине с ним.       — У меня так много вопросов, — зрачки бегали из стороны в сторону.       — Я слушаю, — девушка пожала плечами, спокойно смотря на него в ответ — глаза в глаза, прямой мягкий взгляд, который нисколько не наводил на него спокойствие — Тайлер по-прежнему был заведённым, словно механическая игрушка, его плечи вздымались, сопровождая глубокие вздохи, а глаза всё так же бегали туда-сюда, пытаясь не терять фокус.       — Как останавливать его? Когда я хочу что-то сделать… он не даёт мне… и думает так часто, я не могу заглушить его мысли. Прямо сейчас. Вклинивается поперёк того, что я хочу сказать.       Не правда!       — Как мне держать контроль? Я же даже не могу писать…       И, чёрт возьми, писать я не могу, потому что я — грёбаная бездарность. Нет никаких внешних факторов, способных помешать хорошему творцу. Всё ядовитое — внутри. Неужели, это не истина?       — И как мне понять, что его вызвало? Я же не могу спросить!       Почему нельзя спрашивать? А как же старый добрый диалог? Или это будет монолог?       — Что мне делать, если он всё равно будет возвращаться?       Потому что в любом случае… я боюсь умереть.       — С чего мне начать?       — Закончил? — всё так же спокойно произнесла барменша, по-прежнему держа руки скрещёнными, будто бы опасаясь, что он снова ухватится за них своими ледяными пальцами.       Завершив тираду вопросов, Тайлер резко и глубоко вздохнул и прерывисто кивнул, в знак положительного ответа.       — А дружок твой? Тоже закончил? — девушка прищурилась. Тайлеру показалось, она вглядывается прямо ему в мозг.       Он готов был снова поднять волну возмущения в отношении слова «дружок», но вовремя остановил себя. Он немного растерялся. Он не даст ему право отвечать. Не даст ему право контролировать что-либо. Не хватало ещё вернуться в отель, отравленным чувством вины, которым любил плеваться Блёрри.       — Окей, Тайлер, — она опустила руки, сбросив так называемую ограду между ними. — Успокойся, хорошо? — она предприняла попытку приблизиться, но Джозеф на автомате сделал шаг назад, впечатавшись спиной в холодную стену. — Во-первых, с чего ты взял, что не можешь с ним поговорить?       — Как?!       — В смысле — как? Он слышит тебя, ты слышишь его… Вы слышите друг друга, но, видимо, не слушаете…       Тайлер задумался. Не знал, что ответить. На это было сложно что-то возразить.       — Поэтому если ты не знаешь, с чего начать, начни с этого. Внутренний диалог, всё такое…       Он хмыкнул. Внутренний диалог. Почему это звучит вульгарно? Как у героев классической литературы… внутренний диалог. Который ни к чему не приводит. Пустая трата времени.       — Постарайся выяснить, что привело его. Причина — это важно. Это поможет тебе принять…       — Но я не знаю! — Тайлер начинал чувствовать, что в нём нарастает паника, настоящая такая, добротная паника.       Дышать становилось тяжело, глаза искали, за что зацепиться, только стена помогала держаться на ногах. Он откинул голову назад, почувствовав затылком твёрдую поверхность, и прикрыл веки, чтобы как-то привести себя в порядок.       — Откуда тогда я должна знать? — девушка была спокойна, как и минуту до этого, хотя капризное поведение её собеседника могло вывести из себя любого.       — Ты же… наверняка смогла вылечить себя… я не знаю… как-то выудила это изнутри…       — У меня никогда не было диссоциативного расстройства личности, если ты об этом, — отрезала барменша довольно резко.       — Но…       — Я же сказала, я просто любознательная, — она не дала ему говорить.       — Да, чёрт возьми, я не верю в этот бред. Откуда тогда ты знаешь об этом? Сомневаюсь, что в интернете есть грёбанные курсы, как различить в психе сто видов его второго я! — Тайлер отстранился от стены, чуть пошатываясь, его голос нарастал в громкости, а жесты выбились из-под контроля.       — Обратись за помощью к психиатру, Тайлер. Мой тебе совет, — понизив голос, холодно сказала девушка. — Пока не стало слишком поздно.       — Нет, нет, нет, нет! — она разворачивается и уходит, Тайлер понимал, что не может дать ей уйти.       Он не может, потому что очень сильно нуждается… в помощи. Не хочет быть оставленным. Наедине. С ним.       Она уворачивается от очередной попытки ухватить её за руки мёртвой хваткой, старается скрыть свою взволнованность, стиснув крепко зубы и кулаки:       — Тайлер, либо ты орёшь на меня, либо тихо слушаешь.       Отстранившись, он выставляет вперёд ладони, чтобы продемонстрировать безоружность. Она сумела его пристыдить. А это чувство, которым так любит упиваться Блёрри. Это не очень хороший знак. Дай ему волю — и он заставит Тайлера бежать без оглядки, наплевав на все ответы, за которыми пришёл.       И взгляд Тайлера падает на руки, которые он выставил перед собой.       «Посмотри на руки», — говорила она.       — Быстро учишься, — хмыкнула девушка, проследив за его взглядом. — Не забывай об этом. Это ответ на вопрос, как можно его остановить.       — А если он зашёл слишком далеко? — осторожно спросил Тайлер, боясь придавать голосу громкость.       — Не позволяй ему… заходить далеко. Главное, найди корень проблемы. Это всё, что я могу тебе точно сказать, — вздохнув, сказала девушка.       Она отвела взгляд, чтобы не показывать жалость. Потёрла глаза, будто пытаясь снять усталость. Тайлеру на секунду показалось, что её глаза блеснули… от слёз? Или это снова дьявольский огонь? Не разглядеть, потому что она отвернулась.       — Мне правда надо идти, — сказала она, придав голосу прежнее спокойствие. — На самом деле… мне жаль, что я могу помочь только советом. Это… должно быть, очень тяжело… жить так.       Он не видел её лица, она стояла спиной, готовая уже покинуть коридор. Но Тайлер мог поклясться — её голос дрогнул. Лишь на долю секунды, а потом вернулся в то русло, в котором звучал до этого. Но там что-то было… что-то…       — Достаточно тяжело, — хрипло проговорил Тайлер.       Он опустил голову. Внутри поднималось нечто… тяжёлое. Чувство, заставляющее бояться снова столкнуться с этим взглядом. Пронизывающим, выискивающим, выведывающим… липким, словно паутина. Руки сами потянулись за телефоном, чтобы проверить время.       Облегчение. Он тут не так долго. Но это облегчение слишком мимолётное. Тревожность нарастает. Пора бежать.       — Где здесь выход? — он боязливо оборачивается назад.       Барменша снова смотрит на него. Улыбается. По-доброму, на самом деле, но Тайлеру казалось иначе.       Не Тайлеру. Вовсе не ему.       — Ну, вот о чём мы говорили пару минут назад, Тайлер? — интонация снисходительная, будто она обращается к маленькому глупому ребёнку, которому ещё предстоит многое узнать. — Не давай ему заходить далеко. Ты же знаешь, за какие чувства он цепляется?       — Не надо говорить обо мне в третьем лице, — отвечает ломким, прерывистым голосом, в котором хрипотцы больше, чем обычно, в конце предложения интонация незаконченности, как будто это больше вопрос, нежели утверждение.       — Рукиии, — девушка очень резко сократила между ними расстояние, взяв Тайлера за руку и переплетая пальцы без его согласия.       Ладонь была ледяной, твёрдой, сопротивлялась её движению. Но девушка смогла поднять её на уровень глаз парня. Взгляд Тайлера был немного испуганным, неуверенным. Вот какая сторона его так боялась дьяволицы. Да и вообще, как-то ассоциировала барменшу с исчадием ада. Это был Блёрри. Это он всё это выдумал.       — Таааайлер, — ему кажется, будто она зовёт его сквозь сон.       Слышит, но проснуться не может. Как будто на глаза налезла пелена тумана.       Но он видит собственные пальцы. Бледные руки, напряжённые костяшки, так сильно выступающие. И он чувствует тепло. Чья-то другая ладонь. Изящный тёмный маникюр. Очень тепло. Приятно тепло.       — Тайлер!       Щёлк.       Я здесь.       — Я здесь…       — Лажаешь, — она подмигивает.       Кажется, прячет беспокойство.       Но с чего бы? Я для неё — никто, а она для меня — подавно. Я даже имени её не знаю. С чего бы ей помогать мне?       — Боже… хоть бы он заткнулся, — Тайлер хлопает себя свободной рукой по лбу, сильно жмуря глаза.       Второй всё ещё сжимает тёплую ладонь. Физически не может выпустить. Как будто врос в неё.       Имя! Точно!       — Чёрт… как тебя зовут? Я… прости… даже не спросил…       — Лиз, — кратко отвечает девушка, с трудом освобождая свою руку от хватки Тайлера. Такой долгий тактильный контакт вызывал определённый дискомфорт.       — Лиз… хорошо. Слушай, я… могу тебе звонить, — звучало крайне утвердительно, скорее как факт, который надо беспрекословно принять.       Тайлер даже не стал ждать ответа. Он перекинул рюкзак на бок и стал рыться в поисках злосчастного блокнота.       — Запиши, — протягивает ей ручку и дорогую вещь, вмещающую все его мысли, помимо головы, — раскрытую прямо на месте последней попытки написать текст.       — Связан по рукам и ногам? — её глаза сразу натыкаются на криво написанные строчки со множеством перечёркнутых слов. — Не хотела бы я быть тобой, Тайлер Джозеф, — звучало довольно иронично.       Она медлила писать номер…       — Не… читай, это… полный отстой.       — Это Блёрри так думает, — отрезала девушка. — А ты с ним соглашаешься.       Тайлер пожал плечами. Наверное, она права.       — Как ты себе это представляешь? — вдруг спросила она серьёзно, покрутив ручку между пальцев. — Будешь делать мне экстренные звонки в период обострения? У тебя, вообще-то, есть жена. Что она подумает, когда узнает, что ты звонишь какой-то женщине из бара, чтобы излить душу? — на этом слове Лиз кладёт ручку в раскрытый блокнот и протягивает его Джозефу. — Мы больше никогда не увидимся. Но я искренне желаю тебе выбраться из этого дерьма.       Это… снова вызывало страх. Страх остаться одному. Сейчас он вернётся обратно, ночь закончится, первые лучи солнца снова вернут тревогу, и так будет каждый ёбаный день. Снова и снова. Он будет пытаться, но всё бесполезно. Потому что противостоять этому в одиночку — всё равно что бежать навстречу стаду разъярённых быков.       — Об этом… — он постучал пальцем по виску. — Знает только Джош. Никто больше. Он… поддерживает меня, но даже не представляет, каково это. Лиз… Я не выберусь из этого один.       Тайлер протягивает блокнот обратно. Его руки напряжены и готовы согнуться, чтобы принять блокнот только в том случае, если она напишет номер.       Девушка вздохнула. Подумала о том, во что сама ввязалась. И зачем ей это… снова. Благородство? Жажда загладить вину? Избавиться от терзающих душу демонов?       — Давай сюда, — закатив глаза, она выхватила записную книжку из рук Джозефа и написала цифры прямо внутри текста, под одной из строчек.       Под одной из строчек, что гласила «Если я не найду спасение сейчас, ты меня больше не найдёшь»…