Всё, что ему пришлось лицезреть, лёжа на диване в гостиной под пледом, с одним наушником в ухе, в кромешной тьме, разрезаемой лишь подсветкой телефона, дарило ему только отвращение к самому себе. По геолокации этого треклятого клуба было просто сотни и сотни фотографий и видео, инстаграм и фейсбук просто разрывались от всё новых порций постов о произошедшем. И если хотя бы десятая часть из них говорила о том, какое было крутое выступление, так неожиданно и бесплатно…
Но, чёрт возьми, нет. Все. Поголовно все твердят одно и то же.
Тайлер Джозеф сошёл с ума.
Тайлер Джозеф творит неадекватные выходки в Коламбусе.
Тайлер Джозеф избил человека в клубе.
Тайлер Джозеф балуется наркотиками.
Твою мать.
И Лиз видела всё это. А теперь это увидит не только она, это могут увидеть родители, а также несколько миллионов человек, и это как минимум. Интернет в помощь.
Злобно забросив телефон под подушку, Тайлер с головой укрылся пледом, повернувшись на бок. Голова гудела, руки всё ещё не могли найти покоя — он не знал, как сложить их, чтобы было комфортно. Но комфортно не стало бы в любом случае.
Что теперь о нём подумают люди? Полный неадекват, психически неустойчивый, морально деградирующий персонаж… И это самые приличные слова из списка возможных. Как он завтра выйдет на улицу? Какую маску надо нацепить, чтобы косые взгляды прохожих не били так сильно?
Идиот.
Он ворочался ещё несколько минут, с досадой понимая, что сон вообще никак не хочет снизойти до него. А так хотелось забыться хотя бы на несколько часов, чтобы всё, что произошло, смогло его отпустить, пусть даже это будет временно. Часы тикали на стене, прямо напротив лица, и стрелка, казалось, движется так медленно, будто он попал в какое-то другое измерение, где время тягучее, словно мёд, где секунды текут медленно, убивая тебя…
Резко встрепенувшись, Тайлер пошарил рукой под подушкой, снова выуживая телефон. На этот раз он набирает номер Лиз и, приложив трубку к уху, затаивает дыхание. После достаточно долгих гудков, в динамике раздаётся хрипловатый голос:
— Алло.
— Лиз! — Джозеф вздрогнул и, откинув плед, сел на диване, немного ссутулившись. — Это я… Боже, я — полный идиот. Я не знаю, что мне делать…
— Почему шепчешь? — Лиз на том конце провода говорила довольно спокойно.
— Все спят, — Тайлер боязливо обернулся, опасаясь, что кто-то может спуститься в гостиную посреди ночи.
— Не думал, что я тоже могу спать? — в её голосе слышится нотка укоризны.
— Чёрт… прости, — парень хлопнул себя пол лбу, крепко зажмурив глаза. — Думал… может ты на работе, или…
— Сегодня был мой единственный за эту неделю выходной.
— Прости… вот же ж… спокойной ночи… я…
— Да ладно. Раз уж разбудил, — кажется, Лиз на том конце провода улыбнулась. По крайней мере, Тайлеру хотелось в это верить.
Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, но девушка не дала ему начать:
— А теперь глянь на руки, очисти свою голову, перестань мямлить и перезвони мне через пять минут. А то я замечаю слишком большую разницу между тобой на сегодняшних забавных видосах и тобой сейчас. Окей?
Эти слова вогнали Тайлера в секундный ступор. Он переваривал их, а затем быстро закивал так, как будто она это увидит, и принялся судорожно осматривать свои ладони:
— Окей, хорошо… я… — делает глубокий вздох. — Сейчас…
— Ну, вот и отлично.
— Подожди! — чуть повышает голос, тут же принявшись оглядываться. — Не отключайся. Я быстро.
— Я верю в тебя. Просто очень хочу в туалет. До связи, — короткие гудки.
Тайлер почувствовал, как его душу занимает неприятная пустота. Но зажмурившись, он начал мысленно твердить себе, что это нужно преодолеть. Это необходимо преодолеть. Он снова смотрит на руки, стараясь восстановить дыхание, глубоко втягивая воздух носом и выпуская через рот.
Оценивая его поведение минуту назад, можно было действительно сказать, что враг в его голове не позволял свободно ворочать языком. Вспоминая всё, что Тайлер говорил Лиз по телефону, он чувствовал, как его спина и пальцы холодеют от осознания, насколько искусно Блёрри завладевает его мозгом на время. Тайлер даже не замечает этого иногда. Он сумел сохранить свои намерения, но выполнить их качественно не смог. В прочем, ничего нового.
Теперь Лиз звонит сама. Джозефа немного передёрнуло от вибрации неожиданно ожившего в ладони телефона.
— Да, — теперь его голос звучит немного холодно. — Удачно?
— Что именно?
— Поход в туалет, — уточняет Тайлер, потирая глаза.
— Ну, ты шутник, Джозеф, — Лиз смеётся. — Удачнее некуда. Излагай.
Тайлер делает глубокий вдох и начинает говорить:
— В последний день в Нью-Йорке, перед тем как увидеться с тобой, мы все были в парке аттракционов. Там я понял, что пока делаю какие-то безумные вещи, Блёрри… он… как будто бы засыпает. И я чувствую, что действительно способен делать что-то свободно. Не спрашивая у него разрешения, — к своему удивлению он говорил очень размерено, без дрожи в голосе, перебирая пальцами в воздухе прямо перед своими глазами. — Лишь в один момент он взял надо мной контроль и всё… всё вернулось на свои места. Я струсил. Вернее… он заставил меня. И я подумал, что если снова сделаю что-то подобное, то буду чувствовать себя свободнее. Я затусил с ребятами, вышел на сцену. Клянусь, не хотел я избивать того мужика. Но завёлся. Потом уже… остановиться было тяжело…
Лиз спокойно слушала его, не перебивая. Лишь когда Тайлер замолчал, она, выждав немного, задала свой первый вопрос:
— Когда вчера твой мистер Блёррифейс снова взял над тобой контроль? — почему его имя из её уст звучит так жутко?
— Когда ты написала мне… сказала про эти видео…
— Значит, он хватается за определённые чувства, чтобы возвращать себе власть. Подумай, какие.
— Не знаю… стыд? Жалость к себе? — Джозеф пожал плечами и задумчиво уставился в потолок.
— Подумай над этим тщательно. Составь список.
— И что мне с ним делать? Избегать этих чувств? — растерянно спросил Тайлер.
— Нет. Работай над ними. Научись их принимать.
— Как?
— Чёрт, Тайлер, не будь ребёнком, — буркнула Лиз немного раздражённо. — Если ты испытываешь стыд, подумай, почему, что ты сделал не так, и действительно ли это был какой-то неверный поступок? Подумай, а с какой стати он неверный? Может, вовсе нет… Думай, Тайлер. Я не могу постоянно говорить тебе, что делать. К тому же, ты себя сам знаешь вернее. Я знакома с тобой три дня, о чём вообще речь?
— Брось, Лиз, ты знаешь меня чуть ли не лучше, чем я сам, — с тоской в голосе проговорил Джозеф хрипло.
— Не думаю, — отрезала девушка. — И не делай больше такой фигни. Если не знаешь, как остановиться.
— Я уже понял, — проведя рукой по волосам, буркнул Тайлер.
— Так вот, значит, какой ты без своего дружка… полуавтоматический, — Лиз по-доброму посмеялась в трубку. — Ты, скорее, автоматический, Тайлер Джозеф. Серьёзно. Ты так красочно заехал тому мужику по челюсти.
— Боже, я тебя умоляю, Лиз… не надо…
— Работа над ошибками номер раз, — наставительно сказала девушка, снова сменив тон на серьёзный. — Это событие уже произошло. С этим ничего не поделать. Ты ударил этого человека, потому что его действия тебе не понравились. Я тебя не оправдываю, но тебе придётся провернуть этот момент в своей голове ещё раз, чтобы принять то, что ты сделал.
— Окей… — он снова глубоко вздохнул, зажмурив глаза.
— Всё получится, — говорит она после небольшой паузы — довольно мягко и снисходительно. — И… между прочим, выступление было классное. Жаль, меня там не было.
— Ты правда так считаешь? — Тайлер не сразу поверил ей. В голову снова закрались сомнения, и воображение рисовало из девушки дьяволицу с огнём в глазах, однако, стоило вернуть свои пальцы в поле зрения, как всё мгновенно исчезло.
— Несомненно. Вообще-то The run and go — одна из моих любимых песен. Только…
— Только что? — бегло пробормотал Тайлер, не дав ей договорить.
— Может, это какой-то глупый вопрос… или неуместный, — впервые за всё время Лиз немного замялась, отступив от былой прямолинейности. — Кого ты там убил? Это не первая песня, в которой…
— Я не знаю, — ответил Тайлер, не задумываясь.
Вслед за этой фразой в голову начали лезть абстрактные мысли, не имеющие чёткой формы. Какие-то… странные фантазии… которые он не мог контролировать. Он принялся снова следить за руками, но сумбур в голове не пропадал, а только набирал обороты.
— Честно… я даже не знаю, почему написал об этом… оно, как-то само получилось, что ли, — спотыкаясь на каждом слове, объяснял он.
Он действительно не знал, почему в его песнях то и дело проскальзывают фразочки про содеянное зло. Они как будто появляются там неосознанно. Наверное, это дело рук Блёрри… Это было бы хорошим ответом на все вопросы.
— Короче, я не могу тебе ответить, — обобщил в итоге Тайлер.
— Может, это твой тёмный друг? — кажется, Лиз снова улыбнулась.
— Почему ты его так зовёшь? — с интересом спросил Джозеф; он полагал, что сейчас она примется объяснять какую-нибудь теорию, но девушка ответила довольно просто, приправив фразу лёгким смешком:
— По-моему, звучит прикольно.
Тайлер прыснул со смеху от неожиданности такого ответа.
— Я знаю, что тебе не по душе, но ничего с собой поделать не могу, — заключила она.
— Прискорбно, — с улыбкой на губах озвучил Тайлер.
— Я надеюсь, тебе стало лучше, — вздохнув, произнесла Лиз. — Я пойду, пожалуй, спать.
— Да… спасибо. Спокойной ночи, Лиз.
— Спокойной ночи, Тайлер.
Сбросив вызов, Лиз упала на кровать, широко раскинув руки. На груди будто сидело что-то очень тяжёлое и мешало ей дышать, но сбросить это было невозможно, потому что душившее её нечто было внутри. В горле стоял ком, который пронзал острой болью. Неужели всё это началось в её жизни снова? И она добровольно не убегает, скрываясь… Она добровольно взваливает на себя ношу снова.
Отбросив телефон, Лиз закрыла ладонями глаза, её плечи содрогнулись, когда тёмную комнату пронзил громкий звук рыдания.
***
С самого раннего утра Тайлер сидел на кухне перед полным стаканом молока и, подперев щёку рукой, лениво листал список своих подписчиков в инстаграме. Подписчиц. Всех, у кого в имени значилось Лиз или Элизабет. А их, чёрт возьми, были просто тысячи. Тысячи и тысячи различных девушек с разных стран и континентов.
— Рано ты проснулся, дорогой, — на кухне появилась мама, кратко чмокнув сына в макушку.
— Угу, — промычал Тайлер, не поднимая на неё взгляд.
— Вы вчера вернулись поздно. Как съездили?
— Нормально, — ответ был совсем бесцветным, намеренно лишённым эмоций. Джозеф думал, что лучше бы свернуть тему вчерашнего дня, поэтому решил задать вопрос, который мучил его уже сутки. — Мам, что стало с моим старым доджем? Почему я на нём ездить перестал?
— Ты не помнишь, что ли? — Келли выглядела очень удивлённой.
Тайлер, наконец, окончательно оторвался от телефона и сконцентрировал внимание на матери. Он нахмурился, помотав головой.
— Вроде не так давно это было… — женщина приподняла брови и села за стол напротив сына. — Ты же сбил оленя.
— Оленя??? — Тайлеру казалось, что всё это чёртов бред и мама просто издевается над ним — он не помнил ничего подобного.
— Да, — Келли развела руками и покосилась на парня с беспокойством. — Ты выехал за город, потом вернулся весь бледный, с помятым капотом, сказал, что сбил оленя. Чинить машину не стал, так продал. Ты серьёзно этого не помнишь?
Нервно сглотнув, Тайлер отвёл взгляд, на какое-то время погрузившись в собственные мысли. Он СЕРЬЁЗНО ничего такого не помнил. Старался, напрягаясь изо всех сил. Но ничего. Абсолютно ничего. Пробел.
— Когда это было? — прищурившись, спросил он у матери.
— В 2012-м. В октябре, вроде бы.
— А, точно, — он вложил весь свой артистизм, чтобы изобразить, что его осенило. — Как я мог забыть? Наверное, я тогда просто сильно испугался…
Мама посмотрела на него недоверчиво, но Тайлер умышленно не разрывал с ней визуального контакта, чтобы убедить в своей лжи.
И какой, к чёрту, олень? Они тут вообще водятся? Ну, за городом, быть может, но…
На кухню зашла Дженна. Тайлер растерянно кивнул ей, девушка сдержанно улыбнулась. Тайлер снова опустил взгляд в телефон, продолжая втихаря проверять аккаунты.
— Доброе утро, дорогая, — поздоровалась с Дженной Келли.
Они тихо беседуют о чём-то, пока Тайлер прячется в цифровом пространстве. Иногда он не замечал, как снова начинал думать об этой машине и о том, что всё это безумно странно, и тогда понимал, что без внимания пролистал несколько аккаунтов… А вдруг там была и её страничка?
Зачем он ищет её? Люди не оставят без внимания новый контакт в его подписках, а лишний повод для глупых сплетен ему не нужен. Ну, тогда, пожалуй, он просто узнает о ней чуть больше и отложит её аккаунт в дальний ящик. Тогда эта Лиз перестанет быть такой тёмной лошадкой.
Вот! Что-то!
На мелкой иконке брюнетка, видно, что татуированные руки. Один клик. И вот она. Собственной персоной. Элизабет Дилан.
Он хотел узнать о ней что-то ещё, но на фотографиях почти не было других людей, которых можно было определить, как друзей или родственников. Никаких домашних животных. Никаких бойфрендов. Только пейзажики, работа, немного селфи, фотка с того самого концерта в Нью-Йорке с наикратчайшей подписью «Настоящие». Вот и всё. Тёмная лошадка по-прежнему ей остаётся. И стоило ради этого провести за телефоном два с половиной часа?..
***
Джош настоял, и они собрались на студии. На старой доброй репетиционной базе на окраине. Тут было так же уютно, как и раньше: множество забавных светильников, мягкие диванчики, довольно домашняя атмосфера.
Пока Тайлер лениво перебирал струны укулеле, развалившись на стуле, Дан отстукивал прикольный ритм с элементами чего-то этнического, тем самым вводя Джозефа в состояние, близкое к трансу.
— Джош, ты помнишь, как я сбил оленя? — не покидая свою задумчивость, пробормотал Тайлер.
Барабанщик прервал партию и с недоумением посмотрел на друга:
— Да… А чего это ты вдруг вспомнил?
Значит, мама не прикалывалась…
— Да просто… — Тайлер попытался изобразить отвлечённость. — Я же тогда не с тобой был? — он решил подойти издалека, надеясь узнать больше подробностей о дне, который он совсем не помнит.
— Точно не со мной, вроде был один. Когда ты мне позвонил, я столько кирпичей отложил с твоего голоса. Кажется, меня с тех пор даже в дрожь бросает только от одного слова «олень», — эмоционально пояснил Джош, размашисто жестикулируя.
Джозеф, не удержавшись, рассмеялся. Его лучший друг выглядел крайне забавно в своей этой позитивной импульсивности.
— Неужели я тебя так напугал тогда? — Тайлер сквозь смех едва выдавливал из себя слова.
— Не то слово, бро. Позвонил среди ночи, просто ледяным голосом выдал мне, мол, я сбил оленя, что делать? Я думал сначала, это твоя очередная тупая шутка.
— Я не помню, что ты мне ответил, — шпионские вопросы сквозь маску веселящегося человека выглядели не так палевно, должно быть.
— Да я послал тебя сначала. Типа, иди ты нахер со своими анекдотами… Но потом до меня дошло, что что-то не так. Ты же его оставил на дороге, да?
— Да, — Тайлер немного растерялся, не совсем уверенно кивнув. — Позвонил в лесничество и уехал. С тех пор тоже боюсь оленей.
— Да уж, история… — след тёплых ностальгических переживаний отразился на лице Дана. — Ну что, ты придумал что-нибудь? — Джош почесал затылок и выжидающе уставился на друга.
— Да-да… сейчас, подожди, надо записать кое-что, — достал свой вездесущий блокнот.
— Слушай, бро… Не знаю, самое ли время сейчас… Хотел сказать на счёт вчерашнего…
— Да, я немного перебрал, извини, что напугал. Сам от себя в шоке, — хотелось бы Тайлеру произнести эти слова искренне, но, откровенно, получилась какая-то пародия на душеизлияние.
— Дженна в порядке?
Тайлер кивнул, спрятав взгляд в раскрытых страницах блокнота. Пустых страницах. Он ведь даже не поговорил с ней.
— Я сказал ей, что не узнаю тебя, только вот ты же знаешь, что это неправда. Раньше ты вёл себя подобным образом… довольно часто.
Как он успевает так быстро с чего-то весёлого переходить на серьёзные темы? Душевный доктор Джошуа Дан к вашим услугам. Тайлер решается поднять на него взгляд, чтобы вложить в него жирнющий знак вопроса:
— Это когда, например?
— Ну… до того самого оленя, например. Блин, Ти, заканчивай тупить, как будто тебе память резко отшибло.
Эх, ты даже не представляешь, насколько сейчас прав, Джишва.
— Да ты преувеличиваешь, Джош! Какой из меня дебошир? — Джозеф отмахнулся, снова уставившись в свою записнушку.
— А теперь посмотри на меня и скажи, у тебя точно всё окей?
Парень говорил на самых что ни на есть серьёзных щах. От такого тона мороз по спине пробегает в два раза быстрее, чем обычно.
— Я в норме, — Джозеф поднял руки в жесте безоружности. — Жалею о вчерашнем, если хочешь знать. Никогда больше не буду пить. Мамой клянусь, — говорит бегло, в голосе заметно раздражение.
Снова карандаш крепко зажат в руке.
Стыд. Жалость к себе. Страх. Сомнение.
Триггеры Блёррифейса. Он цепляется за это.
— Кажется, я знаю, о чём написать, — озвучивает мысли Тайлер.
Джош кивает, возвращаясь к ритму, что придумал за несколько минут до их странного разговора.
Держишь за шиворот стыдом,
Бьёшь меня жалостью о стену.
У людей жизнь идёт чередом,
У меня — разрываются вены.
Я боюсь, чего даже — не знаю,
Прошлого, быть может даже
От тревоги в комочек сжимаюсь,
Сам себе я мозги будоражу.
Тайлер вспомнил тот момент, когда показывал родителям свои первые записи. Он очень боялся их ответного беспокойства — за тексты, за посыл. Сейчас он боялся того же самого. Только в отношении Джоша. Он минуту назад сказал лучшему другу, что всё прекрасно, а сам пишет то, что сдаёт его с потрохами.
Хреновый из тебя шпион, Тайлер.
Новое сообщение:
«Как ты?»
Неожиданно. Немного не вовремя. Но приятно.
«Разбираюсь со своими страхами».
«Не думала, что ты прилежный школьник :) Сидишь над домашним заданием!»
«Я не различаю машинописный сарказм».
«Это был не он, если что».
Иногда она кажется даже забавной.
И ты ловишь меня на сомненьях,
Ими же в меня стреляешь.
Над ошибками ночь я и день я
Провожу, кровью их исправляя.
— Ну как, написал чего-нибудь? — нетерпеливый взгляд Джоша, какая-то виноватая улыбка — волнуется, что обидел, что ли?
— Да, давай, играй, я сейчас подключусь…
«Ты забавная».
«Да неужели?»
— Ти, я сейчас телефон твой выкину, серьёзно.
— Океееей.
