История одного убийства

      Тайлер не знал, с чего начать. Ему казалось, время бежит чертовски быстро, а он, словно попал в вязкую жижу, не позволяющую ему идти в ногу со временем. Нью-Йорк задерживал его контрактом с лейблом, мало того, совсем скоро прилетит Дженна. И от того и от другого он просто жаждал сбежать, но совесть не позволяла, ведь в небытие это не канет – всё свалится на Джоша, что весьма себе безответственно и подло с его стороны. Джошу и так не стоит забивать себе голову его дерьмом.       В то же время оказаться сейчас в Коламбусе было жизненной необходимостью. В мозгу Джозефа засели две идеи, которых он безумно боялся и в то же время хотел воплотить: навестить ферму Гарри Доусена – человека, которого, вероятно, именно он сделал инвалидом, и поговорить с Кайлой – девушкой, из отношений с которой он не помнил ни секунды.       – Когда я полечу в Огайо…ты полетишь туда со мной? – осторожно спросил Тайлер.       Лиз всё ещё стояла перед ним, пребывая в ступоре после их очередного поцелуя. Девушка замешкалась, не зная, как ответить на вопрос. Она снова думала о Дженне, об их браке и чувство гадкой паршивости застряло в горле, заставляя невольно поморщиться от материализовавшегося на языке мерзкого вкуса.       – Я хочу, чтобы ты была рядом, я не хочу, чтобы он снова занимал моё сознание, – не желая видеть сомнений Элизабет, Джозеф продолжал говорить, крепко сжимая её плечи. – Ты же знаешь, мне спокойнее, когда ты со мной, – он прижал Лиз к себе, уткнувшись носом в её волосы.       После сна она была лохматой, Тайлер ещё сильнее разворошил её прическу руками, ещё крепче прижимая девушку к себе, перебирая пальцами её волосы и вдыхая их запах. Она вызывала слишком сильные чувства. На ней сосредотачивалось его ощущение защищённости и в то же время какой-то пылкой страсти, которую он сдерживал внутри себя, боясь выпустить на свободу.       И его порыв не мог не вызывать в ней отклик. Лиз обняла его в ответ, запустив руки под свободную футболку, чтобы лучше ощущать под ладонями тепло его тела. Он был…чарующе настоящим. Таким проблемным, но таким настоящим. Ради этого настоящего…живого человека стоит разбиться в лепёшку, чтобы спасти его душу, спасти его жизнь и сохранить рядом с собой эту частичку света.       – Лиз, ответь мне, – шёпотом попросил Тайлер – он слегка покачивался на месте, заставляя и её повторять свои движения, словно это был преисполненный неловкости танец на выпускном.       – Я…поеду с тобой, конечно поеду.       Услышав заветное, Джозеф почувствовал, как бодрость и энергия пронизывают его тело. Снова сжав плечи девушки, он отстранился от неё, заглядывая в её глаза сквозь темноту, что царила в комнате.       – Тогда летим прямо сейчас? – охваченный воодушевлением, протараторил он. Дилан даже не успела открыть рот, чтобы что-то возразить – Тайлер чмокнул её в щёку и бросился собираться. Он застегнул замок толстовки до самого верха и похлопал себя по карманам джинс:       – Паспорт и кредитка при себе, остальное мне и не пригодится, – пробормотал он себе под нос.       Очевидно, ему нужно было лишь её одобрение, чтобы сделать выбор в пользу незамедлительных действий. Сейчас он нещадно подставлял Джоша, и он с болью на сердце это прекрасно понимал, поэтому крепко сжимал телефон в руке, готовясь набрать его номер.       – А как же…Дженна? – замерев на месте, всё ещё охваченная некоторым оцепенением, спросила Лиз.       Выслушав вопрос, Тайлер тяжело вздохнул, немного остывая.       – Я всё объясню ей. Клянусь. Возможно, она поймёт, возможно, нет. Но сейчас у меня есть шанс покончить с этим. Раз и навсегда. Я чувствую, что я где-то близко, Лиз!       Девушка кивнула. Она молча подняла с пола рюкзак, скинула туда несколько вещей, документы и забросила его на плечо.       – Я готова, – заключила она, всплеснув руками.       Она всё ещё думала о Дженне, но дала себе слово больше не говорить о ней с Тайлером. Она знала – ему самому сейчас непросто. Но если он чувствует, что действительно его альтер-эго скоро проиграет – это стоит того. Победа близка. Трофеи миру, страху – проигрыш. От осознания этого коленки начинали подрагивать. Им обоим было сложно поверить, что даже такие вещи имеют свой конец, и нормальная жизнь возможна.       Они должны были разминуться с Дженной в очень опасном режиме. Тогда, когда самолёт, прилетевший из Огайо, приземлился на Нью-Йоркскую землю, на их рейс только была объявлена регистрация. Так, как следующий рейс до Коламбуса был только в обед, решено было вылетать в Кливленд, а затем ехать оттуда на попутке. Не самая лучшая мысль, так как по итогу разница во времени прибытия была бы едва ощутима.       Лиз постоянно озиралась по сторонам, а вот Тайлер вжал шею в плечи и посильнее надвинул на лицо одолженную у неё кепку. Правда, так, как Дилан казалось, он ещё сильнее был похож сам на себя.       Когда регистрация была пройдена, и им удалось заныкаться в тихом уголке вип-зоны аэропорта, Джозеф решился сделать необходимый звонок.       Как только его пальцы потянулись к телефону, экран ожил – звонил Джош.       – Как чувствует, засранец, – пробормотал Тайлер, удивляясь интуиции друга.       – Может быть, ты скажешь, где тебя носит? Блерри, если это ты… – голос Джоша звучал весьма неприветливо.       – Это Тайлер, – перебил барабанщика Джозеф. – Мне надо тебе кое-что сказать…       – Нет, это ты меня послушай сначала. Через полчаса у нас в отеле будет твоя жена, а я ни сном ни духом, где локализируеся твой зад! Она сказала, ты не берешь трубку.       И правда, последние пять раз, что она звонила, он глупым взглядом пялился на экран, ожидая, когда, наконец, сможет поставить телефон в авиарежим.       – Я должен уехать. Это срочно. Вопрос жизни и смерти.       На том конце провода послышался тяжелый вздох. Джош пытался подобрать адекватные слова.       – Это касается Блёрри…и того, что я сделал. Я должен решить всё.       – Ты пойдёшь в полицию? – поумерив пыл, неуверенно спросил Дан.       – Не знаю…возможно… – Тайлер сбросил, на последних секундах соображая, что должен был ещё много чего сказать, по крайней мере, извиниться, но не сделал этого.       Идиот. Боится, что Лиз посмотрит на него осуждающе, но она отстранённо сидит рядом, стараясь сохранять видимость того, что она даже не слушала разговор. Когда она заметила, что сеанс телефонной связи окончен, и Джозеф потерянно смотрит в пустоту, она опустила тёплую ладонь на его руку, немного сжав её.       Тайлер направил в её сторону благодарный взгляд, но не продержал его долго. Он чувствовал себя последней сволочью, поэтому под тяжестью чувства стыда от самого себя, он прятал глаза, то и дело, опуская взор в пол.       – Пошли. Посадку объявили, – привстав, девушка потянула его за локоть, увлекая за собой.       Она никогда не летала бизнес классом. Всё вокруг выглядело, как музей. Она старалась каждой клеточкой тела впитать комфорт и каждой ячейкой памяти запомнить обстановку. Пока Лиз восхищённо разглядывала окружающее её пространство, Тайлер нервно постукивал пальцами по подлокотнику, ожидая, пока ему принесут заказанный кофе. Он выглядел уставшим и даже, будто бы больным.       – Тут очень удобно. Не будешь спать? – откидываясь на спинку просторного сиденья, спросила девушка, разглаживая флисовый плед на себе.       – Боюсь, что он снова появится.       *А я именно это и сделаю, не сомневайся*.       Джозеф вздрогнул. Появилось желание резко удариться головой обо что-нибудь тяжёлое, чтобы уж никто из них не смог завладеть ситуацией.       *Побереги мозги, они нам обоим ещё пригодятся* – снова съехидничал Блёрри, явно пронюхав о его намерении.       – Надо бы экстренно придумать способ возвращать твоё сознание, – Дилан тут же нахмурилась, явно заметив следы вмешательства альтер-эго.       *Удачи, Лиз*.       – Ты уже давно всё придумала. Или ты уже забыла? – Элизабет впервые за всё это время уловила во взгляде Тайлера нечто игривое, задорное, несмотря на крайне измождённый вид, он однобоко улыбнулся – в этой улыбке была нотка наглости и самодовольства, но в приятной адекватной пропорции, которая не портила его.       Пока Лиз соображала и вспоминала, Джозеф приблизился к ней, едва касаясь губами её губ.       *Сейчас блевану*.       Стараясь не обращать внимания на распоясавшегося приятеля в своей голове Тайлер, сохраняя улыбку, отстранился на секунду, чтобы пронаблюдать за реакцией Лиз, затем вновь оказался так близко, что она ощущала его дыхание на своей щеке. Она была немного смущена, постоянно озираясь по сторонам, но в то же время ещё и едва заметно улыбалась. Тайлер обхватил её лицо руками, долго всматриваясь в её глаза, будто изучая каждую их деталь. Ему будто бы было мало её, хотелось всё больше и больше, прижать к себе и никогда не отпускать.       Самолёт отправился в Кливленд, тем временем Джошуа Дан пытался вывертеться слабо продуманными историями о том, как очередное перевоплощение его друга в мистера Блёррифейса унесло его в неизвестном направлении. ***       Тайлер отчаянно боролся со сном. Он пытался думать о сне, или наоборот не думать – не знал, как лучше, чтобы тяжёлый пресс, сдавливающий его виски, ослаб. Даже неприятная тошнота подступила к горлу. Вроде бы он спал не так давно, но физическая энергия была явно на исходе.       Водитель, подобравший их в Кливленде, очевидно, узнал знаменитость на заднем сидении, но Тайлер посмотрел на него так, что тот счёл правильным молчать всю дорогу. Сам Джозеф тоже почти не проронил ни слова, он, крепко зажав карандаш в руке, то и дело что-то черкал в своём неизменном блокноте. Лиз то и дело бросала на него взгляды, полные любопытства. Бесспорно, голова музыканта была заполнена множеством мыслей, которые он с трудом превращал в нечто не абстрактное, а имеющее словесную форму.       «Если конкретно сейчас он пишет текст, он будет шедевром», – невольно подумала Лиз, наблюдая за мужчиной.       Примерно через два с половиной часа они были в Коламбусе. Тайлеру совсем не хотелось ошиваться по близости с родительским домом, у него не было сил отвечать на вопросы отца и реагировать на его разочарованные взгляды. Джозеф вызвал такси, и через пятнадцать минут машина доставила их к аккуратному кирпичному домику.       Едва ли мужчина ощущал себя уверенно. Да, он знал, что ему необходимо это сделать, но страх ещё сидел в его голове. Быть может, это был не только его страх, но и страх его альтер-эго, итого – двойная концентрация. Медленно он проследовал по узкой дорожке, выложенной плиткой, чувствуя, что Элизабет степенно идёт за ним. Это придавало сил, помогло расправить плечи.       Однако как только до двери осталось всего пара шагов голову пронзила резкая боль. Невольно, но приглушённо вскрикнув, Тайлер согнулся, стискивая голову руками. Он не понимал, что происходит – череп просто раскалывался на две части. Боль мучила его всего несколько секунд, но после неё осталось противное послевкусие – ноющее ощущение, дезориентирующее в пространстве.       – Что случилось? – Лиз осторожно касалась его плеч, встревожено смотря на него.       Прохладной рукой она коснулась его лба – едва ли это могло помочь, но Тайлер мгновенно почувствовал себя лучше.       – Не знаю, – пытаясь отдышаться, проговорил он шёпотом.       На дверь он уже смотрел с сомнением. Может, не сегодня?       *Было больно…но действенно*.       «Кажется, кто-то не умеет следить за своими мыслями», – мигом подумалось Тайлеру.       Интересно, как он это сделал? Джозеф сколько не пытался как-то повлиять на события, пока его волю у него бессовестно отбирали – не мог пошевелить и пальцем, а этот чудень смог как-то вызвать приступы мигрени.       *У меня было время сообразить, как я смогу сделать тебе больно. К сожалению, нам обоим. Но, тем не менее…*       Упрямство и агрессия Блёрри только подстегнули Тайлера. Хмыкнув и чуть качнув головой, он уверенно направился к двери, принявшись настойчиво стучать по деревянной поверхности. Он мысленно приготовился к новой порции боли. И она наступила. Приступ был едва ли не сильнее предыдущего.       В тот самый момент, когда лицо мужчины перекосило от испытываемых им мучений, дверь отворилась. Немного полноватой но весьма миловидной девушке с маленьким ребёнком на руках предстал перед глазами странно выглядящий её бывший парень с какой-то неизвестной особой, которую она впервые в жизни видела.       – Какие люди, – скептически пробормотала она, дёрнув бровью. – Обладатель Грэмми у меня во дворе, кому скажу – не поверят.       Со лба Тайлера градом лился пот, а кожа была белее муки. Почему-то слухи о последних похождениях и драках в клубе сложились у Кайлы в ошибочную картину того, что наркоману-Джозефу уже не у кого просить помощи, и он явился к своей бывшей.       – Нужно поговорить, Кайла.       – Не думаю, что мой муж будет рад гостям, – искоса поглядывая на Лиз, монотонно выговорила она.       – Не думаю, что он дома, – боль на секунду отпустила, и Тайлер смог передохнуть. – Впусти. Это очень важно. Кайла. Пожалуйста.       Лиз чувствовала себя не в своей тарелке, третьей лишней. Пусть Кайла и казалась заносчивой, всё это напускное равнодушие всё же было расценено Дилан, как попытка защититься. Вопрос – от чего? Она выглядела заметно напряжённой, будто готовой атаковать. И колкости, слетающие с её языка, хорошо справлялись с этим.       – Ну, заходи, бедолага, – женщина впустила Лиз и Тайлера внутрь, указывая рукой в сторону гостиной. – Поиграй, дорогой, – обратилась она к мальчику лет четырех и опустила его на пол. – К маме пришли гости.       Пока Джозеф, почти заплетающимися ногами ковылял в сторону большого дивана из серого бархатного материала, в его голову помимо ярких вспышек боли, практически заглушающих окружающие звуки, всплывали очень странные ощущения. Что-то вроде дежавю. Он же был в этом доме ранее? Был ведь?       Он знал адрес, Кайла тут жила с самого детства. Она рано осиротела, сначала её мать умерла от рака, потом отец покончил жизнь самоубийством, когда ей было восемнадцать. Шумных вечеринок это жилище никогда не ведало, однако уютные компании часто собирались в доме Поул, только Тайлера там никогда не было. Однако чувства в голове засели такие, что диван этот знаком, и сбоку, у окна должен быть высокий, прямо до потолка книжный стеллаж.       А вот и он. Джозеф удивился там себе. Он точно такой, каким он себе и представлял. Только вот, он будто бы видел его где-то во сне. Не наяву. Боль снова резанула в висок, Тайлер сдавленно зашипел.       – Узнал что-то? – шепнула Лиз.       Мужчина закивал.       – Садитесь, – в комнате появилась Кайла. – Могу предложить чай или кофе. Алкоголя в этом доме нет.       – Умоляю, Кайла. Я чем-то провинился перед тобой? – обиженно проговорил Тайлер, уже готовый выслушать в свой адрес какую-нибудь тираду про то, какой он козёл.       Но Поул молчала, сжав губы в тонкую полоску и скрестив руки на груди. По её взгляду совершенно ничего не было ясно.       – Кайла, я задам тебе всего пару вопросов. Они могут показаться тебе странными…       – С кем ты пришёл, Тайлер? Не похожа на твою жену, – не дав ему договорить, перебила женщина.       – Я – друг, – впервые за всё время заговорила Элизабет.       Джозеф даже едва заметно вздрогнул от того, каким жёстким был её голос.       – Кайла, нам нужна твоя помощь. Будь добра, просто выслушай, оставь старые обиды, какими бы они не были, в прошлом. Тебя может смущать посторонний человек здесь, но тем не менее. Удели нам пару минут.       – В моём доме посторонних двое, – вздохнув, проговорила она. – И что же вам понадобилось? – выдержав паузу, она всё же проявила снисходительность, однако всё ещё держалась в закрытой позе, наглухо скрестив перед собой руки.       Тайлер крепко стиснул зубы, приготовившись, что Блёрри сейчас поднажмёт и снова начнёт пинать его голову изнутри. Ему необходимо было построить свою мысль лаконично и чётко, чтобы изложить её до того, как его бывшая выпроводит их из дома прочь.       – Совсем недавно я понял, что я не помню очень весомого отрезка своей жизни. Этот кусок просто выпал из моей памяти и вместо него один большой пробел. Восстанавливая события по фото и рассказам тех, кого знаю, я разобрался, что в этот момент я встречался с тобой, – он едва сохранил выражение своего лица непоколебимым, сопротивляясь нахлынувшей боли. – Я этого совсем не помню.       Кайла всё ещё выглядела непроницаемой, она, казалось, не верила ни слову.       – Вероятно, по какой-то причине мы расстались, и я тоже этого не помню.       – Что ты хочешь от меня услышать? Подтверждение? Да, мы встречались. Как мы расстались? Я порвала с тобой. Ещё вопросы?       – Я чем-то насолил тебе? Может быть, причинил тебе боль…Кайла, ты…разговариваешь со мной так, будто я какой-то мусор, хлам, – развёл руками Тайлер. – Позволь узнать причину. Быть может, я обязан извиниться перед тобой, а я просто ничего не помню.       – Ты ничего не обязан, всё в порядке. Я просто тебя разлюбила, вот и все дела, – махнула рукой Кайла, впервые за всё время разорвав закрытую позу. – Ты меня абсолютно ничем не обидел. Не стоит за это переживать, – её голос стал чуть мягче, она отвела взгляд, принявшись разглядывать стены.       Ответ не удовлетворил ни Тайлера, ни Лиз. Им синхронно показалось, что женщина говорит далеко не всё. Они переглянулись, в их глазах эта мысль уверенно прочитывалась ими обоими.       – Кайла, я думаю ты должна знать, почему это важно, – снова боль пронзает висок, Блёрри знает, о чём пойдёт речь. – Хрен со мной, но в этой истории появляется невинный человек, который пострадал…из-за меня.       Поул прекращает рассматривать рисунок обоев и переводит взгляд на повествующего, слегка нахмурившись.       – Когда я пытался восстанавливать события, я наткнулся на цепь не самых приятных моментов в своей жизни. Которых я тоже не помню. В период, предположительно, после нашего расставания я сбил человека за городом. Этот человек жив, но сейчас в инвалидной коляске.       По мере его рассказа глаза женщины расширялись, до этого спрятанные за безразличием эмоции начали проявляться.       – Если ты что-то знаешь об этом…скажи… – умоляюще проговорил Тайлер, получая новую порцию боли.       *Ты ещё не устал это терпеть, друг? Она смешает тебя с грязью, потому что ты чертово ничтожество, ровно как и я. Физическая боль, душевная…тебе нужен отдых*.       – Я…впервые об этом слышу, – приложив руку к груди от ошеломления, пробормотала Поул.       Часто заморгав, Лиз вздохнула и приняла более расслабленную позу на диване – она увидела, что барьер между ними и Кайлой был разрушен: женщина сняла маску безучастия.       – Мне нужно вспомнить…мне очень нужно вспомнить…       – Тайлер… – Поул медленно помотала головой. – Если бы я что-то знала…       – Мне важно всё, что угодно…Всё, из того, что я не помню, любые детали, любые события…мне важно вспомнить хоть что-то. Быть может, это какая-то цепная реакция! Всё, что угодно! Как мы начали встречаться, как расстались…       Женщина застыла в каком-то необъяснимом оцепенении. Тайлер…он уже не казался стереотипным зазнавшимся пьянчугой…да он им никогда и не был. Он был вспыльчив, резок, но он был искренним настоящим Тайлером. Ровно таким же, каков он сейчас – перед ней.       – Мы…не общались после школы, а потом…я как-то случайно попала на твой концерт. Давненько, Джош ещё не играл с тобой… Мы стали общаться, собрались вспомнить школу, собрали одноклассников, потом…ты предложил мне встретиться. Как-то само собой получилось, довольно быстро, неконтролируемо, очень…странно. В школе никогда бы даже в голову мне не пришло, что я могла бы встречаться с Тайлером Джозефом, – Кайла усмехнулась сквозь грустную улыбку. – Я не знаю, что тебе рассказать, Тайлер…всё было, как обычно…как у всех…       – Что-нибудь…что-нибудь ещё, – сложив руки в молитвенном жесте, пробормотал в ответ музыкант.       Кайла ещё раз заглянула в его тёмные глаза, которые, как ей показалось, насквозь были пропитаны болью. Она и представить не могла, что он мог чувствовать в этот момент, и это ранило её.       – Возможно… – проговорила она не очень уверенно. – Это я должна просить у тебя прощения. Нет, не возможно. Точно. Я точно должна просить у тебя прощения, – сначала она помотала головой, потом резко утвердительно закивала, крепко сжав кулаки.       Лиз нахмурилась, наблюдая за ней.       – Я бросила тебя…жёстко, – уводя взгляд в потолок, начала Кайла. – Мне не очень нравилась та жизнь, которой ты жил. Музыка, группа, ты постоянно витал в облаках. Бросил колледж, у тебя не было постоянной работы… меня раздражало всё это… Мне казалось, ты никогда не вырастешь, будешь всё тем же нестабильным ребёнком, закованным в своих постоянных мечтах. А я хотела семьи, стабильности, детей…Сейчас я понимаю, что тебе нужен был тот, кто поддержит тебя, кто поверит в тебя. Зная сейчас, что ты звезда, жалею ли я, что сделала такой выбор? Нет. Потому что у меня есть всё, о чём я мечтала. Но я жалею о том, что так поступила с тобой. Может быть, хорошо, что ты этого не помнишь…       Тайлер слушал её рассказ, будто бы находясь в трансе. Он казалось, почти не ощущал, как Блёрри нестерпимо кричит в его мыслях. Он уже не пытался причинить ему боль – он громко кричал, отчаянно пытаясь заглушить её речь.       – Нет…я хочу знать, продолжай. Что ты сказала мне?       – Я… – она глубоко вздохнула. – Ты подвёз меня до дома, а выходя из машины я сказала, что ты – неудачник, который никогда не добьётся своего, что ты…так и будешь сидеть на шее у родителей, останешься таким же незначительным и мелким…и никому не будешь нужен…       Блёрри кричал, словно зверь. Ещё чуть-чуть и его внутренний вопль будет слышен снаружи – всем окружающим. Эти слова разрушали его, приносили страдания, резали, словно горячим ножом. Потому что Блёрри помнил её, помнил тот момент…       Казалось бы, должны сработать те чувства, за которые он и хватается, но Тайлер был к этому готов. Он смиренно принимал на веру всю цепь событий, что выливалась на него. Потому что должен был. Он ждал самого страшного уже долгое время, поэтому, когда завеса тайны начала приоткрываться, он уже представлял, что его ждёт.       В тот самый момент, когда Блёрри наиболее отчаянно нечеловеческим криком разрывал их общую черепушку, в мыслях всплыла странная картинка – с ускользающими очертаниями, но Тайлер успел узнать салон «Доджа», звук поющих сверчков с улицы, запах дешевого ароматизатора, болтающегося на растянутой резинке, прикреплённой к зеркалу заднего вида, запах духов…духов Кайлы.       – В твоей машине было так тихо…так тихо, что я слышала сверчков с улицы, когда мы остановились, – говорила она, будто бы озвучивая эту постоянно расплывающуюся картинку в его голове. – У тебя, вроде бы, стащили магнитолу или что-то типа того…Я наговорила всё это тебе и ушла…Больше мы не виделись.       – И в эту же ночь, с пятнадцатого на шестнадцатое октября, я сбиваю Гарри Доусена на Прайс-Хиллиард-Роуд, – тихо проговорил Тайлер, устремив взгляд в одну точку.       Кайла прикрыла рот рукой. Она более чем причастна к тому, что пострадал человек. Не один человек. Тайлеру она разбила сердце, убила бдительность, это привело к тому, что невинный человек оказался в двух шагах от верной гибели.       Щебет сверчков в голове затих с громким хлопком двери. Это воспоминание вызвало неприятное ощущение. В груди защемило, будто открылась воронка, которая затягивала в себя всё сущее. Вот откуда такое яркое воспоминание этого дома, в котором живёт Поул: он долго смотрел на него из окна машины, разглядывая каждый кирпичик.       – Спасибо, Кайла, – медленно поднимаясь с дивана, сказал Джозеф. – Ты ни в чём не виновата, помни это. Береги себя, – с этими словами он направила к выходу, Лиз хвостиком проследовала за ним.       Он довольно ритмично вышел на улицу, едва зацепив ухом, как Кайла говорит «прости меня». Тайлер шёл по дороге, ссутулившись и опустив руки в карманы, Элизабет держалась чуть позади, едва поспевая за ним и даже иногда переходя на лёгкий бег. Она не решалась начать разговор, но всё же, собравшись с мыслями спросила:       – Ты вспомнил что-то, да? Как ты?       – Да…немного, – односложно ответил мужчина.       – Голова?       – Не болит, – на секунду он прислушался к ощущениям – Блёрри, очевидно, лишившись сил, наконец, замолчал, пребывая в ступоре и подавленности. – Всё хорошо.       – Куда ты так спешишь? Стой! – сделав небольшой рывок вперёд, девушка ухватила его за локоть, умудрившись остановить и развернуть лицом к себе.       – Я еду на ферму к Гарри Доусену. Сейчас же, – твёрдо проговорил Джозеф.       Губы Лиз дрогнули в очень слабой однобокой улыбке. Она провела ладонями вверх по его рукам, задержав их на плечах и слегка сжав. Сохраняя эту улыбку, она с грустью смотрела на него, едва соображая, что следует сказать в такой момент:       – Ты сможешь. У тебя всё получится. Уверен, что тебе не нужно отдохнуть немного?       – Нет. Я готов, – Тайлер выглядел абсолютно безэмоциональным, будто все его эмоции перегорели в один миг – остался только долг, который заставлял его передвигать ногами по земле. – Спасибо.       – Тогда пошли? – Лиз постаралась ободряюще кивнуть.       – Нет, – отрезал вдруг он.       Тайлер перевёл взгляд на одну из её рук, лежащих до сих пор на его плечах. Он накрыл своей ладонью её пальцы, едва прикладывая силы, чтобы отцепить их от собственного рукава. Он сжал её кисть, переведя взгляд на тонкую руку в своей ладони.       – Дальше я сам, – она снова поднимает на неё взгляд.       Сложно было подобрать слова. Лиз не хотела его отпускать, но здесь легко было понять, что это действительно его шаг. Его заключительный, большой и важный шаг.       – Если что, я буду рядом, – она приподнялась на носочки и коснулась губами его лба.       Теперь ему намного больше нравится быть в машине пассажиром. Очередная кочка, вышибающая из него душу, не была помехой. Такси везло его за город, где располагалась ферма Доусенов. Всего сорок минут и «вы достигли места назначения».       *Всё ещё думаешь, что я защищал тебя зря? Что я зря прятал о тебя, от нас…страшную тайну, этого покалеченного человека…Когда ты восстановишь события того дня полностью, от тебя уже ничего не останется, Тайлер. Помни это*.       – Я этого не боюсь, Блёрри, – ответил Джозеф вслух. – Уже не боюсь. Я никогда не буду прежним. Во мне останется часть всего, что произошло. Часть, которая будет переработана моим сознанием и опытом.       *Подумай, Тайлер…*       – Я уже подумал. И ты прекрасно слышал все мои мысли.       Уверенно вытянутый вперёд палец жмёт на кнопку звонка. За дверью слышится жужжание привода инвалидной коляски.