Невкусный город

Она была права. Сделав дело, Юлий покинул комнату и отправился к себе. В его глазах читалось лёгкое отвращение. Как только дверь за ним закрылась, слезы произвольно появились на щеках Даши. Она никогда ещё не видела эту эмоцию на лице мужчины. Одно радовало, кроме них в доме не было не единой души. И никто не видел этого «позора». Каплан чувствовала себя опустошенной и размазанной. Будто коврик у двери в квартиру, лежащий там со времен СССР, и каждый входящий вытирает ноги об неё всё это время. Она так и уснула со слезами на глазах, что утром потрясающе сказалось на ее виде, ведь вместо обычных скул и отдохнувших белых белков глаз, в зеркале она увидела заплывшее лицо и краснющие глаза с мешками. Слегка умывшись и наклеев патчи под глаза, она вышла вниз. На кухне сидел Даня. По внешнему виду было понятно, что он ещё не ложился. И на душе у него огромный груз, который гложет его не первый день. Очевидно, связанный с Лизой. Он слегка улыбнулся увидев Дашу, и протянул кружку с кофе. Блондинка молча села рядом и отпила крепкий черный кофе без сахара. Так они и просидели в тишине около часа, пока Юлик не спустился вниз. Мужчина казался выспавшимся, но выражение его лица было всё такое же суровое. Он старался не смотреть в сторону Дарьи. Взял кофе и отправился наверх. — Что это было? — прервал тишину Кашин. — Лучше не спрашивай, — ответила Даша и Даня поднял руки в жесте «не слова больше». Они отправились на балкон «уединения» и просидели там, выкуривая одну за другой сигарету. — С тобой то что? — спросила блондинка. — Лиза, — однозначно ответил рыжий. — Чувствую себя говном. — Ты же знаешь, что это не так, — начала Даша, — Ты сделал это для ее блага, а не из-за своей прихоти. Ей так будет лучше. — Знаю, но мозг все равно подкидывает мысли о том, какой я мудила, — ответил тот. Даша очень хотела поддержать «брата», но у самой скребли кошки на душе. И было четкое осознание того, что стоит поговорить обо всей ситуации с Онешко, но страх захватил ее тело и она не могла встать с этого ебаного балкона. Побороть себя всегда сложно. Нужно собрать голову и волю в кулак, чтобы дойти до его спальни и нормально поговорить. С условием того, что он будет готов коммуницировать в ответ. Даня ушел с балкона, и спустя еще минут пятнадцать она наконец собралась и встала для разговора. Ноги казалось ватные, пока она шла по темному коридору в поисках правды. Дойдя, она легонько постучала в дверь. Ответ не заставил себя ждать. Дверь распахнулась и за ней стоял он, Юлий «наркобарон» Онешко. — Что-то случилось? — спокойным тоном спросил брюнет. — Нет… — она замялась, — то есть да. Нам надо поговорить. — Проходи, — он указал на комнату. Каплан зашла. Здесь было как обычно неимоверно холодно. Она съёжилась и прошла вглубь комнаты. За спиной послышался хлопок двери. — О чем ты хотела поговорить? — спросил мужчина. — Юлик, — тихо сказала Даша, — пожалуйста, не делай вид, что вчера ничего не было. Не делай вид, что ты не обижен на меня и что тебе нечего мне сказать. Ты зол, я знаю. Мне не хотелось, чтобы ты об этом узнал, но так надо было. Я совершила ошибку, но видеть это отвращение на твоём лице очень больно. — Даша, — он почти никогда не обращался к ней по имени. — Мне больно не от того, что ты это сделала, мне больно от того, что ты решила это скрыть от меня. С самого начала я говорил тебе только правду, не скрывал от тебя ничего. Но ты предпочла сладкую ложь. Возможно, я в тебе ошибся. Блондинка не знала что сказать и вместо этого вновь опустилась перед ним на колени. Расстегивая ширинку, как будто это замолит ее грехи. Она не отдавала отчет своим действиям. Начала двигать руками вперед-назад причмокивая губами. Обсасывая как леденец, пытаясь вложить извинения в эти действия. — Прекрати, — сказал Юлий, оттолкнув ее, — Ты снова это делаешь. Пытаешься вырулить ситуацию сексом. Ты знаешь, что я слаб в чувствах к тебе, но так ты делаешь только хуже. Вчера я дал слабину, но так больше не будет. Встань, пожалуйста. Даша как по команде поднялась, ноги ее по прежнему дрожали. Она не знает почему именно это пришло ей в голову как лучший вид извинения и примирения. — Прости, — она подошла ближе и обняла Юлия, — я не знаю почему я начала делать именно это. Мне больно от того, что я сделала больно тебе. Я правда не хотела. Она так разнервничалась, что размякла в его руках и начала сползать вниз, но Юлик успел ее подхватить и уложить на кровать. Каплан не ела уже более суток и ее организм просто не вывозил режима, которого придерживается девушка сейчас. Спустя минутку она пришла в себя. Онешко лежал рядом пристально наблюдая. Увидев, что девушка очнулась, он собирался вставать. — Пожалуйста, не уходи, — прохрипела Даша и он не смог ей отказать.