«Если не удаётся сойтись поближе, люди расходятся подальше». Франц Кафка, «Письма к Фелиции»
— 1 —
Это лето должно было стать самым обыкновенным: поездка к бабушке в Драммен, наискучнейшая школьная литература и бесконечно тянущиеся дни. Однако всё резко переменилось и завертелось бешенным круговоротом событий. Мой отец купил на всю семью путёвки в Рим. Теперь меня не ждала встреча с нудной реальностью — впереди «Rome Cavalieri», дорогой и престижный отель. Я на время смогу позабыть про ветреную Норвегию и встретиться с чем-то новым, невероятным и интересным. Я находилась в «Bergen lufthavn» — аэропорте Бергена, и всё время поглядывала на часы, которые красным по чёрному показывали, что время идёт нещадно медленно. И как люди ещё не додумались до того, чтобы создать машину времени? Я села на одно из железных сидений и бросила взгляд на маму. Она перебирала какие-то брошюрки с известными ресторанами Рима. И зачем они ей? В отеле, куда мы едем, еда и так включена в стоимость проживания. Но что я могу с этим поделать? В этом вся мама — она всегда ищет что-то новое. Иногда это может быть поиск бестолковой картины в ванную комнату, на которую никто и не посмотрит, а иногда и кардинальная перекраска волос. Я до сих помню, как она перекрасила свои от природы чёрные волосы в ярко-рыжий цвет. На самом деле, это ужасная утрата. Опустив взгляд в пол, я поняла, что на место рядом со мной кто-то неуклюже плюхнулся. — Энн? — сказал отец, и я заправила прядь тёмных волос себе за ухо. — Ты чего такая нервная? Ты же радовалась, что мы едем отдыхать. Я устало выдохнула. — Мы здесь уже так долго… — проговорила я, а отец невесело усмехнулся. — Что есть, то есть. Ожидание в аэропорте — это обычная процедура, — отозвался он, и я искосо бросила на него внимательный взгляд. — Зачем же мы приехали за три часа до посадки? Могли бы остаться дома и посмотреть какое-нибудь очередное шоу по телевизору. Папа начал прерывисто смеяться, а затем он положил руку мне на плечо: — Так захотела твоя мама. Он дружески хлопнул меня по плечу и, встав со своего места, направился прямиком к матери. Спустя сорок минут объявили о посадке на самолёт, и огромная толпа народу двинулась в одно и то же место. Началась толкучка, но как бы сказал мой отец — это обычная процедура. Я почувствовала себя более или менее расслабленно лишь тогда, когда и я, и мама, и мой отец сели на свои места. Пристегнув ремень безопасности, я будто бы сама себе дала гарантию того, что самолёт без меня никуда не улетит. Быстрее бы оказаться в тёплом Риме и сменить толстовку на тонкую майку. Искупаться в море, позагорать и настроиться на новый учебный год. Я не прошу многого… лишь бы были хоть какие-то перемены. Самолёт взлетел, и теперь я со скучающим видом смотрела в небольшой иллюминатор. Папа уже давно уснул, а мама читала какой-то исторический роман. Заговорить с мамой? Не знаю. Мне так сильно заложило уши, что хотелось лишь просто уснуть и очнуться в другой стране. — Мам, можно я пройду? — спросила я у неё, когда решила размяться до туалета. Она отложила книгу и чуть поджала коленки: — Только недолго. — Недолго, — повторила я и двинулась в сторону туалета. Я с лёгкостью нашла желаемое, просто идя по прямой. Как говорится: «Сложно заблудиться в двух стенах». Однако каково было моё негодование, когда я заметила у туалета очередь из двух человек: из пожилого мужчины с очень седыми, белыми, как снег, волосами и… Я облокотилась о ближайшую стену и стала вглядываться в незнакомца. Спортивное телосложение, пышная копна тёмно-каштановых волос, выраженные скулы и небольшой вздёрнутый нос — всё это про него. Этот парень выглядел так, словно недавно снимался на обложку глянцевого журнала. В ожидании переведя взгляд на дверь туалета, я почему-то подумала о том, что это не лучшее место для встречи с таким симпатичным парнем. Скорее всего, мне лучше уйти отсюда и прийти чуть позже. Я вновь бросила взгляд на незнакомца, но как оказалось, теперь и он смотрел на меня. Внутри меня что-то предательски сжалось, когда я встретилась с его ярко выраженными зелёными глазами. Я не видела в них каких-то очевидных эмоций, но мне показалось, что тот хотел что-то сказать или же спросить. Из туалета вышла какая-то крупная женщина и теперь туда зашёл пожилой мужчина с белыми волосами. Мы остались одни в небольшом пространстве самолёта, и тот первый начал разговор: — Привет. Его голос оказался таким приятным на слух, что мне даже не сразу захотелось ему отвечать. — Привет, — сказала я и вновь перевела взгляд на дверь. Смотреть в его ярко-зелёные глаза, по крайней мере, так долго — было выше моих сил. Ну, нельзя! Нельзя парням иметь такую красивую внешность! От одного только взгляда этого незнакомца любая другая на моём месте потеряла бы голову. — Как дела? — спросил тот, и я краем глаза заметила, что он подошёл чуть ближе. — Нормально. Он облокотился на стену рядом со мной, и я почувствовала запах его парфюма. Нос будто защекотало, я еле сдерживалась, чтобы не приблизиться к нему поближе. — Как тебя зовут? — спросил тот, вглядываясь в профиль моего лица. Я сжала губы в тонкую линию. Почему меня так смущает его присутствие и излишнее внимание? Ах, да! Точно… Он же выглядит, как кинозвезда! — Энн Грин, — произнесла я и всё же бросила на парня мимолётный взгляд. Чёрт! Опять это неприятное ощущение неловкости… Зелёные глаза будто бы видели меня насквозь — они смущали, из-за чего было невозможным подолгу смотреть на незнакомца. — Крис Шистад, — произнёс зеленоглазый в ответ и протянул мне свою руку. Я остановила взгляд на его длинных пальцах, которые ожидающе были направлены в мою сторону. — Знаешь… Мне не нужны новые знакомства, — отмахнулась я и убрала свои руки в задние карманы тёмных джинс. На самом деле, мне не нужно знакомство именно с ним. Я не хочу испытывать с человеком такое трепетное состояние. Никогда не любила ощущать собеседника, как что-то «высшее и прекрасное». Крис улыбнулся, словно ожидал от меня подобного ответа. — Потом ведь пожалеешь, что не узнала меня получше. — Что? — удивилась я, думая, что мне это лишь послышалось. — Я говорю… — зеленоглазый облизнул нижнюю губу и склонил голову чуть вбок. — Что ты пожалеешь. Я опешила. Откуда вообще такая уверенность? Каким же нужно быть самоуверенным, чтобы так опрометчиво выговаривать такое? — С чего такая уверенность? — сказала я вслух свои мысли, а затем продолжила. — Я не могу сожалеть о потери того, чего и не имела. Мы как были незнакомы, так и незнакомы до сих пор. Видя в его глазах решительность ответить мне что-то ещё, я поспешила опередить его: — И то, что мы знаем имена друг-друга — совершенно ни о чём не говорит. Я не хочу узнавать тебя ещё больше и тому подобное. Он усмехнулся и театрально схватился рукой за сердце. — Как больно, Грин! Моё сердце разбито! — затем он перестал строить клоунаду и его точёное лицо вновь приобрело серьёзное выражение. — Так грубо. — Правдиво, — исправила я его и направилась от туалета на своё место. Минуя пассажирские места и людей, которые в расслабленном состоянии сидели в них, я наконец дошла и до своего. Обойдя спящего папу и бодрствующую маму, я вновь села у иллюминатора. Игнорируя вопросительный взгляд матери, я полезла в карман своего рюкзака за наушниками и мини-плеером. — Ты чего так долго? — шёпотом, чтобы не разбудить отца, спросила у меня мама. — Я уже хотела идти искать тебя. — Большая очередь, — коротко пробубнила я.***
Весь дальнейший полёт проходил спокойно. Я только изредка отвлекалась от музыки, звучащей в моих наушниках и приглядывалась к сидящим поблизости людям. Мне казалось, что кроме семей с маленькими детьми и очень пожилых людей в этом самолёте больше никого нет. Не было ни ровесников, ни даже тех, кому было бы больше десяти лет. Да, я искала его, но я считаю, что такой, как он, не оставил бы равнодушной абсолютно любую. Но я пока видела только красивый бокал, а само вино может быть испорченно. Даже фильмы нас всегда учат, что внешность таких парней различна от их внутреннего мира. Но в тоже время я могу с собой поспорить, ведь пока не попробуешь — не узнаешь. Но я просто не хочу с ним знакомиться. Всё равно какая разница, этого парня я, может быть, вижу лишь в первый и последний раз. Всё остальное время до посадки я спала. Наш самолёт спокойно сел, мы быстро прошли все мероприятия в аэропорту, сели в автобус и уже почти подъезжали к отелю. Я больше не пыталась искать среди толпы Криса, но не заметить тот факт, что он сел в наш автобус и скорее всего остановится в том же отеле, что и я — практически невозможно. «Rome Cavalieri» был последним из списка, поэтому это уже было очевидным фактом, который слишком смешался с реальностью. Я старалась не обращать на него внимание, но всё равно чувствовала его ехидную усмешку. Его как будто веселил тот факт, что я и он будем проживать в одном отеле. Нас с семьёй быстро заселили в отель, и мы сразу же начали наслаждаться отдыхом. Так пролетело два дня. Три дня. На четвертый день я почти перестала замечать Криса, так как он с мамой постоянно уходил куда-то в город, поэтому я только теперь могла спокойно передвигаться по отелю. Но событиям, которые случились потом, я до сих пор не могу найти объяснения. В один из дней, вечером, я решила посидеть с книжкой в одном из уютных мест отеля. Там почти всегда никого не было, поэтому я могла абстрагироваться от всего и провести время только для себя. Не прошло и десяти минут, как неожиданно я почувствовала, что кто-то плюхулся на диван рядом со мной, при этом полностью вторгаясь в моё личное пространство. В недоумении я посмотрела на незнакомого человека и в то же время спокойно выдохнула. Это был не Крис. Рядом со мной сидел достаточно милый парень лет семнадцати или около того, со светлыми, немного вьющимися волосами. Он сидел с серьёзным выражением лица, при этом без смущения и стеснения пялясь в мою книжку. — Не думал, что девочки вроде тебя интересуются такой литературой. Это ведь Кнут Гамсун? Норвежский писатель? — Что? — я озадачено посмотрела прямо на него. — Обычно вы читаете какие-нибудь сопливые драмы или что-то вроде того, — отозвался тот, изогнув левую бровь. — А чем такие книги плохи для девочек? — Это больше странно, нежели плохо, даже как-то неправильно, что ли. В этот момент всё моё хорошее настроение, которое у меня было после прочтения книги, улетучилось в один только миг. Мне стало настолько противно от его слов, что я всеми силами стала пытаться подавить в себе признаки гнева. Однако когда такое говорят прямо в лицо, сложно сдержать в себе все эмоции. Что он вообще хотел сказать мне всем этим? Что все девочки жалкие и поверхностные? — Знаешь, у всех разные вкусы и если я как-то отклоняюсь от принятых правил, то прошу прощения, но мне решать, что делать. Даже если бы я играла сейчас в «World of tanks» или какую-либо ещё убогую игру, то ты не имел бы и права меня осудить. Или же хотя бы не говорил это так открыто мне в лицо. От моих слов он поднял обе брови вверх и сделал такое лицо, как будто я сейчас сказала самую глупую фразу в его жизни. — Ладно… понял. Закрыли тему. Давай хотя бы сначала познакомимся, а потом уже будем судить что да как. — Нет, не давай. Я не хочу с тобой знакомиться, — я снова принялась смотреть в свою книгу, — лучше уйди отсюда и дай мне спокойно почитать мои «взрослые» книжки. Сейчас я буквально почувствовала, как он мерзко выдохнул и закатил свои надменные глаза. — Давай уже закроем эту тему и начнем всё сначала. Ты симпатичная и ты мне понравилась, — парень закрыл мою книгу и в это же момент положил её на журнальный столик. — То есть если бы у меня была другая внешность, то ты бы на меня даже не посмотрел? — задала я вопрос, уже в априори зная ответ. — Пожалуйста, давай сначала… Как можно не понять того, что в данный момент он меня очень раздражает? Если он хотел тем разговором обратить на себя внимание и заинтересовать, то он очень и очень облажался. На данный момент то, чего я сейчас больше всего хочу, это то, чтобы он убрался от меня как можно дальше. — Я не хочу. — Почему? — Потому. — Объясни почему. — Я не обязана объяснять. — Просто объясни почему. — Ты разве не понял? Отвали от неё, — эти фразы звучали слишком громко, даже некоторые пожилые пары, которые всё это время были на соседних диванчиках, в недоумении обернулись. Парень, находящийся слишком близко ко мне, даже вздрогнул от неожиданности, когда услышал как кто-то вмешался в наш разговор. Я бы хотела сказать, что не узнала человека, который заступился за меня, но, однако, я сразу поняла, кто это был, потому что этот голос не спутаешь ни с каким другим.