Крыло холода

Дождевые капли разбегались в стороны от летящего самолета. «Интересно – думал корпус – Чем же оправдаться при виде ран и отсутствия голоса…» Но ответ не заставил себя долго ждать. Слева на одиннадцать часов к корпусу приближался человеческий беспилотник, с внушительным ракетным зарядом. Оценив скорость и маневренность гостя корпус без труда мог увернуться и повредить этот механизм. Но, этот прибор не для сражения, он в качестве разведчика выпущен сюда, и ракеты служат средством обороны, а значит, при его повреждении человеческая авиация может скинуть бомбу, если посчитает местность захваченной. Вот так не задача… Если подбить – ядерная боеголовка, начатием красной кнопки и отдачей сигнала взлетит вверх, при этом пострадает тот, кто без движения находится на земле. Если не трогать разведчика, тогда после передачи своих данных, правительством может быть принято решение об исследовании данной зоны карантина, или ввода войск, с помощью авиации. При столкновении с десептиконами, люди погибнут. Однако, не стоит забывать про внешний вид, а единственное, что может хоть чем-то объяснить его – это столкновение с противником. Получается, что в любых ситуациях третье лицо не миновать. Однако, прикинув все это еще раз, корпус решил скомбинировать все ходы, так чтобы жертв было меньше, а выгоды от этого больше. Спикировав над беспилотником, создав тем самым себе прикрытие от видеокамер, корпус стал тиснить механизм к земле. Приблизительно рассчитав точность в падении поделки человеческих рук, корпус, сделав вираж, создал угрозу нападения, приводя в готовность свои бластеры. Первый выстрел развязал беспилотник, что и было нужно корпусу. От этого выстрела корпус ушел просто – отклонившись в сторону. Беспилотник стал маневрировать сложнее нанося удары и не пытаясь скрыться. Своего рода те, кто сидел за пультом изучали противника. Корпус осторожно набрал скорость, быстрым взмахом вверх. Беспилотник проследовал за ним. Не обращая внимания на выстрелы сзади корпус заметил за собой постороннего наблюдателя. В памяти ее бывшего хозяина этот летательный аппарат был частью Саунвейва. «Глаза и уши Мегатрона – улыбнулся корпус - Во время, мне как раз не хватало зрителей». Лазерник не спешил вступать в бой, напротив, держался поодаль от всех этих событий. Корпус долго рисовался на фоне темных туч, то уходя, то снова приближаясь к беспилотнику, создав видимость амбициозной игры, благо бывшему обладателю тела данная черта была очень даже присуще. Наконец, решив, что веселья достаточно, корпус неожиданно резко упал вниз, по пути задев беспилотник, вплотную приблизившегося к нему. От удара беспилотник потерял координацию и управление, стал безмятежно падать вниз, теряя скорость, не в силах поравняться с ветром. В опасной близости с землей, поняв для себя что без вмешательства беспилотник не сможет выровняться, корпус замедлив маневр, толкнул его и задержав на своем крыле дал время опомниться. Беспилотник соображавший около минуты, восстанавливая управление и оценивая действие всех механизмов исправности, вскоре сам смог сесть на ветер. Погодные условия играли на руку, ухудшая видимость и давая козырь тому, кому он был нужен. Порыв ветра поставил беспилотник на нужный курс. Однако, находясь в опасной близости с врагом, беспилотник отчаянно выпустил вход ракету с прицельны преследованием, судя по всему, последнюю оставшуюся. «То что нужно» – прокричало внутри у корпуса. Корпус, поняв, что беспилотник сыграл свою роль, осторожно вывел его из игры, толкнув в расщелину Прайма. Убедившись, что беспилотник обнаружил находку, и его безопасности ничего не угрожает, корпус стал улепетывать от ракеты. Театрально спикировав, совершив заминку, мол, видимость ухудшилась, корпус со всей скорости разгона встретился с боеголовкой. Конечно, взрыв был спровоцирован камнем, но эффект это имело. Корпус стиснув пластиды, в немом крике острыми когтями порвал себе горло, основной топливный шланг и голосовой модуль. Хватка собственной кисти ослабла от потери энергона, корпус чувствовав, что силы и ощущения тела в реальности уходят, закрыл глаза. Наслаждаясь воем ветра и раскатом грома, корпус падал вниз, стремительно и без остановки. А потом резкое отключение. Теперь оправдания были на «лицо». Все получилось именно так, как и было задумано. Прайм найден, бомбежки не будет, так как ему требуется эвакуация, беспилотник хоть и подбит, но исправен, человеческие специалисты получили реальную видимость картинки, а, значит, авиации не будет и, наконец, теперь внешний вид оправдан. «Прекрасно…» – протянуло сознание напоследок, а потом ушло в мир, которому название грезы. В темноте коридоров памяти всплывали картины прошлого собственного и приобретенного. События, свидетелем которых она стала случайно. Планета, населенная разумными существами, чем-то похожими на людей, но отличающихся по цвету глаз, они одного цвета чешуи, количеством рук и пальцев на них, манерой поведения, ведь их технологии шагнули дальше этой планеты. Среди этого населения у нее были друзья, она помнила, как они вместе гоняли по каньонам на кораблях, предназначенных для гонок. Огромные машины, работающие на солнце, в той системе их насчитывалось два, и поэтому, там почти всегда было светло. На отдых им было достаточно всего лишь несколько часов. В основном это население вело мирный образ жизни, так как за всю свою историю, войн было столько, что последняя, чуть не унесла их цивилизацию в память. Наука, искусство, игры – то, что являлось для них почитаемым, как для старшего, так и для младшего. Дивной красоты пейзажи, пряные, не сравнимые запахи жизни растений, сильные опасные животные, и покорители небес, похожие на динозавров, были живы. Лица тех, кто с ней был добр, тех, подарил покой и умиротворение, помог контролировать свой гнев и ярость, помог управлять силой. Их лица, изуродованные, застывшие как маска в камне, такие хрупкие, прожжённые насквозь. Всего за один час, вся планета с ее флорой и фауной, с ее защитой от внешней угрозы при помощи охранного кольца планеты, пала. Выжженная пустыня, тела застывшие от боли, пепел. Огонь, сжигающий и поглощающий, а потом разрушение неба. Облака, плавающие по голубому своду, растворяются, под действием высоких температур, как лед в воде. Земля начинает дрожать под ногами, покрывается трещинами, из нее вырываются стоны и крики. Мумий – бывших живых материй затягивает внутрь в воронку, одни падают в расщелины, других начинает поднимать, разрушая их тела и уносия вверх. Атмосфера планеты содрогается, слои прикрывающие ранее жизнь, рвутся один за одним. Она стоит и смотрит, стоит между землей и небом, тем, что было ими, она на корабле, но не где приземлиться. Внизу воронка в ад, вверху ураган в бурлящий шар, именуемый их небесным светилом. - Помоги – кричат внизу, падая вниз, она кидается за ними, но не успевает, их так много. Как нескончаемый дождь начинает капать раскаленная лава, светило, что давало тепло, сошло со своей орбиты. Крики ужаса, обгорелые трупы, убегающие в панике животные, пропадающие под землю. Как мед, лава стекает с огненного светила, опадая и расплываясь на остатках земной коры. Газ, дышать невозможно, ей дыхание не нужно, она в корабле, а всем обитателям не обходимо, ведь они там. Жар, плавит голову, соображать невозможно. Паника внутри ее, она все это видит, все это слышит, она не может уйти от этого. Кричит кто-то: - Орион!!! – она долго, соображает – ОРИОН !!! – повторяются слова – ОРИОН!!! – закашливаясь, уходит жизнь этого старика. Она с ужасом смотрит, как население забирает вниз какие-то силы. Тысячи, голосов, кричат ее имя! Это проклятие, слышать его так! Это наказание видеть и понимать это! Это наказание помнить! ПОМОГИ НАМ!!! – разрывают сознания голоса – ПОМОГИ НАМ!!! Планета скидывает в себя последнее, что осталось на поверхности, ядро вздыхает, освобождая газ, и огонь светила, встречаются в танце взрыва. Она в корабле, она улетает, за пределы этой катастрофы. Из иллюминатора она видит, как они поглощают друг друга, словно два любовника. А потом взрыв, и тишина. Космос, с осколками жизни, безымянными телами в нем болтаются свыше миллиарда изуродованных существ. Все те, кто населял ее, кто радовался жизни, кто просыпался и дышал, кто рождался и погибал. Все одинаковые, все мертвые и лишенные дара жить. Ее губы шепчут их имена, но они молчат. Как песчинки болтаются в космосе. Одно светило осуждающе смотрит на корабль, на ее корабль, корабль выжившего, корабль труса. Слезы… их нет… их просто нет… все чувства, что были привиты этими существами остались с ними… Выжившее «Солнце», мертвые застывшие планеты, черными точками соединившись воедино, как в неудачном эксперименте, сросшиеся, между собой, но еще сохранившие индивидуальность, и корабль, собирающийся в гиперпрыжок. Корабль! В ее сознание прорывается картина, темная фигура приказывает, высосать из одного «Солнца» ядро, забрать эту энергию звезды для поддержания жизни Хозяина. Язык, смутно знакомый, но не в сознательной жизни… Убийцы! – яростно рвется крик – УБИЙЦЫ! – начинает повторять ее губами другой голос, что-то пронизывает болью изнутри и рвется наружу, ломая схемы и внутренности. Боль! Воспоминания остановились. Другой обрывок памяти – Боль! Снова она, но другая, какая то чужая. Боль этого тела, от рук Мегатрона. - Что с ним? – голос, пробивающийся внутрь сквозь пелену памяти. - Потеря сознания – отвечает другой. - Голосовой модуль. Что с ним? Как это произошло? – осведомился первый, жадным, беспощадным холодным голосом, обладателя которого узнать было не сложно. Второй же безучастно отвечающий на вопросы, врач – «Нокаут» - подсказала память. И наконец, третий. Он не говорил, не отвечал и не задавал вопросов, он просто был здесь, и корпус это чувствовал. Он показывал события в перемотке, тем самым дополняя ответ Нокаута. «Саундвейв». Определив всех участников этого момента, корпус решил включить системы. Как только окуляры стали концентрировать внимание над предметами - Нокаут, отполированный сверху донизу, отключил модуля жизнеобеспечения. Корпус привстал, слегла, поморщившись от внезапного приступа боли в манипуляторах, огляделся. Мегатрон выслушивал Нокаута, увлеченно что-то объясняющего, дабы доказать, что он врач и на многое способен. Всех ближе к нему находился связист. Саундвейв отвлекся сразу, переключив зеркальный экран своего лица в сторону очнувшегося. Корпус понял, что в его сознание телепатически пытаются проникнуть. Но корпус был сам телепатом и уровень навыка был намного выше, чем у связиста. Замаскировав свое внутренне «Я» корпус впустил в ограниченную память Старскрима связиста, при этом меняя воспоминания на то, что было выгодно ему. Было сложно удержаться и при ментальном контакте не посмотреть его «душу», но опасность проникновения более сильного телепата могла закончиться плачевно в первую очередь для связиста, что и остановило корпуса. Наконец, зрители переключили свое внимание на Старскрима. Первым заговорил хозяин: - Старскрим, объяснись сейчас же! – словно громом ударил голос. С какой-то не понятной издевкой был запущен этот вопрос. Стало казаться, что Мегатрон для себя уже сделал все необходимые выводы, и просто экспериментировал. Нокаут ехидно улыбнувшись, оперативно уставился в ожидании рассказа. Один только Саундвейв не поменял ничего, даже позы, в которой находился уже достаточно долго. Под этим допросом, корпус театрально вжался, как сделал бы его прошлый хозяин и замахал манипуляторами, указывая на голосовой модуль. Открыв рот, для большей убедительности, он попытался крикнуть, но не было ни крика, ни скрипа. Смех тот час заполонил медблок. Мегатрон смеялся наиграно, с вызовом. Корпус напрягся – этот Мегатрон был одним из неприятных типов, который не пришелся по вкусу сразу, даже при знакомстве с памятью Старскрима. Он был одним из тех, кто выкидывал живой металл, не ценя его, как консервы, на бойню. Личность – которая не остановиться не перед кем или ничем, только перед собственной алчностью. Не подавая истинное отношение к происходящему, корпус уныло опустил окуляры, будто соглашаясь с этой нелепой ситуацией. Отсмеявшись, Мегатрон развернулся к выходу: - Знаешь Старскрим, я не думал, что от людей и их технологий бывает польза – и, оглянувшись, обжигая взглядом, добавил – Но в твоем случае – это исключение. Ведь теперь, я не услышу твоих речей, твоей лжи. Саундвейв тронулся с места вслед за хозяином. Нокаут, так же безучастно подошел ближе помогая корпусу встать на опоры, проверяя само равновесие тела – Не переживай, ты же знаешь, что я восхитительный врач – гордо начал он, уже и забыв про пострадавшего – Я что-нибудь придумаю.- И горделиво улыбнувшись, выпроводил Старскрима из медблока, попутно хватая, полировщик. «Точно – вспомнил корпус – у него «пунктик» напротив полировки собственного тела» - и, покачав головой, корпус двинулся вдоль коридора корабля. Сколько было пройдено таких туннелей и отсеков, корпус не считал, но ноги сами привели его к нужным дверям. Уставившись на свои манипуляторы и частично оглядев свое тело, Старскрим просто зашел в него, без труда открыв дверь личным ключом. Оглядев спартанские убранства помещения, что являлось его домом, корпус поморщился, посмотрев на себя в обломок зеркала. Это тело не было даже сравнимо не с одним показателем его собственного, даже если не обращать внимание на пол. Опустившись на колени, обхватив себя руками, и прислонившись к ближайшей стене, корпус задумался, подводя итоги и вспоминая Немизиду, ее информацию в памяти покойника. Проблема заключалась в том, что в основном память Старскрима была посвящена военным операциям, а основной информацией владел Саундвейв, именно он имел доступ к главному компьютеру, со всеми его данными и паролями. «Получить информацию – стучало в его сознании – Найти свое тело!» Но с чего начать? Где искать? Куда лететь? – ответов не было. Не заметив накатившую усталость, корпус так и ушел в офлайн, не стесняя себя лишним комфортом.