Без вести пропавшие...

Я сидела в салоне авиалайнера Airbus авиакомпании Lufthansa и не понимала, что давит на меня. Будто я под толщей воды. При этом спокойно дышу. И поглощающая тишина. Тишина совсем не уютная. Я достала наушники, чтобы понять, что я не оглохла. Впервые я почувствовала то, что испытывает Диана ежедневно. Это ужасно и невыносимо. - Все хорошо? - мама дотронулась до моего плеча. - Да. Мы ничего не забыли? У меня какое-то нехорошее предчувствие. - Это нормально. Просто волнение. Было бы хуже, если бы ты ничего не чувствовала. Я вертела в руках телефон. Стоило ли сейчас звонить ей? Что-то подсказывало, что сейчас самое время. - Не принесешь мне воды? - попросила я, - и таблетку от головной боли. - Конечно. Я быстро набрала номер. Гудок. Второй. Третий. Автоответчик. - Привет. Мне почему-то страшно. И очень не хватает тебя. Я эгоистка, раз только сейчас, когда страшно невыносимо, решила сказать это тебе. Прости меня. Ты как никто знаешь, как трудно мне сейчас остановиться. Я уже улетаю. Хотя взлет еще не объявили... пожалуйста, скажи, что все будет хорошо. Мне хочется выйти из самолета, сесть в такси и оказаться в твоих руках. Покажи мне, как надо дышать. Возьми меня за руку. Улыбнись. Почему я так волнуюсь, ведь это всё, о чем я мечтала этот проклятый месяц? Уехать от тебя и доказать, что смогу большее. Кажется, сейчас рушится мое небо. Наше небо. Я сама всё разрушила. Можно мне звонить тебе, если я пройду через этот ад? - Держи. Я резко нажала отбой. - Спасибо, мам. - Кому звонила? - Татьяне Анатольевне, хотела сказать спасибо и попрощаться. Но там был автоответчик, - соврала я. ××× Самолет выкатился на взлетную полосу. Я сбилась со счета, сколько раз взлетала и приземлялась. Но тут впервые сжала подлокотники со всей силы. - Жень, ты чего? - мама прикоснулась к моей ледяной руке. - Мам, мне страшно. Она протянула мне коричневый пакет и вызвала стюардессу. - У вас есть успокоительное? Девушка вернулась с двумя таблетками. Я быстро закинула их под язык, пытаясь вспомнить хоть какую-то молитву. В голову пришла только мантра Этери, которую она произносила мне перед выходом на лед. Я закрыла глаза и представила ее рядом. Никто не знал, что она произносит, но это действительно работало. И сейчас, перед глазами стоял ее образ. Она крепко держала мои руки и шептала. От одной мысли, что она рядом, пусть даже эфемерная и призрачная, мне стало легко. ××× - Видели инсту Жени? Она вчера была в аэропорту, сегодня прилетает в Торонто. Должна была уже сесть, - тихо сообщала Косторная собравшимся вокруг нее фигуристам. - Почему у нас так тихо? - Воскликнула я, выезжая на каток. - Здравствуйте, Этери Георгиевна, - хором ответили все присутствующие на катке и стали разъезжаться по сторонам. - У вас перерыв? Почему не катаемся? Неразборчивый бубнеж дошел до меня. - Я всё слышу. Где Загитова? - Так она уехала в Казань, - опомнился Глейхенгауз. - Точно, я забыла. Так, начинаем тренировку. Я подъехала к бортику, кинула вещи вместе с отключеным телефоном, чтобы никто не беспокоил меня. - Давайте, поехали. Ребята друг за другом змейкой стали выезжать на каток, исполняя элементы. Я наблюдала за отлаженой годами работой. Глейх и Дудаков понимали меня с полуслова. И я была благодарна им за это. Они поддерживали меня без лишних слов. И я это чувствовала. Времени на мысли с каждым днем становилось всё меньше, как и самих мыслей. Моя голова больше напоминала трубу, через которую проносились имена и номера. Черная труба с какими-то яркими вспышками. Боже, мой больной воспаленный мозг пора лечить. - Серёж, ты не против, если я сегодня уеду? Справишься без меня? - Не вопрос. Мне хотелось побыть одной, без фигурного катания, без детей, даже без Дианы. Знаю, одиночество совсем не выход. - Присмотришь за Дианой? - Даже так? Конечно. Всё хорошо? - Да, просто по делам надо съездить, - соврала я. - Не вопрос, ты же знаешь. - Спасибо. Вот так всё просто. Осталось дожить до вечера, и можно срываться. Пытаясь в голове придумать план на вечер, я поняла, что желаний никаких нет. Скорее всего приеду домой и лягу спать, просто, чтоб не думать. К вечеру все были вымотаны, кроме меня. Юниорки уже лежали на льду не в силах не то что прыгать, даже просто скользить по льду. Всё-таки моё время это вечер и ночь, а никак не утро. Может, перенести тренировки на вторую половину дня? Да, детский мозг лучше работает с утра, но всё равно надо попробовать. - Давайте заключительный круг и в раздевалку, - крикнула я. - Этери, тебя к телефону, - рядом появился Даниил с трубкой. Лицо его было серым. Звонили из Москвы. Я услышала новость и не нашла, что ответить. Протянула трубку обратно и ... будто зависла. - Как ты? - Глейхенгауз схватил меня за плечо. - Это какая-то злая шутка? - Этери, мне жаль. Знаю, последнее время вы не общались, но столько лет нельзя стереть за один вечер. Я начала искать свой телефон по карманам, пока не вспомнила, что он на столе в сумке. Разве это возможно? Какой-то сон. Я подлетела к столу, нашла телефон и включила его. - Какого хрена ты так долго включаешься? - я постучала телефоном по столу. Наконец-то экран загорелся. Но связи всё еще не было. - Мать твою, включайся. Я подняла телефон над головой. - Ловись, ловись. Наконец-то появилась связь. Я набрала Женин номер. Абонент не доступен. Пришло какое-то сообщение с короткого номера, которое я скинула в сторону. Пока не время читать. Я набрала номер Жанны. Абонент не доступен. - Какого ...? Я снова набрала номер Жени. Мерзкий голос сообщил о недоступности. Я залезла в вотцап и попробовала позвонить оттуда. Без изменений. Какая-то ярость наростала внутри. - Нахера в 21 веке высокоскоростная связь, если абонент не абонент? Я залезла в яндекс. "Авиалайнер Airbus авиакомпании Deutsche Lufthansa AG, вылетевший из Москвы с пересадкой во Франкфурте-на-Майне в Торонто, пропал с радаров... бла-бла-бла... Известно, что через 7 с половиной часов пилоты сообщили о турбулентности... бла-бла-бла... затем бортовой компьютер самолёта передал несколько служебных сообщений, после чего связь с самолётом была потеряна. Бла-бла-бла... Днём представители авиакомпании заявили, что шансов найти самолёт целым практически не осталось, и к исходу дня было объявлено, что самолёт разбился..." - Что? Я вновь прочла новость... И к исходу дня было объявлено, что самолёт разбился... Мозг отказывался верить. "...через 7 часов и 45 минут после взлёта, авиалайнер рухнул в воды Атлантического океана и полностью разрушился. Погибли все находившиеся на его борту 268 человек — 12 членов экипажа и 256 пассажиров..." Земля уходила из-под ног. Я почувствовала руки. - Этери, тебе лучше сесть, - Даниил взял меня под руки. Я продолжала читать. "...в качестве причин катастрофы специалисты говорят про обмерзание. Второй версией является теракт. Хотя ни одна группировка не взяла на себя ответственность..." - Дань, скажи, что это сон. Скажи, что это не её рейс. Я почти умоляла его. Но он лишь обреченно молчал. - Этого не может быть. Слышишь? Она жива. Глейхенгауз крепко сжал меня в своих крепких руках, чтобы я не смогла вырваться. - Тебе надо это принять. Ком в горле не давал выхода эмоциям. Я почти подавилась этой сжимающей болью, пока не хлынули слезы. ××× Представили авиакомпании сразу сказали, что найти черные ящики не получится. В качестве официальной версии осталось обмерзание, последующее отключение автопилота и несогласованные действия первого и второго пилотов, приведшие к крену, вывести самолёт из которого экипаж не смог. 256 пассажиров и 12 членов экипажа. У них не было шансов спастись. Самолет ударился о воду, разлетелся на кусочки. Выживших не нашли. Всего найдено 48 тел. Авиакомпания опубликовала расшифровку последних минут полёта этого рейса, которые распечатали все газеты: "- Хорошо. Передай мне управление, передай мне управление. - Осторожно! Ты тянешь на себя. - Я тяну на себя? - Ну, должно быть. Мы на 4000 футов. - Давай! Тяни! - Я тяну, я тяну, я тяну, - Мы разобьёмся! Этого не может быть... Конец записи" Я прочла это пятьдесят раз и не понимала, как можно доверять жизнь таким пилотам? ××× Сборы никто не отменил, но настроение на катке было упадническое. Не знаю, как с этим справлялись другие, но я понимала, что поддерживать их всех придется только мне. - Ребят, я понимаю, что сейчас всем тяжело. Мы потеряли ее... Кто бы знал, как душили меня эти слова. - Но мы должны всем доказать, что она была лучшей. И все победы ваши должны быть для нее. Вы должны доказать, что она была несравненной, безупречной и превосходной, что она была одной из нас. Как же трудно говорить о тебе в прошедшем времени, Женя. Ребята приободрились. А я... Я села за стол и поняла, что от меня они ждут поддержки. И мне надо найти силы. ××× Я уехала домой на входные, оставив Диану в Новогорске. Мне просто необходимо было напиться. Спасательная операция была закончена. Из-за глубины не все обломки были найдены. Ящики так и не достали. Тела тоже. Всем оставалось только смириться с потерей. Я взяла телефон в руки телефон и заметила непрочитанное сообщение, пытаясь вспомнить, когда оно пришло. Память в этом мне отказала. Я нажала на вызов. Мерзкий женский голос сообщил, что у меня одно голосовое сообщение. - Привет. Мне почему-то страшно. И очень не хватает тебя. Я эгоистка, раз только сейчас, когда страшно невыносимо, решила сказать это тебе. Прости меня. Ты как никто знаешь, как трудно мне сейчас остановиться. Я уже улетаю. Хотя взлет еще не объявили... пожалуйста, скажи, что все будет хорошо. Мне хочется выйти из самолета, сесть в такси и оказаться в твоих руках. Покажи мне, как надо дышать. Возьми меня за руку. Улыбнись. Почему я так волнуюсь, ведь это всё, о чем я мечтала этот проклятый месяц? Уехать от тебя и доказать, что смогу большее. Кажется, сейчас рушится мое небо. Наше небо. Я сама всё разрушила. Можно мне звонить тебе, если я пройду через этот ад?