Без вести пропавшие...

Каждый гребаный день я ложусь и надеюсь, что больше сюда не проснусь.. каждый.... Я надеюсь остаться с тобой, окунувшись в холодный прибой, и неважно, Все неважно, кто ты и кто я, только утром опять исчезаю, сон сминая бумажный. И тебя буду с ужасом трепетно ждать чтоб упруго, как плетью касаясь, терзать поцелуями влажно Увлекая меня в лабиринты миров, создавая, но и разрушая любовь, так отважно Я живая, никак ты не можешь понять, в свои сны забираешь меня умирать, воскрешая однажды. И в глазу урагана из грез я стою, просыпаясь в аду, засыпая в раю... Главное не перепутать, где же сон , где явь... Впрочем , разницы давно уже нет... Моя жизнь превратилась в сон, я будто ввела тебя в себя, я была тобой, я была с тобой. Или ты была мной. Я запуталась. Я советовалась с тобой при выборе музыки, я разговаривала с тобой при выборе элементов. Даже утром, при выборе одежды. Я приглашала тебя в ресторан, просила приборы и бокал для тебя. Официант недоуменно ждал второго гостя, но я расплачивалась, оставляя полный твой бокал. Жизнь превратилась в тьму, мне постепенно расхотелось просыпаться утром. Ты была светом. Твой голос был светом в этой тьме. Без него я не могла заставить себя встать с постели. Даже ты начала уговаривать меня. - Надо бороться. Надо сделать, чтоб не жалеть, мы будем знать, что мы попытались. - Как мне бороться без тебя? За кого мне бороться? - кричала я своим голосам в голове. Твоему голосу. - Это невыносимо. Или мне нужно отключить автоответчик, забыть твое имя, забыть твой голос и двигаться дальше. Но я не могу. Я не хочу. Я сдалась. Я приняла эту тьму окончательно. Давно вы были на кладбище? Слышали, как завывает ветер между ветками деревьев? Там всегда осень, серое небо меж плит, черные вороны, опавшие листья, потерявшие смысл люди, идущие меж оградок. Я стала приходить к отцу. Я стала чувствовать себя прекрасно на его могиле. Ведь к ее могиле я прийти не могла. Я пыталась найти оправдание своему поведению. Но отец молчал, уверена, он поддержал меня. Я давно между светом и тьмой, и вокруг только мгла наяву, что же это случилось со мной? Я дышать .......... не могу… Плачет ночь, затаившись в окне, серый день проплывает в дыму, это все происходит во мне, Я дышать .......... не могу… Потом я возвращаюсь домой и пересматриваю наши интервью, фильмы и жалею, что тебя в них не так много, и я все выучила наизусть. Я знаю наизусть твои фразы, твой голос, твою мимику. Я знаю, улыбаешься ты или хмуришься. Я включаю автоответчик и вижу тебя, вцепившуюся в кресло самолета. Как тебе должно быть страшно. Страшно моей такой смелой девочке. И я не могу обнять тебя. Не могу взять тебя за руку, не могу посмотреть в глаза. Твой взгляд преследует меня. Я вижу его. Обжигающий. Пронзительный. Острый и пристальный. Он не отпускает меня. Я словно под прицелом. Прости меня. Прости меня, пожалуйста. Я оплакиваю тебя каждый вечер. Говорят, по умершим нельзя плакать, они тонут в слезах. Я не могу. Кажется, мои слезы не кончатся. Только твой голос и спасает. Твой смех, такой задорный в некоторых моментах в кике. Жаль его не всегда слышно. Зато видно твою улыбку. Как же я соскучилась по тебе... Мне нужно держаться за это, за фразы, за то, что связывало меня с реальной жизнью, а не с голосом в трубке. Но. Я. Не. Могу. Все мы на публике надеваем маски, играем роли, мы становимся теми, кем нас привыкли видеть. Как там писал Бродский? "Я проснулся, тонущий в боли, И не смог изменить исход. Я снаружи казался веселым, А внутри был давно уже мертв..." Я. Устала. Быть. Без. Тебя. Я не хочу притворяться, что жизнь продолжается, что у меня получилось жить дальше. У меня не получилось. Я открываю пачку. Донормил. - Это снотворный препарат, - говорит мне врач, видя мое состояние. - Не больше одной таблетки. Ввалившиеся глаза, потерянный взгляд, рассеянное состояние ввиду непрекращающейся бессонницы. Врач не сможет подсказать, сколько таблеток Донормила необходимо принять для передозировки с летальным исходом. Я же не дура, спрашивать его об этом. Со мной лишь моя тьма. Гугл для самоубийц, как надежда на спасение: "Смертельной дозой считается прием более 10 таблеток за 1 раз. Летальный исход при передозировке Донормилом может наступить уже при однократном приеме 3 таблеток, особенно при взаимодействии с алкоголем". Я никогда не была самоубийцей. Вообще звучит странно, когда живой человек говорит, что он самоубийца. Я - нет. Я никогда их не понимала. И сейчас не понимаю. Но потеря велика. Настолько, что ее ничем не перекрыть. Со мной лишь моя тьма. Таблетки лежат передо мной, не осознавая всю важность момента: скоро я увижу тебя. Увижу и никуда не отпущу. Галлюцинации, видения, миражи... все это идет бесплатным бонусом к передозировке. Я слушаю в миллионный раз твое сообщение. - Привет. Мне почему-то страшно. И очень не хватает тебя. Я эгоистка, раз только сейчас, когда страшно невыносимо, решила сказать это тебе. Прости меня. Ты как никто знаешь, как трудно мне сейчас остановиться. Я уже улетаю. Хотя взлет еще не объявили... пожалуйста, скажи, что все будет хорошо. Мне хочется выйти из самолета, сесть в такси и оказаться в твоих руках. Покажи мне, как надо дышать. Возьми меня за руку. Улыбнись. Почему я так волнуюсь, ведь это всё, о чем я мечтала этот проклятый месяц? Уехать от тебя и доказать, что смогу большее. Кажется, сейчас рушится мое небо. Наше небо. Я сама всё разрушила. Можно мне звонить тебе, если я пройду через этот ад? Я наконец решилась ответить. - О, ты эгоистка! Еще какая!!! Можно, конечно. Нужно!! Только не оставляй меня. Будь со мной. Я закрыла глаза и представила ее рядом. Никто не знал, что я произношу, но это действительно работало, как мантра, как чёртова заклинательница змей. И сейчас, перед глазами стоял ее образ. Я крепко держала ее руки и шептала. От одной мысли, что она рядом, пусть даже эфемерная и призрачная, мне стало легко. - Прости меня. Что не могу быть сильной. Это один из кругов ада, который мне надо пройти, - шептала я. - Прости меня, мама. Ты прошла через многое, чтобы я появилась на свет. И, кажется, я так бездарно этим жертвую. Я не надеюсь на твоё понимание. Но правда в том, что я уже не жива. - Прости меня, папа. Ты понял бы меня. Ты ведь так любил маму. Может, я люблю ее так же. Люблю до такой степени, что жизнь без нее невыносима. Мама говорила, что сердце будет любить, пока оно бьётся. А мое сердце остановилось, оно перестало биться как только она ушла от меня. Просто мы поняли это поздно. Поняли, что жизни друг без друга у нас нет. Папа, я надеюсь, мне хватит смелости пройти этот путь. И я надеюсь, ты простишь меня. И отпустишь. Я сейчас такая счастливая, пап, и я знаю, что ты рядом. Мне будто нужно твое благословение, чтобы отпустить эту тьму и увидеть ее глаза. И я знаю, что ты простишь меня. Потому что я любила жизнь. Ты научил меня любить. Спасибо тебе. Сердце стучит, отбивает последние удары. Я сжимаю свой крестик и вижу твою руку так близко. - Спасибо, что пришла за мной, я так устала ждать тебя. Опять погружаясь во тьму, Я сердцу шепчу "не стучи" Мертва, отдана одному, Не слышат, хоть плачь, хоть кричи. Веками горели мосты, Лишь черное солнце сияло, Я помню кто я и кто ты, Как часто тебя я теряла. И в небытие уходя, Я знала, что ты меня ждешь. А темной звездой взойдя, Я верила, что ты найдешь. И вновь погружаясь во тьму, Стеклянные крылья разбила. Одно я никак не пойму, Ведь я тебя вечно любила.