Суррогат

Чимин прижимает к себе колени сильнее, так, чтобы положить на них подбородок. За окном вовсю бушует непогода, но омегу это почти не волнует. Все, чем занято его сердце — обида. Такая жгучая и сильная. Из-за неё хочется крушить, что, в общем-то, он и делал несколько минут назад. Опрокинутый кофейный столик тому доказательство. Однако когда раскаты грома звучат все громче, а за окном раздается характерный для ломающегося дерева треск, омега обеспокоенно поднимает голову. Его глаза ищут телефон, потому что внутри резко зародилось желание позвонить по выученному наизусть номеру, наплевав на всю обиду. И, когда его палец почти нажимает на кнопку вызова, Чимин слышит как открывается входная дверь. Пришел. Живой. Значит, омега зря переживал; значит, можно снова обижаться. Омега прижимает к себе колени и кладет на них подбородок. — Ну и что ты здесь устроил? — знакомый и любимый голос сейчас совсем не хочется слышать, а тем более не хочется отвечать ему, потому что Чимин обижен. Обижен настолько сильно, что снова начинает злиться, а ведь он даже не посмотрел на альфу. Омеге хватило его голоса и запаха, который очень быстро заполнил все пространство в комнате. — Чимин… — произносится как-то совсем тихо, оттого сердце омеги пропускает удар. Он поднимает свой взгляд и видит своего альфу. По его волосам стекают крупные капли, которые скорее всего приземляются на мягкий ковер; в его глазах нет и грамма той злости, которой альфа был переполнен совсем недавно. Все равно, это не повод его прощать. Поэтому Чимин снова возвращается в прежнее положение. — Я не хотел кричать на тебя, не хотел говорить этого. Ты же знаешь, как для меня важно… — альфа немного замялся, а Чимину не хотелось слушать. — Тем не менее, ты накричал на меня и сказал то, что сказал, — омега, по большей части, ведет себя как ребенок, и альфа это понимает. Только вот что делать-то? — Чонгук, мне тоже очень тяжело. Думаешь, я хочу детей меньше, чем ты? Мы целый год пытаемся завести ребенка после того случая, и все безуспешно. Значит, что-то не так, нам необходимо обратиться ко врачу, — Чимину кажется, что его горло кто-то сдавил, потому что слова даются ему слишком тяжело и все сказанное им царапает горло. Тот случай — это то, о чем в этой семье вслух не говорят. Чимину до сих пор сняться кошмары, а Чонгук никак не может простить себя за то, что оставил омегу одного. Это произошло год назад, после очередной успешной выставки Чимина. На омегу напали прямо в его доме. На нем не было живого места, но он все еще был в сознании. Чонгук все это время был на работе и ни о чем не подозревал. Омегу спасли соседи. Не альфа, а соседи, которые услышали странный шум и вызвали полицию. — Я понимаю, сладкий, понимаю, — Чонгук быстро кивает, а затем садится на колени прямо перед омегой, — Хочешь, я начну завтра же искать нам хорошую клинику? Только, пожалуйста, больше не дуйся, — альфа улыбается, хотя внутри целый ураган из чувства вины и ненависти к себе, потому что он не уберег, не защитил. Чимин смотрит на него ровно секунду, а потом проводит ладошкой по его щеке. Чонгук закрывает глаза, ему нравится, очень нравится. — Хорошо, — отвечает омега. Альфа кивает, а затем привстает, чтобы подарить любимому мужу поцелуй. Губы Чимина на вкус как персиковое вино: такие же хмельные, но сладкие. Их хочется не просто целовать, а терзать и покусывать, утопая во вздохах и стонах. Чонгук быстро опрокидывает омегу на диван и нависает над ним, собираясь зацеловать его до смерти. Чимин радостно улыбается, однако останавливает альфу. — У меня завтра выставка, прости, — произносит он. Чонгук поджимает губы, но в глазах его ни капли обиды. — Будешь должен, — шепчет альфа. Омега только смеётся в ответ. Чимин встаёт и уходит в другую комнату, взяв с собой телефон и набрав чей-то номер. Скорее всего, это связано с выставкой. Его последние работы наделали немало шума в современном мире искусства, поэтому омега пожелал поскорее организовать выставку, чтобы, как он сам выразился, рассказать свою историю. Чимин — скульптор, причем выдающийся и уникальный. Его работы порой непонятны, выглядят слишком странно и бесформенно, но многие именно в этом находят смысл, видят и чувствуют то, что видел и чувствовал сам Чимин. Омега обладает невероятным даром — делиться самыми сокровенными чувствами посредством выражения их через свои работы, что и сделало его знаменитым. У Чимина огромное количество поклонников и столько же недоброжелателей. В свои двадцать четыре года он успел выслушать в свой адрес много слов, которые ранили его в самое сердце, но страшнее всего оказалось нападение. Омега никогда не был готов к такому, но стойко все выстоял, потому что рядом была любовь всей его жизни — его муж. Чонгук как мог поддерживал Чимина, постоянно напоминая ему, что все в порядке и он рядом. Именно в его объятиях омега расцвел, стал таким, какой он есть сейчас. Вины альфы здесь не было, вот только Чонгук не хотел этого слышать. Чонгук сдержал свое обещание, поэтому через две недели супруги уже сидели на приеме у врача с готовыми результатами обследования. В окно барабанил дождь, который немного отвлекал от беседы. Говорить пришлось много, по большей части, неприятных вещей. Но самое страшное еще предстояло узнать. Конечно, в практике доктора были подобные случаи и ему не раз приходилась сообщать плохие новости, однако каждый раз был как первый. И каждый раз резал ножом по сердцу. Нужные, правильные слова не хотели в голове складываться в предложения, поэтому мужчина не знал с чего начать. Но начать нужно было сейчас, иначе никак. — Вы ведь пережили нападение, не так ли? — спросил доктор, обращаясь к Чимину. Тот медленно кивнул. — Я думал, в моей медицинской карте написано об этом, — ответил омега, неловко улыбнувшись. — Все правильно, там есть записи, — подтвердил доктор, — Понимаете, Чимин, во время нападения основные удары пришлись на нижнюю часть живота и паховую область. Я не понимаю, почему вам не предложили пройти подобные обследование сразу, потому что такое никогда бесследно не проходит, — мужчина старался говорить как можно спокойнее. — Что вы хотите сказать? — спросил Чонгук. Все это время он крепко держал руку мужа, поглаживая тыльную сторону его ладони своим большим пальцем. — Я хочу сказать, что Чимин вряд ли сможет иметь детей. Мне очень жаль, — ответил мужчина. На омегу было больно смотреть, потому что он вмиг побледнел, а его глаза налились слезами. Чимин замотал головой, повторяя одно единственное слово — нет. Он не принимал и не хотел принять это. До него никак не могло дойти почему именно он, почему этот кошмар снова возвращается и рушит его жизнь. Чимин рыдал в объятиях Чонгука, который тоже не мог сдержать слез. Он во всем винил себя. Снова. — Неужели ничего нельзя предпринять? — Чимин поднял заплаканные глаза на доктора, заставляя того вздрогнуть. Ему до безумия было жалко омегу. Узнать в таком юном возрасте о подобном… Ему придется очень тяжело. — Могу предложить только экстракорпоральное оплодотворение или оплодотворение вне тела, если говорить проще. Из вашего организма, — доктор посмотрел на Чимина, — извлекут яйцеклетку. От вас же, — мужчина перевел взгляд на Чонгука, — Потребуется сперматозоид соответственно. Оплодотворение произойдет в лабораторных условиях, поэтому за точность результата можете не переживать. Возможно, вам даже предложат выбрать пол ребенка. Однако, из-за пережитого ранее стресса, боюсь, ваш организм не сможет выносить ребенка, — доктор снова посмотрел на Чимина, — Здесь поможет только суррогатный отец, — омега захлебнулся новыми рыданиями. Он больше всего хотел ощутить все прелести беременности, а теперь его этого лишают. Ему было обидно и неприятно, но он понимал, что ничего сделать невозможно. Вспять время не повернешь, но неужели это его будущее? Омега чувствует крепкие объятия мужа. Чонгук появился именно в тот момент, когда Чимину было совсем плохо. Альфа больше всего на свете хотел забрать боль мужа себе, потому что был уверен в том, что омега не выдержит. Слишком много всего вертится вокруг Чимина, в один момент он просто сорвется, и что тогда? Чонгук не готов снова сидеть в больнице около кровати мужа, не зная что сделать, чтобы ему стало хотя бы немного полегче. Тогда не выдержит сам альфа, потому что Чимин его слабое место, его самая большая слабость. Дома ни альфа, ни омега не поднимают этой темы. Они вообще не говорят, просто занимаясь своими делами. Чонгук не выдерживает первый. Он идёт в мастерскую к омеге, где Чимин обычно скрывает от всех проблем. Альфа уверенно заходит в помещение, но практически сразу останавливается. От одного вида увлеченного работой Чимина пропадает рассудок. Чонгук даже некоторое время не дышит, потому что его муж прекрасен, чёрт возьми. Для Чонгука Чимин первый и единственный. С тех пор, как альфа впервые увидел омегу, он даже мысли в своей голове не допускал о ком-то другом. Чонгук верил в то, что Чимин его вторая половина. Не соулмейт, не истинный, а именно та самая недостающая половина, которая дополняет его, принося в жизнь баланс и спокойствие. С самого первого взгляда Чонгук понял, что его чувства — нечто сильное и от этого так просто не избавиться. А Чимин просто сдался ему, практически без боя. Разве можно отказать такому альфе? Альфа обходит омегу и обнимает того сзади, положив свой подбородок ему на плечо. Чимин медленно выдыхает, а потом улыбается, потому что приятно, потому что именно этого ему сейчас не хватало. — Очередной шедевр? — спрашивает Чонгук, зарываясь носом в шею омеги. — Скорее просто попытка отвлечься, — отвечает Чимин. Омега много думал обо всем. Он хочет стать папой, хочет узнать все положительные и отрицательные моменты, но у него ничего не получится. Чимин считает себя жалким, и от этого ему никуда не деться, — Я очень хочу ребенка, Чонгук, — вдруг произносит он. Альфа замирает, не зная что ответить, — Я на все согласен, — продолжает Чимин. — Тогда решение принято, — кивает Чонгук, целуя мужа в лоб.