Все реки петляют

      Славно прошлись казаки по правому, китайскому берегу Аргуни, которая - река не из малых. Много наловили народу, бежавшего с поля боя, и обстоятельно этих свежих полоняников пограбили, разжившись и оружием, и вещичками драгоценными, лошадьми, потерявшими седоков, и подогнав в наш временный лагерь замешкавшиеся в пути вражеские обозы. Царедворцы Петровы, среди которых немалую роль играли преображенцы из родовитых, или не самого высокого происхождения ближники, "убедили" некоторых пленников переводить на русский, отчего допросное дело наладилось, но то не Софочкиного ума дело - ей не так уж много доложили. Ну да она то, что надо, выяснила - среди китайцев и корейцев, прибившихся прошедшей зимой к Сомольскому городку, нашлись пожелавшие служить адмирал-девице и нашу речь освоившие - так что она и сама о чём хотела выспросила - Китай нынче озабочен кочевыми Джунгарами, которые как раз из-за Монгольских земель крепко беспокоят Поднебесную. А это от тутошних мест по Сибирским масштабам - рукой подать.       Да и степи здешние вполне подходят для быстрых перемещений конного войска. И ещё возникло подозрение, будто с теми самыми джунгарами недавно общались бояре из Посольского приказа и при этом не повздорили. Но это чисто предположение, поскольку с верхним эшелоном государева окружения у Софьи близкого контакта нет - она для них худородная, хоть и дворянка.       Да и ей до этих столбовых дела нет - при войске, как всегда, имеются торгаши, вот их она и зазывала к себе для бесед и некоторых приглашала в Сомольск. В создаваемом её трудами обществе для людей пронырливых и предприимчивых имеется просторная ниша.

***

      - Здрава будь, Софья Джонатановна! Тобольского полка командир Афанасий Бейтон.       - Садись, Афанасий Иванович, - Софи хлопнула рукой по лавке подле себя. - Ложку подай господину полковнику, - обратилась она к коку - приём пищи проводился на флагманской барже, где в числе сотрапезников присутствовало несколько сермяжников. Что ели? Кашу, конечно. Рисовую, заправленную избавленной от костей рыбой - поварское дело на наших судах и кораблях поставлено с размахом и выдумкой, отчего не все подаваемые к столу блюда имеют традиционные названия.       - Спасибо. У меня своя имеется, - гость непринуждённо устроился за столом и извлёк собственную ложку из рыбьего зуба - моржового клыка. Драгоценная по нынешним временам вещица работы местных мастеров. - Албазин хочу отстроить, - без предисловий перешёл к делу посетитель.       - Отстраивай, - покладисто кивнула моя реципиентка. - Удобное место - и наводнениями его не сносит, и у речного берега стоит. Да и полк твой нелишним будет. Слышала я будто даже хлеб там рос.       - Да, земли под пашню в тех местах годные. Но не про то я толковать хотел - мне бы под руку Нерчинского воеводы встать.       - Вставай, - снова кивнула моя реципиентка. - Если он не против, и государь согласен, то и я не возражаю. А Петру Алексеевичу напомню, как ты эту крепость четыре года назад отстоял супротив маньчжур и только по приказу оставил, когда договор Нерчинский подписали. Жаркое ведь дело было!       - Это да, - согласился Бейтон. - От полка моего совсем мало людей уцелело.       - А от меня вьюношей в выученики примешь? А то и фортификаторы надобны умелые, и знатоки боя сухопутного - ты же в этом искусен.       - Хм, - смутился посетитель, - а может не проситься мне под Нерчинск?       - Как знаешь, - пожала плечами Софи. - Баржи мои по-любому мимо Албазина ходить станут, и жалование хлебное ещё до ледостава привезут. В этом-то году ты ни посеять не успеешь, ни урожай собрать.       - Под твоей рукой остаюсь, как и предписали мне, - гость мигом оценил заведённый нами с Сонькой порядок снабжения - во время обороны Албазина в восемьдесят девятом он успел поголодать вместе со своим невеликим гарнизоном, но крепость отстоял, несмотря на многократное численное превосходство неприятеля.       - Тогда пушки осадные, что мы нынче в трофеи взяли, я тебе доставлю. Хорошие пушки - голландские. Но для моих корблей чересчур большие. Им с берега стрелять лучше. Кэти, - обратилась она к сестре, - давай для начала разомнись на коротком плече - забрось Тобольский полк на точку вместе с артиллерией и ядрами. И две самоходных баржи выдели для демобилизующихся.       - Да ты не сомневайся - вернутся они, - встрял комбат два. - Парни семьи заберут и воротятся. Оно, хоть и кончается Уговор, но до трети бойцов хотят его снова заключить. Иные и вовсе ворочаться не собираются - пишут домой письма с поклонами родителям.       Да, наши заряне, корелы, саамы и ненцы, которых поминают как самоедов, не все возвращаются домой. Вместо полутора сотен всего-то человек семьдесят, да и то три десятка лишь за тем, чтобы забрать жён и детей. Не очень хочется уходить из-под пусть и беспокойной, но заботливой руки адмирал-бабы.       Меня, между тем, не оставляет мысль о создании магазинного ружья. Да что уж там ружья - пришло время нарезных стволов. Не исторически, а технологически - созданная нами производственная база явно доросла до этого шага. Я ведь приметил несколько моторов с трёхдюймовыми калильниками. Теми самыми, которые раньше разрушались из-за биений на высоких оборотах. А теперь не разрушаются - значит точность обработки деталей вращения доведена до приемлемого уровня. У нас появились и марочные стали, и сплавы с изученными свойствами, и неплохие станки, обеспеченные умелыми станочниками. Ну и гильза под трёхлинейный патрон - это офигительно круто!       Да, она картонная, то есть ни для автоматического оружия не пригодная, ни даже для самозарядного - отдача при выстреле вырвет донце из трубочки при любой схеме автоматики. Но если тянуть за рант не ударным рывком, а осмысленным движением руки, гильза из патронника извлекается целой и даже годится для повторной зарядки пулей, порохом и капсюлем. Загвоздка в способе запирания ствола - скользящие затворы, запираемые поворотом рукоятки, нам не потянуть из-за большого объёма фрезерных работ. Они вошли в обиход только в конце девятнадцатого века, когда металлорежущие станки массово выпускали на больших заводах. Зато у нас имеются превосходные возможности в области штамповки - здесь мы опередили прогресс на век или два. Вон, даже петли дверные начали выпускать привычного мне по прошлой жизни вида. А делов-то! Два вырубных штампа для прокатанного листа, и вытяжка стержня-оси. Потом тиски, рычаг, шаблон-оправка и пять минут работы умелого слесаря.       Играясь доставленным из Котласа гостинцем - сгибая и разгибая немудрёный шарнир - я невольно вспомнил пистолет "Парабеллум", в затворе которого работало что-то похожее, только шарниров в этой конструкции было три. И, кажется, на среднем шарнире имелись "пуговички", за которые этот затвор передёргивали, поднимая середину и изламывая все три шарнира. Не помню, отчего это происходило при отдаче - на этом же основывался принцип автоматики перезарядки. Может, затворный механизм был заранее "надломлен"? Да мне без разницы - в нашем случае однозначно предполагается действие человеческой руки, так что подобные изыски и тонкости тут без надобности.       Сел прорисовывать - ствол и патронник - детали вращения. Затвор короткий - штампуется. Ствольная коробка гнётся из листа и собирается на заклёпках. Осталось придумать, как организовать ось шарнира на теле затвора - тут ведь должен пройти ударник с бойком. То есть саму ось ставим на горячую посадку поперёк, а уже потом сверлим продольное отверстие для ударника и в самой оси, и в затворе, а для этого делаем ось толстой и увеличиваем поперечный размер затвора - пусть он будет "вприкладку".       Пару дней потратил на эскизы - Софи это время сидела за столом и левой рукой строчила приказы и иного рода распорядительные бумаги - у неё ведь большое хозяйство в европейской части России - люди должны понимать, к чему стремиться. Так что только изредка косила глазом на сынулю, который в компании гувернантки и Фёдора Пятого носился по лагерю, всем подряд мешая. Тут вот что примечательно - парнишку явно не в царевичи готовят. Охрана имеется, нянька присматривает, но пылинок с ребёнка не сдувают и, если заслужил, вразумляют вицей. Демократичненько так. А вот у отца-государя он явно в любимцах. Не помню, насколько чадолюбив был Пётр Первый, но этого Федьку он несколько балует и называет будущим помощником. Вообще-то государь достаточно аскетичен - не требует за собой особого ухода и ритуалы почитания не приветствует. Вот нынче в шарманке ковыряется, а дети подают ему инструменты. Ладно, как спать уйдёт, Векша исправит.       Ещё интересна мне личность гувернантки - ей на вид лет пятнадцать и по-русски она говорит не слишком твёрдо, но бойко шпарит на английском и испанском.       - Милли! Ты где-то училась, - полюбопытствовал я как бы совсем невзначай.       - Полный курс Ипсвича - семь лет, - о как! Мы с Софи примерно столько же не бывали в поместье её детства. А там, оказывается, дела идут по-прежнему.       - Это школа не для всех, - насторожилась Софи. - Уж точно не для отпрысков благородных семей. Как ты туда попала?       - Папа велел сестрице меня доставить и устроить. Агата когда-то жила в тех краях и имеет полезные связи.       - И как зовут твоего батюшку? - в моей голове засвербело отчётливое подозрение.       - Кристобаль Родригес с Ямайки. У него там имение "Фили". Мама в его доме работала, а от этого появилась я.       "Тётушка, стало быть, - внутренне ухмыльнулся я. - Пусть и незаконно рождённая, но признанная и заботами отеческими не оставленная."       - То есть ковать умеешь и кислород с флогистоном не путаешь, - заключила Софи. - А морская практика у тебя имеется?       - Почти нет. По Гиппингу и Оруэллу хаживала под парусом или на моторе.       Вот так и познакомились мы с нежданной родственницей.       А лагерь на берегу Аргуни постепенно рассасывался - стрелецкие полки грузились на баржи и уходили в Амур, туда же отвозили кое что из трофеев, прежде всего артиллерию, которую Софи вытребовала всю. Ушли на Русь и демобилизованные сермяжники. От Селенги на трёх моторных двенадцатитонках подтянулся отряд Люси - Людмилы Валентайновны, как её нарекли по-русски. - Сразу пошли к Албазину для геодезической съёмки в интересах планируемой там стройки. Мы с Софи, наконец, перечитали всю корреспонденцию и по всем вопросам дали обстоятельные ответы.       Харибда, Гестия, Афина, Паллада, Парвати, Помона, Дриада... - Я перебирал в памяти имена женских персонажей из языческих эпосов - не так уж мало их всплывало в памяти. Мне нужны были слова из трёх слогов для именования судов, строящихся в Архангельске. Иван выпускал каждый год по две-три штуки. Вспомнились Деметра и Кибела, потом Ирида. Откуда они и за что отвечали - ума не приложу, но звучание запоминающееся. Геката, Ехидна, Химера.       - Юнона, Исида, Церера, - включилась в процесс генерации названий Миллисента.       - Гарпия, - вывела нашей левой рукой прямо на бумаге Софи.       - Апата, - помянула абсолютно незнакомое слово Милли. - Минерва, Венера, - а эти мне знакомы. - Грация, Фауна, - это по какому же пантеону она шпарит?       Одним словом список на несколько лет мы составили, вычеркнув из него Апату, потому что легко спутать с Агатой, от каковой мы и плясали с самого начала.       Собственно, это и было последнее письмо, написанное во временном лагере, откуда мы и ушли вниз по течению, не заворачивая в Нерчинск. Судёнышко с Лизой и Фёдором Пятым отвернуло налево в Шилку подняв сигнал "Следую своим курсом", а наша немалая флотилия отправилась на восток с заходами в устья Биджана и Биры, где предполагалось разместить по одному стрелецкому полку, чтобы те наблюдали за вылазками манчжур, буде оные придут из Сунгари. Третий полк полагали расквартировать в Хабаровске, а четвёртый - Тобольский - уже в Албазине. В самом же нижнем течении Амура нам сколь-нибудь значительных сил пока не требовалось.