Призраки прошлого
13 ноября 2018 г. в 02:13
Сонная и уставшая я стою около торгового автомата, пока Джаспер говорит с человеком, встретившим нас в аэропорту. Я зову это расточительностью, а Джаспер практичностью, так или иначе, он предпочитает, чтобы наши вещи сами доезжали до заранее забронированного номера, а машина уже стояла около входа. Сегодня в этом необходимости совсем не было, с тремя пересадками и задержкой последнего рейса, мы прибыли в Хьюстон в разгар дня, а, учитывая палящее солнце, мы здесь останемся до вечера. У нас будет более чем достаточно времени, чтобы самим забронировать номер и заказать машину, но Джаспер лишь закатил глаза на мои, как мне казалось, логичные доводы. Джаспер указал куда-то мужчине, с которым общался всё это время, после чего вернулся ко мне, загадочно улыбаясь. Я скрестила руки на груди, зная, что такая улыбка, как правило, выходит мне боком.
— Готова ехать? — поинтересовался Джаспер, слегка наклонив голову.
— Ты нашёл способ не светиться на солнце? — саркастично поинтересовалась я.
— Именно, — широко улыбнулся Джаспер. Я нахмурилась, прокручивая в голове тысячи вариантов, но не находя ни одного более-менее реального.
Джаспер крепко взял меня за руку, старательно обходя лучи солнца, проникающие сквозь большие окна, ведя меня к одной из дверей, выходящей на теневую сторону, но даже с этого места до машины нужно будет пройти с десяток метров, поэтому замысел Джаспера всё ещё оставался для меня загадкой. Он остановился, надевая чёрные кожаные перчатки и поправляя воротник, убеждаясь, что он полностью закрывает шею. Мужчина, встретивший нас в аэропорту, протянул два мотоциклетных шлема, дружелюбно улыбаясь.
Я округлила глаза, старательно пытаясь не засмеяться в голос, когда Джаспер протянул мне более лёгкий шлем с прозрачным окошком, сам же надевая абсолютно черный шлем с тонированной вставкой. Я оглядела Джаспера и тихонько прыснула: на его теле не было и сантиметра, на который могло бы попасть солнце. Отблагодарив мужчину не только словами, но и купюрой, номинал которой я старалась не разглядывать, Джаспер прошёл к сияющему черному «харлею», стоящему в десятке метров от выхода. Моё сердце сжалось, когда я увидела Джаспера прямо под лучами солнца, какая-то часть меня всё ещё боялась, что каким-то образом он засияет, но он преспокойно сел на мотоцикл и похлопал позади себя, приглашая.
— И давно ты водишь мотоциклы? — спросила я, не без помощи Джаспера садясь позади него.
— Мой первый раз состоится через минуту, — буднично сказал Джаспер. — Изабелла, — засмеялся он, когда я со страху вцепилась в его куртку, — когда ты поймёшь, что вампирский мозг работает иначе? — он провёл рукой по моей ноге, зная, что в такие момент все страхи, а заодно и мысли, исчезают напрочь.
— Поехали, — выдохнула я, набирая полную грудь воздуха.
Я бесконечно доверяла Джасперу и понимала: он едва ли сел бы за руль мотоцикла, если бы не был уверен в своих силах, но всё же какая-то рациональная часть меня пугалась, когда слышала о чём-то таком, что выше человеческих возможностей. Мотоцикл тронулся и почти сразу сильно накренился вправо, после чего сделал резкий разворот и съехал на обочину. Не давая мне и шанса убежать, Джаспер снова завёл «харлей», быстро выравниваясь.
— Прости, — засмеялся Джаспер, — я, вроде, разобрался.
— Вроде, — прошипела я, ещё крепче вцепляясь в него.
Несмотря на то, что в дальнейшем он шёл ровно, я всё равно затряслась, увидев стрелку спидометра, уверенно ползущую вверх. Я вспомнила слова Джаспера о том, что он не любит машины из-за того, что в них невозможно почувствовать скорость. Подозреваю, что это далеко не последний наш опыт с мотоциклом. Если что здесь и чувствуется, то именно скорость.
Уверенно сворачивая с шумных улочек, Джаспер петлял по небольшим дорожкам, пока они не превратились в песчаные тропинки — мы двигались не к отелю, это точно. Я видела дрожащие руки Джаспера, сбавляющего скорость, и тряслась сама. Я знала, что для Джаспера это будет нелёгкая поездка, но, похоже, всё ещё хуже, чем я предполагала. Он затормозил в глухом месте, «спрятав» мотоцикл между двумя деревьями, после чего снял шлем и помог мне слезть, что я не смогла сделать сама из-за полностью задеревеневшего тела.
— И куда мы приехали? — тихо спросила я, потягиваясь.
— Здесь, — он показал рукой на полуразрушенный домик из дерева, — была мастерская моего отца, — его голос дрожал и я видела боль в его глазах.
— Может, нам лучше уехать? — прошептала я, вытирая беспомощные слёзы, катящиеся по щекам. Я не могу видеть Джаспера таким сломленным и уязвимым — слишком больно.
— Только сейчас, с тобой, я смогу это сделать, Белла, — я слышала мольбу в его голосе и видела её в почти чёрных глазах.
— Сделать что? — спросила я, положив руку на его шею.
— Перестать убегать, — просто ответил Джаспер, крепко целуя меня. — Надеюсь, ты не станешь меня ненавидеть, когда узнаешь правду, — тихо сказал он, глядя мне прямо в глаза.
— Нет ничего, что заставило бы меня тебя ненавидеть, — искренне ответила я.
— Я говорил, что никогда не возвращался домой после обращения, — начал Джаспер, переводя дыхание, я медленно кивнула. — Это неправда. Я возвращался через 9 месяцев после того, как Мария обратила меня, — я боялась даже дышать, предчувствуя что-то нехорошее, — и, не зная, куда податься, я пошёл к отцу — моему кумиру, человеку, которому я всегда мог довериться. Он почти всегда был здесь, когда не работал, — губы Джаспера тронула печальная улыбка, — он делал восхитительные деревянные фигурки. Иногда он делал животных — не отличишь от настоящих, даже шерсть, казалось, шевелится на ветру, но чаще небольшие фигурки: звёзды, животные или просто какой-то орнамент. Ему нравилась эта кропотливая работа. Некоторые продавал, когда совсем денег не было, но, как правило, он их просто дарил. Мы никогда не жили богато, но и стремления к этому не было. Отец всегда говорил, что деньги не стоят ничего, если ты ничего из себя не представляешь.
— Мне кажется, ты похож на него, — тихо сказала я.
— Я очень этого хотел, — он улыбнулся. — Выходец из семьи врачей, к моему рождению, был единственным врачом на пятьдесят километров, мечтал построить военную карьеру, но долг не позволял бросить тех, кто в нём нуждался. Думаю, в какой-то степени он хотел, чтобы я добился того, чего не смог когда-то добиться он.
— Наверное, он очень гордился тобой, — я улыбнулась.
— В день, когда я прислал письмо, в котором сообщил о повышении до майора, он рассказал об этом всем. Буквально всем, — тихонько засмеялся Джаспер. — Любой разговор, будь то разговор со смертельно больным пациентом или с женщиной, у которой он покупал молоко, он начинал с фразы «мой сын — майор армии», — Джаспер слегка покачал головой. — Он всегда говорил, что у меня большое будущее, что я смогу всего добиться, потому что у меня стальной характер, невероятная сила духа и, конечно же, харизма. Не знаю, замечала ли ты, но я необычайно харизматичен, — невинно захлопал ресницами Джаспер.
— Харизматичен? — задумчиво протянула я. — Даже не знаю, — я надула губы, с трудом сдерживая улыбку.
— Он гордился мной, а для меня не было высшей награды, — на его лице вновь появилась грусть. — Поэтому, когда я решился сбежать от Марии и вернуться домой, хотя бы посмотреть на людей, которые были моей семьёй, я пошёл к отцу, — я отчётливо видела, как тяжело ему было говорить. — Я действительно не собирался подходить, я просто хотел увидеть, что у них всё в порядке, но отец был на улице и заметил меня, — Джаспер замолчал, а я сглотнула. — На тот момент я давно считался официально погибшим, поэтому отец… удивился или даже испугался. Тогда люди были гораздо более суеверные и я, белый как мел, с красными глазами, наверное, больше походил на призрака, чем на человека и… — руки Джаспера снова затряслись и я накрыла из своими, уже предвидя конец истории. — Нож в его руке соскользнул и порезал запястье, задев артерию. Всего за пару секунд он истёк кровью, а я… Я не имел понятия о том, что такое самоконтроль, — он не мог плакать, но в его голосе были слёзы. Я прикрыла рот, сдерживая собственные рыдания, — я даже не думал о том, что должен себя контролировать… Что это возможно.
— Джаспер, — прошептала я, не зная, что именно хочу сказать.
— Ни он, ни я даже не поняли, что произошло, — через несколько минут сказал Джаспер. Его лицо выражало отвращение. — Я очнулся уже тогда, когда в его теле не осталось ни капли. А это, — он коснулся пальцами деревянного кулона, напоминающего китайский иероглиф, только с гораздо большим количеством переплетений, — последнее, что он сделал. Не знаю, зачем я взял его тогда, но сейчас это… напоминание о том, кто я есть на самом деле… Кем могу быть, если теряю контроль.
Закончив, Джаспер опустил голову и сжал кулаки. Не могу представить, сколько сил нужно, чтобы признаться в подобном, или ещё больше — сколько сил нужно, чтобы жить с этим каждый день. Никакой ненависти я не испытывала, только бесконечную боль за Джаспера.
— У меня будет так же? — едва слышно спросила я, прижимаясь лбом к его плечу.
— Я не знаю, Белла, — искренне ответил он, целуя меня в макушку, — но я буду рядом и сделаю всё, лишь бы не позволить тебе совершить подобной ошибки.
Мы ещё около часа молча просидели, глядя на развалины того, что раньше было небольшим домиком, пока солнце не скрылось за горизонтом. Я даже не заметила, как пролетел целый день.
— Расскажи мне о других, — тихо попросила я, взглянув на Джаспера. Мы всегда избегали разговоров о его семье, но теперь, думаю, самое страшное уже произнесено.
— Пойдём, — тихонько сказал Джаспер, поднимаясь.
Оставив свой шлем висеть на ручке мотоцикла, но заставив меня надеть мой, он поехал дальше, уже не разгоняясь. Разбитая колея снова сменилась твёрдой тропинкой, а среди пустот то и дело мелькали жилые дома, сильно выделявшиеся своей современностью. Свернув к одному из таких же домов, Джаспер остановился. Если это дом, в котором он жил, то его явно модернизировали, впрочем, это неудивительно. Прошло более ста пятидесяти лет.
— Когда мы здесь жили, — кивнул на дом Джаспер, — здесь был всего один этаж и две комнаты. Одна большая — кухня, гостиная и спальня родителей по совместительству, другая для меня и сестры. У нас были подобия ширм, которые делал отец, создавая иллюзию четырёх комнат: три спальни и общая комната. Я не уверен, что здесь сохранилось хоть что-то, — выдохнул Джаспер, оглядывая трёхэтажный дом.
— А как мы узнаем? — испуганно спросила я, в последнюю очередь желая нарушать закон.
— Не волнуйся, здесь никого не было порядка двух дней, — сказал Джаспер, достав какую-то проволоку из кармана и сунув её в замок.
— Откуда ты это знаешь? — прошептала я, чувствуя себя самой настоящей воровкой.
— Запах, Белла, — закатил глаза Джаспер, распахивая дверь.
Джаспер включил свет и я почувствовала себя ещё хуже: теперь все будут знать, что в доме чужие, надежда лишь на то, что никто не заметит, так как до ближайшего дома метров пятьсот. Мой взгляд зацепила фигурка орла на камине, я подошла к нему, гладя деревянные перья, которые местами уже откололись, не выдержав испытания временем. Я не сомневалась — это творение отца Джаспера. И он действительно был талантливым. Рядом стояла фотография смеющейся девушки с длинными светлыми волосами и пронзительными зелёными глазами. В чертах её лица было что-то знакомое.
— Правнучка моей сестры, — улыбнулся Джаспер, подходя ближе.
— А у вас сильные гены, — не сдержала улыбку я.
— На самом деле она практически точная копия Аланы, — он грустно улыбнулся, глядя на портрет. — Мы с ней не были особо близки, — признался Джаспер, не отрывая взгляд от фотографии. — Когда Алана родилась мне было уже тринадцать. Она была слишком мала, чтобы мы успели сблизиться, но я очень любил её, — в его голосе такая нежность, что в его словах сомневаться не приходится. — Не знаю, помнила ли она меня вообще.
— Разве тебя можно забыть? — улыбнулась я.
— Пойдём, — тихо сказал Джаспер, поднимаясь по лестнице. — Разве есть лучшее место для хранения воспоминаний о прошлых поколениях, чем чердак? — риторически спросил Джаспер, безошибочно ориентируясь в незнакомых коридорах.
Джаспер включил свет, а я тихонько чихнула, подняв столб пыли. Если дом и выглядит жилым, то чердак явно не очень часто посещают. Джаспер внимательно оглядывался, то и дело мелькая то в одном углу, то в другом, пока я просто стояла.
— Нашёл, — широко улыбнулся Джаспер, доставая какую-то картину. — Тогда, разумеется, и близко не было таких возможностей, — он повернул ко мне полотно, — но семейный портрет мы тоже хотели.
Я подошла ближе, внимательно разглядывая людей на полотне. Статный мужчина с волосами, отдающими рыжиной, и женщина со светлыми, сияющими волосами, заплетёнными в косу, рядом с ними стояли их дети: девочка с пушистыми волосами и зелёными глазами, очень похожая на мать и юноша, взявший статность и мужественность от отца, но с такими же зелёными глазами как у сестры и матери. Я коснулась изображения Джаспера, улыбаясь. Такой похожий, но такой другой.
— Родители заказали портрет прямо перед моим уходом в армию, — улыбнулся Джаспер, возвращая картину на место. — Знали, что я не вернусь, — он копался в коробках, а я с грустью глядела на него. Как это жить, готовясь к смерти? Я тут же печально усмехнулась, поняв, что именно так я сейчас и живу. — Какое неуважение, — тяжело вздохнул Джаспер, возвращаясь ко мне, — не хранить память о предках.
— Вряд ли они думали, что их далёкий предок заявится к ним спустя полтора столетия, — развела руками я.
— Я хотел найти что-то, что разбудит мои воспоминания, — печально сказал Джаспер. — Я действительно почти не помню их. Помню мясо в горшочке, которое так любила готовить мама и смех сестры, помню, как сильно я их любил, а больше… Ничего, — он выглядел таким грустным, что я не выдержала и обняла его. — Так хочется вспомнить хоть что-то.
— Ты помнишь, что любил их, разве это не главное? — тихо спросила я, поднимая на него глаза.
— Наверное, — мягко сказал Джаспер, прижимая меня покрепче. — Когда обратишься… Не забывай, Белла, — сказал он, слегка отдаляясь и заглядывая в глаза. — Нет ничего важнее воспоминаний.
— Не забуду, — пообещала я. — Ни за что!