Тёмный рыцарь (бонус)
16 ноября 2018 г. в 16:50
Джаспер отчётливо помнил тот день, когда всё пошло не так: день, когда он чуть не убил Беллу в гостиной дома Калленов. Хотя какая-то его часть была уверена, что «всё пошло не так» раньше — в день, когда Белла Свон сделала первые шаги по школьной стоянке. Если бы ему кто-то сказал раньше, что обычная человеческая девушка может создать столько проблем, он бы не поверил.
В день, когда Эдвард, обезумевший от жажды, решил сбежать из города, Джаспер не мог понять, в чём именно проблема. Разве стоит какой-то человек подобных волнений? Какая-то часть Джаспера восхищалась его выдержкой, но по большей части он не понимал Эдварда. Сбежать из города, лишь бы спасти человека… Что за вздор.
Джасперу стало безумно любопытно посмотреть на этого человека, поэтому на следующий день они, вместе с остальными членами семьи, специально задержались на стоянке, ожидая девушку. Элис сообщила, что пропустить её будет невозможно и оказалась права: шум машины девушки был слышен за пять минут до её появления, которое сложно назвать эффектным.
В тот день в их семье появилась новая тема для обсуждения, которая раздражала лишь двоих, Джаспера и Розали, которые слишком пеклись о шатком положении их семьи, чтобы с интересом обсуждать возможные варианты. А вот Эммет развлекался на полную, делая ставки, как долго Эдвард продержится вдали от неё и, особенно, как долго девушка проживёт, стоит ему вернуться. Сколько бы Карлайл ни заверял, что верил Эдварду, Джаспер знал, что он сомневается. То, что он услышал о людях с «особенной» кровью, не внушало ему оптимизма и едва ли Эдвард обладает достаточной выдержкой, чтобы удержаться от подобного соблазна.
Нет, разумеется, Джасперу было глубоко плевать на девушку и её жизнь, но снова переезжать ему не хотелось, поэтому он был готов к действиям. Джаспер не из тех, кто будет смотреть и ждать, что выйдет по итогу, он предпочитает контролировать ситуацию, поэтому уже на следующий день Джаспер начал плотно следить за её эмоциями тогда, когда она смотрела на стол Калленов или же, когда сталкивалась с одним из них на стоянке. Он не мог не заметить облегчения девушки каждый раз, когда она смотрела на их столик в столовой, но только через несколько дней он понял, что причина этого облегчения — отсутствие Эдварда. В тот же момент она перестала его интересовать.
Решение Эдварда вернуться было ожидаемым, но его план был просто верхом идиотизма: снова пойти в школу и притвориться, что ничего не произошло. Ещё больше Джаспера злило, что Эдвард собирается говорить с ней, не зная, о чём она думает. Сам факт «закрытых» мыслей был опасен для семьи вампиров, а в этой ситуации Эдварду даже не стоило приближаться к ней.
А потом случилась авария и Джаспер понял, что опоздал. Ситуация вышла из-под контроля и счёт идёт на часы. Преисполняемый гневом, он уже знал, что после уроков пойдёт и закончит то, что нужно было сделать ещё в тот день, когда Эдвард ушёл. Джаспер знал, что Эдвард будет против, но интересы семьи важнее, чем его собственные и он надеялся, что Эдвард поймёт это. Судя по Розали, чью ярость можно было ощутить даже не будучи эмпатом, как минимум один союзник у него есть.
После семейного собрания Джаспер остался недоволен и всю ночь просидел у ручья, кидая камушки в воду. Он знал, что не может пойти против Элис, он был слишком многим обязан ей, но вся эта ситуация с Эдвардом не давала ему покоя. А ещё эта убеждённость семьи в том, что он влюбился в эту девушку… Что за глупость? Она всего лишь жалкий человек, всё, что у неё есть — ароматная кровь и закрытые мысли, но, по всей видимости, Эдварду этого достаточно.
Джасперу хотелось подойти к Эдварду и выбить всю дурь из него, но потом он понял, что ведёт себя точно так же, как и остальные касаемо его самого: он не доверяет Эдварду и сомневается в каждом его шаге, поэтому Джаспер решил дать «брату» то, в чём так нуждался сам — доверие. Как бы сложно это не было, но Джаспер старался не сомневаться в решениях Эдварда касаемо человека, особенно, когда выяснилось, что его решение — держаться подальше. Этот план ему был по душе, пусть он и знал, что Эдвард долго не продержится.
Но даже его веру в Эдварда пошатнуло решение последнего публично общаться с девушкой. Это было безрассудно, тем более, Джаспер знал наверняка, что сам Эдвард сомневается в себе, а обстановка в семье, где каждый только и думает, как долго он выдержит (и не сомневается, что рано или поздно его выдержке придёт конец), только усугубляет его настрой. Собираясь провести целый день с человеком, Эдвард был мрачный и подавленный, в то время как дома царила атмосфера ожидания и даже какого-то азарта. Теперь точно будет ясно, кто был прав: если Эдвард не убьёт её там, в лесу, то та половина дома, что ожидает его срыва, окажется в проигрыше.
Всё прошло настолько хорошо, что Эдвард, преисполненный счастьем, вернулся лишь следующей ночью и то ненадолго. Его даже не волновали шуточки Эммета, носившие похабный характер и предположения о том, чем именно таким интересным они занимались весь день. Впрочем, судя по смущению Эдварда, которое тот старательно скрывал, чем-то интересным они всё-таки занимались. Эсми, едва успевшая поймать Эдварда перед уходом из дома, практически умоляла его привести девушку к Калленам. Стоило Эдварду пообещать, что он постарается это сделать, как Розали, развернувшись на каблуках, убежала из дома. Джасперу тоже хотелось последовать её примеру и убраться подальше, но Элис покачала головой, предвидя его план.
Ему нравилось видеть Эдварда счастливым, но присутствие девушки его смущало. В их доме редко бывали люди, а те, кто знает правду о Калленах, вообще никогда, поэтому Джаспер не знал, как себя вести с ней. А потом произошла стычка на бейсбольном поле и всё пошло под откос. Джасперу безумно не хотелось убегать, но он знал, что должен быть рядом, если Джеймс найдёт Беллу. После Эдварда, предвидящего все мысли противника, не было никого надёжнее Джаспера.
Элис просила не влиять на Беллу без необходимости и Джаспер слушался её, не прислушиваясь лишний раз к её эмоциям, стараясь уважать личное пространство человека. Именно это стало его ошибкой, за которую он корит себя до сих пор — Белла сумела обмануть его и убежать. Пока Джаспер понял, что что-то пошло не так, она уже успела оторваться. В тот момент Джаспер даже не мог сказать, на кого злился больше: на Беллу или на самого себя. Убийство Джеймса стало личным делом, которое Джаспер не желал откладывать в долгий ящик.
Желание возмездия было настолько сильным, что даже кровь, разбрызганная по всей балетной студии, не смогла его отвлечь. Он с наслаждением отрывал голову Джеймса и крошил на куски его ледяное тело, прежде чем сжечь. Джаспер ненавидел проигрывать и всегда старался держать последнее слово за собой. Он мог бы позлиться и на Беллу, но ей и так слишком сильно досталось, не говоря уже о достаточно чётких эмоциях Эдварда, которые не несли в себе ничего хорошего для девушки.
Эдвард ждал лишь причины и, в день рождения Беллы, Джаспер дал ему эту причину. Ещё до того, как Эдвард принял решение уехать, Джаспер убежал. Он был настолько поглощён стыдом, что не мог заставить себя посмотреть на лица семьи. Для него мало значила человеческая жизнь, но жизнь Беллы — это другое. Каллены искренне считали её членом семьи, поэтому в их глазах Джаспер совершил по-настоящему ужасный поступок. Джаспер же не мог перестать думать о том, что это мог быть второй раз, когда он убил кого-то близкого.
Поддавшись на уговоры Элис, он приехал в новый дом Калленов, где его встретили улыбками и объятиями. Но Джаспер слишком хорошо знал семью, чтобы не видеть то, что скрывается за улыбками — боль и разочарование. Они не ненавидели Джаспера, хотя сам он и считал, что заслужил это, но и простить не могли, что бы они не говорили. Стоило приехать Эдварду, чья боль была так сильна, что буквально душила Джаспера, эмпат принял решение окончательно уехать. Разумеется, Элис пошла с ним, но и её сердце было разбито.
Джаспер любил Элис всем сердцем, но это было совсем не то, что у Карлайла и Эсми или же у Розали и Эммета: он любил её, заботился о ней больше, чем о ком-либо, но это не было тем самым вампирским чувством, которое длится вечность. И он, и Элис знали это, но им было хорошо и уютно вместе, поэтому расставаться они не спешили. Во всяком случае, пока перед Элис не встал выбор, который убивал её. Джаспер действительно заботился об Элис и только поэтому он принял решение за неё.
Оставшись один, впервые за многие десятилетия, он не знал, куда пойти и не придумал ничего лучше, чем вернуться в Форкс. На протяжение нескольких недель Джаспер позволил себе пострадать… До того самого дня, пока он не пришёл домой и не увидел Беллу, лежащую на полу гостиной. Разбитую, опустошённую — оболочку человека, которым она была. Он мог уйти, не оглядываясь, но не сумел бросить девушку в такой ситуации. То ли честь, то ли чувство вины, но он отнёс её домой и остался ждать. Он знал, что Белла обязательно вернётся. Ему стоило уехать в ту же минуту, но он чувствовал ответственность за то, что произошло, в том числе и за то, что она осталась одна.
Уже на следующий день Белла вернулась. Джаспер метался между тем, стоит ли им общаться, но боль девушки была слишком сильна, чтобы притвориться, что его нет дома. И когда она бросилась в его объятия, сердце Джаспера, и без этого преисполненное отчаянием, начало трещать по швам. Он старался избегать прикосновений, так как это усиливало действие его дара в десятки раз, а Белла взяла и опрокинула весь спектр своих эмоций прямо ему на голову. Разве он мог бросить её в таком состоянии? Конечно, нет. Он был готов пойти на любые договоры, лишь бы ей стало легче. И только спустя пару недель Джаспер понял, почему на самом деле он решил пойти на этот шаг: в тот самый день, когда Белла оказалась в его объятиях, он впервые полностью почувствовал её. Или, если говорить откровенно, прочувствовал свои же эмоции, но со стороны.
Джаспер не мог избавиться от чувства, что ему нужно узнать эту девушку чуть больше. Они были знакомы уже порядка года, но никогда по-настоящему не общались. Он для неё был парнем Элис, она для него девушкой Эдварда. Всё. Но теперь Джаспер жалел об этом, периодически садясь на большое дерево около дома Беллы Свон и слушая её разговоры с Чарли или с Рене. Ему нравились её рассуждения и те черты характера, которые он обнаружил: самоотверженность, храбрость, ум, рассудительность, необычайная для её возраста мудрость и бесконечно доброе сердце.
Уже меньше, чем через месяц после его прибывания в Форксе, в его совершенном вампирском организме произошёл неизвестный сбой: кровь животных перестала усваиваться и, даже когда он выпивал по три-четыре крупных животных за раз, он не мог насытиться. Джаспер всегда был достаточно опасен и он это понимал, но теперь, когда его жажда была так сильна, ему стоило держаться подальше от людей. В первую очередь от Беллы, с которой он потихоньку начал сближаться, приглашая к себе домой и разговаривая по несколько часов подряд. Их разговоры были абсолютно пусты, но и Джаспера волновали не слова. Он привык чувствовать, а не слушать.
Разумеется, по вопросу с «проблемами питания» он обратился к Элис. Сколько бы времени не прошло, она навсегда останется тем человеком, к которому он придёт с проблемой. Элис, как и он сам, перерыла не одну сотню книг, но так и не нашла ничего, что могло бы помочь в этой ситуации, поэтому Джаспер, совсем обессиленный от голода, принял решение съездить к одному старому знакомому, живущему в Германии. Тяжелее всего ему далось решение оставить Беллу: она настолько стала зависима от его влияния, что без него ей становилось значительно хуже; но и остаться Джаспер не мог — чем дольше он голодает, тем больше шансов, что он сорвётся. И, вполне вероятно, сорвётся он именно на Белле.
Проведя всего день в Мюнхене, Джаспер не мог избавиться от щемящей тоски, поселившейся в его сердце. Он безумно жалел, что у него нет права позвонить Белле и узнать, как она себя чувствует. Просто услышать её голос. Разумеется, Джаспера немного удивляли подобные мысли, но и поделать с ними он ничего не мог, то и дело звоня Элис, в надежде узнать что-нибудь новое из Форкса.
А потом он наткнулся на легенду об Анне и Люциане и всё встало на свои места. Вместо тоски им завладел ужас, подобного которому он не испытывал ни разу в своей вампирской жизни. Проблема крови быстро отошла на второй план, теперь для Джаспера было важно вернуться в Форкс до того, как случится что-то непоправимое и времени, чтобы взять билет на самолёт, у него не было. Джаспер, привыкший держать контроль над ситуацией, был в полной растерянности и это его убивало. Он не привык бояться. Не привык сидеть в ожидании неминуемого. Он не из тех, кто ждёт, он из тех, кто действует, но сейчас он не имел ни малейшего понятия, что делать.
Он был практически безумен, когда наткнулся на трёх туристов. Будучи под воздействием страха и полностью потеряв контроль, он, даже не задумавшись, осушил их тела до последней капли. И только после этого он снова почувствовал прилив сил и некое подобие ясности в голове. Не останавливаясь более ни на секунду, Джаспер почти через сутки оказался в Форксе. Быстро забежав домой, чтобы сменить грязную, мокрую и местами рваную одежду, он поехал на школьную стоянку, где вот-вот должна появиться Белла.
Какая-то часть него всё ещё продолжала надеяться, что легенда — это лишь легенда, а Белла чувствует себя прекрасно и без него. Без труда отыскав знакомый «огонёк» эмоций, Джаспер понял, что, к сожалению, это не так. Нервно переминаясь с ноги на ногу, он ждал Беллу, внутри которой буквально щёлкнул переключатель, стоило ей увидеть Джаспера. Он и сам почувствовал волну тепла и наслаждения, стоило ему взглянуть в её глаза. Когда она поцеловала его, он не сомневался ни секунды в правильности того, что делает. Или, точнее, необходимости. В этом поцелуе было всё: боль и радость; надежда и страх. А ещё безумное желание, с которым было слишком тяжело справляться.
Джаспер никогда не воспринимал свой дар как обузу, извлекая максимум пользы из своего таланта, но тогда он стал лишним. Его собственное желание, и без того практически полностью подчиняющее его, мешалось с её — таким же безумным и неудержимым.
Джаспер убеждал себя, что лучше держать дистанцию, но не мог этого делать, поэтому он просто оттягивал неизбежное. Хватило его ненадолго. Ему безумно хотелось поделиться частью своего мира с Беллой и он делал всё, лишь бы помочь ей узнать настоящего Джаспера, рассказывая даже то, что, возможно, не рассказал бы никому другому. Наверное, именно поэтому он привёл её к ручью, где никогда не позволял быть членам своей семьи: столь личному месту, что открыть его он мог лишь Белле.
И ещё один шаг — шрамы — на которые Белла отреагировала совсем не так, как ожидалось. Вместо презрения или же страха, её сердце было наполнено нежностью и болью, болью за Джаспера. Он не мог понять, почему этот невероятный человек так сильно заботится о нём — это не могла быть та самая связь, он чувствовал моменты, когда кто-то был неискренен, даже если сам человек этого не понимал, Белла же действительно чувствовала то, что чувствовала.
И он сдался.
Позволил себе вновь потерять контроль, но в этот раз он верил, что ничего плохого не произойдёт. И, даже оставшись с ней наедине, он не видел ничего плохого в своих действиях. Джаспер был уверен, что сможет рассчитать силы или, точнее, что не сможет причинить боль Белле, которая всецело доверяла ему. Не сможет предать её доверие. И в тот момент, когда всё, казалось бы, пошло на улучшение, пришёл Эдвард и разрушил всё. Та ярость, с которой Эдвард набросился на Джаспера, не шла ни в какое сравнение с тем, что испытывал Джаспер. И дело даже не в испорченном моменте, а в том, что он сделал с Беллой, уйдя. Наверное, Эдвард не пережил бы эту ночь, если бы Джаспер не почувствовал ужас Беллы и злость Розали, часть которой ей не принадлежала. Только эта секунда, на которую Джаспер отвлёкся, дала Эдварду шанс взять верх.
Наверное, в других обстоятельствах Джаспер был бы рад возвращению Калленов, но в этот раз они были лишними. Эдвард с его безумным эгоизмом и нежеланием понять, что в сложившийся ситуации вина лежит не только на Джаспере, но и на нём самом, или же безумная Розали, которая одним своим присутствием пробуждала желание оторвать ей голову… Он не хотел их видеть. Джаспер больше не был частью этой семьи и ждал лишь того момента, когда Белла решится уехать, чтобы он мог последовать за ней. Он знал, что стоит ему это сказать и она соберёт вещи, но не мог позволить себе влиять на её решения.
И он ни секунды не пожалел, что выбрал тогда её. Эти два месяца, что они провели вдвоём, были, вне всяких сомнений, лучшими в его жизни. О нём никогда так не заботились, а он никогда никем так не дорожил. Белла никогда его не осуждала и всегда с искренним интересом слушала всё, что он говорит. Она находила его очень интересным, а ему это нравилось.
И сегодня он преодолел самый страшный для себя рубеж — рассказал о самом постыдном и ужасном поступке в его жизни. Рассказал о том, о чём не знала даже Элис. Он боялся, что Белла возненавидит его или начнёт презирать, но в её сердце вновь была лишь забота и понимание, а Джаспер в очередной раз задавался вопросом: неужели он заслужил подобное отношение?
Джаспер не мог сказать, что был несчастен до Беллы, но с ней он был счастлив абсолютно иначе. Она давала ему то, о чём он и мечтать не мог: поддержку, заботу, любовь и, что было самым главным для Джаспера, — доверие. Она действительно делала его счастливым и он знал наверняка, что это взаимно.
Впрочем, это счастье может стоить им жизни. Каждая ночь Беллы была наполнена тоской и ужасом, а последние дни она и вовсе не могла проснуться, подолгу продолжая кричать во сне, как бы сильно он не старался разбудить девушку. Джаспер же уже не мог довольствоваться пакетиком крови раз в два дня, теперь он выпивал минимум шесть в день, снова и снова задумываясь о том, где взять ещё крови.
Его выдержка таяла и единственное, что всё ещё помогало ему держаться — Белла, каждую ночь кладущая руку на его грудь, а голову на плечо, согревая его сердце и душу. Он не мог позволить себе разочаровать её. А ещё он не мог позволить себе потерять Беллу, именно поэтому он все ещё продолжал искать, снова и снова перечитывая одни и те же книги в надежде найти что-то новое.