Не сказка о вампире и принцессе

      Неделя экзаменов пронеслась незаметно, особенно, учитывая, что большую часть времени я действительно не помню, и сейчас я покидала школу после финального теста. На самом деле, этот тест должен был состояться в понедельник, но я чувствовала себя настолько плохо, что не могла встать с кровати, и, по совершенно случайному, как уверяет Джаспер, стечению обстоятельств, в тот день прорвало трубу в школе и экзамен отодвинули на два дня, за которые я смогла немного взять себя в руки.       Попрощавшись с Анжелой, я залезла в салон машины, ставший уже родным, и завела мирно урчащий мотор. Даже не затормозив у своего дома, я двинулась дальше, к дому Калленов, где меня уже ждали. Розали пушистой тряпкой протирала свою, и без того сияющую, машину, любовно разглядывая себя в отражение на красном капоте, Элис сидела в салоне, о чём-то быстро говоря, Джаспер и Эммет стояли чуть поодаль, живо разговаривая о чём-то, Эммет то и дело взмахивал руками и хмурил брови. Меня всегда забавляло, насколько сильно их выдаёт жестикуляция, и это несмотря на то, что жестикулировать им вовсе не нужно… Они настолько привыкли притворяться людьми, что даже дома, наедине, не могут перестать играть эту роль. Не мне их судить.       — Привет всем, — хрипло сказала я, выдавливая улыбку. — Что случилось на этот раз? — я кивнула в сторону Джаспера и Эммета.       — Ничего нового, — сказал Джаспер, уже стоя рядом со мной. Пару раз моргнув, чтобы убедиться, что он настоящий (можно подумать, моргание поможет), я кивнула, кладя свою руку поверх его, уже лежавшей на моей талии. — Мой знакомый проверил имена Эдварда, — он поджал губы, всем видом выражая недовольство. Пару дней назад, когда Эдвард так и не появился ни дома, ни на Аляске, ни даже в видениях Элис, семья всерьёз начала беспокоиться и они решили проверить все фальшивые имена Эдварда. Документами занимался Джаспер, поэтому он решил съездить к своему знакомому, чтобы тот «пробил» все имена, на которые когда-либо выдавались документы. — Три дня назад он летал в Ванкувер, — продолжил Джаспер, — а вчера вернулся в Сиэтл. Эммет считает, что мы должны поехать и попытаться найти его, но…       — Отличная идея! — почти вскрикнула я, тут же откашливаясь. — Мы всё равно планировали сегодня погулять с Розали, — я кинула умоляющий взгляд в сторону блондинки, на лице которой проскользнуло замешательство, которое тут же испарилось, поэтому, когда Джаспер обернулся, она лишь утвердительно кивнула. Пожалуй, мне на руку то, что дар Джаспера притупился настолько, что он не замечает мелкие детали, ловя лишь общий эмоциональный фон. — Правда, лучше найдите Эдварда, пока он не натворил ничего, — искренне сказала я, заглядывая в глаза Джаспера.       — Скоро буду, — сказал Джаспер через пару секунд раздумий, после чего кивнул Эммету и они скрылись в тени деревьев. Остались лишь я, Элис и Розали.       — Наверное, я тоже пойду, — тут же сказала Элис, — нужно настроиться на волну Эдварда, вдруг… — она замолчала, закусывая гранитную губу. Каждый день она пытается «поймать» Эдварда, а когда не получается, винит во всём себя.       — И какие у нас планы? — подняла красивую бровь Розали, откидывая тряпку в сторону и поворачиваясь ко мне.       — Погулять, — пожала плечами я, бросая осторожные взгляд в сторону дома, где всё ещё были Элис и Эсми. Розали нахмурилась, без труда поняв, что мне не нужны свидетели и пошла в сторону леса, противоположную той, где скрылись Эммет и Джаспер, я пошла за ней, то и дело спотыкаясь.       Устав от моей неуклюжести, а, может, медлительности, Розали, не задавая лишних вопросов, закинула меня на спину, переключаясь на более привычную для неё скорость. Я была рада дать ногам отдых, в последнее время моё тело слишком быстро устаёт, быстрее, разве что, «отключается» лишь разум. Никогда моя человечность не тяготила меня так сильно; посмотреть на того же Джаспера, на котором всё это тоже сильно сказывается, так по нему и не скажешь, что он в шаге от смерти, хотя… Видеть, как сильный, практически всемогущий вампир, ломается, ещё сложнее. Только недавно я стала замечать, насколько критична эта ситуация и для Джаспера.       Всё чаще я вижу, как он сидит, закрыв глаза. Его тоже преследуют галлюцинации, но гораздо страшнее, чем мои. Его преследует его прошлое. Он то и дело видит тех, кого убил. Иногда Джаспер замирает посреди улицы, а его глаза наполняются болью, и в эти моменты я знаю, что там, среди кустов, или на моём диване, или в кресле в углу моей комнаты, он видит своего отца — свою самую болезненную потерю, самый ужасный грех, за который он не переставал винить себя ни на секунду, а его рука невольно тянется к кулону, висящему на шее, как ежедневное напоминание о том, чего он и так никогда не забудет. Дар Джаспера слабеет день ото дня, вместе с самим Джаспером, которого теперь проще простого застать врасплох и повалить, что сделал Эммет пару дней назад (о чём тут же пожалел), он привык, что Джаспер всегда предотвращает удар, поэтому не ожидал, что действительно сможет одержать верх. Наверное, это был первый раз, когда Эммет не был рад выиграть.       Розали мягко опустила меня на землю, присаживаясь рядом. Солнышко заиграло на её коже, солнечный свет, отражаясь от кожи, заставлял ее глаза, золотистого цвета, сиять жёлтоватым огнём, а волосы переливались, и, даже когда она сидела неподвижно, выглядели живыми и очень подвижными. Она так красива, что не вызывает зависти, лишь восхищение и желание как можно дольше любоваться на это произведение искусства, словно на уникальную картину, выставленную в музее. Наверное, в моих глазах было это восхищение, потому что уголок губ Розали слегка приподнялся в довольной ухмылке.       — О чём ты хотела поговорить, Белла? — мелодично спросила блондинка, внимательно глядя мне в глаза, словно могла найти ответ там.       — Нас точно никто не слышит? — как истинный параноик, поинтересовалась я, бросая настороженные взгляды по сторонам, где видела лишь деревья.       — Точно, — кивнула Розали, на всякий случай прислушавшись к лесу.       — Помнишь Эммануэля? — спросила я, Розали подняла бровь, осторожно кивая. — Через неделю после нашей встречи мне пришла посылка с… книгой, или, точнее, чем-то вроде дневника, — я поморщилась, рисуя руками небольшой квадратик, как бы демонстрируя размер книжки, — дневника Эммануэля. Сначала я не поняла, что это вообще, но в обложку была вложена бумажка от него…       — Что за бумажка? — нетерпеливо спросила Розали, слегка поддаваясь вперёд.       — Там было написано: «Дорогая Белла, мне очень жаль, что я не смог вам помочь, но, возможно, это тебе будет интересно… Не говори Джасперу, пока не разберёшься, что с этим делать. Как только понадоблюсь — звони. Эммануэль», там же был и номер телефона, — сбивчиво сказала я, цитируя записку, которую заучила до дыр.       — Ничего не понимаю, — нахмурилась Розали, поднимая небольшую веточку, которую тут же стёрла в мелкие щепки.       — Я тоже не поняла, а потом начала читать… Боже, Розали, я такого в жизни не видела, и это при том, что изучила тысячу вампирских заметок за последние месяцы! — в моём голосе был восторг, который я и не пыталась скрыть. — Это не просто вампирские легенды и истории, это сборник самого странного, необъяснимого в вампирском мире, хотя и похоже всё это на сказку, но… Всё собрано по крупицам самим Эммануэлем за эти годы, что он пытается изучить вампиров с научной точки зрения, большинство этих вещей он так и не смог обосновать, наверное, это невозможно в принципе, но это так… увлекательно, я не могла оторваться.       — А Джаспер? Неужели он не видел, что ты читаешь? — вновь нахмурилась блондинка.       — Я сказала, что это личное, а это…       — Табу, — закатила глаза Розали, кивая. — Продолжай.       — Там было много историй, но больше всего мне запомнилось несколько… Например, ты знала, что есть вампиры, которые могут менять вещи? Не просто создавать иллюзию, а физически изменять предметы, — восторженно спросила я, Розали покачала головой, выглядя обескураженной, — а так же те, кто может управлять временем… По словам Эммануэля, многие исторические события произошли из-за того, что подобные существа меняли ход истории, потому что им не нравилось будущее, в котором они жили…       — Это бред, — покачала головой Розали, — если бы такие существовали, то мы бы об этом знали.       — Опять же, ссылаясь на запись из дневника, о них не могли знать, потому что правители, ещё те, кто был до Вольтури, да и они в том числе, уничтожают любого, кто обладает подобным даром, так как последствия вмешательства в физический мир их пугает, это слишком опасно доверять подобную власть одному человеку, который просто сможет изменять мир по своему желанию…       — И они правы, — покачала головой Розали, всё ещё не до конца поверившая в эту историю.       — Эммануэль считает, что не все они истреблены до конца, скорее всего, есть те, кто сумел спрятаться и не демонстрирует свой дар другим, но пока он никого не нашёл, хотя и не прекращает поиски.       — Это то, что он хотел тебе сказать? — поинтересовалась Розали.       — Нет, это слишком призрачная надежда, я едва ли доживу до подобного, просто… Я хочу, чтобы ты поняла, насколько удивительные вещи там описаны… Например, там есть раздел о вампирах и их усваивание крови… Ты знала, что у вампиров бывает аллергия? — спросила я, Розали отрицательно покачала головой. — Оказывается, многие вампиры не могут переносить один из типов крови, чаще всего первую и третью группу, почему именно их, Эммануэль не знает, очень редко встречаются случаи, когда вампиры в принципе не могут переносить человеческую кровь… Их либо рвёт всем, что они потребили, либо она не усваивается, как происходит с Джаспером… Тогда помогает животная кровь, но, как мы знаем, у Джаспера другой случай. К сожалению, Эммануэль никогда не встречал того, кто не может усваивать кровь вообще, — я прикрыла глаза, переводя дыхание. — Ещё один очень интересный раздел… Эммануэль назвал это «вампир-хамелеон», это о вампирах, чей дар — это умение обучаться новым дарам от его носителя.       — Он сам — хамелеон? — догадалась Розали, очевидно, тоже не понимающая до этого, как один вампир может обладать несколькими дарами.       — Эммануэль пишет, что таких, помимо него самого, совсем мало, он знает лишь одного, а обучение новым дарам — очень тяжёлое и долгое занятие, даже по вампирским меркам, но он считает, что это того стоит. Его мечта — овладеть дарами каждой группы. Сейчас он ищет кого-то, кто мог бы предоставить ему себя на изучение мощного щита, думаю, поэтому он так заинтересовался мною ещё при нашей первой встрече, — пробормотала я, понимая, что звучу как фанатик, говорящий о какой-то безумной теории. — Ещё очень интересная история о недообращённых, — Розали открыла рот, но я продолжила до того, как она задала вопрос, — тех, кто по какой-то причине не обратился до конца после укуса… Они смесь человека и вампира — питаются кровью, выглядят как вампиры, но скорость, слух и прочие чувства слабее вампирских, хоть и сильнее человеческих, а убить их гораздо проще, они не так хорошо восстанавливаются.       — Что из этого нельзя знать Джасперу? Там есть что-то, что может вам помочь? — спросила Розали, невольно загорающаяся тем же огнём, что и я.       — Нет, — я тяжело вздохнула, понимая, что нужно переходить к сути разговора, но безумно боясь этого, — но… Там есть кое-что важное, что действительно лучше не знать Джасперу раньше времени, — я поджала губы, а Розали нетерпеливо заёрзала. — Там есть история о… полукровках, — я невольно понизила голос, — детей вампиров и людей, — Розали перестала дышать и шевелиться, полностью воплощая собой внимание. Она поняла, куда я клоню, но решила дать мне шанс сказать самой. — Вампиры-мужчины могут иметь детей, правда, не все. Однажды женщина, пережившая связь с вампиром, начала демонстрировать все признаки беременности, правда, протекающей странно — слишком быстро. Уже за два месяца она выносила полноценного, казалось бы, ребёнка, который, со слов Эммануэля, буквально высосал из неё жизнь… К моменту, когда малыш родился, женщина уже была в шаге от смерти, а роды окончательно убили её. Ребёнок же рос быстро, в отличие от обращённых детей, он развивался, мог учиться и понимать, у него билось сердце и текла кровь… А вот с регенерацией та же проблема, что и у недообращённых — они не так быстро восстанавливаются, что и стало в итоге причиной смерти этого ребёнка, — я опустила глаза на свои руки, Розали всё сидела, не шевелясь, давая мне шанс собраться. — Кто-то узнал об этом и решил повторить эксперимент с рождением ребёнка, но мало какой вампир способен оставить в живых женщину после секса, поэтому, — я сглотнула, переходя к самой жуткой части истории, — группа вампиров, оправдывая свои действия научным интересом, пленила два десятка женщин, медицински оплодотворяя их своей спермой, — даже Розали поморщилась, — тогда и выяснилось, что трое из пяти вампиров не смогли оплодотворить ни одну из женщин, и за дело взялись оставшиеся двое… Уже через несколько недель анализы всех женщин показали положительный результат на беременность, — я понимала, что нужно переходить к главному, но считала необходимым рассказать всю историю. — Всего пятеро из двадцати дожили до родов, организмы остальных не выдержали нагрузки в виде бессмертного ребёнка, гораздо сильнее их самих. Беременность каждой из женщин развивалась по разному — одна родила уже через пять недель, другая же через пятнадцать. Дети росли так же с разной скоростью, но все развивались гораздо быстрее людей, были умнее и… лучше. К моменту, когда весь их клан уничтожили другие вампиры, среди которых был и Эммануэль, им было по шесть человеческих лет, но по развитию, как физическому, так и умственному, они все были взрослыми.       — Почему их истребили? — едва слышно спросила Розали.       — Те вампиры воспитывали детей кровожадными убийцами, не знающими осторожности и страха… На совести каждого было несколько тысяч убитых людей. Иногда мощные вампирские кланы сами устраняют угрозы, не позволяя вмешиваться Итальянцам, — я нахмурилась, не совсем этого понимая, просто цитируя дневник, — когда считают, что вмешательство Вольтури может навредить им самим, — я прикрыла глаза, готовясь к самому важному, что, как я думаю, Розали и так понимает, но безумно ждёт какого-нибудь подтверждения от меня. — Я пролистнула это, как и всё остальное, не понимая, что именно пытался сказать Эммануэль в своей записке и не понимая, что именно я должна скрывать от Джаспера, пока… Не обнаружила задержку, — наконец сказала я, обхватывая руками колени, Розали выглядела так, словно, будь она в состоянии заплакать, уже рыдала бы. — Уже семь дней, Роуз. Плюс к этому безумный аппетит и тошнота. Да, всё это можно списать на общее состояние, но… — я замялась, почему-то я знала, что дело далеко не в «состоянии».       — Джаспер не знает? — так же, едва произнося слова, спросила Розали.       — Он меня собственноручно убьёт, — хмыкнула я, на деле не зная, как он отреагирует, но в тайне безумно боясь, что этот ребёнок, которого, возможно, и нет, будет для него нежеланным. — Поэтому я рассказываю тебе, я знаю, что… — я вновь замялась, не зная, как правильно выразиться. Знаю, что ты жаждешь материнства? Поймёшь, потому что сама хотела стать матерью? Всё это будет звучать слишком пусто и не сможет передать истинной мысли. Но Розали кивнула, прекрасно понимая меня. — Я могла рассказать только тебе или Эсми, только вы по-настоящему сможете меня понять, но… Я не хотела заставлять Эсми врать, к тому же… Роуз, — я посмотрела прямо на неё, нежно касаясь бледного лица вампирши, — я хотела поручить самое важное тебе, а не ей… — она прикрыла глаза и закусила губу, словно сдерживала слёзы. — Когда нас с Джаспером не станет, я хочу, чтобы ты позаботилась о малыше… Даже если у меня получится его выносить, я уже не смогу увидеть, как он растёт, как и Джаспер, но я хочу знать, что он, — по моим щекам скользили слёзы, — в порядке, он с тем, кто научит его жить, кто сможет защитить и рассказать о том, как сильно мама, — слово больно кольнуло сердце, — любила его ещё до того, как он появился.       — Я обязательно это сделаю, — прошептала Розали, обнимая меня и позволяя мне выплакаться в её тонкую рубашку. Неожиданно Розали замерла, а после отстранилась. — Эммануэль отправил тебе это не только из-за малыша, — её глаза засияли, а я смотрела на неё, не понимая, о чём она говорит. — Вашу связь сможет разрушить только абсолютная любовь, — на всякий случай я кивнула, подтверждая её слова. — Абсолютной любви не бывает, за исключением, пожалуй, любви матери к ребёнку, что ты уже демонстрируешь, — прошептала Роуз, аккуратно кладя руку на мой живот, где, возможно, начинается новая жизнь. — Если у вас есть шанс, то это он, — прошептала вампирша, вновь обнимая меня. И тут я разрыдалась ещё сильнее.       У меня всё ещё нет шансов, но Джаспер может выжить. У него появился шанс продолжить жизнь, воспитать нашего с ним ребёнка и важнее этого, наверное, нет ничего в этом мире, вновь ставшем столь прекрасным.