Не сказка о вампире и принцессе

      Эсми заключила меня в нежные объятия, она даже не пыталась скрыть восторга по поводу нашего, пусть и временного, переезда в дом Калленов. Джаспер сказал, что больше всего Эсми боялась, что мы снова просто уедем. Нехотя он добавил, что она боится больше никогда нас не увидеть. Я невольно улыбнулась, вдыхая сладкий аромат волос вампирши.       — Мы подготовили для вас самую большую комнату, — широко улыбнулась Эсми. — Она была нашей с Карлайлом, — она нежно посмотрела на мужа, — но, думаю, вам там будет удобнее, к тому же она чуть поодаль от остальных комнат…       — Не то, чтобы это поможет, мы всё равно будем слышать каждый ваш… вздох, — едва слышно хмыкнул Эдвард, стоявший у подножия лестницы.       — Не стоило, — пробормотала я, почувствовав, как щёки заливает румянец. — Я… Мы… — я с надеждой взглянула на Джаспера. Спасай.       — Спасибо большое, Эсми, — улыбнулся вампир, делая едва заметный шаг вперёд, оставляя меня тем самым чуть позади. Я с облегчением выдохнула. — Мы благодарны вам всем за то радушие и понимание, которое вы оказываете нам.       — Надеюсь, вы останетесь здесь на какое-то время, — улыбнулся Карлайл.       Краем сознания я подметила, что, несмотря на, казалось бы, семейную атмосферу, эта линия между «нами» и «Калленами» всё ещё словно очерчена белой краской, в их движениях, жестах было что-то, делающее это каким-то неестественным. Я закусила губу. Наверное, мы с Джаспером так же выглядим актёрами, играющими свою роль. А я то знаю, какая из меня актриса.       — Мы не хотели вас обременять, спасибо, что согласились… — начало было я.       — Ты — семья, — мягко отрезал Карлайл, — и мы действительно рады вам. Честно говоря, мы думали, что вы захотите провести следующие месяцы, — Карлайл тактично заменил слово «последние», — где-нибудь подальше от нас.       — Наши планы слегка изменились. Мы хотели вам кое что рассказать, — почти официальный тон Джаспера заставил всех вампиров напрячься. Я задохнулась, вцепляясь в руку Джаспера, он с секунду посмотрел на меня и кивнул. — Пожалуй, это немного подождёт.       — Пойдём, — нетерпеливо сказала Элис, спускаясь по лестнице с самой дружелюбной из возможных улыбок на лице, — мне не терпится показать, как мы переделали комнату для вас, — я тихонько застонала, когда холодная ладошка Элис обвила мою руку, потянув за собой на второй этаж. — Не волнуйся, мы особо ничего не меняли, только добавили немного удобств, а ещё я взяла на себя смелость обновить твой гардероб, — вампирша важно кивнула, — ты ведь не против?       — Конечно нет, — прошипела я, а Элис расцвела, словно не слышала в моих словах сарказма.       Протащив меня в ту часть второго этажа дома Калленов, где я раньше не была, Элис с излишней драматичностью распахнула дверь, слегка подталкивая меня внутрь. Я судорожно вздохнула, оказавшись внутри и услышала скрежет собственных зубов. Ну разумеется, Элис приложила к этому руку. За спиной послышался тихий смешок Эдварда. Светлая, с соблюдением дизайна дома, комната была освещена мутно-зеленоватым дневным светом, проникающим сквозь стеклянную стену дома. Большая кровать занимала не менее трети помещения, удивительным образом не выглядя слишком громоздкой. Резные балки были укутаны мягкой и полупрозрачной тканью, отливающей серебром. Я осторожно провела пальцами по дымчатым завиткам.       — Батист, — с лёгкой улыбкой в голосе объяснил Эдвард.       Я подошла к стеклянной стене, глядя на мощные кроны деревьев, располагающихся везде в поле зрения. На моих губах помимо воли появилась улыбка. Первая волна раздражения прошла, оставив внутри приятное удовлетворение. Мне показалось, что я должна быть возмущена огромной кроватью, которую купили для единственного спящего здесь существа. Или быть может тем, что Карлайл и Эсми отдали мне свою комнату. Или хотя бы тем гардеробом, который, зная Элис, будет забит дорогими и абсолютно ненужными мне вещами. Да, я должна быть возмущена, злиться, смущаться, но, кажется, я счастлива. Эта комната прекрасна, вид, который открывается из окна — просто потрясающ, а большая светлая кровать, слегка прикрывающаяся дымчатым пологом, даёт моему воображению достаточно простора для того, чтобы представить, как потрясающе будет смотреться Джаспер, лёжа обнажённый в пуховых одеялах. На щеках запылал румянец, а улыбка стала шире.       — Я не знаю как вас благодарить, — мягко сказала я, оборачиваясь.       — Ох, дорогая, — кажется, если бы Эсми могла плакать, её глаза намокли бы. Вампирша вновь прижала меня к себе. — Для нас нет лучшей благодарности, чем время, что вы проведёте здесь.       — Так, — Элис вновь оказалась рядом, подхватывая меня под руку, — ты ещё не видела самого потрясающего! — затараторила вампирша, таща меня под насмешливые и сочувствующие взгляды вампиров в гардеробную, которая была не меньше, если не больше основной комнаты.       Спустя не менее получаса объяснений, где что лежит и почему мне нельзя ходить каждый день в джинсах, Элис выжидательно взглянула на меня, очевидно рассчитывая, что я рвану мерять одну вещь за другой. Я лишь смущённо пожала плечами, проводя пальцами по короткой блестящей ткани, которая должна быть платьем, но тянет в лучшем случае на топик.       — Ты ненавидишь меня? — не выдержала я, повернувшись к вампирше, Элис замерла, словно я дала ей пощёчину.       — Нет.       — Ты его любишь, — это был не вопрос.       — Всегда буду любить, — ответила она, отворачиваясь, — так же, как и он меня. Мы семья.       — Я не об этом, Элис…       — Смотри, — она расплылась в широкой улыбке, протягивая мне воздушное платье песочного цвета, — думаю, в этом тебе будет удобно, — последнее слово она произнесла морщась, словно удобство было лишь моей прихотью, которую ей приходилось выполнять.       — Элис…       — Судя по звукам, ужин почти готов, переодевайся и спускайся, — прощебетала Элис, исчезая за дверями гардеробной.       Я вздохнула, прислоняясь разгорячённым лбом к прохладному зеркалу. В горле застрял предательский ком, а глаза начало жечь. Уже через секунду я почувствовала, как всё моё тело расслабляется, наполняясь лёгкими пузыриками спокойствия. Усмехнувшись, я надела предложенное Элис платье, настороженно оглядывая себя в зеркале. Убедившись, что ткань смотрится свободно, и не облегает там, где этого не хотелось бы, я вышла из гардеробной, а затем и из комнаты, спускаясь в столовую, откуда уже доносился приятный аромат.       — Где Джаспер? — спросила я, заходя на кухню, где Эдвард со сосредоточенным видом перекладывая что-то со сковороды на тарелку.       — Говорит с Розали, — задумчиво ответила Элис, — почему-то для этого ему надо было отойти на пару миль.       — Яйца? — тут же спросила я, не желая развивать тему.       — Говорят, это самое человеческое блюдо, — криво усмехнулся Эдвард, ставя тарелку на стол.       — Не стоило, — смутилась я.       — Человекам надо есть, — лишь фыркнул он.       Я неуверенно взяла вилку, ковыряя яйцо под испытывающими взглядами Элис и Эдварда. Карлайл уехал на работу, должен вернуться ближе к утру, так что дома нас было пятеро. Эсми вошла со стороны гостиной, ласково погладив меня по голове.       — Вы можете не так пристально смотреть? — наконец раздраженно спросила я, со звоном откладывая вилку.       Элис и Эдвард тут же сели напротив меня с особым интересом глядя на стены, словно увидели их в первый раз. Я вздохнула, вновь поднимая вилку и осторожно кладя в рот горячий белок с кусочком бекона. Желудок довольно заурчал и я с аппетитом принялась за еду. Когда еда на тарелке почти кончилась, желудок вновь свело, но вовсе не от голода. Поняв, что никуда больше мне не успеть, я оставила ужин в кухонной раковине.       — Всё хорошо, родная? — пробормотала Эсми, убирая мои волосы и гладя горячий лоб.       — Я позвоню Карлайлу, — быстро сказала Элис.       — Нет, — простонала я.       — Тебе плохо, Белла? — взволнованно спросил Эдвард, подлетев ко мне.       — Как ты себя чувствуешь, дорогая? — Эсми придерживала меня холодными пальцами.       Я застонала, бессильно скорчившись над раковиной. Мало мне тошноты, так ещё и при стольких свидетелях. Хотелось провалиться под землю от стыда.       Скорее почувствовав Джаспера, чем услышав, я расслабилась. Руки Эсми отпустили меня и уже через секунду другие прижали к себе со спины. Джаспер мягко убрал испарину с моего лба и коснулся губами затылка. Я развернулась, прижимаясь к его груди.       — Лучше? — осторожно спросил он, гладя моё разгоряченное лицо. Я закивала, всё ещё стыдливо пряча лицо на груди вампира.       — Я позвонила Карлайлу, он будет через двадцать-тридцать минут, — тихо сказала Элис.       — Позвони ему, скажи, что проблемы нет, — попросил Джаспер. Я приподняла глаза на Элис, чьё лицо выражало недовольство. — Элис, — в голосе вампира появились повелительные нотки и Элис, недовольно хмурясь, достала телефон.       — Часто с ней такое? — всё напускное веселье и безразличие Эдварда куда-то пропало, теперь он снова напоминал того вампира, который хотел быть убитым руками названных братьев. Сердце сжалось.       — Бывает, — неохотно ответил Джаспер.       Несмотря на мой еле заметный протест, Джаспер лёгким движением поднял меня на руки и отнес на диван. Я благодарно прикрыла глаза, касаясь головой мягкой поверхности. Его рука так же гладила моё лицо, успокаивая остатки дурноты.       — Каждый раз, когда ты отдаляешься? — безжизненно спросил Эдвард. — Да, стоило догадаться, — в его голосе проступили яростные нотки, — знаешь, что самое неприятное? Ты, чёрт возьми, действительно считаешь, что любишь её…       — Эдвард, — тихо окликнула Эсми, положив руку на плечо сыну, Эдвард почти грубо сбросил её.       — Если бы ты любил, то такого… Ты никогда не сделал бы такого с ней, — прошипел Эдвард.       — Забавно слышать это от того, кто оставил её умирать одну в лесу с разбитым вдребезги сердцем, — холодно и безэмоционально отозвался Джаспер.       — Я делал это ради неё, чёртов ты ублюдок, — с болью отозвался Эдвард.       — А я делал это ради себя? — Джаспер почти вскрикнул, разгибаясь и делая шаг к Эдварду.       Я застонала, закрывая уши руками.       — Я лишь исправлял то, что сделал с ней ты. Я пытался помочь тому, кого ты уничтожил своим поступком.       — Ты делал это ради себя и ты сам это знаешь. Из чувства вины, зная, что ты причина, по которой мне пришлось её оставить. Зная, что ты причина нашего отъезда. Зная, что ты всё разрушил.       — Эдвард, хватит, — наши с Элис голоса, мой едва слышный и её звонкий, прозвучали в унисон.       — Ты всегда всё разрушаешь, Джаспер. Ты уничтожаешь всех, кто оказывается рядом. Нет, забудь что я говорил. Ты любишь её, точно любишь, — Эдвард засмеялся, — ведь ты убиваешь всех, кого любишь… Беллу, отц…       — Эдвард, заткнись, — с неожиданной силой произнесла я, вставая. — Ты не имеешь понятия, о чём говоришь.       — Белла, — мягко сказал Джаспер, успокаивая. В его глазах плескалась боль. Кажется, он действительно не подозревал, что Эдвард знает о произошедшем сразу после обращения. Я подошла к вампиру, беря его холодную ладонь в свою, давая тем самым нам обоим немного необходимого спокойствия и уюта.       — Ты была бы со мной счастлива, Белла, со мной, а не с ним, — вдруг сказал Эдвард, снова выглядя разбитым.       — Ты оставил меня, Эдвард, но сейчас я по-настоящему счастлива, — уверенно сказала я.       — Счастлива умирая? — невесело хохотнул Эдвард. — Впрочем, чего ещё можно было ожидать от Беллы Свон. Ты всегда была странной и смотрела на мир под абсолютно абсурдным углом.       Я посмотрела на Джаспера, который, в свою очередь, смотрел прямо перед собой, кажется, полностью погруженный в собственные мысли. Сжав чуть сильнее его руку, я привлекла внимание Джаспера. Он посмотрел на меня и едва заметно кивнул.       — Я не планирую умирать, Эдвард, — наконец выдавила я.       — Что ты имеешь ввиду? — подала голос Эсми.       — Есть… м… — я замялась.       — Существует истинная любовь, которая разрушает противоестественную связь, — Джаспер смотрел только на меня, — любовь, которая сильнее самого человека, сильнее всего.       Эсми охнула. Эдвард ошарашенно перевёл взгляд на названную мать, а затем почти безумным взглядом посмотрел на меня, точнее, на мой живот.       — Что это за любовь? — тихо спросила Элис, кажется, единственная ещё не поняв.       — Любовь матери к ребёнку, — всхлипнула Эсми, прижимая ладони ко рту.