Полукровка

Ночное происшествие не давало мне покоя и возможности спокойно уснуть. Всю ночь я метался по всей своей комнате, едва не протерев в дорогом ковре дыру. Я даже выпил вина Диониса, чтобы немного унять нервы, но алкоголь был для меня, как вода, и вообще никак не действовал на меня. Отодвинув полупустую бутылку от себя на край стола, я откинулся на спинку дивана, после чего сполз по ней до тех пор, пока мои колени не уперлись в столик. Свой взгляд я устремил в каменный потолок, где покачивалась люстра, из-за ветра, что проникал в моё просторное жилище через открытое окно. Я хотел понаблюдать за звёздами, чтобы отвлечь себя от мыслей о Бальдере, и о том, что он сотворил с деревом, но моя голова была зациклена лишь на этом. В очередной раз нарезая круги по всей комнате, я вдруг услышал, как за стеной, расположенной в кухне, послышалось такое же активное хождение по комнате. Походка была быстрой и нервной. Припав ухом к стене, я расслышал бормотания своего племянника Диониса. Он, как и я, не мог найти себе места и ходил даже быстрее меня, при этом что-то бурча себе под нос и явно на греческом. Из-за толстой стены я не мог уловить смысла, но по интонации понял, что мой племянник находится в очень тревожном и даже испуганном состоянии. Простоял я так, прилипнув к стене, около пяти минут и уже подумал сходить и поговорить с Дионисом о том, чего свидетелями мы стали, как мне в дверь раздалось три коротких, но быстрых стука. Меня передёрнуло от затылка до пят, моё тело дернулось, и кружка, стоящая на столешнице, слетела с неё, после чего звонко расшиблась об мраморный пол. За дверью нависла тишина, а потом хлопнула другая дверь, и ко мне снова постучали, но теперь к стукам добавились голоса моих племянников.  — Дядюшка! Дядя! Что у тебя там происходит? — хором спрашивали Дионис и Аполлон, стуча в дверь и дёргая ручку. Они создавали слишком сильный шум, и я поспешил к двери, чтобы те перестали, иначе остальные проснуться и точно будут не рады такому пробуждению.  — Тихо! Вы чего раскричались? Я просто кружку уронил… — открыв дверь, шикнул я на двух балбесов. Аполлон и Дионис переглянулись, а затем ко мне обратился взволнованный Аполлон. Он был одет в одни лишь серые штаны, что говорило о том, что он спал.  — Дядюшка, почему ты всю ночь метался по комнате? — говорить ему правду я не собирался, это слишком большое потрясение для него, но и оставить его вопрос без ответа не могу, иначе Аполлон заподозрит неладное. Стоящий немного позади брата Дионис взглянул на меня и едва заметно покачал головой.  — Уснуть не могу, у меня такое бывает… — я раньше часто страдал бессонницей и Аполлон об этом знает, поэтому мой ответ его вполне устроил. А вот Дионис поморщил нос. Приблизившись ко мне, он нагнул ко мне голову и вдохнул воздух. Алкоголь почуял.  — От тебя пахнет алкоголем… Ты пил? — Дионис чувствует запах вина за версту, а своего тем более. Помню, я даже вычитал в одной из книг в библиотеке Тота о том, что люди искренне верят в то, что его кровь это самое лучшее и дорогое вино. Откуда такие жуткие мысли?  — Да, выпил стакан, но, как видишь, я совершенно трезв… — парень отстранился, после чего скрестил руки на груди.  — Аполлон, это ты стучал ко мне в дверь до того, как я разбил стакан? — мне не давал покоя стук в дверь. Племянники снова переглянулись.  — Что? Нет, я подорвался с постели, когда услышал, как кружка упала, выбежал в коридор, а у дверей Ди-Ди. — мои волосы на затылке ощутимо зашевелились, ведь лицо Аполлона всем своим видом показывало, что он не врет. Дионис, услышав его ответ и мой вопрос, заметно съежился, после чего обернулся через плечо на лестницу, ведущую вниз.  — Дионис? — я понадеялся на второго племянника, но его ответ почти не отличался от ответа Аполлона.  — Я, как и Аполлон, выбежал из комнаты на звук, просто быстрее добежал. — теперь уже и Аполлон занервничал. Его обнаженный торс покрылся мурашками.  — Тогда кто ко мне стучался? — это было вообще не смешно, я чуть не умер от страха, а сейчас, когда мои племянники сказали, что они вообще тут не причём, мне стало раза этак в два страшнее. Кто ко мне стучался? Опять штучки Зевса? Или же…  — Может, тебе показалось? Ты, как-никак, всю ночь не спал. — предположил младший, зачёсывая золотые волосы назад. Второй же уже смотрел в оба глаза в дальние части коридора. По его виску прокатилась капля пота, я заметил её благодаря свету из моей комнаты.  — Нет, мне не показалось. Именно из-за стука я и сбил кружку со стола… — воспротивился я. Я, конечно, устал, но не так сильно, чтобы у меня глюки начались… Нет, это были не глюки, я точно слышал три стука в центр своей двери, я слышал, поэтому дёрнулся, сбив этим самым стакан. Мне не показалось!  — Может, кто-то из ребят? — очередное предположение Аполлона вызвало у Диониса лёгкое раздражение.  — Аполлон, головой подумай, от момента, как разбилась кружка, и как мы выбежали из комнат прошло всего несколько секунд, никто бы не смог так быстро и бесшумно убежать. Даже Локи не такой пронырливый… — Дионис рассуждал логично, но я шкурой чувствовал какую-то нависшую опасность в воздухе. Я очень хотел поверить, что мне просто померещилось, но здравый рассудок, на который даже бессонная ночь и крепкое вино Диониса не подействовали, твердил мне, как колокол, что не померещилось. Вдруг Дионис дёрнулся и буквально прилип спиной к дверному косяку моей двери. Я и Аполлон, ошалев от резкого движения родственника, устремили свои взгляды к лестнице, где уже кто-то стоял.  — У вас что-то случилось? — к нам из темноты вышел Бальдер со своей невинной ангельской улыбкой. Меня передёрнуло, спина похолодела, а сердце чуть не выпрыгнуло через рот. Стояли мы так, белее снега, несколько секунд, но тут тишину нарушил Аполлон.  — Фух! Баль-Баль, ты нас напугал… — радостным голосом заговорил племянник и подошёл к Асу без какого-либо страха. Да и откуда ему у него взяться? Он то не видел того, что видели мы.  — Простите, не хотел. Я услышал шум сверху, вот и вышел убедится, всё ли хорошо. — ответил норвежец, как всегда прикладывая к груди раскрытую ладонь. Боковым зрением я видел, как Дионис смотрит на меня, при этом делая вид, что до сих пор отходит от испуга, вызванным внезапным появлением Бальдера. Вернув взгляд обратно, я увидел, что Бальдер и Аполлон смотрят на меня.  — Да, всё нормально, я просто по собственной неуклюжести разбил стакан… — мне с трудом хватило сил, чтобы предать своему голосу твёрдый и уверенный тон.  — Баль-Баль, а почему ты до сих пор в школьной форме? — Бальдер переключил внимание на Аполлон. Племянник недоумевающе смотрел на друга, откровенно не понимая, почему Ас в школьной форме, а не в пижаме. Норвежец округлил глаза, как он делает постоянно, а потом виновато улыбнулся и, прикрывая глаза, поднял руку к затылку.  — Засиделся допоздна, читал книги и совершенно не заметил, как ночь прошла. — Дионис смотрел куда-то вниз, после чего быстро взглянул на меня, указывая глазами вниз. Проследовав за его взглядом, я понял, куда смотрел мой племянник. Он смотрел на грязные сапоги Бога. Грязь была свежей, а из-за света, что лился из моей комнаты, грязь поблёскивала золотом.  — Аа-а-а, ну ты так больше не делай. — так же навеселе выдохнул Аполлон. Ас улыбнулся и кивнул.  — Понял. Ладно, раз у вас всё хорошо, то я пойду. — Бог света махнул нам рукой и, спокойно развернувшись, пошёл вниз по лестнице, а я смотрел на пол, где явно виднелся золотой песок, упавший с сапог Бога. Аполлон подошёл к перилам и помахал другу. Пока он это делал, Дионисий обратился ко мне:  — Дядь, мне кажется, что… — он хотел что-то сказать насчёт Бальдера, но я прервал его.  — Тихо… — Аполлон услышал наши шептания, поэтому обернулся с изогнутой бровью. Наш вид вызвал у Бога Солнца волнение. Изумрудные глаза не выказывали радости, что была пару секунд назад, в них по полной плескалась тревога за нас.  — Эй, вы чего? — поинтересовался он, изгибая брови домиком. Дионис резко зевнул.  — Знаете, я что-то вдруг спать захотел, пойду-ка вздремну немного. — он быстро перешёл на шаг, устремляясь к своей комнате. Я последовал его примеру. Мне не хотелось разговаривать об этом, Аполлону не нужно знать, что мы видели, это может нанести ему вред. Аполлон считает Бальдера другом, и он точно не поверит в то, что его друг ходячая катастрофа. Он сразу же побежит выяснять у Бальдера, о чём мы говорим, а дальнейшее развитие событий покрыто семью печатями. Я не прощу себе, если Аполлон пострадает…  — Эй, вы чего так внезапно? — мы загнали его в полный ступор, он стоял, как дурак, посреди коридора и смотрел то на меня, то на Диониса. Дионисий остановился в проёме своей комнаты и, в очередной раз зевая, проговорил:  — Прости, Аполлон, но мы не спали всю ночь. — младшему ничего не оставалось, как принять наш внезапный уход.  — Ну, ладно, хороших снов. — он, как всегда, улыбнулся и в три широких шага утопал к себе. Как только дверь закрылась, я так же закрылся у себя, после чего подошёл к стене на кухне. Дионис тоже подошёл к стене и через мгновенье я услышал голос своего племянника у себя в голове.  — Дядя, я даю голову на отсечение, что это Бальдер к тебе стучался… — его голос был полон уверенности, да и я совершенно не сомневался, иначе как объяснить его внезапное появление?  — Я тоже об этом подумал. Но зачем ему это?  — мне не ясен ход его действий. Какого хрена вытворяет этот Ас? Зачем он пришёл ко мне? Зачем постучал? Зачем спрятался в темноте? Я вообще ничего не понимаю.  — А вдруг он нас увидел тогда и просто обхитрил, сделав вид, что не заметил. — предположение Диониса вызвало у меня мурашки.  — Думаешь? — племянник утвердительно хмыкнул.  — Он дружит с самым хитрым божеством во всём этом проклятом саду, ему провести нас не составит труда. К тому же, он соврал о том, что засиделся. Его обувь была в грязи и золотой пыли, он всю ночь где-то бродил, а сейчас вернулся.  — Дионис был полностью прав, Бальдер явно не сидел в своей комнате, он пришёл с улицы и сразу же поднялся к нам на этаж и постучался ко мне.  — Спокойно, Дионисий, мы не знаем, что с ним твориться, нам нужно поговорить с Тором, Локи и Лихнис.  — эти трое должны иметь понятие, что твориться с их земляком. Ну или как минимум Тор, как-никак, он его брат.  — Эти двое ничего не скажут. Тор и Локи просто проигнорирую нас или вообще разозлятся. Думаю, нам стоит поговорить с Лихнис, она была очень испугана сегодня. Она говорила, что Бальдер не так безобиден, как кажется. — в его голосе зазвучал испуг. Но и тут он был прав, Тор и Локи точно не оценят того, что мы суём свой греческий нос куда не нужно. Лихнис наверняка это тоже не понравится, но она гораздо проще, чем Шутник и Громовержец. — Ты видел, что произошло с деревом? Он не просто не безобиден, он смертельно опасен. — слово «Безобидный» ему вообще не подходит после того, как он в один миг обратил огромное дерево в золотую пыль. Он может убить всех нас даже пальцем не пошевелив. Я очень испугался, когда Аполлон подошёл к Бальдеру. Моё воображение представило на миг, как мой племянник рассыпается, а я ничего не могу сделать. Мой худший кошмар — это потеря Диониса и Аполлона. — Но почему он такой? Что случилось?  — эти вопросы и мне не давали покоя. Бальдер был хорошим и милым Богом, так что же с ним произошло? — Не знаю… Не знаю… Сейчас давай отдохнём, ночь была слишком насыщенной, а потом пойдём к Лихнис и поговорим с ней. — моя голова рвалась на части от усталости и нервов. Организм измотался, и я очень хотел упасть в постель, чтобы как следует отдохнуть. До разговора с Лихнис я планирую зайти к Зевсу и поговорить о этом всём. Он точно в курсе, что в его саду деревьев меньше стало. — Остальным расскажем?  — остальные, безусловно, в опасности, но я боюсь, что мы можем сделать только хуже. Бальдер не будет просто сидеть и слушать, как мы его раскрываем, или сделает невинное лицо и тем самым настроит ребят против нас. — Лучше пока не будем наводить шуму, иначе можем спровоцировать Бальдера.  — от племянника донеслось согласие. — Аполлону тоже? Ты не забыл, что он с Бальдером на короткой ноге? Он может пострадать в числе первых.  — не забыл, конечно! Я думаю об этом каждую секунду. Если с Аполлоном, Дионисом или кем-то другим из наших друзей что-то случится, я убью Бальдера своими же руками. — Чёрт, Дионис, не нагнетай! Я и так волнуюсь!  — гаркнул я и схватился за голову. — Прости… — виновато прошептал Дионис, поняв, что зря затронул этот вопрос. — Ничего. Иди спать.

***

Продрых я, как оказалось, до середины дня и, когда я это понял, подорвался с кровати с грацией коня. Упал с кровати, запутавшись в одеяле, уронил кувшин с водой, умылся и помыл голову водой из этого же кувшина, сдвинул с места комод и отшиб ко всем херам лоб. Встав с полу, тряхнув сырой головой и зачесав чёлку назад, я взглянул в окно. Если Зевс это видел, я его убью. Быстро приведя себя в надлежащий вид, я оделся в форму и, выпивая на ходу чай, покинул комнату, оставив полупустой стакан в прихожей, спустился по лестнице, преодолел холл и вышел на улицу. Вокруг ходили души, они смеялись, улыбались и просто радовались жизни. Мне становится грустно от мысли, что после того, как этот год закончится, они вернуться обратно в поток и уже не смогут так вот общаться и радоваться. Откинув грустные мысли, я уверенно направился к Зевсу, чтобы обговорить всё, что у меня накопилось. Пора научить младшенького манерам. Без стука я вошёл в зал Зевса, он, как и всегда, сидел на своём троне, но ни как взрослый бородатый мужик, а как пятнадцатилетний ребёнок. Свесил голову, подперев её внешней стороной ладони, одну ногу положил под другую, а той в свою очередь ненавязчиво покачивал. Лицо его было преисполнено интересом, золотые глаза хитро прищурены, а на губах лёгкая улыбка. Он знал, что я приду. — Здравствуй, брат, что тебя привило ко мне? — надменно поздоровался мальчишка. — Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь, не нужно этого театра! — его наглый тон меня разозлил, я и так был не в духе, пока шёл к нему и думал обо всём, что он сделал не только по отношению ко мне и моим мальчикам, но и ребятам, в особенности Лихнис. Она столько пережила за свою жизнь, а теперь её ещё и тут истязала мелкая блоха Афродита! Вот как я должен сквернословие сдержать?! — Театром я бы назвал твоё пробуждение, ах-ах-ах! Давно я так не смеялся! — всё-таки он видел, как я упал. Мальчишка громко засмеялся, взявшись за живот. — Прекрати вести себя, как ребёнок! У нас беда назревает! Ты что не видел, что происходит с Хрингхорни?! — его безответственность, бестактность и халатное отношение к безопасности этого места и нас просто выносило мне мозг. — Успокойся, чего раскричался? Мы не в горах, я тебя прекрасно слышу! — подпирая снова голову и прикрывая глаза, проговорил Зевс. — Нет, ни черта ты не слышишь! Он может убить кого-нибудь из ребят, а если ты забыл, то я напомню! Твой сын, Аполлон, постоянно с ним рядом, а значит он в ещё большей опасности! — его даже это не напугало. Он лениво раскрыл глаза и уже раздражённо рыкнул: — Сбавь тон, Аид. — он думал, я послушаю, но я уже был на краю своего терпения и вот это его поведение окончательно взбесило меня. — Обойдёшься! Я сыт по горло твоим наплевательским отношениям к этим детям, меня бесит, что ты спустил Афродите с рук издевательства над Лихнис и Дионисом! И меня достало, что ты манипулируешь нами, как какими-то зверятами! Я тебе не животное и никто из них тоже! — Зевс опешил от моего ответа и уже во всю показывал, что он так же, как и я, закипает. Вот и чудненько. — Закрой рот! — гаркнул он и превратился во взрослого Бога. Я стоял на лестнице, и как только он принял взрослый облик, я сорвался с места и, сжав кулак, двинул своему тупому брату в челюсть. Зевс опал обратно на трон и не успел даже зыркнуть на меня, как я с громким звуком упёрся в его трон руками по обе стороны от его головы. По спинке трона разошлись трещины. — Это ты закрой рот. Не забывай, кто из нас старший… Ты прекрасно знаешь, что я не позволю никому вытирать о себя ноги, а за Диониса и Аполлона на мелкие куски порву голыми руками. Сейчас меня сдерживают твои оковы, но клянусь, если я их сейчас сломаю, тебе не поздоровится. Ты зашёл слишком далеко, Зевс! — на шум выбежала Афродита и, завидев, что я делаю, освирепела. — Аид, ты что творишь?! Отпусти отца! — на эту мелкую гадину у меня тоже зуб, и, если бы она была парнем, я бы так ей по башке долбанул чем-нибудь увесистым, чтобы мозги на место встали, а корона, которую она сама на себя надела, на шею провалилась. — А ну вышла отсюда, пока и тебе не прилетело! — зарычал я, сверкая глазами. — Не посмеешь! — огрызнулась она. — Хочешь проверить? Афродита, ты мне больше не племянница, не смей ко мне приближаться, иначе я запру тебя в подземном мире под охраной Цербера! А ты знаешь, что из моего царства нет выхода… Пошла прочь… — моя угроза была весомой, и она знала, что я не лгу. Все привыкли к тому, что я добрый и молчаливый, избегающих всех, Бог, но все забывают, кто я. Я не какой-то неизвестный божок, я — Аид, Верховный Бог подземного царства мёртвых и название самого царства Мёртвых. Старший сын Кроноса и Реи. Со мной шутки плохи! — А теперь ещё один вопрос. Что ты там сказал про Семелу? — Афродита убежала, чтобы не получить, а Зевс не знал, как ему вести себя. Он тоже привык, что я всё терплю, что он вытворяет, но здесь он вывел даже меня. — Я не подумал… Сказал сгоряча… — Зевс отвёл глаза в сторону, явно испытывая вину. Да ладно? Серьёзно? Может, я всё ещё сплю? А то даже не вериться! — Что сказал? Отвечай, мерзавец… — меня трясло от внутреннего бешенства, мне хотело его ударить его же посохом, да, блин, боюсь убью к чёртовой матери! — Сказал, что Семела умерла из-за него… — слова, дошедшие до моих ушей, порвали мои последние струны сдержанности. Резко оторвав руку от спинки трона, я вцепился ею прямо в шею Громовержца и сдавил. Как у тебя язык повернулся подонок? — Ты что? Как ты посмел, ублюдок?! Тебе язык отрубить мало! Это ты и твоя чокнутая Гера убили Семелу, и ты ещё смеешь открывать свой рот и винить ребёнка, чью мать ты испепелил?! Ты даже не представляешь, сколько у меня скопилось ненависти и отвращения к тебе, Зевс… Мне противно, что ты мой брат! Отец явно ошибся, когда назначил тебя главным Богом. — отпуская уже хрипящего младшего, прорычал я. Моя рука чуть его не придушила, я еле смог себя сдержать от братоубийства. Зевс закашлялся. — Если Бальдер кому-то навредит, я спрошу с тебя, понял? И помяни моё слово, братец, я не шучу… — с этими словами я развернулся и покинул зал Зевса, при этом громко хлопнув за собой дверью. С потолка за мной посыпался камень, а по колонне пошла трещина до самого верха, где располагался Маскарон в виде головы льва. Так вот, эта самая голова упала к подножью колоны, сломавшись на части. Сжимая кулаки и скрипя зубами, я пошёл в класс астрономии, чтобы унять нервы. Потом встречусь с Дионисом и пойду вместе с ним к Лихнис. Раз Зевсу всё равно, тогда за это дело возьмусь я.