Изгнание из рая

Эмбер привалилась спиной к металлической сетке, огораживающей учебный полигон, пытаясь отдышаться. Её выматывали тренировки, еще больше её выматывала тропическая жара, непривычная для уроженки Лестершира. Чтобы отвлечься от немилосердно ноющих мышц, она разглядывала своих соучеников. Большинству из них было лет по 12-13, и на время пятиминутного перерыва они и не подумали умерить физическую активность. Двое успели подраться, что, впрочем, не вызвало ни малейших нареканий со стороны надзирающего за ними сержанта. "Вот ведь, ничего их не берет", - подумала Эмбер с завистью - сама-то она была готова растечься в лужицу. Что-то ненатуральное было во всей этой сцене. Несмотря на присутствие в ограниченном пространстве двух десятков подростков, беготню и даже драку, на площадке было тихо. Не было слышно ни споров, ни азартных возгласов, ни смеха. Все эти дети были контракторами. Эмбер гадала, кто из них сможет дожить хотя бы до совершеннолетия. - Эй, а ты чего расселась?! У нас тут не курорт! А ну, быстро подняла задницу! - раздался рев у нее над ухом. Эмбер подняла глаза на сержанта и медленно раздвинула губы в улыбке. Холода в ее взгляде было столько, что бывший коллега, Ноябрь 11, лишь позавидовал бы. Так могла смотреть дочка пэра (каковой она, собственно, и была в прошлой... нет, позапрошлой жизни) на зарвавшегося вахтера. Сержант поперхнулся своим окриком. Большинство людей улыбки контракторов нервировали, и не беспочвенно. - Возвращайтесь в строй, Миз, - сказал он уже другим тоном. Эмбер кивнула, и, улыбнувшись, на сей раз по-настоящему, прошла на свое место. На самом деле, она ничего не имела против тренировок. Контракторы, при всех своих сверхъестественных способностях, были уязвимыми существами. Даже если не думать о плате (что контракторам, как правило, было исключительно неприятно, а после использования силы - и невозможно), то способности способностям рознь. Например, сила Эмбер была неплоха для разведки, худо-бедно годилась для того, чтобы защитить себя, но была совершенно не приспособлена для атаки. Да и в целом, при переговорах со спецслужбами и прочими влиятельными работодателями, в принципе знающими о контракторах, никакие аргументы не были лишними для тех, кто не желал становиться хрупкими игрушками в руках заинтересованных лиц. "Спорт полезен для здоровья", - сардонически сказала она себе. В стрельбе она могла похвастаться определенными успехами - в юности Эмбер (хотя тогда ее звали по-другому) была заядлой охотницей. Кто бы мог подумать, что праздная аристократическая забава окажется так полезна? Еще ей неплохо давались упражнения, требовавшие гибкости (по крайней мере, в них она не была сильно хуже своих малолетних коллег по тренировочному лагерю) - спасибо балетному классу, который она когда-то посещала. А вот силовые приемы и борьба оставались ее слабым местом, и ее надежда все-таки освоить нужные навыки таяла, как снег на тропическом солнце, - тело тридцатилетней женщины упорно не хотело адаптироваться к новым требованиям. Эмбер вспоминала смешные приключенческие фильмы, которые так любила смотреть в бытность свою человеком. Тогда ей почему-то не приходило в голову, что ее любимые супергерои в основном занимаются убийством себе подобных. Невозможно было бы представить себе Человека-Паука, посвятившего себя промышленному альпинизму. Она прикинула, каким образом могла бы использовать свои способности в мирной жизни - в голову пришла только игра на бирже, и это было... мелко. Особенно, если учесть плату. "Ну да, а то, чем я сейчас занимаюсь - в самый раз?" - возразила она сама себе. - Вы - машины для убийства, и я, черт побери, сделаю из вас качественные машины для убийства, - надрывался человек-сержант перед строем. Интересно, в какой армии какого мира он приобрел привычку изъясняться на пределе своих протравленных табачным дымом и виски связок? Выговор, характерный для уроженца Техаса, по мнению Эмбер, был чистым издевательством над благородной английской речью. Даже она понимала его с некоторым трудом - интересно, как с этим справлялись иностранцы, которых в группе было большинство? Равнодушное молчание вытянувшихся перед сержантом рекрутов-контракторов, казалось, заводило его еще больше. *** С краю шеренги стояли новички: ершистый подросток лет четырнадцати и десятилетняя девочка, которую он называл "мей-мей"*. Мальчику и выпало первым проходить новый тренажер - систему из тяжелых шатающихся бревен, которые надо было использовать как укрытия, но ни в коем случае не попасть под них - это было чревато переломами. Парень несколько секунд постоял перед гудящей махиной, стремясь уловить ритм, заложенный в нее создателем-инженером, а потом ринулся вперед, двигаясь почти синхронно со свисающими балками, уклоняясь от них ровно настолько, чтобы избежать столкновения, и не больше. Он был достаточно ловок, чтобы достичь островка безопасности на середине аттракциона и перевести дух. В этот момент балки разошлись, освобождая путь, словно по мановению волшебной палочки, и мальчик рванулся, стремясь как можно быстрее пробежать через освободившееся пространство. Сержант ткнул в кнопку на пульте, и махина, угрожающе скрипнув, застыла. - Идиот, куда прешь! Попробуешь так вылезти в реальном бою, от тебя мокрого места не останется! Придурок! - сержант, войдя в раж, схватил мальчишку за шиворот и толкнул так, что тот кубарем покатился по земле. Такое обращение с учениками на полигоне было обычным. Контракторы равнодушны к оскорблениям и менее людей чувствительны к физической боли. Далеко не у всех сохранилась память о том, кем они были до присоединения к Синдикату, и большинству из них просто не приходило в голову, что они могут что-то противопоставить зарвавшемуся командиру. Однако мальчишка немедленно вскочил на ноги и, сжав кулаки, двинулся на своего обидчика, несмотря на то, что едва доставал ему до плеча. Глаза у него были необычного синего цвета... Эмбер с ленивым любопытством наблюдала, во что выльется сцена, но ее ждало разочарование: как и приличествует развитым социальным животным, противники постояли друг перед другом, молчаливо оценивая кондиции оппонента, и разошлись, согласившись со своими позициями в новоустановленной табели о рангах. Сержант погнал на тренажер следующих, и не переставал орать, пока вся группа не прошла его по паре раз. Никто, не исключая Эмбер, за первый раз не смог добраться даже до островка безопасности. Объявляя перерыв, сержант подошел к синеглазому мальчишке и хлопнул его по плечу, заработав очередной колючий взгляд: - А ты, парень, ничего. Как тебя звать? - Хэй. Все разбрелись кто куда. Брат с сестрой устроились неподалеку от нее, и Эмбер непроизвольно прислушалась к разговору. Китайского она не знала, и могла только ловить быстро меняющиеся интонации, похожие на птичье щебетание. Судя по всему, мальчик рассказывал сестре что-то очень веселое - быстро же из его памяти изгладились недавние тумаки, - но девочка слушала его речь, не выказывая ни удивления, ни радости. Такое отсутствие эмоций было обычным для контракторов, особенно недавно инициированных. А вот ее брат... Хэй, похоже, был человеком. Кой черт его занес на эти галеры? Эмбер с нетерпением ждала, когда на небе покажутся звезды, и жара, наконец, немного спадет. *妹妹, mèimei - младшая сестра на языке мандарин.