Все идёт не по плану

Джокер подмигнул и тут же оттащил всех в сторону. — Ты чего? — оторопела Эмма. — Осторожнее, четвертая стена может рухнуть, будьте начеку, — громко прошептал Джокер и с опаской покосился на стену. — Дурдом, — вздохнул Куромаку. — Габриэль, что случилось? — А? — удивлённо посмотрел на него Габри. — Я… кажется, что-то нашёл… — Где? — поинтересовалась Клео. Габриэль нахмурился и сосредоточенно уставился в стену. Джокер взял его за плечи и повернул к другой стене. — Четвертая стена, — с важностью напомнил он. Габриэль даже моргать перестал и почему-то начал нервно грызть ногти на руках. Феликс легонько потряс его за плечо. — Чего-чего? — по привычке спросил Габри, не выходя из транса. — Эм… ну, это самое, которое, ну, туда, — эльф потихоньку пришел в себя и начал сыпать междометиями. — Ух ты, как интересно, — язвительно заметил Вару. — А главное, информативно! — Помолчи, — оборвал его Пик. — Габриэль… — Я НЕ ЗНАЮ! — выкрикнул Габри и упал на пол. — Боже храни Создателя, ты в порядке? — только и смог произнести Ромео. — Данте, да сделай же ты хоть что-нибудь! — возмутилась Эмма. — В конце концов, это твой валет! — В какой момент мы разделились на высшие и низшие чины? Это не несёт никакого… — ПОТОМ! — Ладно, чтобы быть несправедливым, достаточно бездействовать, — с этими словами Данте опустился на пол и погладил Габриэля по голове. Тот встрепенулся и уставился на короля. — Данте, я… — Тише, успокойся, сначала приведи разум в порядок, твои мысли смешались, и… — Дан осекся, глядя на Габри, который, казалось, вот-вот расплачется. — Давай, ну, поговорим наедине, — попросил Габриэль, косясь на затаившихся за его спиной остальных. Данте слегка улыбнулся и кивнул, затем поднялся с пола, помог Габриэлю встать и повел его на кухню. — И часто у вас так? — поинтересовался Федор. — Не особо, но иногда случается, кстати, ты видел мою бумажку? — оживился Джокер. — Какую ещё бумажку? — недоверчиво спросил Создатель. — Сейчас покажу! — Жорик убежал к своему дивану, а Федя остался его ждать. — Не считая всей этой чертовщины, можно сказать, что утро вполне задалось, — зевнул Пик и растянулся на диване. Ромео плюхнулся рядом с ним и взял в руки пульт от телевизора. Тот не работал. — Проклятье! — выругался Ромка и швырнул пульт в сторону. Он попал Зонтику по голове. — Ай… — простонал Зонт и выглянул из щели, после чего принял решение перебраться поближе к Куромаку и там зарыться в одеяла и подушки. Николь села на стул и положила ноги на стол. — Чем займёмся? — спросила она. — Давайте отдохнем, — предложила Хелен. — Мне кажется, все очень устали и не выспались. — Кстати, а который час? — поинтересовалась Эмма. Куромаку взглянул на часы. — Девять часов восемнадцать минут сорок восемь секунд, — сообщил он. — Ах, утро после празднества большого, Хлопот немало нам доставило, увы, Однако, ничего в этом такого, Ведь вечно жить мы так обречены. Под знаменем нетерпеливых воплей, Немилосердной спешки, суеты, От стойких и до тех, кто распускает сопли, И прочей, прочей, прочей маяты. Вы не подумайте, нет, я не возражаю, Давно привык уже к раскладу этих дел. Поэзией сестер и братьев поражаю, И песенку свою ещё я не отпел, — торжественно прочитал Ромео. — Опять твои гейские штучки, — ухмыльнулся Вару. — Это высокое искусство, которое тебе неподвластно, — надменно произнес Рома. — Ага, конечно, да у меня получится в разы лучше! — возразил Вару. — Бесполезно потратишь своё время, милый, — Ромео закатил глаза. — Но, впрочем, я бы на это посмотрел. — Так спорим? — Вару сел на диван и протянул руку. — Спорим, — усмехнулся Ромео и привстал, чтобы заключить пари. — На желание. Пикуш, будь так любезен, разбей. Пик разбил спорщиков и завалился обратно. — Ну, а вот это уже в порядке вещей, — пожал плечами Джокер, пока Федор с интересом наблюдал за происходящим. Вару сел за стол и взял в руки карандаш и лист бумаги. — Удачи, деточка, — насмешливо бросил Ромео. — Я уже придумываю желание! — Можешь не утруждать себя данным действием, — отбил выпад Вару.  — А мне вот интересно, что там с Габриэлем, — задумчиво отметил Феликс. — Габриэль какой-то странный, И видок его обманный, Он напился в эту ночь, Рассказать ему невмочь, — тут же сгенерировал стишок Вару. — Господи, что за бред, — закатил глаза Ромео. — Меня Ромка презирает, Будто ничего не знает, Победить не сможет он, Получу сегодня трон! — мстительно прочитал Вару. — Глагольная рифма? Мне дурно, — Рома приложил руку ко лбу и сделал вид, что падает. — Смейся, смейся, я когда-нибудь соберу все твои черновики, перепишу в блокнот и отдам твоей литераторше, — усмехнулся Блохин. — Ты не посмеешь! — Ромео даже перевернулся и сел. — Ещё как посмею! — Ммм, извините, что отвлекаю, но кто-нибудь видел… — Зонтик выглянул из своего укрытия. — Твой шарф, — закончила за него Клео и протянула ему тёмно-синий предмет одежды. — А, спасибо, — нервно улыбнулся Зонтик и принялся наматывать шарф на шею. — Идиотом Зонт казался, Да таким и оказался, Он… — очередное творение Вару прервал Куромаку, швырнув в пикового пультом от телевизора. — Прекрати этот балаган! — прикрикнул Куро. — Оно того стоило! — прошептал Вару, потирая ушибленную голову. — Погодите-ка, а где моя тетрадь по химии? — вдруг спохватилась Николь. — Мы откуда знаем? — пожал плечами Куромаку. — А мои очки? — Вару отвлёкся от написания очередного «шедевра» и ощупал свою голову на наличие зелёных очков. — Раз уж на то пошло, то я не нахожу ключей на шее, — вздохнул Пик. — А я, похоже, потеряла расчёску, — пожаловалась Хелен. — Лично я не вижу нигде одного носка, — задумчиво произнес Ромео. — Флаг бы отсюда вытащить, — проворчала Эмма. — Раз уж мы заговорили о потерях, мне бы хотелось отметить отсутствие наших питомцев, — заметил Куромаку. — И телефонов, кстати, тоже, — добавила Клео. — А где мой графический планшет?! — встрепенулся Федор. — Так вы не видели мою шляпу? — вставил Джокер. — Джокер, чтоб ты больше не перерождался, идиот, — выругалась Эмма. — Давайте разбираться, где наше барахло. — Да тут и гадать не надо, оно у Феликса, — заявил Вару, откинувшись на стуле и положив ноги на стол. — Чего это у меня? — возмутился Феликс. — У тебя у одного ничего не пропало, вывод: ты стырил наши вещи, — заключил Вару. — Это не имеет смысла, может, так совпало, — возразил Куромаку. — Хорошо, тогда где наши вещи? — надулся Вару. — Носки Ромео могут быть в этой куче, — Куро махнул рукой в сторону кучи шмотья. — Ключи Пика могут оказаться в какой-либо замочной скважине, с тетрадью Николь — это давно ожидалось, она постоянно разбрасывает свои вещи. — Эй! — возмутилась Николь. — Графический планшет и телефоны могут стоять на зарядке где-нибудь на кухне, — невозмутимо продолжал Куромаку. — Расческа наверняка лежит в ванной, очки Вару с определенной долей вероятности находятся на улице, либо в его комнате, а Курон, Марта, Кэнди и Сириус, скорее всего, прячутся где-то, где мы не знаем, и были найдены Габриэлем. — А моя шляпа? — напомнил Джокер. — Звучит разумно, — согласился Зонтик. — Что-то Курица зазнался, Объяснить он всё пытался, Ничего и сам не понял, — Вару посмотрел на обиженное лицо Куромаку и усмехнулся. — Да ещё и недоволен. — Вару, ты вообще когда-нибудь заткнешься? — возмутилась Эмма. Вару уставился на неё. — Эмма, ты тупая дура! Ты таранишь всё, как фура Жирной задницей своей… — Беги, тварь, — прошипела Эмма. — Получу сейчас люлей, — напоследок выдал Вару и бросился вон из комнаты. — Так тебе и надо, — выдохнул Куромаку. — И часто у вас так? — поинтересовался Федя. — Да каждый день, — зевнул Джокер. — Кстати, а когда жрать? — Надо бы ещё провода наладить, — заметила Николь. — Что мы вчера такого делали, что электричество вырубилось? — Ну как тебе сказать… — Ромео многозначительно посмотрел на люстру, которая до сих пор висела на одном проводке. — Ясно, вопросов нет, — Николь с опаской уставилась на ту же люстру. — Джокер, можешь наладить электричество? — попросила Клео. — В обмен на шляпу! — заявил Джокер. — Хорошо, будет тебе шляпа, — заверила его Хелен. Джокер кивнул и отправился за скипетром. По пути он заглянул на кухню, где Габриэль спал, положив голову на плечо Данте. — Так что с ним? — громким шепотом поинтересовался Джокер. — В хламину, — несвойственным ему тоном проворчал Данте. — Алкоголь плохо повлиял на его мозг. — Это его с одного глотка так вынесло? — удивился Джокер. — По-моему, мы с Эммой выпили бутылок пять, не меньше. И ещё, откуда у нас вообще бухло? — Спроси у Ромео, я не помню, — признался Данте. — И верни электричество. — Для этого я здесь, — Джокер открыл щиток и шандарахнул по нему скипетром. Свет сразу включился, а в гостиной что-то зазвенело. — Наверно, надо было сначала люстру починить, — Джо почесал затылок и, пожав плечами, поскакал обратно в гостиную.

***

— Тебе точно пора уезжать? — в очередной раз протянул Феликс. — Точно, меня уже хватились, — заверил его Федор. — У вас невероятно весело, но у меня еще куча дел. Вы тут точно не заскучаете, я в этом не сомневаюсь. Но вот насчёт безопасности абсолютно не уверен… Джокер и Вару переглянулись. — Уезжает наш Создатель, Покидает нас опять он, Я надеюсь, что нескоро Мы его увидим снова, — сочинил на прощание Вару. — Мы уже заключили ничью, можешь перестать сочинять свои дешевенькие четверостишия, — закатил глаза Ромео. — Нет, мне это нравится! Я теперь тоже поэт, — заявил Вару. — Мать моя Создатель, в каком перерождении я успел так нагрешить? — проныл Ромка. — Помнится мне, в 98532 перерождении ты разбил фамильную реликвию древнейшего рода Нечитайло, и теперь я на тебя страшно зол, расплачивайся за свои грехи, — ухмыльнулся Федор. Ромео слегка оторопел, а остальные рассмеялись. — Создатель жжет! — выдохнула Эмма. — Ладно, я прощаюсь с вами ненадолго, — Федя оглядел клонов, выстроившихся перед ним в линию и улыбнулся. — Ведь скоро двадцать третье января. — А что будет двадцать третьего? — спросил Габриэль. — Наш день рождения! — воскликнул Феликс. — В общем, развлекайтесь, скоро увидимся, — неумело завершил речь Создатель. — И кстати, Пик, я позвоню вечером, если не будете спать, конфискую Монополию. — Не сомневаюсь, — проворчал Пик. — Вали уже отсюда, мне надо новый шнурок для ключей найти. — Да, я тоже тебя люблю, — Федор в последний раз посмотрел на толпу и подумал, что он ничуть не жалеет о том, что когда-то выпустил их на свободу, а затем открыл дверь и шагнул на улицу.