Я видел тебя из моего окна.

От лица Фрэнка

      По-моему, в жизни абсолютно каждого человека наступает тот самый пероид, когда ты невольно останавливаешься на месте, смотришь на все, что ты так старательно строил в течение долгого времени, и понимаешь, что это все рушится к чертям прямо сейчас. Жизнь, такая, какой ты знал ее до нынешнего момента, разваливается на мелкие части и, к сожалению или к счастью, не подлежит восстановлению. Все, что остается делать тебе — смотреть на этот трагичный момент, может даже погрустить некоторое время, попереживать, но затем взять себя в руки, развернуться и уверенно пойти вперед. И это очень важно. Очень важно иметь представление о том, куда именно ты пойдешь. Потому что, например, без карты, ты не приедешь в нужное тебе место; скорее просто затеряешься в этих многочисленных поворотах. Да, ты будешь существовать, проезжать по одним и тем же дорогам, пытаясь выехать из этого чертового лабиринта, просто тупо плыть по течению, стараясь не потонуть, но разве это именно то, о чем так заветно мечтает почти каждый человек? Разве эта та жизнь, какую всем нам так хочется прожить? Конечно же нет. Как бы, возможно, абсурдно это не звучало, но мне кажется, что именно на этом этапе человеческие жизни рушатся больше всего. Я про выпуск из школы.       Здесь вам может показаться, что я драматизирую, уж слишком превозношу идею о том, что все плохо и лучше никогда не будет. Возможно, но вы, скорее всего, соврете самому себе, если скажите, что не согласны как минимум с половиной того, что я сказал. Люди действительно теряются в этот момент. Стоит повернуть не туда и лет через десять ты будешь сидеть в офисе и выполнять свою нудную работу, попутно прокручивая в голове навязчивую мысль о том, что, вероятно, ты умрешь в одиночестве. Стоит повернуть не туда и лет через десять тебя банально может и не быть. А можешь оказаться там, где ты всегда хотел. И для этого нужно иметь перед собой четко поставленную цель и переть прямо к ней, наплевав на все сомнения. Но вы серьезно полагаете, что людей, способных провернуть подобное, так много? Их можно пересчитать по пальцам! Остальные же просто пытаются сообразить что-то. И я тоже.       Пожалуй, я всегда был тем человеком, который жил не ради какой-то великой цели, а просто чтобы жить. Чтобы просто просыпаться по утрам, чтобы мама не плакала, да и вообще просто потому, что так, вроде бы, надо. Все же живут, вот и я буду. Но потом что-то пошло не так… И я докатился до того, что точно знал, что вероятно не доживу до выпуска из школы, но… Вот он я. И вот он — весь мир передо мной. И я могу оказаться сейчас кем угодно и где угодно. Но я не знаю, чего хочу. И хочу ли я чего-то вообще.       Чертовски долго копался в себе. Тщательно перебирал прошлое, дабы найти и закрыть все нерешенные проблемы, чтобы спокойно идти дальше по жизни. Я вспоминал все самые отвратительные моменты и отчаянно пытался найти в них что-то хорошее. Правда пытался, хотя получалось не всегда. Я вспоминал о том, как впервые пришел на скамью, которую было так прекрасно видно из его окна. Я был разбит, загнан в угол. В тот день в очередной раз не смог избежать побоев от сраных выпускников. Я выглядел так плохо и понимал, что если приду в таком виде домой, у моей матери будет слишком много вопросов, ответы на которые давать не хотел. Слонялся по окрестностям ровно до того, пока реально не устал до такой степени, что ноги просто отказывались идти дальше. Решил передохнуть. Да, блять, прямо там. На той самой скамье. И стал приходить туда каждый божий день. Я сидел и думал лишь о том, что больше так нельзя. Мне надо либо а) поменяться, либо б) умереть. Это действительно забавно: все казалось мне настолько печальным, что я выбрал второй вариант.       Если бы мне тогда кто-нибудь сказал, что на меня кто-то смотрит из окна, я бы ни за что не поверил в это.       Я вспоминал как впервые встретился с ним. В школьном коридоре. Тогда он сказал, что видел меня из своего окна. Я хорошо помню свое удивление в этот момент. Да и кто бы не удивился на моем месте? Вот он я — никому не нужный человек, а тут «бац» — оказывается, мною кто-то интересуется. Но понял то, что нуждаюсь в общении с ним только в тот момент, когда сидел на полу в школьном туалете и услышал его голос. «Все в порядке?» — спросил он тогда. Парень помог мне. Он реально не знал, что делать. А я нуждался в нем, так или иначе.       Я неоднократно возвращался к тому дню, когда мы с ним поссорились. Я искренне считал, что это конец. Я не мог открыться ему, так как боялся потерять. Потому что уже тогда понял, что мои чувства к нему далеко не дружеские. И я был таким идиотом, что сомневался в нем, думал, что он отвернется от меня… мне было так стыдно смотреть ему в глаза каждый раз, когда он появлялся на пороге моей больничной палаты. Но я ждал его. Ждал даже тогда, когда сам просил не приходить. И он приходил, потому что знал, что на самом деле я мечтаю об очередной встрече с ним.       Я ждал его. И он приезжал ко мне чуть ли не каждый месяц. Как минимум на день, но все же приезжал. Но каждый раз как я провожал его до поезда, я возвращался ко всему этому дерьму. Возвращался в суровую реальность, где ничего толком и не изменилось. Иногда я даже приходил на ту самую скамью, которую было так прекрасно видно из его окна, но на меня больше некому было смотреть. Я снова с головой окунулся в одиночество. И я не могу сказать, что мне этого прям не хотелось; почему-то мне было комфортно.       Два года я боролся сам с собой. Два года я отчаянно пытался выжить. И я сделал это. Но зачем? Потому что он меня попросил об этом. Потому что он ждет меня. Даже через два года.       Мы не прекращали общение с Джерардом ни на один день. Я просыпался из-за его звонка, засыпал только после того как мне придет сообщение «спокойной ночи». Возможно я и врал ему иногда, говоря о том, что «все в порядке», «все хорошо», что я хорошо учусь, но мне не хотелось огорчать его. Ведь я хотел слышать его вечно уставший, но счастливый голос во время разговоров по телефону, которые иногда могли длиться часами. Деньги на звонки тратились со скоростью света.       Я завалил все! Я кое-как доучился, кое-как сдал экзамены, таки выпустился и просто поставил мать перед фактом: уезжаю. Она не сильно была удивлена, учитывая как часто Джерард приезжал ко мне. И думаю, она сама давно догадалась, что между нами; я никогда ей об этом не говорил и не собираюсь. И сейчас я сижу в поезде на том месте, где сидел уже несколько раз. Впервые за все это время я чувствовал себя, пожалуй, по-настоящему счастливым. Уезжая из этого города, я перечеркиваю все, что произошло в моей жизни. Все останется там. Я сбросил все те воспоминания, которые, подобно якорю, тянули меня вниз, и теперь иду вперед. И я не знаю, что меня там ждет, но я как никогда уверен, что сделал правильный выбор. Я выбрал жизнь.       Осталось совсем немного. Джерард написал, что уже ждет меня. И я был в предвкушении очередной встречи. Мы, блять, будем жить вместе. Ради этого Джерард даже переехал в другую квартиру, которая хоть и обходилась ему дороже, но была лучше и просторнее. Он присылал мне фотографии, неоднократно напоминая мне, что безумно ждет того момента, когда я смогу увидеть это место своими глазами. Не представляю, как это все будет происходить, но я точно знаю, что буду счастлив там с ним.       Я выхожу из поезда и почти сразу вижу его. И иду к нему. А он улыбается. И как тогда, два года назад, все еще испытывает неловкость и не знает, что ему делать. В эти моменты его глаза начинают бегать, оглядывая все вокруг, а он сам начинает слегка стучать ботинком об асфальт. Меня это забавляет. Я люблю это. Погружаюсь в объятия, не произнеся ни слова; они здесь нахрен не нужны. Мир снова словно поставили на паузу. Здесь будто бы только я и Джерард, по которому я безумно скучал, хотя видел его неделю назад. Нахожу его губы и вовлекаю его в поцелуй, потому что сам он этого никогда не сделает. И пожалуй именно это мне в нем нравится больше всего. Мое любимое чертово бревно.       И именно в этот момент понимаю, что все это было не зря. Я не зря ждал два года, я не зря остался в живых. Все, через что я прошел, вся эта чертова извилистая дорога, которая часто казалась мне просто бесконечной адской пыткой, вела меня сюда к нему. Я не сожалею ни на секунду о том, что сейчас нахожусь здесь.       — Привет, — наконец произносит Уэй.       Он выглядит таким счастливым. Его уже довольно длинные волосы, которые давно забыли, что такое расческа, были еще в более худшем состоянии, нежели чем обычно; во всем виноват чертов ветер, который спасал этот город от безудержной жары. Одет он был ровно в то же, во что и был при нашей последней встречи: в футболку, которую я подарил ему на день рождения; мне все чаще кажется, что он специально надевает ее тогда, когда мы встречаемся, дабы обрадовать меня. И что ж, у него прекрасно получается. Он улыбался, а его глаза горят.       — Привет, — отвечаю я, не сдерживая свою улыбку.       И мы пошли к нам домой. И мы вместе пошли к будущему. К нашему будущему. Я не знаю и не могу знать, что будет дальше: все когда-то заканчивается, ничего не вечно. Но я точно знаю, что конец придет не сегодня и не завтра. Поэтому я буду вытягивать все, что могу из каждого чертового мгновения!       Джерард очевидно заметил, что я нервничаю, взял меня за руку. И знаете, полегчало. Повторюсь, именно сейчас я чувствую себя счастливым. Я думал тогда, сидя на скамье, которую было так прекрасно видно из его окна, что со мной уже никогда не произойдет такое. Но нет, вот я тут. А он рядом. И я счастлив. Рад тому, что все-таки выбрал жизнь.