BF(F)

В конце концов, они заказали тако. Супер, потому что платил Уэйд (он ведь заплатил, да? Питер был в душе, когда пришел разносчик, так что он полагал… точно, с Уэйдом полагаться ни на что не стоит, впрочем, уже слишком поздно переживать об этом). Они устроились на диване, телевизор крутил какой–то глупый сериал, но Питер слишком увлекся починкой веб–шутеров, чтобы отвоевывать пульт. – Ооооо! Смотри, вот эта часть отпад! – Уэйд похлопал его по руке. – Ты не смотришь, Пити. В чем веселье, если смотришь такой шедевр в одиночестве? Питер толкнул его локтем в бок. – Я занят, и, к тому же, – он быстро взглянул на экран, – это всего лишь СтарТрек, не так уж он и хорош. Наступила долгая тишина, которая, как Питеру – неверно – показалось, говорила о том, что он высказался предельно ясно. Но, разумеется, с Дэдпулом ничего не бывало просто и ясно. Питер выпрямил спину, услышал хруст позвонков, ох, он всего-навсего хотел закончить починку… когда мускулистые руки обхватили его поперек груди и потянули на себя. Шутеры покатились по дивану, а Питер – вот так запросто – уже лежал вместе с Уэйдом. – Нет, мы не можем его ненавидеть, вы видели его задницу? – он едва расслышал невнятное бормотание Уэйда. – Лучше бы тебе сейчас говорить не обо мне. – Конечно, мы говорим о тебе, детка! Ни одна упругая попка не сравнится с твоей. Даже задница Тора. Хотя, ладно, может, задница Тора первая в списке, но, слушай, парень-то – бог, ты не можешь винить меня за то, что я пялюсь. А эти его руки, ты ведь меня понимаешь? – Я – нет, потому что я не пялюсь на Тора как больной, – ну и врунишка ты, Питер, – ты просто извращенец. – Предпочитаю называться «блюстителем сексуальности». Питер застонал от раздражения и толкнул Уэйда, но тот и не пошевелился. Конечно, если бы Питер приложил настоящие усилия, он бы выпутался, но в руках Уэйда оказалось куда комфортнее, чем скрючившись над мелкими винтиками, которыми он занимался часами напролет. У Питера разгорелся настоящий внутренний конфликт. – Уэйд, отпусти. Серьезно, мне закончить работу нужно, – нет, он не скулил, потому что Человек–Паук не скулит. – Ни–за–что, черт возьми, ты работаешь нон–стопом, теперь ты мой плюшевый мишка, – Уэйд захихикал от собственных мыслей, – плюшевый паучишка. Точно, будем продавать таких. В конце концов, Питеру пришлось признать, что аргумент Уэйда очень даже убедителен. Нет, не про плюшевого мишку, не этот… Питер был двадцатидвухлетним измотанным парнем, и он слишком долго сопротивлялся возможности полежать, ничего при этом не делая. И все–таки он поерзал для верности, чтобы точно показать, что без боя не сдастся. – Давай посмотрим что-нибудь получше этого, – наконец–то он нашел удобную позу. – Например, Перезапуск Стар Трека. – Да ты просто кусок дерьма, – выдохнул Уэйд. – Кажется, у меня и DVD есть. А еще мы можем посмотреть Звездные войны! Уэйд скривился от отвращения. – Лежи и молчи как милый плюшевый паучишка, ты рушишь собственную идеальность. Питер вытянулся, чтобы схватить пульт, но руки на его груди усилили хватку. – Не будь ребенком, готов поспорить, по телеку идут классные документалки. Дэдпул зарычал громче и переплел их ноги вместе. Теперь Питер напоминал бесполезную подушку в форме человека. – Ты не заслужил этих невероятнейших тако, ботаник. – Кстати о них… В дверь трижды постучали, прервав Питера, и, прежде чем он успел высвободиться из объятий Уэйда или что–то ответить, тот заорал: – Войдите! За дверью оказался Билли Каплан. – Привет, Питер, я, ой, – он остановился и уставился на лежавших на диване, – прости, я просто хотел вернуть книгу, которую ты… я не хотел мешать. Питер смутился на мгновение, но не успел ничего спросить у Билли, который как раз перестал пялиться на маску Уэйда – тот до сих пор настаивал на том, что хочет носить ее время от времени в квартире, чем странно смущал Питера – и выпалил: – Не знал, что ты встречаешься с Дэдпулом. – Дорогуша меня стесняется, – с усмешкой проворковал Уэйд, – думает, если люди узнают, что он встречается с плохим парнем, его репутации доброго соседа–паучка придет конец, – он стиснул Питера в объятьях. – Но тайные отношения – это же сплошное веселье, правда, сладкий пирожок? Добавляет перчинку в постель и любые поверхности, на которых можно устроиться. Как, например, на эту дверь. Билли скривился и убрал руку от двери. – Он не мой парень! – Питеру захотелось научиться поворачивать голову как сова, на 180 градусов, чтобы одарить Уэйда злобным взглядом. – Ты ничему не помешал, мы просто тусовались. Билли вскинул бровь. – Ага, как же. – Черт, Билли! Уэйд определенно вот–вот собирался сказать что–то тупое и неловкое, Питер знал это. Он готов был поклясться, что его паучье чутье научилось различать словесное недержание Уэйда. И все равно у Питера совсем не было шанса прервать его и объяснить, как так вышло, что «обнимашки и просмотр передач по телеку» теперь стали чем–то совершенно естественным. А вообще–то, ну, знаете, все потому, что и Питер, и Уэйд вроде как оказались из тех, кто любит потискаться, а еще они слишком много времени проводили друг у друга. Преимущественно в квартире Питера, потому что тут они могли не спотыкаться о разбросанное оружие, не находить куски пиццы или чего похуже, правда, с другой стороны, у Дэдпула была приставка, так что, да, получалось, они проводили время и тут, и там – почти поровну. Питер пытался сообразить, как Билли додумался до такой ерунды. Он еще мог понять, что смутило Мстителей в их поцелуе, но это же смешно. Друзья иногда обнимаются! Он делал это и с Гэри, когда они еще дружили. Ладно, никогда они с Гэри не лежали на диване, переплетая руки и ноги, но их дружба была не такой, вот и все. Уэйд любил облапить кого-нибудь. Иногда даже слишком сильно. Но объяснить этот простой концепт их дружеских отношений Питер так и не смог, потому что Билли уже все для себя решил. – Ладно, вот твоя книга, спасибо, – он бросил ее на ближайший столик. – Еще раз извините. Ну, развлекайтесь? – Мы бы и тебя пригласили, но я не развлекаюсь с несовершеннолетними. – Уэйд, заткнись ты наконец! Билли, послушай… Но тот уже закрывал за собой дверь. – И знать ничего не хочу! – с этими словами он ушел. Теперь Питеру придется объясняться перед обеими командами Мстителей. За спиной Уэйд приложился щекой к его шее и заныл: – Почему ты отрицаешь нашу любовь, сладкий мишка? Я думал, между нами что–то особенное! Даже костюмы у нас похожи: красный – цвет amor. – Ты самый ужасный человек на свете. Питер высвободился из объятий и побрел на кухню. Серьезно, эта ерунда тянулась второй день, ему нужно выпить. Апельсинового сока – выпивка слишком дорогая. – Перестань бегать от меня, это судьба, – проорал Уэйд с дивана. – И посмотри, как сильно читатели хотят, чтобы мы были вместе. Честно говоря, большую часть времени Питер понятия не имел, о чем тот говорил. Возможно, именно поэтому они и подружились. Он стал одним из немногих, кто мог пропускать чушь Уэйда мимо ушей. А вы ведь понимаете, сколько всего приходилось игнорировать. – Хочешь, сделаем парные татуировки? Хотя, я забыл, делал уже такое, быстрое исцеление не дает поразвлечься. Та официанточка была не рада, когда узнала. Должен признать, для такой малышки удар у нее что надо, – бессвязно бормотал Уэйд. – Тебе бы она понравилась. Давай сгоняем в Вегас? Она наверняка попробует меня застрелить. – Тебя все хотят застрелить. – Ну да, а как еще ты с людьми знакомишься? В доме уже похолодало, и плотной футболки с теплыми носками не хватало, чтобы согреться, так что, если Питер ляжет на диван и устроится в руках Уэйда, никто винить его не будет. От регенерации тело становилось невероятно горячим, вы знали? Не в том смысле, что Уэйд был горяч, то есть, он, конечно, был, Питер вообще–то не слепой, да и костюм простора для воображения не оставлял. К тому же, на мускулистых руках лежать удобно. Да нет же, это не то, что вы подумали… Черт. Забудьте. Питер не собирался оправдываться перед самим собой, он был уже взрослым. И перед кем–то другим тоже не собирался. Если он хотел обнять – не потискаться как парочка, этого они не делали, неа – своего друга в холодный день и, может, немного поспать вместе с ним, то это его дело. Все, кто считает, будто они с Уэйдом встречаются, смешные люди, и у них явно никогда не было классных друзей. Да, порой Питер задавался вопросом, когда это он начал использовать слова «Дэдпул» и «друг» в предложении, не употребляя между ними слова «не». О некоторых вещах задумываться все–таки не стоило.