***
16 ноября 1984 год Пятница, 17:37 Бакханнон, административный центр округа Апшур, Западная Вирджиния Девушка, относительно небольшого роста и лет двадцати четырёх, бежала по улицам, в попытке быстро добраться до дома. Это больше не могло продолжаться. И она знала, что скоро всему этому придёт конец, если только она не успеет, что очень вероятно. И из-за этого тревога плотно охватывала всё её тело, сердце, разум, из-за чего блондинка постепенно сходила с ума. Да, ей было страшно, но не за себя. За город, за всех. Ей надо было успеть, жизненно необходимо. От того успеет она или нет зависело всё. И девушка это понимала, бежа домой. И уж точно она была уверенна, что если ей и удастся забежать домой и сделать то, что она обязана, то она всё равно умрёт. И это произойдёт даже если она и не успеет. Тучи на небе начали сгущаться, а ветер становился всё сильнее, безжалостно срывая с деревьев листья один за другим. Пыль с земли поднималась в воздух, застилая глаза пеленой слёз от песка, попавшего в них. Где-то там, на небе, уже начали мигать молнии, а тучи стали ещё чернее, не оставляя на небе ни одного места, превращая его в полотно, на которое, казалось, пролили чернила. Всё свидетельствовало о скоро начинающейся буре, которая просто ну идеально вписывалась в этот день и в тот момент, который уже в скором времени произойдёт, что изменит жизнь каждого. Да, именно в это время и проходили выборы, что в общем и целом только усложняло жизнь как минимум всей Западной Вирджинии. Сейчас же осень, ноябрь, и погода и без того только ухудшалась, но бури в это время года были вполне нормальным явлением. Но только не сейчас, не сегодня. Казалось, целый мир идёт против неё, ведь с каждой минутой этот день становится всё хуже и хуже. Ещё и электричества нет во всём городе. Капля одна за другой начали стремительно падать с неба, заставляя блондину вмиг промокнуть, но ей сейчас было не до этого. Она опаздывает, не успевает, не может, но должна, должна успеть. От ужаса и полного осознания, что если она опоздает на пару минут, то всё закончится, ей становилось не по себе. Сердце начало судорожно сжиматься, а слёзы стекали по её лицу одна за другой, не давая распознать где дождь, а где эта солёная жидкость. Людей нет. Все спрятались по домам, с уже давно запасёнными свечами. Некоторые, кто только что успел забежать в дома, начали заколачивать окна, не забыв закрыть их плотными шторами, кроме этого, им ещё надо было закрыть все входы и выходы в дома и спрятаться в надёжном месте, чтобы их семьи никто не тронул. Все боялись. Сильно. Даже маленькие дети, все без исключения, знали, что произойдёт сегодня в городе, заставляя бедных детей молиться на спасение и плакать, обняв последний раз своих родных и поделиться с ними теми вещами, которые они не успели рассказать им. Сказать в последний раз, что они любят друг друга и забыть все ссоры, обиды и недопонимания. Всем было страшно. И это было уж точно не из-за бури. Хотя она раньше и внушала какой-никакой, но ужас, но уж точно не сегодня. В этот день все боялись только одного события. Да, были некоторые, которые сбежали, но не каждый мог себе это позволить, а только лишь единицы. Буря всё усилилась. Брюнетка уже почти возле дома, она успеет. Эмили знает, чувствует. Ещё совсем чуть-чуть. Она уже возле крылечка дома, совсем рядом с дверью. Окна и все входы и выходы уже были заколочены досками, кроме одной спасительной двери, за которой находится всё самое дорогое ей, всё, из-за чего девушка так спешила сюда. Совсем чуть-чуть. Девушка, судорожно дыша, влетает в дом, запирая эту последнюю дверь. — Мама! Ты успела! — на Эмили радостно повисла небольшая девчушка с такими же белокурыми волосами, плача от счастья и обнимая свою мать.Она тоже знала всё, что происходит, хоть ей и три, но, как говорилось раньше, каждый ребёнок понимал весь ужас, который через пару минут должен произойти. А где-то там, возле прохода на кухню, стоял мальчик с такими же светлыми волосами и большой россыпью родинок на его лице. Серые глазки были полны тревоги, печали от понимания того, что уже неизбежно. Он серьёзно стоял там, пытаясь сдержать слёзы. Он знал. Всё знал. И понимал, до каждой мелочи. Ему хоть и пять, но уже вся душа мальчика была наполнена горечью расставания и скорой утраты. И из-за этого на душе Эмили скребли кошки. Всё должно было быть не так. Не с ними. Не сейчас. Но это всё правда. Уже 17:55. Осталось всего жалких пять минут до этого. До неизбежного. — Дети, быстро в подвал, немедленно! Запритесь в той комнате, которую я вам показала. Ни за что не выходите оттуда. Что бы не произошло. Даже если я и не приду. Еда и всё там есть. Мальчик мой, проследи, пожалуйста, прошу, — Брюнетка захлёбывалась в своих слезах, она старалась, правда старалась не плакать при детях, но не получилось. Дети повисли на матери, крепко-крепко обнимая её, плача. Никто не сдерживался, Это была их последняя встреча. Они больше никогда не увидятся. На шее маленькой девчушки вмиг оказалась мамина подвеска, которую Эмили отдала ей, чтобы она помнила её, а у сына оказалось её старое, пусть и совсем неприметное кольцо-талисман, но всё же. Оно было простенькое. Не похожее на женское или мужское. Обычное, но её. И детям этого хватило. Нет, они бы хотели, чтобы их мать осталась с ними, но не могли. Это было бы слишком больно слышать Эмили, и дети это осознавали, поэтому и не говорили. Они оба знали, что это невозможно. Только вот дочь Эмили не знала той причины, почему мама должна оставить их, а не спрятаться вместе с ними. А вот мальчик знал. Всё знал. Объятия закончились, и дети побежали туда, куда заранее сказала им мать. Мальчик остался за главного. Он знал, что надо было делать. Скоро он останется единственным у своей сестрёнки. Он не бросит её и всегда, всю жизнь будет защищать её. Чего бы ему это не стоило. Бой часов на главной площади объявил всех жителей городка о том, что уже 18:00. О том, что с минуты на минуту должны прийти они и убить их. Но он появится раньше их. Этот день все, кто выживет запомнят на всю свою жизнь. Он войдёт в историю. И независимо от того, кто придёт первым, всё равно почти все погибнут…***
10 ноября 1982 год Среда, 23:13 Равенсвуд, Джексон, Западная Вирджиния Крики ликующих людей были слышны повсюду. Они были безжалостны и серьёзны так, как никогда. Каждый человек со зловещей улыбкой на лице делал то, что было запланировано. В руках у каждого человека был факел с огнём. Все: и дети, и взрослые, и старики, и беременные — все участвовали в массовом поджоге этого зловещего поместья. Каждый знал этих людей, и поэтому с великим удовольствием поджигали дом, не щадя даже бедных детей. Была тёмная ночь, не было ни намёка на ветер или дождь, что только усугубляло ситуацию. Языки пламени стремительно охватывали весь дом, давая понять всем без исключения, что массовое восстание против этой семьи работает. В доме разваливалось всё. Огонь сперва распространился на шторы, а затем полез по коврам. В поместье все уже поднялись на ноги. В доме витала тревога, паника, плач и крики детей. Все боялись, задыхались от запаха дыма. Огонь уже охватил всё западное и восточное крыло поместья. Дети в панике пытались выбраться из горящего здания, но после в доме прозвучал выстрел. Мало кто слышал его из-за всего шума и треска горящего дерева, но всё же дети, которые находились поблизости услышали. И от этого паника в доме только усилилась. А огонь постепенно съедал всё на своём пути. Чёрные клубы дыма были повсюду. На улице же все праздновали победу над этой чёртовой семейкой, которую ненавидел каждый. Сложно было сказать сколько людей пришло на восстание, но если так приглядеться, то можно сказать, что весь город. Огонь. Красные языки пламени преградили брату и сестре пройти к главному выходу, оставив их в растерянности. Лица детей были перепачканы сажей, а сами они ползли дальше. Глаза застилала пелена слёз от этого едкого дыма, который не давал вздохнуть полной грудью. — Братик, мне страшно. Почему появился огонь, почему люди не помогают нам? Я боюсь. А если мы не выйдем? — девочка трёх лет посмотрела на старшего брата своими полными печали голубыми глазами. Она боялась. Сильно. Она переживала за мать, за брата, за всех. Ей было страшно. Она ведь ещё ребёнок, а уже переживает на себе такие события. Мальчик же пяти лет не знал как объяснить своей сестре всё происходящее. Он лишь кротко обнял её, но так крепко-крепко, будто бы он знал, что они не смогут выйти. И он думал об этом, но всё равно надеялся. Он много повидал в жизни и уж точно найдёт выход. Он не позволит погибнуть ей. Никогда. Ни за что. И он смог. Он сделал это. Дети ползи через коридоры, пока ещё не охваченные огнём. Хотя сам огонь медленно преследовал их сзади. На душе мальчика была печаль от того, что он не сможет. Не сможет спасти её. И ему было больно. Больно от того, что он не сдержал обещания оберегать её. Не сдержал. Он не обращал внимания на колющую боль в руке, из которой сочилась кровь. Да, ему было больно из-за этого тоже, но он пытался. Пытался вывести её. И ведь смог. Дверь на задний двор была перед ними, а там уже стояло большое количество машин. Скорая, полиция и пожарные — весь букет собрался. Поздновато как-то, но они все живы. Девчушка, выйдя на свежий воздух была полна тревоги. Происходило чёрт пойми что. Было много людей. Очень. И совсем мало революционеров. Большинство из них просто сбежали под звуки сирен. — Братик, мне страшно. Почему они уводят папу в машину со связанными руками? И где Каси, мама? Почему их увозят и рядом с ними так много врачей? Я боюсь! А если они и нас заберут? — Девочка ничего не могла понять. Почему всё это? Будет ли всё хорошо? И почему всех увозят. На душе у неё начал образовываться неприятный осадок, из-за которого она будет в будущем не такой как прежде. А мальчик же спокойно наблюдал за всем этим. Да, он переживал за Каси и мать, но он был счастлив, ведь сейчас он точно знал, что больше такого не повторится. Что с его маленькой сестрёнкой всё будет хорошо. Единственное, что ему сейчас оставалось, так это только успокаивать сестру. — Не бойся, маленькая. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо…